— Выглядишь не очень.
Ёсан находит Бёль стоящей у борта. В темноте наступившей ночи девушка выглядит ещё бледнее, чем при свете дня. Она переводит на мужчину усталый взгляд.
— Всё в порядке, — врёт Бёль, но Ёсан лишь качает головой на её слова.
— Тебя всё ещё тошнит?
Бёль мгновенно напрягается и старается не смотреть на Ёсана, прекрасно понимая, что на него её ложь навряд ли подействует. Но даже несмотря на это понимание, отчего-то продолжает врать.
— Ничего серьёзного. Просто морская болезнь, наверное.
— Интересно, и почему она проявилась только сейчас? — Ёсан скептически выгибает бровь, складывая руки на груди. — Ты столько дней на корабле, но подхватила морскую болезнь именно сегодня? — в его голосе явно слышался намёк на язвительность.
— С каких пор Вы вообще стали интересоваться моим здоровьем? — довольно резко бросает Ханбёль, пытаясь агрессией отгородиться от допроса.
— А кто, если не я? — усмехается Ёсан, а затем, мгновенно посерьёзнев, продолжает: — Ты не представляешь своей ценности в этом путешествии. И если с тобой что-то случится…
— Вы, должно быть, что-то путаете, — прерывает мага Бёль. — Я здесь сугубо из-за своей сестры. Как только я верну её, всё изменится, и мы сможем быть свободны.
— Перестань врать сама себе, — спокойно говорит Ёсан, заставляя девушку с недоумением воззриться на него. — Только не говори, что тебя интересует только будущее твоей сестры. Я в жизни в это не поверю.
— Тогда что, по-вашему, ещё может меня интересовать? — Бёль с подозрением прищурилась, не понимая, к чему клонит мужчина.
— Чхве Сан, например, — в лоб выдает Ёсан. Бёль смотрит на него как на умалишённого.
— Не понимаю, о чём вы. Этот изверг меня не интересует.
— Правда? — Ёсан деланно расстраивается. — Даже его прошлое? Печально, а я уже собирался рассказать тебе, как его вернули из сумеречных. Ты ведь вроде хотела это знать, но раз передумала, то я, пожалуй, пойду… — Ёсан развернулся и неторопливо направился прочь, ожидая, пока девушка окликнет его.
Бёль колебалась. Но недолго. Как и предполагал Ёсан.
— Стойте, — слышится её неуверенный голос за спиной. Ёсан останавливается и оборачивается через плечо. Он видит, что Бёль всё ещё ведёт невидимую борьбу с собственной гордостью, поэтому сам делает шаг в её сторону и возвращается, становясь рядом у перил. — Вы, правда, расскажете? — осторожно интересуется Бёль.
На губах Ёсана появляется его обычная загадочная улыбка.
— Даже больше. Я могу показать. Дай руку, — он протягивает ладонь, призывая девушку повиноваться. Бёль медлит, но любопытство всё равно берёт вверх, и она с опаской вкладывает свою руку в теплую ладонь Ёсана.
Перед глазами вдруг всё плывет, и девушка в мгновение ока оказывается в знакомой хижине на Лазурных островах.
— Надо же, Ким Хонджун? — Ёсан, выглянувший из дальней комнаты, с недоумением воззрился на стоящего в дверях Хонджуна. — Что привело тебя ко мне?
— Мне неловко об этом просить, но мне нужна Ваша помощь, — осторожно начал Джун.
Бёль отметила про себя, что он выглядел намного моложе себя настоящего, а черты лица были ещё не такими грубыми, как сейчас. Видимо, это события десятилетней давности.
Ёсан же выглядел точно так же: всё тот же игривый, но мудрый взгляд, просто волосы чуть покороче и нет шрама, рассекающего щеку.
— Друзья Идена — мои друзья, — сказал Ёсан, выходя в гостиную и, уперев руки в бока, посмотрел на Хонджуна. — Что случилось?
Хонджун помолчал несколько секунд, затем крикнул кому-то, кто ожидал его за дверью, и в дом вошёл невысокий коренастый парень с округлыми тёмными глазами и хмурым видом.
Но внимание Бёль привлёк вовсе не он.
Парень крепко удерживал Сана, который так же, как и Хонджун, выглядел совсем мальчишкой. Взгляд его метался из стороны в сторону, волосы взъерошены, он пытался освободить связанные за спиной руки, но юноша, держащий его, не позволял ему этого сделать.
— Совсем недавно мы столкнулись с Пак Сонхва и его командой, — принялся объяснять Хонджун. — Они…
— Я знаю, в кого он превратился, — перебил Хонджуна Ёсан. — Иден успел рассказать мне.
Хонджун задумался, но расспрашивать не стал. Как только он хотел продолжить, Сан принялся вырываться, метая злобные взгляды в сторону Хонджуна.
— Чонхо, придержи его, — тон Хонджуна был таким же стальным, как и сейчас, но совершенно не вязался с его внешностью. Уж слишком молод он был для того, чтоб так командовать.
Но Чонхо лишь кивнул и одарил Сана лёгким ударом в живот. Тот согнулся пополам, но пыл свой не умерил.
— Мы поймали этого сумеречного во время битвы. Кажется, он важен для Сонхва, поэтому мы решили забрать его с собой в качестве заложника.
— А от меня-то вы чего хотите? — Ёсан вопросительно вскинул брови, с недоверием поглядывая на бушующего Сана.
— Чтобы вы попробовали вернуть ему душу, — с этими словами Хонджун вынимает из-за пазухи небольшую склянку, внутри которой светится совсем крохотный, еле заметный серебряный шар.
Ёсан мгновенно заинтересовывается увиденным.
— Откуда она у вас? — спрашивает он, подходя ближе и не отрываясь от разглядывания светящегося шара. — Как вам удалось забрать у Сонхва его душу?
— Так вышло, — Хонджун явно уходит от ответа. Ёсан бросает в его сторону недоверчивый взгляд, но расспрашивать не начинает.
— Вы закрыли её в бутылке? — Ёсан с недоверием оглядел склянку.
— Так хранит их Сонхва. Наверно, они какие-нибудь необычные, — пожал плечами Хонджун. — Так вы можете помочь?
— Я бы с радостью, но только вот я не знаю способ. К тому же, мёртвые не возвращаются — это всем известно, — пожимает плечами Ёсан.
— Но если вы найдёте способ вернуть его к жизни, значит и остальных можно будет излечить, — подал голос Чонхо, уже начиная раздражаться от постоянных попыток Сана вырваться.
— Если бы всё было так легко, мальчик, команда Сонхва не росла бы с каждым днём. А она ведь растет? — он оглянулся на Хонджуна. Его молчание лишь подтверждало догадки мага.
— Он может стать кем-то вроде подопытного, — Хонджун отчего-то продолжал настаивать на своём. Хоть Ёсан и не мог понять его истинных мотивов, он был уверен, что юноша что-то скрывает. — Может, благодаря ему вы найдёте способ…
— Я, по-вашему, игрушка? — раздаётся голос Сана. Он смотрит на присутствующих злым взглядом из-под челки.
И это совершенно не тот взгляд, который привыкла видеть Бёль. Он безжизненный, стеклянный. Как у Минги, когда она последний раз видела его. И это по-настоящему пугает.
— Заткнись, — шипит Чонхо. Ёсан заинтересованно оглядывает Сана и медленным шагом подходит к нему.
— Как твоё имя? — спрашивает он, но Сан лишь оскалился и сплюнул в сторону мага. Тот поморщился. — Фу, как некрасиво. Пожалуй, тебя действительно стоит поучить манерам.
Перед глазами вновь всё закрутилось, и картина поменялась. Всё тот же дом, те же лица, только вот стола в гостиной нет. На полу начерчены какие-то знаки и иероглифы, в комнате темно — лишь свечи помогают разглядеть пространство вокруг. Выглядящий вымотанным Ёсан с книгой в руках оглядывает помещение сосредоточенным взглядом.
— Вы уверены, что это сработает? — спрашивает подошедший Хонджун. Ёсан недовольно цокает языком.
— Я же сказал, что ни в чём не могу быть уверен. Этот ритуал использовали мои предшественники для того, чтобы связаться с миром духов. Это должно помочь.
— А что, если нет? — спрашивает Чонхо, поглядывая на всё ещё связанного Сана, которого усадили на стул. Склянка с душой стояла перед ним.
— В лучшем случае он умрет, — Ёсан оглядел Сана презрительным взглядом и захлопнул книгу. — Мне потребуется ваша помощь. Встаньте вокруг него.
И тут началось самое интересное. Только вот не самое радостное. Поначалу всё шло хорошо. Ёсан начал ритуал, что-то проговаривая на неизвестном никому из присутствующих языке, но спустя несколько минут что-то пошло не так. Маг прикрыл глаза и нахмурился. Вокруг Сана сгустилась тьма, а его душа заметалась, пытаясь выбраться из заточения, но стеклянные стенки не позволяли ей.
Затем тьма отступила, и Ёсан немного расслабился. Он подошёл к склянке и откупорил её, открывая шару путь к свободе. Хонджун с Чонхо с недоумением переглянулись.
Сан дёрнулся, и вокруг него тьма сгустилась вновь, но теперь она больше напоминала густой туман, нежели темную субстанцию. Сан был в сознании и с недоумением оглядывался по сторонам, не понимая, что происходит, но через пару секунд его глаза закатились, и он замер. Светящийся шар медленно вылетел из бутылки.
— Замрите! — приказал Ёсан, вскинув руку. — Она должна вернуться в тело.
Но душа Сана, кажется, вовсе не собиралась следовать указаниям. Шар повис в воздухе и висел так около минуты, затем начал разгораться ещё сильнее и в конце концов вспыхнул так, что присутствующим пришлось отвернуться и закрыть глаза от яркого света, разлившегося по комнате.
— Что происходит?! — воскликнул Хонджун. — Что с ним?
Шар же принялся метаться по комнате и вдруг остановился около Ёсана. Тот не шевелился, прикрыв глаза ладонью от яркого света. Свечение начало немного угасать, так что маг смог открыть глаза, и как только он это сделал и вгляделся в шар получше, он заметил черноту внутри него. Совсем крохотную, но вполне видимую. Не успел Ёсан что-либо предпринять, как он почувствовал боль в районе груди.
— Чёрт! — маг схватился за грудную клетку, еле удерживаясь на ногах.
— Что такое? — недоумевал Хонджун. Он дёрнулся было в сторону Ёсана, но тот остановил его.
— Нет! Не сходи со своего места! — воскликнул он, превозмогая нарастающую боль. — Она поглощает энергию, это может убить…
— Но что нам делать? — спрашивает стоящий напротив Хонджуна Чонхо, с опаской поглядывая на не шевелящегося Сана.
— Я… — не успел Ёсан договорить, как шар вновь заметался по комнате и вернулся в её центр. Все замерли.
Хонджун смотрел на шар как завороженный, и в его глазах отражалось его сияние, и шар, будто живой организм, почувствовал его страх и трепет, и направился к нему.
Тогда боль постигла и Кима. Что-то будто щёлкнуло в груди. Из него начало утекать всё хорошее, что парень хранил глубоко в душе, - оставались лишь страдания, отчаяние и уныние.
Не выдержав, Хонджун упал на колени.
— Что оно делает?! — Чонхо испуганно посмотрел на Хонджуна. — Что с ним?
Но Ёсан, кажется, и сам не до конца понимал происходящее.
— Нет… — лишь сорвалось с его губ, когда Хонджун закричал.
— Оно убьёт его! — раздался крик Чонхо, когда тот понял, что дело совсем уж плохо.
Шар завис над Хонджуном, а тот, кажется, уже терял сознание. Чонхо дёрнулся в его сторону, Ёсан приказал ему оставаться на месте, но парень уже не слышал его. Яркая вспышка, и… всё закончилось.
Бёль открыла глаза, тяжело дыша. Она посмотрела на свою ладонь, судорожно сжимающую руку Ёсана, а затем на самого мага, с преспокойным видом стоящего напротив неё.
— Что… что это было? — с трудом придя в себя, спросила девушка, освобождаясь от хватки мужчины и делая глубокий вдох.
— Прошлое.
— А что… что произошло? Что случилось дальше? — любопытство разпирало Бёль, хоть тревога и сковала все тело, заставляя девушку вздрагивать от лёгкой дрожи. — Вам всё-таки удалось вернуть ему душу? А что стало с Хонджуном и…
— Он погиб, — сказал Ёсан, переводя взгляд на тёмный горизонт. Ханбёль с недоумением нахмурилась. — Чонхо не удалось выжить.
— Как так… — выдохнула девушка. — Почему…
— Всему есть своя цена. Мне жаль, что я не понял этого раньше, — вздохнул Ёсан, переводя грустный взгляд на Бёль. Кажется, она не до конца понимала, о чём он говорит, поэтому маг продолжил: — Если возвращаешь человека из мира мертвых в мир живых, нужно отдать что-то взамен. Одним словом — ничего не дается даром. За одну душу приходится платить другой.
— То есть, Вы хотите сказать… — Бёль задумалась, растерянно оглядывая мужчину, — что взамен на душу Сана отдали душу Чонхо?
— Не я, ведь я не знал об этом, — качает головой Ёсан. — Сначала оно захотело забрать мою душу, но у меня слишком сильная защита, затем должно было забрать душу Хонджуна, но Чонхо пожертвовал своей, поэтому всё получилось так, как получилось. Это был несчастный случай.
— Поэтому Вы… так настаивали на том, что невозможно вернуть сумеречного к жизни, — догадалась Ханбёль. — Просто плата слишком высока…
Ёсан кивнул.
— К тому же, не всякого сумеречного можно вернуть даже таким способом. Как видишь, скверна, что очерняет душу, не исчезает даже через годы, — сказал он, и Бёль сразу вспомнила Сана и его седую прядь волос. — Он всё ещё может умереть…
— Хонджун сказал, что Сан важен для Сонхва… — осторожно начала Бёль. — Почему…
Но её прервал раздавшийся где-то недалеко отчётливый шум.
— Вы слышали это? — Бёль дёрнулась, оглянувшись. Маг хмурится, оглядываясь по сторонам. — Что за шум? — Ханбёль прислушалась, стараясь уловить звук.
— Это внизу, — сказал Ёсан, помолчав какое-то время. — Слишком шумно…
Не став дожидаться его следующих слов, Ханбёль рванула к лестнице.
— Айщ, и почему она никогда не думает прежде, чем сделать? — вздыхает Ёсан и торопится следом за девушкой.
Бёль понимает, что зря поспешила с решением спуститься только тогда, когда оказалась в помещении, полном пиратов, которые, как ни странно, даже не думали отдыхать, хотя дело шло к полуночи.
Пираты все как один уставились на ворвавшуюся в их покои Ханбёль. Не успела она предположить причину их полуночного бодрствования, как девушка увидела в конце помещения знакомое лицо. Хьянсу стояла на коленях, а руки у неё были завязаны за спиной. Завидев Бёль, она мгновенно оживилась.
— Бёль, они… — но она не успела договорить. Ей зажали рот. Оглядев стоящих вокруг Хьянсу пиратов, Ханбёль узнала в их лицах тех, от кого в тот вечер её спас Сан.
— Что здесь происходит? — появившийся рядом Ёсан с недоумением оглядел пиратов.
— Посмотрите, кто у нас здесь, — усмехнулся один из них. — Подстилка Чхве Сана и фокусник…
— Ох, раз уж я фокусник, то, думаю, ты будешь не против представления, — с этими словами Ёсан махнул рукой, и один из пиратов, зажимавший рот Хьянсу, отлетел в сторону и с шумом врезался в стену.
— Бёль, Хонджун! — крикнула Хьянсу, пользуясь минутным замешательством пиратов. — Еда отравлена, не дай ему… — она не успела договорить, как девушку снова заткнули.
Ошарашенная Ханбёль посмотрела на Ёсана, не совсем понимая, что происходит.
— Чего ты ждешь?! — воскликнул он. — Беги!
— Слишком поздно! Ты опоздала! — раздался смех пиратов, но Бёль уже не слышала их. Ноги сами несли её вверх по лестнице.
Выскочив на палубу, Ханбёль бросилась в сторону капитанской каюты. Она всё ещё не до конца понимала, что происходит, действуя сугубо на инстинктах.
В считанные минуты девушка оказалась у каюты Хонджуна и, не думая, со всей дури толкнула дверь, врываясь внутрь.
Хонджун с Саном, сидящие за столом, уставленным тарелками, недоуменно оглянулись на ввалившуюся в каюту Бёль. Девушка оглядела пиратов и, заметив в руке у Сана вилку с едой, рванула в сторону мужчины и одним ударом выбила прибор из его рук.
— С ума сошла?! — воскликнул пират, вскакивая с места и зло таращась на девушку. Но та не ответила. Метнув растерянный взгляд в сторону Хонджуна, она с облегчением заметила, что капитан ещё не успел притронуться к еде.
— Еда отравлена, — тяжело дыша и борясь с отдышкой, сказала Бёль, переводя взгляд на ошеломлённого Сана. Тот недоуменно нахмурился.
— С чего такие выводы?
Немного успокоившись, Ханбёль принялась второпях рассказывать о том, что наблюдала на нижнем ярусе буквально несколько минут назад.
— Что? Они поймали Хьянсу? — эта новость явно не обрадовала Хонджуна. Он мгновенно изменился в лице, помрачнев. С громким стуком отодвинув стул, капитан взял лежащую на столе катану и, минуя Бёль с Саном, направился к выходу.
— Хён, подожди… — Сан, бросив мимолётный взгляд на Ханбёль, рванул следом за другом, который уже открыл дверь и вышел на палубу.
Увиденное не обрадовало капитана. Несмотря на то, что снаружи стояла глубокая ночь, яркие огни факелов освещали палубу. А факела эти были в руках у пиратов, окруживших вход в капитанскую каюту. Тут собралась вся команда — вплоть до самых незначительных матросов. Пираты явно были настроены решительно, но порядком удивились, когда увидели Хонджуна живым и невредимым.
Стоящие впереди четверо пиратов, которые, собственно, и заварили всю эту кашу, обозлились пуще остальных. Взгляд одного из них метнулся на вышедших следом за Хонджуном Сана с Бёль. Чхве остановился, оглядел толпу исподлобья и поймал этот взгляд, мгновенно узнав в пирате того, кто пытался силой взять Ханбёль пару дней назад. Сан оскалился, инстинктивно загораживая девушку собой. Она не возражала, ведь ей некогда было думать о своём защитнике, она просто не хотела снова оказаться в руках врага.
— Как вижу, ты успела, — зарычал пират и посмотрел на Бёль. Он явно не был доволен подобным раскладом событий. Огни ярости в его глазах лишь подтверждали догадки девушки.
— Что вы здесь устроили? — раздаётся размеренный голос Хонджуна. Внешне он спокоен, но играющие на челюсти желваки и безумный мечущийся по пиратам взгляд выдают его негодование. Но и пираты, естественно, настроены враждебно: мечи, факела и арбалеты они держат наготове.
— А что это, по-Вашему? — пират ехидно ухмыляется.
— Бунт — не иначе, — подаёт голос Сан. — Только вот кто дал вам право идти против вашего капитана?
— Нам не нужно разрешение, чтобы поднимать бунт, мальчишка, — раздаётся голос из толпы. — В этом весь смысл — в эффекте неожиданности, — пираты разразились смехом и немного расслабились, убедившись в том, что преимущество явно на их стороне.
— Для каждого бунта должна быть причина, — после того, как их смех стих, Хонджун вновь заговорил.
— Хочешь знать причину? — спросил один из тех, что стояли впереди. — Ты настолько занят своими собственными делами и даже не предполагаешь, что причина, собственно, в тебе.
— Наш дорогой капитан… — начал тот самый пират, который, по-видимому, руководил всем этим процессом. — Отважный, целеустремленный, только совершенно не думающий о своей команде. Ты настолько увлёкся поисками своего драгоценного Трезубца, что совершенно забыл о том, что без команды ты не стоишь ни гроша. Без нас Трезубца тебе не видать.
— Закрой рот! — прервал его разъярённый Сан. — Да если бы не Хонджун, вы все давно стали бы кормом для рыб или гнили где-нибудь в ближайшем порту, да как вы…
Хонджун вскинул ладонь, призывая Сана замолчать. Тот посмотрел с непониманием, но, стиснув зубы, всё же замолчал.
— Продолжай, — сказал Хонджун, обращаясь к говорившему до этого пирату. Выражение его лица на секунду стало недоуменным, но затем он вновь принял важный вид.
— Всё бы ничего, если бы в последнее время на корабле не творилось чёрт пойми что, — продолжил мужчина. — Девчонка думает, что ей все позволено, раз она подстилка старпома, — он бросил в сторону Бёль предупреждающий взгляд. — Твой помощник возомнил себя Богом, — затем он перевёл взгляд на негодующего Сана, стоящего перед Бёль и готового сорваться в любой момент. — А что насчёт боцмана? Считаешь нормальным то, что последние три года нами командовала девчонка? — после этих его слов толпа расступается, и Хьянсу толкают прямо к ногам Хонджуна. Бёль дёргается в её сторону, но Сан преграждает ей путь, ожидая реакции капитана. — Ты теряешь хватку, Ким Хонджун.
— Ты прекрасно знаешь, что в нашем деле потерять хватку — это значит лишиться своего места, — заговорил другой, — но, так как по доброй воле ты уходить явно не собираешься, мы…
— Вы решили поступить, как настоящие портовые крысы, и устранить меня исподтишка, так? — Хонджун вопросительно вскидывает брови, затем бросает взгляд на Хьянсу, поднявшуюся на ноги и попятившуюся в его сторону, и, убедившись, что она в порядке, снова возвращается к пиратам. — То есть вы даже не подумали о том, чтобы заставить меня пройтись по доске или оставить умирать на острове. Вы просто решили подсыпать мне яду…
— Мы — пираты, чего ты ожидал? — слышится из толпы. Хонджун прищуривается.
Затем капитан двигается с места и направляется в сторону ближайших ящиков, спокойно забираясь на них так, чтобы его было видно всем. Пираты в недоумении наблюдают за происходящим.
— А теперь послушайте сюда, — прочистив горло, говорит Хонджун. — Все эти годы я подбирал вас по портам, борделям и мусоркам. Вы все влачили жалкое существование, спивались или даже были на грани жизни и смерти, — мужчина медленно обвёл взглядом толпу озадаченных пиратов. — Я принял вас в свою команду, дал вам новый дом, и вы все прекрасно знали, к чему я стремлюсь, и разделяли мои цели. И что я вижу теперь? Неужели вы действительно настолько лицемерны, чтобы сначала пользоваться моей снисходительностью, а затем плевать в лицо?
Пираты молчали. Даже те, кто затеял всё это, не находили, что сказать. Они все просто слушали капитана, пока он говорил. А выглядел он при этом внушающе. Хонджун сам не был высоким, но сейчас, когда он возвышался над толпой, Бёль буквально прочувствовала то, насколько он на самом деле может влиять на людей. Это ощущалось в каждом его слове, в каждом взгляде и движении. Он знал, что делал, ведь он родился, чтобы быть лидером.
— Будете оправдываться своей пиратской жизнью? — продолжал Хонджун, усмехнувшись. И эта была не ехидная усмешка. Он понимал, что он выше них, но не зазнавался. Знал, что умнее и коварнее, но не показывал этого. Эта была победная усмешка. Капитан заранее знал, что судьба на самом деле на его стороне. И если он и умрёт, то умрёт явно не от яда в своём ужине. — Я вам вот что скажу: у пиратов тоже есть честь. Да, жизнь, отобрала у нас всё, но не принуждала грабить, воровать и убивать. Это был наш выбор. Вы могли умереть, но присоединились ко мне. А теперь, когда буквально получили всё, чего желали, обернулись против того, кто одарил вас этим?
— Ты слишком много на себя берешь! — чей-то голос пронзил ночную тишину. — Когда ты найдёшь Трезубец, ты захочешь ещё большей власти, и что тогда? Мы не знаем, чего ожидать!
Хонджун помолчал, задумчиво потерев подбородок.
— Пожалуй, вы правы, — поддакнул он. Бёль с Хьянсу переглянулись, Сан же с недоумением нахмурился. — Пусть лучше Трезубец достанется сумеречным, — по толпе прошёлся взволнованный шепот. — Пусть Сонхва завладеет им, из него ведь выйдет прекрасный король пиратов, вы так не считаете?
— С чего ты решил, что достоин Трезубца? — прервал его пират, стоящий впереди всех. Он презрительно оглядел капитана. — Или что этот сумеречный достоин? Может, есть другие кандидаты…
Хонджун вновь усмехнулся и, спрыгнув с ящика, медленным шагом направился к пирату. Он подошёл к нему почти вплотную и сказал, понизил тон, но так чтобы остальные прекрасно его слышали:
— На случай, если считаешь себя достойным… Достойный бы не стал подсыпать яд в еду своего капитана. Так поступают только трусы, — эти слова явно разозлили пирата, но Хонджун не обратил на его реакцию ровно никакого внимания.
— Вас не устраивает то, что старпом ведёт себя с вами недостаточно дружелюбно? — язвительно спросил он, вернувшись к Сану и остальным. — Но если бы он был добряком, ни о какой дисциплине на корабле не могло быть и речи. Или вы недовольны тем, что на борту девушка? — он кивнул в сторону Ханбёль. — Но я ничего не делаю просто так, и если она здесь, значит она не бесполезна. Или вам не нравится, что вами командовала женщина? — он обернулся в сторону Хьянсу и посмотрел на неё пристальным взглядом. — Но разве она хоть раз дала вам повод усомниться в её потенциале? Или хоть раз подорвала моё или ваше доверие?
Пиратам снова было нечего ответить. Потому что каждое слово Хонджуна было чистой правдой. Его главное преимущество всегда было не в его справедливости или снисходительности. Ким Хонджун был сторонником правды, он выдавал её в лоб, иногда даже не задумываясь о последствиях, он не заговаривал зубы и не пытался кого-то обдурить. Капитан не старался влиться в доверие — люди сами доверяли ему, а всё потому, что Ким Хонджун всегда говорил то, что думает, не страшась того, как окружающие воспримут его слова. А люди верили ему, им хотелось ему верить, потому что они чувствовали эту правду, что сочилась из его уст. Поэтому капитан и был таким уверенным. Ему просто не за что было переживать, его бы никогда не поймали на лжи, ведь правда была его главным оружием.
— А теперь позвольте задать последний вопрос, — через минуту молчания вновь говорит Хонджун, обводя толпу своим пронизывающим взглядом. — Вы действительно хотите моей смерти или вам навязали эту мысль? — его взгляд останавливается на тех самых пиратах, которые и затеяли этот бунт.
И после этих слов пираты, чуть помедлив, начинают поворачиваться к тем четверым, что настроили их против капитана, к тем, с кого всё это началось.
На губах Хьянсу играет победная усмешка, ведь она ни на секунду не сомневалась, что именно этим и закончится сегодняшний вечер. Хонджун никогда бы не позволил себе так позорно умереть.
— Я так и думал, — говорит капитан и оборачивается к Сану. — Принеси-ка наш ужин. Думаю, нам стоит поделиться с командой, — хитрый взгляд Хонджуна сразу выдаёт его замысел, и Сан, кивнув с довольным видом, скрывается в каюте.
Поняв, что они оказались в западне, пираты пытаются бежать, но их тут же хватает окружившая их толпа.
— Вы пожалеете! — восклицает тот, что больше всех стремился убить Хонджуна. — Он приведёт вас к смерти!
— Глупцы! — рычит второй. — И вы так легко поверили его сладким речам? Где ваши мозги?
— Они просто поняли, что, если выбирать между мной и теми, кто готов всадить нож в спину только ради звания капитана, со мной они не лишатся своих жизней, — сказал Хонджун и отошёл, давая дорогу Сану, держащему в руке тарелку с отравленным мясом.
Пират всё ещё пытался вырваться, но ему скрутили руки и открыли рот.
— Это за то, что пытался посягнуть на моё, — прорычал Сан и протолкнул еду прямо в глотку мужчине. Он судорожно закашлялся. Пираты держали его до тех пор, пока тот не стал кашлять кровью, забившись в конвульсиях. Через пару минут он замертво рухнул на палубу.
То же произошло и с остальными предателями. Да, это было жестоко, и Бёль было неприятно наблюдать за такой своеобразной казнью, но она понимала, что иначе и быть не может, поэтому смотрела. Смотрела и свыкалась с суровой реальностью и с мыслью о том, что человек, который совсем недавно так нежно обнимал её, будто пытаясь защитить, сейчас так безжалостно лишает других людей жизни. Наверно, она уже сошла с ума, но ей не было страшно. По крайней мере, не за себя.
— Стойте, я не хотел этого! — вопил последний из оставшихся в живых. — Они заставили, я…
— Надо было думать раньше, — сказал Сан. И тон его был таким ледяным, что по коже прошлись мурашки.
Крики, ещё пару минут — и последний пират падает замертво.
— Надеюсь, ни у кого больше нет ко мне претензий, — совершенно спокойно говорит Хонджун. — Ах да, если вы того пожелаете, то совершенно справедливо можете сместить Ли Хьянсу с должности боцмана. Но знайте одно — убивать её я не позволю. Потому что всё ещё ценю преданность, — Хонджун посмотрел на Хьянсу и направился к себе в каюту.
— Простите, — тихо сказала девушка, когда мужчина проходил мимо неё. — Вы чуть не погибли, я должна была успеть…
— Тут нет твоей вины, — ответил Хонджун и скрылся за дверью прежде, чем Хьянсу успела сказать что-то еще. И только сейчас девушка осознала, что это первое, что сказал ей капитан с той самой ночи.
— Я всё пропустил, да? — толпа расступается, и вперёд выходит Ёсан, держащийся за нос.
— Омо, что с Вами? — ахает Бёль и хочет подойти к магу, но тот жестом останавливает её, затем делает резкое движение рукой и слышится неприятный хруст.
— Они застали меня врасплох, — Ёсан морщится, пытаясь двигать вправленным носом. — Где эти сволочи? Хочу преподать им урок… — Ёсан не успевает договорить, как натыкается на трупы. — О, вижу, вы сделали это за меня. Что ж, не придётся руки марать.
— Мы не возражаем против девчонки в роли боцмана, — сказал кто-то из толпы, как только гул на палубе затих. — Ты всё это время верно служила капитану и команде, так продолжай в том же духе, — со стороны пиратов раздались одобрительные возгласы. Хьянсу облегчённо вздохнула, но что-то все равно щемило ей душу.
— Поздравляю, — Сан хлопнул её по плечу, приводя девушку в чувства. — А теперь я хочу нормально поесть, не думая о том, что кто-то может меня отравить, — ворчит он. — И уберите это отсюда, — пират пинает безжизненное тело на палубе и, минуя Бёль, даже не удостоив её взглядом, скрывается в каюте вслед за Хонджуном.
***
— Ты действительно знаешь разгадку? — Юнхо уже битый час наблюдает за тем, как Луна с сосредоточенным выражением лица черкает что-то на пергаменте.
В трюме сыро, грязно и темно, но девушку это, кажется, совершенно не смущает. Она слишком занята делом, чтобы отвлекаться на подобное. Правда, спина всё ещё неприятно ноет, а порванное платье не доставляет удобства, но накидка, которую дал Луне Юнхо, согревает и заставляет её чувствовать себя в безопасности. Хотя бы на время.
Кандалы неприятно звенят, пока Луна водит углем по пергаменту, и кажется, что вот-вот — и запястья онемеют от боли и неприятных ощущений, но девушка не сдаётся. Юнхо, скрипя сердце наблюдающий за тем, как Луна, полностью ушедшая в себя, пытается что-то написать, сначала и не думал с ней заговорить. Ему всё ещё было не по себе от того, что он сделал с ней на палубе, хоть это и случилось не по его воле. Но ещё страннее парень чувствовал себя из-за своих же собственных слов.
«Я чувствую… Я всё ещё жив. И не хочу умирать».
Юнхо сам не ждал от себя подобного. Это будто… был не он. Пират пытался убедить себя в том, что не должен думать о подобном, что должен подчиняться Сонхва, ведь именно он обратил его и вернул из мертвых. Но почему тогда он не хочет этого? Он чувствует, как противится этой нужде подчиняться капитану.
— Я, по-твоему, похожа на ту, кто вешает лапшу? — Луна поднимает уставший взгляд на Юнхо, сидящего у решётки. Девушка выглядит так, будто вот-вот отключится, но не сдаётся, продолжая колдовать над пергаментом. — Я просто пытаюсь собрать пазл воедино, но это сложнее, чем я предполагала…
— Пазл? — не понимает Юнхо.
— Слова, что передал Хонджун, — говорит Луна. — Они составляют предложения, а предложения — послание из дневника.
— Ты сама догадалась? — хмурится Юнхо, пытаясь прочесть хоть что-то из каракуль Луны.
Девушка вымученно улыбается.
— Кажется, ты меня недооцениваешь, — говорит она. — Не знаю, говорила ли я, но с самого детства я любила проводить время в библиотеке. Читала всё, что под руку попадётся — от отчётов отца до историй про неведомые плавания, загадки и сокровища. И, мне кажется, я читала о чём-то подобном. Нужно собрать пазл воедино, чтобы увидеть полную картину. Что я и пытаюсь сейчас сделать.
— Ты действительно умна, — выдаёт Юнхо, помолчав несколько секунд. — И бесстрашна.
Луна снова одаривает парня улыбкой. Кажется, даже в самые тяжелые моменты она сохраняют искру надежды. Надежды на лучшее.
— Ну, а ты?
— Что? — хмурится Юнхо.
— С тобой всё в порядке?
— Это я у тебя должен спрашивать, — сумеречный мгновенно мрачнеет.
— Жить буду — это главное, — пожимает плечами Луна, а затем осторожно продолжает: — Может, ты расскажешь мне? Ну… давно у тебя появились чувства?
Юнхо задумался. А действительно, давно ли? Кажется, он упустил момент, когда заметил в себе подобное. Или он изначально был таким? Он не мог утверждать наверняка, но с появлением Луны что-то явно изменилось. Может, потому, что она — первый человек, с которым он проводит столько времени после смерти.
— Я не знаю… — Юнхо покачал головой. — Точнее, я никогда не задумывался об этом. До того, как ты появилась здесь, всё было нормально.
— Ну извините, — Луна прыснула со смеху, и тут же поморщилась, почувствовав боль в спине. — Как ты оказался на «Авроре»? — спрашивает девушка, чтобы как-то отвлечься от неприятных ощущений. — А хотя, стоп, ты же не помнишь…
— Я не уверен, но… — отвечает Юнхо, взъерошив волосы на затылке, — кажется, я что-то помню.
Луна с недоумением хмурится.
— Правда? Но разве сумеречные не забывают всю свою прошлую жизнь? Ведь Минги же…
— В этом и проблема, — вздыхает Юнхо. Он кажется потерянным, сам не до конца понимая собственные мысли. — Постепенно, но сумеречные забывают абсолютно всё. Чем дольше ты на «Авроре», тем меньше воспоминаний и связи с прошлой жизнью и, соответственно, тем чернее твоя душа. Насколько я знаю, Минги достаточно давно служит Сонхва, поэтому и не помнит абсолютно ничего.
— Ну, а ты? Сколько ты здесь? — тёмные глаза Луны блеснули интересом.
— Достаточно для того, чтобы многое забыть. Но этого не происходит, — вздыхает пират.
— Значит, ты помнишь свою смерть? — осторожно предполагает Луна.
Юнхо задумывается.
— Смутно. Всё как в тумане. Помню только, что был матросом, на наш корабль напали. Никого не оставили в живых.
Пират замолкает, уставившись в стену напротив себя.
— Должно быть, это странно — помнить свою смерть, — предполагает Луна, нарушая повисшую тишину. Юнхо не отвечает. — Нам нужно найти причину.
Парень поворачивает лицо в сторону Луны и непонимающе хмурится.
— Причину чего?
— Того, почему ты всё ещё помнишь своё прошлое. Сонхва наверняка думает, что прошло слишком мало времени и твоя душа недостаточно очернена для того, чтобы ты мог окончательно стать сумеречным, но он уже начинает подозревать, что дело нечисто. Как только он убедится в твоей человечности, нам придёт конец.
Воцарилось молчание. Луна принялась снова что-то писать на пергаменте, пока Юнхо задумчиво наблюдал за ней.
— Я не позволю этому случиться, — вдруг заявляет он, заставляя Луну оторваться от своего занятия и вопросительно воззриться на парня. — Ты и так незаслуженно пострадала.
Луна вымученно улыбнулась.
— Нам всем приходится проходить через незаслуженные страдания. Мы с сестрой жили обычной жизнью, а теперь вот, посмотри, что со мной стало, — девушка тяжело вздыхает, морщась от ноющей боли в спине. — Да и Бёль не особо повезло. Боюсь представить, что мог сотворить с ней этот отморозок Чхве Сан в моё отсутствие. Даже думать об этом не хочу! — на лице Луны проступает гримаса ярости.
— Этот Сан… — задумывается Юнхо. — Я слышал как-то, как Сонхва говорил о нём с Минги.
Луна нахмурилась.
— Почему он так интересен капитану?
Юнхо как-то странно посмотрел на девушку.
— Возможно, потому что он служил ему раньше.
Глаза Луны полезли на лоб от такого заявления.
— Он, что, был сумеречным?
Юнхо кивнул.
— Но ему удалось сбежать и вновь стать человеком. Об этом знают только те, кто был с Сонхва с самого начала, но даже они не любят об этом распространяться. Я просто оказался в нужном месте в нужное время и услышал это.
— Поверить не могу, — ахает Луна, качая головой. — Чхве Сан был сумеречным… Но если ему удалось вернуться, то и у тебя получится! — девушка мгновенно воодушевилась. — Нужно просто найти способ.
— Лучше думай над разгадкой, — Юнхо кивнул в сторону пергамента. — Не хочу, чтобы ты снова… пострадала.
Луна повиновалась и молча вернулась к своей писанине. Они провели в тишине ещё около получаса, пока довольная Луна не воскликнула, привлекая внимание пирата:
— Получилось! — она посмотрела на Юнхо радостным взглядом. — Вот, посмотри…
Пират приблизился к решётке и взглянул на протянутый Луной пергамент с вычерканными на нём словами.
«Несчастьем к счастью устлан путь,
Омыт он кровью и тернистен
Хоть мертвых к жизни не вернуть —
Закон живых для них не писан,
Ничто не сломит нашу волю,
Ведь лишь достойный видит суть.
Спешу предупредить скорее:
Трезубец дарит много горя,
Но коль отважишься — смелее!
Ответ сокрыт в пучинах моря.
Так следуй же за зовом сердца,
Звезда укажет тебе путь,
За горизонтом, под вой ветра
Вам суждено там потонуть.
Позволь спросить по доброй воле:
Присоединишься ли ты к нам?
Ведь суть здесь видит лишь достойный
И только он готов к слезам».
***
— Ты как? — Бёль присаживается рядом с Хьянсу. Та лежит на своей койке и пялится в потолок. За окном уже глубокая ночь, на палубе тихо, и все, казалось бы, успокоились, но на душе всё равно как-то тревожно.
Хьянсу перевела на Бёль помутненный взгляд. Девушка выглядела уставшей. Впрочем, после всего, что случилось совсем недавно, это вовсе не удивительно.
— Нас всех могли убить, но это пустяки, — отмахнулась она, нервно усмехнувшись. — С кем не бывает.
— Ты и на смертном одре шутить будешь? — Бёль вопросительно выгнула бровь.
— Ну, а что остаётся делать? — хмыкает девушка и замолкает.
— Ты рада, что осталась боцманом? — после недолгого молчания спрашивает Ханбёль.
— Я была бы неблагодарной, если бы не обрадовалась. Я рада, — твёрдым тоном ответила Хьянсу. — И я отчасти горжусь собой, потому что до меня никто на этом посту не задерживался.
— Почему? — хмурится Бёль. Хьянсу пожимает плечами.
— Близкий друг Хонджуна был боцманом. Он погиб, и после этого боцманов меняли как перчатки. Одно время ходили слухи, что это звание проклято, — Хьянсу фыркнула, сама не веря этим доводам. Бёль тут же почему-то вспомнила о Чонхо, пожертвовавшем собой ради Хонджуна, и мгновенно помрачнела. — Но я считаю, что Хонджун просто привык видеть боцманом своего друга, поэтому был уверен, что остальные и в подмётки ему не годятся.
— Но о тебе он другого мнения, — Бёль улыбнулась, но Хьянсу лишь отмахнулась от неё.
— Кстати, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась вдруг Хьянсу, озабоченно глядя на Бёль. — Тебя тошнило днём…
— Всё хорошо, — но как только Хьянсу упомянула о странном состоянии Бёль, её организм будто специально среагировал на слова девушки.
Она почувствовала, как на неё вновь накатывает волна тошноты и, недолго думая, бросилась к открытому иллюминатору. Хьянсу вскочила, но мешать девушке не стала, смиренно ожидая, пока той станет лучше.
Закончив и вдохнув свежего морского воздуха, Ханбёль вернулась к Хьянсу и вновь присела на койку, пытаясь прийти в себя.
— Не похоже, что тебе лучше, — Хьянсу с подозрением прищурилась. — Тебе стоит сходить к судовому врачу. Хотя нет! Лучше к Ёсану, он…
— Не нужно, — Бёль отмахнулась от девушки, как от надоедливой мухи. — Сама разберусь.
— Но это не нормально, Бёль, — стояла на своём Хьянсу, постепенно выходя из себя. — И не пытайся оправдаться тем, что это морская болезнь. Сама же знаешь, что это не так…
— Возможно, я просто съела что-то не то. У вас на корабле здесь полно всякой дряни, — Бёль морщится.
Хьянсу внимательно смотрит на девушку около минуты, а затем внезапно выдаёт:
— Бёль, ты не думаешь, что в тот раз, когда Сан… — Ханбёль бросила в сторону Хьянсу предупреждающий взгляд. — Брось, Бёль, не смотри на меня так, ты разбираешься в медицине лучше, чем я, но…
— Я даже мысли такой допускать не хочу, — стальным тоном выдаёт девушка.
— Но другого объяснения просто нет. Сама подумай. Я знаю, это сложно, но попытайся вспомнить, чтобы мы могли знать наверняка.
— Нет! — Бёль зажмуривается. — Не заставляй меня…
— Бёль, — Хьянсу приободряюще сжимает плечо девушки, — так ведь не может продолжаться. Ты должна узнать, что с тобой.
— Я не помню, не знаю… — качает головой девушка. — Всё как в тумане. Что ты хочешь, чтобы я поняла?
— Что ты, возможно, носишь его ребёнка, — в лоб выдаёт Хьянсу, но, заметив страх в глазах Ханбёль, тут же жалеет о том, что так бесцеремонно озвучила свои мысли.
— Не может быть! Только не это…
— Ханбёль, успокойся, — осадила девушку Хьянсу, но той явно было сложно держать себя в руках. — Послушай… Даже если это действительно правда, ни ты, ни он, — Хьянсу осторожно покосилась на живот девушки, — не виноваты, что Сан поступил так, как поступил.
Бёль посмотрела прямо в глаза Хьянсу.
— Ты не понимаешь. Я лучше умру, — говорит Бёль, не колеблясь. Её взгляд мгновенно становится ледяным. — Я лучше умру, чем буду носить в себе его часть. Я лучше пожертвую своей жизнью, чем дам жизнь такому же монстру, как он…
