Легенда короля пиратов

      Лазурные острова полностью оправдывали своё название и были просто сказочно красивыми. Как только Бёль ступила на этот белоснежный песок, омываемый тем самым лазурным океаном, благодаря которому острова и получили своё название, она обомлела от красоты этого места. Сюда будто не ступала нога человека: вся природа была такой девственной и нетронутой, что хотелось бродить по этому острову вечно. Пляж, раскинувшийся на берегу океана, плавно переходил в густые заросли, которыми был окутан весь остров вплоть до возвышенностей в его центре. В лучах восходящего солнца и на фоне окрасившегося в розовый неба этот остров выглядел ещё прекрасней. Ханбёль на минуту подумала, что попала в рай, и её одолело дикое желание остаться здесь навсегда: не знать ни проблем, ни забот, просто жить в этом волшебном месте отрезанной от всего мира. Но, к сожалению, этому желанию не суждено было осуществиться. — Это место настолько же опасно, насколько прекрасно, — сказал Хонджун, только что затащивший лодку на берег и вставший возле Бёль, пораженно разглядывающей заросли перед ней. — Так что не искушайся. Каменные насыпи чуть поодаль образовывали углубления, напоминающие пещеры, и именно к ним направился Хонджун после сказанных слов. Бёль заметила, как капитан взглядом следит, чтобы Хьянсу не отходила от него ни на шаг, но девушка вроде как и не собиралась сбегать. В отличие от Ханбёль её даже не интересовал пейзаж вокруг: она просто следовала за мужчиной, держась чуть поодаль. — Иди, — Сан бесшумно появился рядом. Выглядел он измотанным: рана и урок, преподанный Хонджуном, явно сказались на его состоянии. Тёмные глаза не горели азартом, а на лице отсутствовала привычная ехидная ухмылка, да и кожа побледнела — следствие большой кровопотери. Потрепало его как следует. В какой-то момент Бёль даже стало жаль его — никогда она не видела его таким подавленным. Но девушка тут же отбросила эти бредовые мысли. Да, может, она и поменяла отношение к нему, но мнение о нём у неё не поменяется никогда. Седых волос на передней пряди у Сана будто бы стало еще больше. Эта седина прибавляла ему несколько лет и выглядела несуразно — так и хотелось выстричь этот клок волос. Бёль всё ещё мучил вопрос: почему пират вдруг внезапно поседел? И у девушки складывалось такое ощущение, что скоро она получит ответ на него. — Может, мне посмотреть рану? — прочистив горло, спросила Бёль, глянув на плечо мужчины. Из-под свободной светлой рубахи виднелась ткань, которой девушка перевязала рану буквально пару часов назад. Но ткань уже насквозь пропиталась кровью: видимо, тогда она не до конца остановила кровотечение. Но пират лишь отмахнулся. — Иди, говорю. Не действуй на нервы. Ханбёль перечить не стала. Тяжело вздохнув, она последовала за Хонджуном, оставляющим за собой следы во влажном береговом песке. Что ж, не придётся лишний раз прикасаться к его коже, шрамам, и переступать через себя ради проявления лжезаботы. Ещё один раз всего за несколько часов она бы точно не выдержала. Как оказалось, пещеры — это проходы, ведущие вглубь острова. Войдя внутрь, Хонджун поджёг факел, освещая дорогу, и направился вперёд, будто наверняка знал, куда идти. Остальные шли следом, с трудом перебираясь через глыбы, разбросанные по земле, острые выступы и насыпи, встречающиеся на пути. Коридор вилял, иногда уходя вниз — под землю, иногда поднимаясь вверх — снова на поверхность. — Ты уверен, что это всё ещё та дорога? — спросил замыкающий шествие Сан. — Когда ты здесь был в последний раз? — Сам знаешь, — бросает в ответ Хонджун, не оборачиваясь. — Ёсан не любит принимать гостей, поэтому навряд ли за несколько лет на этом острове что-то изменилось. По крайней мере точно не руками людей. Ну, а если туннель завалило, что ж, найдём другой путь. Но, к счастью, завалов нигде не было, и через какое-то время, когда ноги Бёль уже начинали немного ныть от усталости и труднопроходимой дороги, они вышли на дневной свет — к небольшому озеру. Солнце уже взошло над горизонтом и освещало раскинувшиеся перед ними красоты водопада, шум воды в котором Бёль услышала ещё из пещеры. Хонджун остановился возле самой воды, огляделся, будто ища что-то взглядом, а затем, не мешкая, вошёл в воду, жестом показав следовать за ним. Бёль сначала помедлила, удивлённо глядя вслед капитану, но ей ничего не оставалось, кроме как последовать за ним, потому что Хьянсу и Сан уже были по колено в воде. Вода в озере оказалась почти ледяная, но Бёль не показала того, что её ноги онемели практически через минуту после того, как она вошла в озеро. Стараясь двигаться, чтобы не замёрзнуть, девушка поплыла вслед за Хонджуном, который был уже около водопада. Вода здесь шумела так сильно, что им не сразу удалось понять слова капитана. В конечном итоге он просто махнул рукой и, нырнув в озеро, проплыл под водопадом. Ханбёль, проклинавшая всё, на чём свет стоит и уже не чувствовавшая собственные кости, собрав все свои последние силы, нырнула, стараясь не терять Хонджуна из виду. Вынырнула она уже по ту сторону водопада. Хонджун стоял на выступе над водой. Он помог Бёль вылезти из воды, и, оглядевшись, девушка поняла, что они снова оказались в пещере. Миновав ее, они вышли к долине, заросшей деревьями, на которой (наконец!) вырисовывалось что-то, напоминающее небольшой дом. Бёль обернулась, посмотрев на скалу позади себя и пещеру, скрывающуюся за водопадом. — А что, другого пути не было? — спросила она, стуча зубами от холода. Хонджун, проследив за её взглядом, ответил: — Можно пройти сверху, но тогда ты навряд ли останешься в живых. Ловушки. Больше объяснений не требовалось. Подойдя ближе к дому, теперь уже больше напоминающему ветхое, но вместительное жилище, Бёль с интересом оглядела его. Дом был полностью сложен из дерева и имел несуразный вид, будто его строили второпях, а затем ещё достраивали в силу нехватки жилой площади. Впрочем, дворец в этих джунглях смотрелся бы гораздо страннее, чем это сооружение. Бёль в который раз за день удивилась: этот Ёсан так заморачивается потайными ходами и ловушками, но его дом выглядит настолько ветхим, что, доберись враг до его жилища, оно рухнет в этот же момент. Хотя логично, что он и рассчитывает на то, что враг просто сюда не дойдет. — Он здесь, — выдал Хонджун, заметив дым, выбивающийся из трубы в крыше дома. — Как я и думал. — Так чего мы ждем? Пошли, — нетерпеливо сказал Сан и, обогнув Хонджуна, пошёл ко входу. Остальные последовали за ним. Войдя в дом, Бёль будто бы оказалась в другом мире. Внутри он выглядел намного просторнее, чем снаружи, хоть и состоял всего из одной большой комнаты и помещения, отдалённо напоминающего ни то кухню, ни то кладовую. Возле входа в эту кладовую лестница вела на второй этаж. Комната была сплошь забита всяким старьём и немыслимыми, непонятными для девушки вещами. Возле окна к потолку был прикреплен самодельный ловец снов, на полках стояли какие-то банки, ёмкости, шкафы сплошь были забиты странной атрибутикой, напоминающей шаманскую. Но что больше всего поразило Бёль — это книги. Здесь был целый стеллаж, заставленный книгами. Некоторые из них были совсем старыми, покрытыми слоем пыли, некоторые же — на вид совершенно новыми. Луна бы точно оценила эту коллекцию. В общем, здесь было настолько много всего, что свет из окна внутрь практически не попадал, и комната освещалась за счёт огромного количества свечей, расставленных по всему её периметру. Пахло здесь благовониями и какими-то травами. Не успела Бёль как следует оглядеться, как потолок затрясся, и на лестнице послышались неторопливые шаги. Через пару секунд вниз спустился незнакомец. Ханбёль с трудом могла разглядеть черты его лица в полутьме. Но на то и не было возможности. Оглядев незваных гостей, незнакомец, который, судя по всему, и был тем самым Кан Ёсаном, остановил свой взгляд на Сане, вошедшем самым первым. — Ты… — сказал он, смотря на пирата в упор и будто бы перестав видеть всё остальное вокруг себя. — Какого чёрта ты явился? — Так ты встречаешь гостей? — усмехнулся Сан в то время, как Хонджун посмотрел на него с недоумением. — Я тебе сейчас покажу, как я гостей встречаю, — послышалась какая-то возня, и в следующее мгновение с другого конца комнаты в Сана прилетело что-то тяжёлое. Мужчина еле успел увернуться, и предмет ударился в стену позади него. — А ну иди сюда, хамское отродье! — Давай ты не будешь истерить, а? — заметив приближение Ёсана, держащего в руке кастрюлю, которая в данный момент была предназначена явно не для готовки, Сан принялся медленно двигаться вдоль стены. — Истерить?! — взвинтился Ёсан. — Ну ты у меня сейчас получишь! — и в Сана полетела та самая кастрюля. — Как ты вообще посмел явиться? Хочешь, чтоб я тебя на фарш пустил?! — Да какой из него фарш? Худой как собака чумная, смотреть страшно, — проворчала себе под нос Хьянсу, но Ёсану явно было не до неё. — Убирайся, пока не прибил! — восклицал он, готовясь запустить очередную кухонную утварь в Сана, который пытался найти хоть какое-то укрытие в этом бардаке. — Так, стоп! — не выдержал Хонджун, вставая перед Ёсаном. — Не соизволите объяснить, что происходит? Завидев капитана, Ёсан, наконец, остановился и будто бы даже успокоился, отложив убийство Сана на второй план. Он прищурился, внимательным взглядом оглядев мужчину, и его губы тронула легкая загадочная полуулыбка. — Капитан Ким… — протянул он. Голос у Ёсана был низким, бархатным и приятным на слух. Именно таким голосом обычно заговаривают зубы. — Ну здравствуй. Давно не виделись. А ты возмужал с нашей последней встречи. — А ты вот совсем не изменился, — ответил Хонджун, на что Ёсан лишь ехидно усмехнулся. — Логично. Я же бессмертный. Хонджун на его слова реагировать не стал. Ёсан отвел от него взгляд и только сейчас заметил девушек, в ожидании стоящих у двери. Мужчина оглядел их оценивающим взглядом. — Я не ждал гостей. Тем более таких, — затем он снова посмотрел на Сана. — Если бы знал, заранее вырыл погребальную яму. — Вот ты бессмертный, и шутки у тебя такие же — под стать твоему возрасту, — буркнул недовольный Сан. — А кто сказал, что я шучу? — в глазах Ёсана блеснул недобрый огонёк. — Довольно! — вновь вступился Хонджун. — Мы вообще-то по делу. У меня к тебе много вопросов. — И с чего ты решил, что я захочу на них отвечать? — интересуется Ёсан, вопросительно вскидывая брови. — Для начала хотя бы выслушай, — Хонджун был непоколебим. Ёсан помолчал, будто принимая какое-то важное решение, затем вздохнул и, развернувшись, обратил свой взор на Ханбёль и Хьянсу. Наконец, Бёль смогла разглядеть мужчину вблизи. Его внешность была необычна, но от этого не менее прекрасна: далеко посаженные тёмные глаза, прямые густые брови, нос с лёгкой горбинкой и аккуратные губы. Смугловатая кожа придавала ему особый шарм. Хоть мужчина и сказал, что бессмертен, на вид ему было не больше двадцати пяти. Но все портила одна деталь — рваный шрам, рассекающий левую щеку. Он явно был давним, и след от него светлой полосой пересекал его идеальное на первый взгляд лицо. Бёль невольно передёрнуло от мысли о том, как он мог получить этот шрам. На Ёсане была какая-то несуразная объёмная накидка, чем-то напоминающая ни то плащ, ни то халат — Бёль так и не поняла, но смотрелся он в этом очень по-домашнему. Встретившись со взглядом мужчины Бёль замерла — он смотрел спокойно, даже как будто грустно, но видел тебя насквозь. Этот человек буквально излучал мудрость. — Итак, капитан Ким, — после недолгого молчания говорит Ёсан, — мало того, что ты привел ко мне этого неблагодарного пса… — он бросил взгляд в сторону Сана. — Может, хватит? — огрызается пират, но его слова для Ёсана — пустой звук. — Интересно, — Ёсана вдруг заинтересовала Бёль. Он подошёл к ней и внимательно оглядел её с ног до головы. Его взгляд не пугал, не подавлял и не пронизывал, как взгляд Сана, но в то же время было в нём что-то особенное и загадочное, какая-то внутренняя скорбь, спрятанная за ширмой всего этого магического пафоса. — Очень интересно… — от его тона холодок пробежал по коже, но мужчина больше ничего не сказал, переведя взгляд на стоящую неподалеку Хьянсу. — Где твоя душа, дитя? — вдруг выдаёт он, мгновенно меняясь в лице. — Как раз об этом я и хочу поговорить, — отвечает Хонджун. Ёсан ещё какое-то время смотрит на Хьянсу, затем вздыхает и идёт в центр комнаты — к столу. Смахнув оттуда ненужные вещи и освободив стулья вокруг стола, он жестом гостей приглашает сесть. — Чая не предложу, вы такой все равно не пьёте, — говорит он, как-то странно усмехнувшись. — К черту твой чай. Лучше бы соджу предложил, — фыркает Сан, опускаясь на стул напротив Ёсана. — Тебе я тем более предлагать ничего не собираюсь, — огрызается мужчина. Бёль буквально чувствует, как искры проносятся между ними. Ёсан явно зол на Сана. Даже чересчур зол. — Может, прежде, чем я объясню, что к чему, ты расскажешь, что такого произошло между вами, почему ты его так ненавидишь? — Хонджун переводит взгляд с Сана на Ёсана и обратно. — Так ты не сказал своему капитану? — Ёсан удивлённо вскидывает брови, а затем заливается искренним смехом. — Надо же, я стану свидетелем кое-чего интересного… — Прекращай говорить загадками. Знаешь же, что терпеть это не могу, — Хонджун мгновенно становится серьёзным. — Это ведь опять началось, да? — Ёсан будто не слышит капитана. Взгляд его падает на седую прядь Сана, которую он заметил с самого начала, но просто не подавал виду. — Ты ведь чувствуешь это… — Чёрт возьми, ты скажешь или нет? — буйствует Хонджун. — Пусть сам расскажет. Мне тоже интересно послушать, — Ёсан складывает пальцы у подбородка, локтями опираясь на стол, с таким видом, будто ему собираются рассказать сказку на ночь. Сан молчит, медлит, осторожно оглядывая всех присутствующих взглядом исподлобья. Он явно не хочет говорить, но должен. — Я всё равно обещал рассказать, — его взгляд останавливается на Хонджуне, который смотрит на него с искренним непониманием. — И я сдержу своё слово. — Надо же, ты умеешь держать слово? — язвит Ёсан. — Говори, — требует Хонджун, пресекая язвительные замечания мужчины. — Это скверна, — наконец, выдаёт Сан В комнате воцаряется молчание. Капитан смотрит на Сана, не отрывая взгляда, но и тот не уступает, не отводит взгляд, лишь продолжает молча ждать следующих действий мужчины. — Что?.. — хмурится Хонджун. — Что ты сказал? — Скверна в его душе — вот что, — повторяет за пирата Ёсан, поняв, что молчание затянулось. Бёль надеялась, что ей послышалось. Мысли лихорадочно закрутились в голове. Она оглядела присутствующих удивленным взглядом и остановилась на Сане. Он был неподвижен. Смотрел в одну точку, не отрываясь, с таким видом, будто его вообще здесь не было. Или он не хотел здесь быть. — Но скверна ведь… — наконец, решилась подать голос Ханбёль, когда молчание вновь чересчур затянулось. Все тут же посмотрели на неё. — Она бывает… — Все верно, — кивнул Ёсан, не дав ей договорить и снова переводя взгляд на пирата напротив. — Чхве Сан — сумеречный. — Закрой рот и прекращай наговаривать! — Бёль вздрогнула, когда Сан стукнул кулаком по столу. — Ты знаешь, что я не сумеречный… — Но ты был им когда-то. Разве не тебя я вернул к жизни несколько лет назад? — Ёсан вопросительно выгибает бровь. Он выглядит совершенно расслабленным в отличие от Сана. Будто этот разговор для него ничего не значит. — По воле твоего капитана… — добавляет он, смотря на задумавшегося Хонджуна. И тут Бёль понимает: вот он — тот, о ком говорил Хонджун на корабле. Вот он — тот самый человек, которого Ёсану удалось вернуть с того света. Единственный сумеречный, которому был дан второй шанс. Бёль бы никогда в жизни не подумала, что этим человеком окажется Чхве Сан. У девушки чуть челюсть не отвисла от удивления — настолько она была поражена. — И? — Хонджун спокойно пожал плечами. — Да, я всё это помню, но причем тут скверна? — А при том… — отвечает Ёсан, при этом смотря на Сана, — что сумеречный, чью душу охватила скверна, никогда уже не сможет стать нормальным человеком. Это выяснилось, когда Чхве Сан навестил меня после того, как вернулся к жизни. И вот, что осталось после того его визита, — Ёсан тут же сделался серьезным и указал на свой шрам. — Интересно, как много я ещё не знаю? — после недолгого молчания спросил Хонджун, бросив в сторону Сана укоряющий взгляд. Он с трудом сдерживал себя и явно был разочарован, хоть и старался не показывать этого. — Хён, я… — прочистив горло, начал было Сан, но Ёсан вскинул руку, заставив пирата замолчать. — Об этом вы поговорите потом, — заявил он, полностью игнорируя Сана, метнувшего в него злобный взгляд. — Я не собираюсь еще раз слушать про то, как по моему лицу прошлись клинком сумеречных, кстати говоря, как и по ней, так ведь? — он тут же посмотрел на стоящую чуть поодаль Хьянсу. Бёль не успевала удивляться тому, как Ёсан так быстро переключался с одной темы на другую. Он будто бы жил в другом мире, по своим собственным законам и не заботился о том, что кто-то может мыслить не так, как он. Ёсан, не дождавшись от Хьянсу никакой реакции, вновь перевёл взгляд на выглядящего поникшим Хонджуна и внимательно вгляделся в его ничего не выражающее лицо. — Ты нашёл его, — вдруг сказал Ёсан, как-то неопределенно кивнув. — Камень. Он у тебя. — Иногда твоя проницательность пугает, — хмыкнул капитан. — Покажи его, — потребовал Ёсан, протягивая ладонь. Хонджун медлил, с подозрением прищурившись, но в конце концов всё же сдался и, вытащив кулон из кармана, протянул Ёсану. Как только кулон оказался в руках у мужчины, тот принялся внимательно разглядывать его так, будто этот кулон был самым редким сокровищем на земле. Как ни странно, кулон не обжигал ладони мага, как это было с Хонджуном и Саном. Возможно, потому что Ёсан не был восприимчив к любого рода магии, или он просто не подавал виду. — Только не говори мне, что… Ты запечатал её душу в камень? — впервые за время их разговора на лице Ёсана проступили настоящие эмоции: растерянность, а сразу за ним — возмущение. — Ты сумасшедший? — Я делал всё так, как было написано в твоих заметках, — насторожившись, тут же принялся оправдываться Хонджун. — Если ты про ту книгу, которую кое-кто у меня бесцеремонно стащил, — Ёсан бросил на Сана беглый взгляд. Тот лишь закатил глаза в ответ, — то эти заметки я писал, когда толком ещё не изучил камень и его взаимодействие с душами. Это были просто предположения, а ты взял и воспользовался ими, даже не понимая, на что идёшь. — А что мне, по-твоему, оставалось делать? — не выдержав, повысил голос Хонджун. — Хьянсу ранил сумеречный, яд почти достиг сердца, и если бы я бездействовал, то её бы сейчас здесь не было, а я не мог её потерять, ясно тебе? На какое-то время в комнате повисла тишина, затем Ёсан тяжело вздохнул и, положив камень перед собой, посмотрел на Джуна. — Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я дал антидот и вернул ей душу? — Хонджун кивнул в ответ на слова Ёсана. — Но какая у меня из этого выгода? Или я, по-твоему, по доброте душевной должен разгребать проблемы твоих подопечных? Хонджун смотрит на Ёсана исподлобья. — Можешь просить всё, что угодно, — через какое-то время говорит Хонджун. — Даже так? — Ёсан удивлённо вскидывает брови. — Ты настолько ей дорожишь? — Может, не стоит, Джун? — вступается Сан. — А ты сиди и помалкивай, — огрызнулся на него капитан. — Просто скажи, что тебе нужно, — обратился он уже к Ёсану. Тот помолчал, будто назло оттягивая время, а затем вдруг сказал: — Неужели ты действительно нашел его… — мужчина вновь взял кулон в руки. — Если бы не счастливая случайность, то его бы у меня не было, — нахмурившись и не совсем понимая, почему Ёсан переводит тему, говорит Хонджун. — Счастливая? — всё время молчавшая до этого Ханбёль нервно усмехается. — Скорее, несчастная, ведь если бы не эта случайность, мне бы не приходилось наблюдать всё это. Ёсан посмотрел на девушку с таким видом, будто только что заметил её присутствие. — Напомни-ка свое имя. — А я и не представлялась, — хмыкнула Бёль, но затем, поняв, что смысла увиливать от ответа нет, добавила: — Ким Ханбёль. И это мой кулон, кстати говоря. — Ким Ханбёль… — повторил Ёсан так, будто пробовал это имя на вкус. — «Звезда», значит… И откуда у тебя этот кулон, свет очей моих? — От отца. — Блокнот и компас, который должен был указать путь к камню, теперь у Сонхва, как и её сестра, — Хонджун кивнул на Бёль. Затем последовал короткий рассказ о том, как Бёль с Луной оказались на корабле у Хонджуна и что случилось потом. Ёсан внимал каждому слову, но выглядел отстранённым, будто бы мыслями находился совершенно не здесь. — Этот камень — такое же сильное оружие, как и сам Трезубец, — сказал он после того, как капитан закончил. — И твой отец не мог не знать об этом, — он посмотрел на Бёль, та лишь нахмурилась, задумавшись. — Но сейчас не это важно. Я могу вернуть душу Хьянсу, — отвечает он на немой вопрос Хонджуна. — Но не без последствий. С этими словами он встаёт из-за стола и идет к полке с книгами. Порывшись там около минуты, мужчина возвращается с одной из них и, сдув с неё пыль, раскрывает книгу перед Джуном. — Благодаря тебе и твоему рвению стать королем пиратов последние годы я посвятил изучению Трезубца и всего, что с ним связано. То, что я писал в заметках — правда. Этот камень — часть Трезубца, сам по себе, как ты уже понял, может служить и хранилищем для душ, — он пробежался взглядом по криво написанным строкам и, остановившись на нужной, прочитал: — «…но если кто-то запечатает в нём душу, закрепив эту печать собственной кровью, он навсегда свяжет эту душу со своей собственной, и всё, что отныне будет испытывать эта душа: счастье, радость, боль либо скорбь — все чувства — хорошие или плохие — отразятся на человеке, запечатавшем душу в этом камне»… Ты готов к этому? — захлопнув книгу, в лоб спросил Ёсан. В комнате вновь повисла тишина. Хонджун переваривал информацию, усердно вглядываясь в поверхность стола. Ему потребовалось какое-то время, чтобы понять сказанное Ёсаном, ведь это были не просто слова. Они звучали как приговор. «Всё, что отныне будет испытывать эта душа — все чувства отразятся на человеке, запечатавшем душу в этот камень». Капитан вновь и вновь прокручивал в мыслях эти слова и совершенно не понимал, как ему реагировать. Он был растерян и по-настоящему запутался в происходящем и в своих собственных чувствах. До этого момента Хонджун был уверен, что пойдёт на всё ради того, чтобы спасти Хьянсу, ведь она и Сан — единственные, кто на самом деле дороги ему, но сейчас, в самый ответственный момент, мужчину брали сомнения. Если он сейчас согласится, то возьмёт на себя груз, который может оказаться для него непомерным. Сможет ли он вынести его? Но с другой стороны: не может же он бросить Хьянсу вот так? Нет, он просто не может не спасти её после всего того, что она сделала для него. Ни разу не предала, служила верой и правдой и всегда была рядом. Несмотря на большую ложь, на то, что она скрывала, она никогда не жаловалась и не говорила о том, как ей трудно. А ей было трудно. Хонджун увидел это, когда изъял её душу. Он чувствовал. И теперь ему вновь придётся разделить эти чувства. Но чего же он медлит? Если знает, что должен помочь Хьянсу, если уверен в том, что она ему важна, почему не может принять решение? Страх перед неизвестным? Он ведь никогда никому не открывал свою душу, поэтому и сам не хочет нести ответственность за чужие чувства. Или просто боится? Боится того, что как только Хьянсу вернётся, им предстоит тяжёлый разговор. И кто знает, в какое русло он повернёт, если отныне Хонджун все-таки решится взять на себя груз души Хьянсу. Видя замешательство Хонджуна, Ёсан лишь грустно усмехается. — Понимаю, сложно принять решение. Разделить чьи-то чувства и каждый раз испытывать их на себе — это тебе не мечом размахивать. — Я готов, — вдруг выдаёт Хонджун, поднимая на Ёсана взгляд, полный уверенности. Мужчина удивлённо вскидывает брови, но Хонджун твёрд в своём решении. Всё-таки он должен нести ответственность за члена своей команды, и не собирается увиливать. — Делай своё дело. Бёль смотрит на Хонджуна и невольно восхищается его стойкостью и умением держать себя. Ей бы не помешала такая выдержка. Девушка уверена, что внутри у капитана бушует ураган чувств, ведь принять такое решение непросто, но на его лице не дрогнул ни один мускул, ничто не выдало его сомнений, даже если они у него и были. Да, где-то в глубине души Ханбёль всё ещё обижена на Хонджуна и винит его в смерти своих родителей и во всех бедах, что случились с ней и Луной, но с каждым разом и с каждым сказанным словом капитан Ким будто специально подавляет эту злость и обиду, заставляя уважать себя всё больше и больше. Ёсан, больше ничего не говоря, подходит к стоящей поодаль Хьянсу. Девушка выглядит совершенно отстранённой и ничего не выражающим взглядом следит за приближающимся к ней мужчиной. У Бёль сжимается сердце каждый раз, когда она видит этот взгляд. Честно признаться, Ханбёль действительно скучает по той Хьянсу, которая хоть как-то участвовала в её жизни, той, которая могла чувствовать. Ёсан изъявил желание посмотреть рану, но Хьянсу лишь пренебрежительно хмыкнула на его слова. — Мне не нужна ничья помощь, — сказала она. — Может, для начала вы поинтересуетесь, чего хочу я? — И чего же ты хочешь? — не без доли сарказма спросил Ёсан. Хьянсу покосилась на него презрительным взглядом. — Чтобы меня оставили в покое. Если вы хотите, чтобы я вновь начала что-то чувствовать, то это пустая трата времени. — Почему же? — Чувства — это слабость, — пожимает плечами Хьянсу. — А я не собираюсь быть слабой. — Интересно, что всё это время твои чувства не мешали тебе оставаться сильной, — подает голос Хонджун, посмотрев на Хьянсу внимательным взглядом. — Что же изменилось теперь? — Я поняла, что так я ещё сильнее, — помолчав какое-то время, ответила Хьянсу. — И я не собираюсь слушать тебя и потакать твоим желаниям. — Нет, ты послушаешь, — Хонджун поднялся с места и повернулся к девушке. — Я не для того проделал этот путь, чтобы потом выслушивать твои капризы, — капитан прекрасно понимал, что девушка говорит всё, что приходит ей в голову, но от этого ситуация и становилась плачевной. — Ты сделаешь, что тебе говорят, или я заставлю тебя силой. Будь Бёль на месте Хьянсу, её бы давно передёрнуло от этих слов, и холодок бы прошёл по коже от тона капитана. Кто вообще посмеет ему перечить в таком состоянии? Хьянсу посмотрела на капитана недобрым взглядом — тем взглядом, которым бы она никогда не посмотрела на него в здравом уме. Прежде, чем она успела что-то ответить, Хонджун обратился к Ёсану. — Что насчёт него? — спросил он, кивнув на отстранённого Сана. — Ты говорил что-то про скверну… — Кого его? — Ёсан даже глазом не повёл. — Я вижу здесь только пустое место. — Ты… — хотел было возмутиться Сан, но Хонджун прервал его. — Я не настроен опять выслушивать ваши препирания, — Хонджун действительно выглядел устрашающе. Настрой у него явно подпортился. Казалось, ещё одно лишнее слово — и он точно кого-то ударит. Ёсан, которого тоже уже явно начинала подбешивать вся эта ситуация и количество проблем, свалившихся на его голову, с весьма измученным выражением лица подошёл к Сану и, даже не спрашивая позволения, положил ладонь на его грудную клетку. Сан дёрнулся, но рука Ёсана не позволила ему встать, поэтому пирату пришлось смириться. Ёсан прикрыл глаза и сосредоточенно нахмурился, явно пытаясь что-то почувствовать. Он простоял так несколько секунд, затем убрал ладонь и, открыв глаза, тяжело вздохнул. — Я ничего не могу сделать, — сказал он, пожав плечами. — Как я уже сказал, даже если сумеречный смог вернуться к жизни, это не значит, что его душа теперь чиста. Скверна продолжит поглощать её. — Но все эти годы этого не происходило, — Хонджун с подозрением прищурился. — С чего ты взял? — Ёсан посмотрел на Сана. — Он просто справлялся с этим и умело скрывал. Я дал ему несколько своих зелий, но, как видишь, их эффект не вечен. — И что теперь? — спрашивает Хонджун. — Мы действительно будем говорить об этом? — осторожно интересуется Сан, но присмиряющий взгляд капитана заставляет его замолчать. — Негативные эмоции, чувства и поступки питают скверну, поэтому, если он продолжит вести себя так, как ведёт… то проживет не больше месяца, — Ёсан точно знал Сана хорошо. А даже если не знал, то имел отличное чутье, потому что пират действительно был не из хороших парней. — У него просто не останется души, и он снова превратится в сумеречного, — мужчина посмотрел на пирата. — Все зависит только от него самого. — То есть ты хочешь сказать, что скверна усилилась, потому что он ведёт себя как конченый отморозок? — уточнил Хонджун. — Если под этим ты подразумеваешь то, что он испытывает негативные эмоции, то я никогда не слышал более правильной формулировки, — Ёсан кивнул, и капитан тут же нервно усмехнулся. — Тогда ты обречён, — эти слова были адресованы уже Сану. Тот не ответил. Видно, понял, что с Хонджуном лучше сейчас вообще не разговаривать, ведь он и слушать-то не станет — слишком зол на друга. — Что ж, а теперь дайте мне пространство. Мне нужно вернуть кое-какую душу на место, — Ёсан обернулся к Хьянсу и Хонджуну. — Вы вдвоём — останьтесь. Будем исправлять то, что вы наворотили.

***

      Ханбёль надеялась побыть одна. Ей нужно было осмыслить происходящее, ведь события пролетали с такой скоростью, что девушка просто не успевала переваривать все, что с ней случилось за последние пару часов. Больше всего её, естественно, шокировала новость о Сане. Сумеречный. От одного этого слова бросало в дрожь. К сожалению, Бёль уже довелось увидеть сумеречных в действии. К ещё большему сожалению, одним из них оказался её жених. Видеть его бесчувственным и совершенно не помнящим о ней было невыносимо, но мысль о том, что мёртвый вновь сможет стать живым, теперь давала ей надежду. Сейчас, зная о том, что Сан, будучи сумеречным, вновь вернулся к жизни, Бёль воодушевилась, но в то же время и насторожилась. Она не могла наверняка знать, ужасен ли его характер, либо это всё последствия скверны, но если это всё-таки второй вариант, то Ханбёль не хотела бы, чтобы Минги вернулся для того, чтобы потом стать таким. То, что Сан раньше был сумеречным, никак не могло оправдать его действительно поганого характера и неприемлемого поведения. Бёль никогда не простит его, не проникнется к нему сожалением или пониманием, и неважно, кем он был, и что повлияло на него в прошлом, что у него в душе в настоящем и что будет в будущем. Ей всё равно. Единственное, что ей нужно было от этого человека — узнать подробности, чтобы подогреть поселившуюся в глубине её души надежду на возвращение Минги. Бёль хотела поразмыслить над этим всем подольше. Но у неё не получилось. И снова из-за него. На самом деле она должна была злиться на саму себя. За то, что попросила у Ёсана медикаменты, за то, что намеренно собиралась обработать Сану рану. Бёль действительно была зла на себя. Но мысль о том, что такова её сладкая месть, и если она будет действовать по-другому, то он просто сломает её, придавала ей сил и заставляла не сомневаться. Главное — не сдаться раньше времени, иначе она переступает через себя напрасно. — Снимай рубашку, — Бёль опустилась рядом с сидящим, прислонившись к стволу дерева, Саном и поставила на землю коробку с лекарствами. Пират даже глазом не повёл. — Ты сейчас кровью истечёшь, — Ханбёль бросила взгляд на рубашку, которая была окроплена подсохшей кровью в том месте, где под ней находилась перевязанная рана. На Сана слова Бёль, казалось, не действовали вовсе. Она для него была пустым местом сейчас, но девушка не собиралась сдаваться так просто. — Хочешь доставить капитану ещё больше проблем? — Бёль посмотрела в сторону дома, где остались Хонджун и Хьянсу. — Капитану плевать, — сказал Сан, прикрыв глаза. — Ты же знаешь, что это не так. Если бы ему было действительно плевать, он бы не вёл себя так, как ведёт себя сейчас, — Бёль еле сдержалась, чтобы не закатить глаза от раздражения. — Поэтому если не хочешь, чтобы он потом собственноручно вырыл тебе могилу, не вороти нос. И тут Сан, наконец, обратил на неё внимание. Он повернул лицо к Бёль и посмотрел на неё своим пронизывающим до костей взглядом. К счастью, девушка выдержала этот взгляд и с трудом удержалась от желания сглотнуть ком, вставший в горле. Он так близко. Совсем рядом. Настолько, что хочется бросить всё и бежать. Но Бёль не делает этого, с достоинством стараясь выдержать это испытание. Сан не знал, почему, но он послушался и стянул рубашку. Бёль не требовала, не приказывала. В её тоне не чувствовалось упрека, и это настораживало мужчину. Она будто бы хотела помочь, но он не верил в это. Она просто не может желать чего-то подобного после всего, что было. Но почему? Почему тогда она делает это? — Зачем тебе это? — не удержался и спросил Сан, когда Бёль сняла окровавленную повязку с раны. Девушка оглядела её. Выглядела рана не очень, но, слава богам, не гнила и не воспалилась. Но придётся повременить со снятием швов. К счастью, те не разошлись, хотя это было странно, потому что с образом жизни пирата сложно было сохранить швы в целости и сохранности. — Зачем ты это делаешь? — его голос раздаётся совсем близко, но Ханбёль пытается сосредоточиться на ране, чтобы ни в коем случае не поднять взгляд на его лицо. — Чтобы ты не откинул коньки где-нибудь за углом, — тихо отвечает Бёль, смачивая ткань в растворе и стирая кровь вокруг раны. — Иначе это будет моей виной… — Но разве не этого ты добивалась? — он не может скрыть интерес, явно проступающий в его тоне. — Я… поняла, что не хочу быть убийцей, — чуть подумав, говорит Ханбёль. И это отчасти правда. Сейчас, переосмыслив всё произошедшее, Бёль действительно поняла, что чуть не совершила ошибку. Убив, она бы уподобилась ему, а это явно не то, чего она бы хотела. — И вообще, я против насилия. — Ты привыкнешь, — язвит. Яд так и льётся из его уст, но Бёль не реагирует. Знал бы кто, как ей тяжело. Как тяжело сдерживать себя, как тяжело заставить себя успокоиться и не сунуть пальцы в свежую рану, поковырявшись в ней как следует и доставив такую боль, которая пирату даже не снилась. Такую, какую он доставил ей. — Если собираешься и дальше оставаться среди пиратов. — Тогда Хонджуну точно придётся копать могилу для кого-то из нас, — пробурчала себе под нос Ханбёль, но Сан не мог не услышать её. — Если он и будет копать мне могилу, то только после того, как убьёт меня прежде, чем я вновь стану сумеречным, — совершенно серьёзно сказал Сан. Бёль даже остановилась на секунду. Рука с тканью зависла над раной, пока девушка пыталась осмыслить его слова. — Поразительно, — выдохнула Бёль, меняя ткань на чистую. Сан вопросительно вскинул брови. — Что? — И ты, и Хьянсу — люди, которым капитан доверяет больше всего, и у вас у обоих были от него секреты. — Тебе вообще не следовало этого слышать, — Сан хотел сказать что-то грубое, ответить так, чтобы Бёль больше не открывала рот, но она просто не давала повода для подобного обращения. И Сан всё ещё не понимал, почему. — Но я слышала. И всё ещё не представляю, как можно было вернуться из сумеречных, — честно призналась Бёль. — И не надо, — Сан тут же посерьёзнел. Бёль как раз закончила с перевязкой. Мужчина пошевелил рукой, поморщился, но заметил, что такой сильной боли как прежде уже не было. Единственное, что он ощущал сейчас достаточно остро — это след от прикосновения её пальцев. — Если вернулся ты, то могут вернуться и другие. Может, вам стоит думать не над тем, как уничтожить сумеречных, а над тем, как вернуть их к жизни? Сан посмотрел на Бёль. Она вела себя настолько странно, что пират совершенно не знал, как реагировать. Она обескураживала его, выбивала из колеи, заставляя задаваться всё новыми и новыми вопросами и задумываться, действительно ли он настолько сильно ненавидит её, как ему кажется? — Мёртвые не возвращаются, — сказал пират, не отводя взгляда от тёмных глаз Бёль. — Но как тогда вернулся ты? — С чего ты взяла, что я собираюсь перед тобой исповедоваться? — хмыкнул Сан. — А почему нет? — вдруг спрашивает Бёль и сама же удивляется своей смелости. Сан, кажется, удивлён не меньше, хоть и старается не показывать эмоций. Впрочем, как всегда. — У тебя нет ни одной причины не рассказать мне. — Так же, как нет причин рассказывать, — отрезал Сан, вновь натягивая рубашку. Бёль внимательно наблюдала за его действиями, в очередной раз отметив для себя, что он даже одевается не как обычные люди. В каждом его движении чувствуется эта ловкость, что ли. И с каких пор Ханбёль обращает внимание на такие детали? Её все равно воротит от него. Она не может находиться рядом. Ей тяжело. Ох, как же ей тяжело смотреть на него, прикасаться к нему. Иногда Бёль думает, что не сможет переступить через себя, она не настолько сильна, потому что всё ещё помнит его дикий взгляд и его грубые руки, а синяки и царапины на её теле всё ещё горят после той злополучной ночи. Тело помнит его так же, как помнит разум. И Бёль бы всё отдала за то, чтобы забыть Чхве Сана. Девушка взяла лекарства и направилась к дому, собираясь было оставить Сана одного, но его голос заставил её остановиться. — Это было девять лет назад, — Бёль осторожно обернулась через плечо. Сан сидел, потупив взгляд, и не смотрел на неё, так что если бы они не были здесь вдвоём, девушка бы не поверила, что он сказал это ей. Подождав несколько секунд, Сан всё-таки поднял голову и обернулся в сторону Бёль. — Девять лет назад я был здесь. И именно из-за меня Ёсан чуть не лишился жизни…