***
Маленькая Бёль уже битый час наблюдала за тем, как в просторной гостиной родители принимают гостя. Девочка проигнорировала их наказ идти спать и теперь осторожно выглядывала в комнату, спрятавшись в кладовой, стараясь прислушиваться к их разговорам, из которых мало что понимала. В конце концов, утомившись от долгих непонятных разговоров взрослых, Бёль не выдержала и уснула. Её разбудили шаги. Девочка спала чутко, и, как только почувствовала, что к ней кто-то приближается, тут же очнулась. Дверь комнаты приоткрылась, и в полутьме блеснули тёплые карие глаза. — Родители же отправили тебя спать, — мужчина присел, чтобы быть с девочкой одного роста, и с интересом оглядел её. — Я и спала, — буркнула в ответ Бёль. Мужчина по-доброму улыбнулся. Друг отца Ханбёль был не намного младше него, но на свои годы совсем не выглядел. Напротив, он казался старше, но не из-за внешности, а из-за усталого выражения на его лице. Да и в принципе он был каким-то странным: осунувшееся лицо, болезненная бледность, шрамы на руках и потрёпанная одежда. Бёль не привыкла видеть таких людей. В окружении её родителей всегда были люди из высшего общества, а он… Он будто был не из этого мира. — Мы так нормально и не познакомились. Ты сразу убежала, — сказал мужчина. Голос его успокаивал. — Ты ведь Ханбёль? Меня зовут Ким Ёнхван. — Зачем Вы здесь? — спросила Бёль, опасливо косясь на мужчину. Он снова улыбнулся, заправив выбившуюся прядь чёрных волос за ухо. — У меня есть дело. — К папе? — осторожно поинтересовалась Бёль. — Не только. — Кто та девочка, которая пришла с Вами? — казалось, Бёль была очень недовольна маленькой гостьей. Даже больше, чем Ёнхваном. — Она теперь останется здесь? Я слышала… — Я уверен, вы подружитесь, — уклончиво ответил мужчина. — А пока… — он потянулся к шее и, нащупав что-то под одеждой, снял с себя кулон. Ханбёль заворожённо оглядела красный камень, красиво переливающийся в полутьме. Ёнхван протянул вещь девочке. — Это мне? — с недоверием спросила она, но руки сами потянулись к украшению. Мужчина кивнул. — Храни его. Он очень ценный. — Но почему Вы даёте его мне? — девочка с удивлением захлопала глазами. — Не всё сразу, Ханбёль, — Ёнхвана, казалось, забавляло её детское любопытство. — Тебе ещё многое предстоит сделать. Но сейчас не время. И для того, чтобы взглянуть в лицо опасности, сначала ты должна всё забыть… Бёль приходит в себя в один момент. Она просто делает глубокий вдох, открывает глаза и затем тут же закрывает их, жмурясь от лучей, пробивающихся сквозь окна в каюте. Девушка лежит несколько минут, пытаясь прийти в себя и привыкнуть к солнечному свету. В конце концов ей это удаётся, и она постепенно открывает глаза, обретя, наконец, способность видеть. Голова раскалывается от накативших образов и непонятных картин из прошлого, а во рту чувствуется неприятный металлический привкус. В горле пересохло, всё тело ломит так, будто Бёль целый день тягала камни. Все эти чувства в совокупности заставляют девушку пожалеть о собственном пробуждении. Ханбёль пытается сесть, но тут же стонет от резкой боли в боку. Девушка осторожно осматривает себя, пытаясь вспомнить, что же с ней произошло. Корабль сумеречных, драка, Минги… Воспоминания мгновенно всплывают в мыслях, и девушка морщится, словно вновь ощутив на себе тот момент, когда катана бывшего жениха пронзила её насквозь. Растерянный взгляд Сана — и она бросается навстречу морской глади. А потом — темнота. Лишь чьи-то руки, что потянули её вверх — к свету. Бёль трясёт головой, пытаясь отогнать не очень приятные мысли о том, как она чуть не погибла. Кроме всего этого ужасно тянуло низ живота, и эта тянущая боль чувствовалась острее, чем ломка по всему телу. Приложив максимум усилий, девушка всё-таки села, держась за раненый бок, и огляделась. Как ни странно, она находилась в капитанской каюте, совсем одна. Её порванная и испачканная одежда кучей лежала на полу рядом с койкой, на Бёль же была надета свободная свежая сорочка. Возле кучи рваной одежды стояли медикаменты и какие-то склянки, но внимание Бёль привлекло совершенно другое. Койка была застелена тканью, через спинку тоже были перекинуты куски каких-то тряпок, и все они были в крови. Девушка ужаснулась, как только поняла, что это её кровь. Сколько же она потеряла? От этой мысли даже закружилась голова, и Бёль почувствовала внезапную слабость. Значит ли это, что… — Ты совсем с ума сошла? — в дверях появился хмурый Ёсан. Завидев сидящую на койке Бёль, он удивлённо округлил глаза и быстрым шагом подошёл к девушке. — А ну ляг, пока швы не разошлись. Что, отдохнула сутки и здоровой себя почувствовала? — Я не… — Бёль хотела было возразить, но Ёсан уложил её обратно на койку, и это стало правильным решением, ведь слабость, что почувствовала девушка, никуда не делась. — Тебе лежать ещё по меньшей мере неделю, — продолжал отчитывать Бёль Ёсан. — Себя не жалеешь, так пожалей хотя бы мои труды. Ёсан выглядел уставшим: тени залегли под его тёмными глазами, а кожа казалась неестественно бледной. Поэтому Бёль не стала его лишний раз раздражать и повиновалась. Успокоившись и убедившись, что Ханбёль вернулась в горизонтальное положение, Ёсан присел рядом и принялся осматривать девушку. — Как ты себя чувствуешь? — Как будто только что вернулась с того света, — хмыкнула Бёль, кладя ладонь на лоб и морщась от неприятных ощущений. — Логично, потому что, по сути, так и было, — совершенно серьёзно заявил маг, не разделяя иронии девушки. Ему явно было не до шуток. Мужчина ощупал область раны и проверил, нет ли у девушки жара. — Ты потеряла много крови, — сказал Ёсан, отходя от Бёль и принимаясь за свои склянки. Он возился там около минуты, а затем вернулся к девушке, протянув ей чашу. — Выпей. Это поможет восстановиться. Бёль повиновалась и выпила горький травяной напиток до дна. — Как мы выбрались? — спросила девушка, вопросительно глянув на Ёсана. — Я ведь спрыгнула за борт… А Сан? Что с ним? — Бёль оживилась, вспомнив, что была не одна. — Его не ранили? — Благодаря тебе — нет. Но без потерь всё равно не обошлось. Бёль с непониманием нахмурилась. Ёсан выглядел слишком серьезным. Девушке ещё не приходилось видеть его таким. — О чём Вы? Ёсан взглянул на окровавленную ткань на койке. — Ты потеряла плод, — сказал мужчина, вернув взгляд к девушке. Та не знала, что ответить. Странное чувство поселилось внутри. Она будто бы догадывалась, поняла это с самого начала, как только очнулась, ведь эти непонятные ощущения так и норовили навести её на неприятные мысли. Но Бёль не могла сказать, что подавлена или расстроена. Она не чувствовала ничего. В груди, как и в мыслях, будто образовалась пустота. Вакуум, который поглотил в себя все хорошие и плохие эмоции, и теперь девушка чувствовала себя безжизненной куклой, не способной на какую-либо реакцию. — Но это к лучшему, Ханбёль. Как бы странно ни звучало, но если бы этого не произошло, то этот ребенок убил бы тебя, — продолжал говорить Ёсан. Ханбёль, итак пребывавшая в смятении, посмотрела на мага с искренней растерянностью. — Что Вы имеете в виду? — Это был ребенок Сана. А если ты помнишь, скверна всё ещё живет в его душе, — объяснял Ёсан, не отрываясь глядя на девушку. — Одним словом — у сумеречных не может быть нормального потомства. Хотя бы потому что они мертвы. — Но Сан не сумеречный, — слова сами сорвались с губ Бёль прежде, чем она успела подумать, что говорит. — Скажи это скверне в его душе, — вздыхает Ёсан. — Я и сам хочу считать его нормальным человеком, ведь ради него пришлось стольким пожертвовать, — Бёль вспомнила Чонхо, который погиб ради того, чтобы Сана вернули к жизни, но говорить ничего не стала. — Но это невозможно до тех пор, пока его душа очернена, ведь отчасти она всё ещё принадлежит Сонхва. В памяти всплыли слова капитана Пака. Ведь именно это он и сказал Сану на «Авроре» — что его душа всё ещё принадлежит сумеречному. Тогда Бёль не придала значения этим словам, но сейчас, задумавшись, она поняла, что они совсем не пустой звук. — И что бы случилось, если бы… — Бёль сглотнула подступивший к горлу ком. Когда она невзначай бросила взгляд на окровавленные простыни, её затошнило. — Судьба этого ребенка изначально была предрешена. Он был осквернён. И его душа тоже бы принадлежала Сонхва. А ты… — он вздохнул помедлив, — скорее всего, умерла бы при родах, потому что скверна слишком сильна… — Хватит, — остановила его Бёль. Её пробрала дрожь. Слова Ёсана звучали как приговор. Маг понимающе замолчал. Бёль тоже молчала, пытаясь переварить слова Ёсана и свыкнуться с мыслью о том, что она действительно носила в себе ребёнка. Его ребёнка. От одной только мысли об этом бросало в дрожь, ком подкатывал к горлу и становилось не по себе. Но хуже этого была только мысль о том, что Луна осталась на «Авроре». И её ранил Сонхва. Это не может происходить с ней. Нет, только не с ней. Разве она недостаточно страдала? Разве её маленькая сестра заслужила это? Но как только Бёль вспомнила Луну, она вспомнила и свои недавние видения. Что бы это всё могло значить? Какие-то странные события из прошлого… Кто же всё-таки этот загадочный Ким Ёнхван? И девушка совсем ничего из этого не помнит. Почему? Почему она вспоминает только сейчас? Только Бёль подняла на Ёсана задумчивый взгляд и хотела было наконец спросить его про свои видения, как дверь в каюту вновь отворилась. — Очнулась? — Хонджун как ни в чем не бывало прошёл в каюту и уселся за свой стол. — Я уж думал, мы тебя потеряли. — Так просто не избавитесь, — хмыкнула Ханбёль, насупившись. — А ты живучая, — проницательно заметил Хонджун, но выражение его лица осталось всё таким же непроницаемым. — Только вот твоя живучесть не помогла тебе вернуть сестру. Сердце Бёль сжалось. Хонджун был прав: она не смогла вернуть Луну и чуть сама не погибла. Но что ещё хуже — теперь и жизнь Луны была в опасности. Если до этого Бёль могла надеяться на то, что из-за необходимости в знаниях сестры Сонхва не станет её убивать, то сейчас… Он собственноручно ранил её. Ранил своим же оружием — оружием сумеречных, а значит она обречена. — Сколько времени у неё осталось? — вдруг спросила Бёль, подняв взгляд на Ёсана. Маг нахмурился, задумавшись. — Оружие Сонхва и Минги покрыто ядом. Из-за него чуть не умерла Хьянсу. Чем серьёзнее рана, тем быстрее яд доберется до сердца, и тем быстрее Сонхва присвоит себе душу этого человека, — Ёсан замолчал, смотря на Бёль, внимательно слушающую мага. — Он и без яда способен забрать человеческую душу, но с ним даже простая рана обеспечит человеку верную смерть… — Но Вы же спасли Хьянсу! — воскликнула Бёль, пытаясь снова встать, но от резкой боли в боку легла обратно. Ёсан недовольно фыркнул. — Вы ведь сможете помочь Луне? — Для того, чтобы ей помочь, я по меньшей мере должен быть рядом с ней, — сказал он, с недовольным видом наблюдая, как лицо Ханбёль скривилось от боли. — О нет, я не собираюсь больше так рисковать, — подал голос Хонджун, всё это время молча слушавший их разговор. — Мне хватило и того, что прихвостни Сонхва искромсали половину команды на мелкие кусочки. — Так Вы, что, трусите? — с подозрением прищурившись, спрашивает Ханбёль. — И как вы собрались бороться за Трезубец, если опасаетесь каждой встречи с Сонхва? — Трушу? — слова Бёль явно не пришлись капитану по вкусу. — Я просто не собираюсь бросаться, сломя голову, в пасть врага, даже толком не подготовившись, как это произошло сейчас. Риск должен быть оправданным, Ханбёль. Каждая такая вылазка должна приносить плоды, а не только потери, — ледяным тоном констатировал мужчина. — Я послушал тебя и Ёсана, и что мы имеем в итоге? Ничего хорошего. Ничего, что поможет нам приблизиться к Трезубцу… Не выдержав, Ханбёль всё-таки поднялась с койки, превозмогая боль и игнорируя недовольные возгласы Ёсана. Девушка принялась рыться в куче разорванной и всё ещё влажной одежды и, наконец, достала из кармана заветный пергамент, что передала ей Луна. С недовольным видом Бёль протянула скомканную бумагу стоящему рядом Ёсану. Он с непониманием развернул пергамент и, с трудом разобрав написанные на нём слова, передал его Хонджуну. Тому тоже потребовалось время, чтобы разобрать написанное. Закончив, он посмотрел на Бёль. — Она сама до этого додумалась? — на его лице скользнула неуверенность. — Я не знаю, но Вам ведь важен результат, так? — Бёль явно была недовольна, но Хонджун, напротив, — смягчился. — Луна рисковала жизнью ради того, чтобы передать мне дневник, и в итоге на самом деле может умереть, а Вы… — О, Сан, ты как раз вовремя, — перебил девушку Ёсан, глядя на вошедшего в каюту пирата. Магу явно не хотелось и дальше слушать препирания Бёль и Хонджуна. Сан выглядел как обычно — ничто, кроме ссадины на лице, не намекало на то, что совсем недавно пират побывал в самой гуще битвы и чуть сам не погиб раз так десять. Только одна деталь сразу бросилась девушке в глаза — седая прядь стала ещё больше и теперь составляла практически половину чёлки в его волосах. Завидев Бёль, Сан остановился и внимательно посмотрел на неё своим обычным пронизывающим взглядом. Сердце пропустило удар, и девушка не выдержала этот взгляд, тут же понурившись и принявшись разглядывать свои исцарапанные руки. Бёль прекрасно понимала, почему она так реагирует, но не хотела признаваться в этом даже самой себе. Она лишь чувствовала, что с этого момента что-то неумолимо поменяется внутри неё, и девушка уже никогда не станет прежней. — А вот и ответ на вопрос, как вы выбрались, — бодро произнёс Ёсан, кивнув в сторону вошедшего пирата. Но никто не ответил. Спустя пару минут неловкого молчания Хонджун откашлялся и наконец подал голос: — Ханбёль, что ты думаешь насчет этого? — он встал и протянул девушке пергамент с изображенным на нём камнем, звездой и надписью «Звезда 1117». Девушка невольно бросила в сторону Сана мимолётный взгляд. Видимо, это его рук дело, ведь и он видел изображение в дневнике. — Сан сказал, что это появилось после того, как Луна… — Я понятия не имею, что это и как это связано с разгадкой, — честно ответила Бёль. — И я не знаю, почему Луна… — Так, всё, хватит, — взвинтился Ёсан, поднимаясь на ноги. — Ей нужно отдохнуть. Кыш отсюда все! Давай Хонджун, иди прогуляйся. — Но это моя каюта… — возмутился капитан, но Ёсан будто бы не слышал его. — Свежий воздух пойдёт тебе на пользу. Давай, давай, хватит зад просиживать! — с этими словами Ёсан поспешно вытолкал капитана из его же каюты и сам скрылся за дверью следом. Воцарилось неловкое молчание. Бёль старалась не смотреть на Сана, зато пират не отрывал от неё взгляда. Наверное, впервые в своей жизни он был рад осознавать, что Ханбёль выжила. Какая ирония! Когда-то он сам чуть не убил её. Целых два раза. А теперь изо всех сил старался успеть её спасти. Но почему? Что заставило его поменять отношение к этой девушке, которая изначально бесила его до мозга костей? Ещё с тех объятий на палубе что-то засело внутри него. Что-то, что не давало спокойно мыслить и даже дышать. Что-то, что заставляло думать и волноваться о ней. И это «что-то» всё больше напрягало Сана, ведь он боялся, что совсем скоро может начать жалеть обо всём содеянном. — Зачем ты это сделала? — спросил вдруг Сан, дабы разрядить обстановку. Бёль вздрогнула от звука его голоса и посмотрела на мужчину. — Зачем приняла удар на себя? Это могло быть оружие сумеречных… — За тем же, за чем и ты бросился за мной в воду, хотя мог разбиться о скалы, — тихо ответила девушка. — Ты всё ещё нужна своей сестре. Было бы эгоистично оставить её одну на корабле сумеречных без надежды на спасение в твоём лице. — Эгоистично? Совсем недавно ты был другого мнения. Говорил, что она сама виновата в том, что бросилась в их лапы… — Моё мнение поменялось, — отчеканил Сан, не дав девушке договорить. — Она действительно помогает Хонджуну. — Все вы ищете только выгоду. Слова Бёль повисли в воздухе. Взгляд Сана упал на окровавленную ткань, которой была покрыта койка, и даже ему отчего-то стало не по себе. Он знал. Он знал, что произошло, что больше нет никакого ребенка, что он просто не имел шансов выжить. Он понимал. И странное чувство смятения и растерянности охватило его. В душе будто образовалась дыра. Он действительно не ожидал этого, не мог принять. Он не хотел этого, не хотел, чтобы всё закончилось именно так… — Тебе нужно набраться сил, — сказал Сан и, развернувшись, направился к выходу. В дверях он затормозил и оглянулся через плечо. — Я рад, что тебе удалось выжить, — и, не дожидаясь ответа, вышел из каюты, закрыв за собой дверь. Бёль ещё долго смотрела ему вслед, не обращая внимания на то, как защипало глаза, и как первая слеза покатилась по щеке.***
«Иллюзия» остановилась в порту какого-то небольшого городка. Убедившись, что погони за ними нет, Хонджун решил переждать здесь несколько дней до тех пор, пока команда и Бёль не восстановятся. К тому же, нужно было пополнить запасы медикаментов, провизии и прочего, необходимого для плавания. Да и погода не располагала к дальнему путешествию: как только «Иллюзия» причалила к берегу, на море установился полный штиль. Моряки в порту предвещали как минимум неделю такой погоды и не советовали даже думать о попутном ветре. Но Хонджун и не надеялся. Ему нужно было время подумать над тем, что же делать дальше и как, наконец, достичь Трезубца. Разгадка буквально была в его руках, но если бы всё было так просто… Пряча Трезубец от охотников за сокровищами и просто проходимцев, Иден явно заморочился. Настолько, что даже тот, на кого он надеялся, пребывал сейчас в смятении. Хонджун не понимал, почему Луна решила остаться на корабле у Сонхва, но чувствовал себя должным перед ней. В конце концов, её никто не просил помогать ему, разгадывать загадки, да и вообще — вмешиваться во всё это. Они с сестрой могли остаться на берегу — там, где их высадили в первый раз, но Луна была иного мнения, предпочтя отправиться навстречу опасности и доставив тем самым кучу проблем. Но и хорошего она сделала, естественно, немало. Без неё и Ханбёль Хонджун так бы и продолжил скитаться по морским просторам, не имея ни малейшего понятия, что же делать дальше. Чем больше Хонджун задумывался о том, что разгадку ему принесли по большей мере именно сёстры Ким, тем страннее и непонятнее казались ему их личности. Если Бёль хоть как-то, но можно было понять, Луна же оставалась для капитана настоящей загадкой. И сколько раз он перечитывал строчки составленного ей послания, столько раз задумывался над тем, что же скрывается за личиной этой хрупкой, но невероятно сообразительной девушки. Про смелость сестёр Хонджун предпочитал молчать, ведь её наличие было ясно и без слов. Казалось, девушки были рождены для того, чтобы ходить по морям и грабить чужие суда. С течением времени от их благородного происхождения оставалось лишь название, хотя аристократическая выправка и говор до сих пор чувствовались в их поведении. Так же, как и у Сана, понять которого даже спустя столько лет дружбы у Хонджуна получалось не очень. Естественно, Сан не всегда был близок капитану. На самом деле после того случая с Чонхо Хонджун возненавидел парня, ведь из-за него погиб его близкий друг. Но даже тогда, сгорая от ненависти к Сану и самому себе за то, что не смог защитить Чонхо, где-то в глубине своей души Джун понимал, что Сан не был виноват в его смерти. Он сам, как и Чонхо, стал жертвой обстоятельств. Хонджун был вынужден принять этот факт и смириться с тем, что Сан, отчего-то очень важный для Сонхва, должен оставаться рядом с ним. До тех пор, пока Джун и его не упустил из виду. Сан сбежал, и Хонджун смирился и с потерей друга, и с потерей важного для Сонхва человека, но через год Чхве вернулся сам. Пришёл обратно и попросился в команду, желая стать её полноценным членом. Хонджун пребывал в сомнениях, но все же согласился. И с тех пор они вместе. Хоть капитан так и не понял, почему Сонхва так дорожит Саном, да и по словам самого Чхве, он понятия не имел, что от него хочет глава сумеречных, но зато обрел верного друга и наконец смог отпустить Чонхо. За то время, пока они остановились в порту, Хонджуну предстояло о многом подумать, многое решить и разобраться в самом себе, а также в своих чувствах к той, кого всё это время он так старательно избегал. Бёль шла на поправку. Благодаря Ёсану с каждым днём ей становилось лучше. По наставлению мага девушка соблюдала постельный режим и просто умирала от скуки. Единственной, кто скрашивала её серые будни, была Хьянсу. И Ханбёль была благодарна девушке за то, что она рядом, ведь без неё мысли о произошедшем, о сестре и о Сане окончательно свели бы её с ума. Да, Бёль думала о Сане. Она не могла не думать о нём, ведь, хоть и совсем не долго, но она носила в себе его часть. Теперь же, когда всё осталось позади и ничто не обременяет девушку, она всё равно никак не может прийти в себя. Теперь её слова «Я лучше пожертвую жизнью, чем дам жизнь такому же монстру, как он» звучали не очень уверенно в её мыслях. А так ли это на самом деле? Действительно ли она готова была умереть только потому, что носила в себе его часть? Нет, она бы не сделала этого. Как и Сан не оставил её тонуть в водах Туманной бухты, так и она не убила бы его ребенка. Но тогда бы ребенок убил её… Успела ли она полюбить то, что было внутри неё? Однозначно нет. Он ничего не значил для девушки, ведь она не хотела этого, она просто не могла полюбить частицу человека, который принёс ей столько боли. Но почему внутри становилось так пусто от одной только мысли о потере? Всё слишком сложно и слишком больно для того, чтобы справиться с этим в одиночку. Порой Бёль хотелось кричать, рвать на себе волосы от безысходности. Из-за того, что она потеряла и что не успела приобрести. Из-за сестры, оставленной на произвол судьбы и из-за человека, который провел её по всем кругам ада. Ханбёль хотелось плакать, выплакать всё своё горе, успокоиться и снова плакать, но она не могла позволить себе такой слабости даже перед Хьянсу, ведь у девушки было полным полно своих переживаний. Бёль просто не могла завалить её грузом, который она была вынуждена нести в одиночку. Хьянсу же, хоть и пыталась улыбаться и приободрить Бёль, чувствовала себя не лучше неё. Кажется, битва в Туманной бухте поменяла их всех. Какой-то неприятный осадок остался на душе после всего этого. Но по большей мере девушка переживала вовсе не из-за этого. Все её мысли занимал Хонджун. Ведь они так и не поговорили с той самой ночи. Намеренно ли он избегал девушку или действительно ничего не помнил — Хьянсу так и не решила. Но что-то — возможно, просто надежда, теплящаяся в сердце — заставляло девушку усомниться в последнем. Стоило только поймать его взгляд, и Хьянсу понимала — он всё помнит. Он знает, что произошло, но не подаёт виду. Значит, просто не хочет её видеть. Вот так всё и закончилось, даже не начавшись. — Куда они ушли? — спросила Бёль в один из этих долгих жарких вечеров, пока они стояли в порту. Хьянсу, тасующая карты, лишь пожала плечами. — Не знаю. Наверно, в ближайший бордель. Чтобы отвлечь Бёль и себя от тягостных мыслей Хьянсу решила научить девушку играть в Ханафуду**. Хоть игра и не была распространена среди пиратов, на «Иллюзии» её любили. В штиль, либо в свободные от работы вечера, пираты устраивали целые марафоны этой игры. Играли на всё подряд и порой даже не могли остановиться — настолько азарт захватывал их. Хьянсу и сама была любительницей этой карточной игры, а теперь увлекла ею и Бёль. — Ты так спокойно об этом говоришь? — с недоверием спросила девушка. Хьянсу посмотрела на неё из-под нахмуренных бровей. — А что? Для пиратов это обычное дело. Как, по-твоему, они ещё снимают стресс? Девушка принялась раздавать карты. Напускное безразличие выдавало её с головой. Бёль буквально чувствовала обиду, которую источала девушка. — Ты так и не поговорила с Хонджуном, так ведь? — спросила Бёль. Хьянсу тут же напряглась. — Сейчас не до этого, — коротко ответила девушка. — Хьянсу, слушай… — Давай не будем, Бёль, — резко оборвала девушку Хьянсу. Было видно, что она вся напряжена и явно не хочет это обсуждать, поэтому Ханбёль разочарованно замолчала и принялась за игру.***
— Уже уходишь? Девушка надула губы и с разочарованным видом наблюдала за тем, как Сан застегивает рубашку. Пират оглянулся на неё и поймал её игривый взгляд. — Я думала, ты останешься на всю ночь, — продолжала размышлять девушка вслух. Она была молода и красива: чёрные, как смоль, волосы ниспадали на оголенные плечи, пухлые губы алели на аккуратном лице, а тёмные глаза смотрели заинтересованно и хитро. В какой-то момент Сану стало интересно, что такая красивая девушка делает в этом богом забытом борделе, но всего на одну секунду. Сегодня его мысли были заняты совершенно другим. Одевшись, пират встал с кровати и глянул в окно, за которым уже темнело. На город медленно опускалась ночь. — Я сегодня не в настроении, — стальным тоном сказал он, но девушка лишь удивлённо вскинула брови. — Правда? А мне показалось, тебе самому не хватило… — она явно подбивала Сана на продолжение. Но ни столько из-за денег, сколько из-за своего личного желания. Ведь в таком месте нечасто встретишь симпатичных загадочных пиратов. Обычно они все отвратительно пахли да и выглядели не лучше. Сан оглядел девушку внимательным взглядом. Она лежала, слегка прикрывшись одеялом, всем своим видом призывая Сана остаться. Но пират был непоколебим. — Тебя что-то тревожит? — куртизанка мгновенно изменилась в лице, завидев выражение лица Сана. Она села на кровати, придерживая одеяло. Видно, она здесь не так давно, ведь на её лице можно было уловить еле заметное смущение. Но язык у девушки был подвешен хорошо. Сан уже давно научился читать людей, ведь на своем веку он повидал их более, чем достаточно. — Даже если это так, тебя это не касается, — огрызнулся пират. Порывшись в карманах, он достал десяток золотых и положил их на кровать рядом с девушкой. Та окинула деньги пренебрежительным взглядом. — Знаешь, моя работа не только в том, чтобы доставить удовольствие, но и выслушать. Это ведь из-за любви, да? — вдруг спросила девушка, прищурившись. Сан мгновенно напрягся. — Я угадала, — на её лице мелькнула улыбка. — Ты слишком много болтаешь. Поверь, это ни к чему хорошему не приводит. Сам видел отличный пример этому, — спустя несколько секунд молчания сказал Сан и, развернувшись, направился к двери. — Что ж, передай привет этому примеру, ведь ей несказанно повезло, — раздалось вслед прежде, чем Сан захлопнул дверь. Хонджун пристроился в углу, спокойно попивая соджу и наблюдая за людьми, уходящими и приходящими в бордель. Они были самыми разными: кто-то примечателен, а кто-то — совсем нет. Но Хонджун не вглядывался в их лица, его не интересовали даже девушки, расхаживающие вокруг, так и норовящие подцепить себе кого-нибудь побогаче. Он просто сидел до тех пор, пока рядом с ним не опустился Сан. — Что-то ты быстро, — даже не глядя на друга, сказал капитан. — А ты, я смотрю, вообще не двинулся с места, — фыркнул Сан, бросив мимолетный взгляд в сторону Хонджуна. — Что, никто не приглянулся? — Нет желания, — допив остатки алкоголя, Хонджун вытащил из-за пазухи сигары и предложил Сану. — Быть такого не может, — принимая сигару, буркнул Сан. — Как тебе вон та? — он кивнул на симпатичную девушку, стоящую возле входа. — Или эта, — он перевёл взгляд на другую куртизанку. — Может, понравится моя? Правда, болтает много, но потерпеть можно… — Давай просто признаем, что мы зря пришли сюда, — с непоколебимым видом сказал Хонджун, закуривая. — Ты ведь тоже не особо рад. Сан с недоумением нахмурился и тоже закурил. — Это так заметно? — Ты не сможешь отвлечься, как бы ни хотел, — будто не слыша его вопроса, говорит Хонджун. — О чём ты? — О Ханбёль, — Хонджун не привык ходить вокруг да около, поэтому церемониться не стал. — Тебя ведь она тревожит? — С чего ты взял? Я… — попытался оправдаться Сан, но Хонджун остановил его. — Хотя бы со мной будь честен, — капитан посмотрел Сану прямо в глаза. — Я ведь переживаю за тебя. — Причём тут это? — А притом, что тебе всё хуже, Сан, — мужчина остановил свой взгляд на поседевшей чёлке пирата. — Думаешь, я не вижу? Если так продолжится, Сонхва снова обретет над тобой контроль, и на этот раз — навсегда, ведь твоя душа будет очернена, и я уже не смогу тебе помочь. Сан нервно заиграл желваками, слушая Хонджуна. — Ёсан сказал, что не знает способа… — Она — твой способ, твой второй шанс, — Джун вновь не дал другу договорить. — Я не хочу потерять тебя. Ты нужен мне. Поэтому засунь свою гордость подальше и сам спасай свою сумеречную задницу, потому что за тебя этого никто делать не будет. Слова Хонджуна заставили Сана задуматься. В нём будто боролись две личности. Одна была согласна с капитаном и сгорала от нескончаемого рвения к жизни, а другая, напротив, готова была умереть, лишь бы не пришлось пресмыкаться перед кем-то, дабы выжить. И эта борьба медленно, но верно вела Сана к смерти. — Даже если так, она никогда не сможет полюбить меня, — в голосе Сана проступили сомнения, и капитан ухватился за это. — А ты сделай так, чтоб полюбила, — парирует Хонджун. — Покажи, что всё то, что ты сотворил с ней, было ошибкой. Покажи ей настоящего себя, а не человека, обиженного жизнью и руководимого скверной в душе. Откройся ей, и увидишь, как она откроется тебе. — А ты умеешь соблазнять женщин, — хмыкает Сан, стараясь перевести тему, чувствуя, как слова друга тяжелым грузом ложатся на его плечи. — Только вот почему тогда избегаешь Ли Хьянсу? Теперь пришло время Хонджуну спасовать. Он выпустил очередной клуб дыма изо рта и задумался. — Терпеть не могу все эти сантименты, но я вижу, как ты на неё смотришь, — продолжал Сан. — Так раз ты такой умный, почему она всё ещё не в твоей постели? — Мне не постель от неё нужна, — взгляд Хонджуна мгновенно меняется, и капитан становится серьезным. — Ты слишком поверхностный. Вот чего тебе не хватает — умения любить и показать свою любовь. И если ты не научишься этому, поверь мне, Сан, ты и сам не заметишь, как Сонхва заберёт твою душу.***
Следующий вечер Бёль также намеревалась провести в каюте, но Хьянсу её желаний явно не разделяла. Пираты как раз решили устроить карточный турнир, и девушка предложила — точнее сказать, практически силком заставила Ханбёль выйти из каюты и посмотреть на это, чтобы хоть как-то отвлечься. Но просто понаблюдать, естественно, не получилось. В конце концов и сама Бёль втянулась в игру. Сначала выходило как-то неуклюже, но, вспомнив все наставления, которые давала ей Хьянсу за эти дни, пока учила девушку играть, Бёль начала делать первые успехи, в итоге заработав себе и первую победу. Так раунд за раундом Бёль приноровилась и наконец почувствовала себя более-менее раскованно, на время забыв обо всех горестях и печалях, терзающих душу. И всё бы было хорошо, если бы не бесцеремонное вмешательство в их игру. — Капитан! — воскликнул кто-то из пиратов, когда в кубрике*** показалась знакомая фигура Хонджуна. Он заинтересованно оглядел играющих матросов и остановил свой взгляд на Бёль. — Не знал, что ты играешь. — У неё получается получше, чем у вас, капитан, — Хьянсу еле заметно усмехнулась. Хонджун помолчал, и девушка уже было подумала, что сказала лишнего, но спустя несколько секунд на лице капитана появилась улыбка. — Азартные игры никогда не были моей сильной стороной. Но я знаю, кто в них по-настоящему силен. Из-за спины Хонджуна показался Сан, и пираты довольно загоготали. Видимо, он пользовался у них популярностью, когда дело доходило до таких развлечений. Сан посмотрел на Бёль своим обычным непроницаемым взглядом, но на этот раз девушка не сдалась перед ним. — Раз ты подаёшь надежды, может, сыграешь с Саном? — спросил Хонджун, складывая руки на груди, переводя взгляд с Бёль на друга и обратно. Пираты тут же одобрительно загалдели, а Хьянсу насторожилась. — Не думаю, что обыграю его, — уклончиво ответила Ханбёль, но пиратам её ответ явно не понравился. — Давай, ну же! — Что, струсила? — Рискни, — Сан сделал шаг вперед, и пират, игравший до этого с Бёль, тут же отодвинулся с дороги. — Сыграем на желание. Можешь пожелать что угодно — даже мою смерть. Пиратов это раззадорило ещё больше. Бёль же всё ещё сомневалась. — Может, лучше не стоит? — предостерегла девушку Хьянсу. — Помнишь, я говорила, что он любит мухлевать? — Помню, — тихо ответила Бёль. — Но не ты ли сама учила меня мухлевать? Бёль не хотела этого, но одновременно какая-то мысль подначивала её согласиться. И этой мыслью было узнать секрет Сана. Да, тот самый, о котором он говорил с Ёсаном, когда она подслушала их разговор. Тот, что не знает даже Хонджун. — Я не собираюсь ничего ему говорить. И не лезь не в своё дело. — Не слишком ли много секретов для лучших друзей, м? Если он узнает об этом сам, то доверия точно будет не вернуть. Если она выиграет, то у неё в руках будет самое сильное оружие — знание. И она сможет использовать это знание против него. Да, конечно, вероятность того, что она проиграет, намного превышает противоположную, но уж слишком велик был соблазн, и, хоть и риск был велик тоже, Бёль не смогла противостоять собственному любопытству. — Играем, — решительно сказала девушка. Пираты вновь радостно заулюлюкали, Сан же довольно ухмыльнулся, садясь напротив девушки. Поначалу игра шла легко. Первый раунд прошёл незаметно, за ним пролетели второй и третий, и дело неумолимо шло к середине игры. И чем дальше они заходили, тем напряжённее становилась атмосфера в кубрике. Хьянсу возвышалась над Бёль как безмолвный страж, ровно как и Хонджун, со скучающим, но сосредоточенным видом сидящий рядом с Саном и внимательно следивший за игрой. Хьянсу чувствовала, как сосредоточена сейчас Бёль и как она пытается просчитать свой ход наперёд, ведь у неё не было права на ошибку. Сан же выглядел расслабленным. Оно и неудивительно, ведь для него рубиться в карты — обычное дело. Но когда пират заметил, что Бёль знает, что делает, напрягся даже он. Тишина, воцарившаяся в кубрике к середине игры, давила на Бёль, но девушка пыталась отключиться от окружения и сосредоточиться только на картах. Комбинации менялись, составлялись новые, а Ханбёль всё так и не взглянула Сану в лицо, потому что боялась, что если посмотрит на него, то точно проиграет. Хоть в глаза она ему и не смотрела, зато руки видела прекрасно. И каким бы ловким Сан ни был, от внимания Бёль его попытка сжульничать, всё же, не ускользнула. — Ты мухлюешь, — девушка с уверенным видом перегнулась через стол так, что их с Саном лица оказались буквально в паре сантиметрах друг от друга. Бёль замерла, но всего на секунду. Затем потянулась к Сану за пазуху и достала оттуда лишнюю карту. Вернувшись на место, Бёль слушала, как зрители одарили её одобрительными возгласами. Хьянсу довольно улыбнулась, посмотрев на Сана. — Теряешь хватку. Но настрой Сана не исчез, и игру решено было продолжить. Бёль почувствовала себя увереннее, уличив пирата в мухлеже, и надеялась, что теперь у неё будет больше шансов на победу. По крайней мере её любопытство придавало ей уверенности. Сан напрягся, но кажется, будто он блефовал. Ведь какие бы успехи ни делала Бёль, Сан мог ей проиграть, только если ей несказанно повезёт, а пират очень сомневался в её везении. В любом случае оба — и Сан, и Бёль — горели желанием победить, только вот у каждого была своя цель, ради которой они не были готовы уступить победу противнику. Время шло, а атмосфера всё накалялась. Настолько, что к концу игры наблюдающие боялись даже вздохнуть, лишь бы не отвлекать игроков. Все стояли, с упоением наблюдая за происходящим, до тех пор, пока Бёль не воскликнула: — Стоп! — она раскрыла свои карты, демонстрируя выигрышную комбинацию. Толпа с сомнением зашепталась. Сан помедлил, разглядывая карты девушки, его лицо не выражало эмоций. Затем он перевернул свои карты рисунком вверх. Комбинация у него была ещё более выгодной. Пираты загалдели, а Хьянсу бросилась считать очки. Начеркав что-то на ящике, она с сожалением взглянула на Бёль и сказала всего два слова, после которых помещение буквально взорвалось от шума: — Сан выиграл. *Шканцы - помост либо палуба в кормовой части парусного корабля, на один уровень выше шкафута, где обычно находился капитан **Ханафуда - (яп. 花札) — разновидность колоды игральных карт японского происхождения, используемая для нескольких игр, и самой игры с использованием такой колоды. Колода включает 48 карт — 12 мастей по 4 карты. Название дословно означает «цветочные карты». ***Кубрик — жилое помещение для команды корабля.