Пуля слева под ребрами.

В комнату уже перестали попадать солнечные лучи и Лу открыл глаза. На часах было около 7 вечера, младшие потихоньку возвращались с прогулки, старшие как обычно только уходили, а воспитатели спокойно сидели в зале, обсуждая какую-нибудь книгу, или же ребенка, которого должны были скоро забрать. В тихой и размеренной жизни детского дома не было травмирующих событий, о которых все наслышаны. В этих стенах все было уютно, и это нравилось абсолютно каждому. Парень сел на кровати и взял в руки старенький мобильник, проверяя его на наличие новых сообщений. Одно от друга, что звал погулять, фотография от сестренки, которой подарили котёнка, и Луи про себя сразу отметил, что нужно будет её навестить. На этом проверка закончилась. Гарри не был в сети со вчерашнего дня, потому Лу немного загрустил, отправил ему просто красное сердечко и убрал телефон под подушку. Поднявшись с кровати, парень снял с себя длинную футболку, и тут на его ягодицах оказалась большая, крепкая и знакомая ладошка. — Гарри! — взвизгнул мальчик и сразу же развернулся, утыкаясь носиком в сильную грудь. — Ты меня напугал, я думал ты занят. И почему ты не зашёл через дверь? Ты опять сбежал с учебы? А чем мы займемся? На старшего парня сразу посыпался поток вопросов, которые он конечно же оставил без ответа, отделываясь легким поцелуем. Мальчики встречались, и никого ничего не смущало. Не было гомофобных родителей, которые бы угрожали. Не было злых воспитателей. Не было даже издевок, избиений и всего того, что делают с парнями, когда узнают об их нетрадиционной ориентации. Гарри подождал, пока Луи оденется и налюбуется на себя в зеркало, а потом они вместе отправились на выход с территории, обещая вернуться к 10. Каждый раз после расставания, Луи чувствовал ужасную тревогу. Начать хотя бы с того, что у него нет родителей. Он живет в детском доме, и Гарри ежедневно тратит много времени чтобы доехать до него, а после вернуться домой и до самого утра сидеть за учебой. Луи был маленьким, ещё учился в школе и нигде не работал, в тот момент как Гарри давно работал по специальности. Старший баловал его, проводил кучу свободного времени, и постепенно это начинало напрягать шатена. Безусловно прекрасно иметь вторую половинку, быть любимым, единственным и желанным. Счастливым в отношениях, где тебе не ставят запреты, где вы не ругаетесь, планируете будущее и с каждым мгновением ты все больше и больше влюбляешься в человека. Но Луи было всего 16, и его пугала такая привязанность. Пугало то, что все серьёзно началось так рано. Слишком рано, но с самим Гарри он не говорил на эту тему. Боялся отпугнуть, потерять доверие единственного близкого человека. Все, что оставалось, это ночами плакать в подушку и ждать, пока все это прекратится. Пока закончится эта паника и он сможет жить полной, уверенной жизнью. К сожалению, со временем не стало легче. Луи взрослел, с Гарри они были вместе не первый год, а его комплексы только набирали оборот. Жирный, тупой, никому не нужный. Он видел всех девчонок, что крутились возле Стайлса. Видел прекрасных людей, которые хотели общаться с его друзьями. Видел даже то, что его сестренке прекрасно живется и она ни в чем не нуждается. Тогда Луи и начал задумываться о том, чтобы закончить то, что не смогли сделать его родители. Он думал о том, чтобы себя убить. Исчезнуть, ничего не знать и никого не видеть. Закрыться навсегда в своем непрозрачном кубе и больше никому не доставлять проблем. В этот раз Гарри остался на ночь. Они вернулись слишком поздно, поэтому сейчас его длинные кудряшки щекотали сонного Лу. Луи родился в неблагополучной семье на окраине города. Мать пьёт, отец пропал, а бабушка с дедушкой слишком старые, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. Происходили ужасные вещи, ни один раз приезжала опека, маленького мальчика забирали то в полицию, то отвозили в интернат, а все, чего он желал — это никогда больше не вернуться домой. Поздно вечером, накануне нового года, в том самом доме, где жил маленький Томмо, послышались взрывы. В живых никто не остался, и было бы странно если, узнав об этом, парень не выдохнул с облегчением. После той ночи его перевели из интерната в детский дом, который не славился популярностью, и даже местные жители могли не знать о его существовании. Обычный пятиэтажный дом со своей территорией. Стены были выкрашены в песочно-желтый цвет, а окна обрамляла белая рама. Детей было много, но шум не стоял. Воспитатель провел семилетнего мальчишку в дом. Они вместе поднялись на второй этаж, прошли до конца коридора и зашли в небольшой класс. Здесь было от силы ребятишек 15, каждый из них послушно сидел на своем месте и рисовал яркие картинки в альбоме. — Луи, это твой класс. Вы будете вместе учиться, заниматься. Они станут тебе семьей, попробуй им поверить. Мальчик поднял небесные глаза на мужчину и чуть сильнее сжал его руку. Ребята начали поворачиваться и изучать новенького. Все они приветливо улыбались, махали ручками и звали сесть к себе. Они были открытые, искренние и настроены максимально дружелюбно. Это же дети. Брошенные и оставленные дети. Лу прошел сквозь класс, мягко улыбаясь каждому и сел рядом с блондинчиком. В последствии оказалось, что мальчика зовут Найл. Его родители погибли, но он их не помнит, поэтому не расстраивается. У Найла было много карандашей, поэтому он поделился ими, и дети вместе начали рисовать картинку. На ней было все, и крекеры в виде рыбок, и собачка, грызущая косточку. На листе постепенно начали появляться и солнышко, и радуга, и невиданной красоты цветы и деревья. — Лу, я много раз тебе повторял, что ты можешь остаться у меня, если сам того хочешь. Ну что мне, начать тебя уговаривать? Забрать? Похитить? Ты взрослый мальчик, ты сам можешь принять решение. Гарри сбросил трубку, а по щекам мальчика медленно стекали слёзы. Он не хотел ругаться, не хотел злить старшего. Луи сразу же принялся набирать до боли знакомы номер, но Стайлс уже специально не брал трубку, а вскоре и вовсе выключил телефон. Ситуация добивала и без того разбитого подростка, и в конечном счете он просто сдался и перестал пытаться дозвониться. Медленно скатившись по стенке, Томмо уткнулся в свои колени и попытался сдержать плачь, но вышло все совершенно наоборот. В комнату сразу же вбежал Тед, парень, что был его соседом, всегда делился вкусняшками, имел бархатистый голос и крепкие руки. Он присел рядом, положил ладонь на его плечо и сильно сжал, тем самым обращая на себя внимание. — Томмо, пойдем умоемся? Там воспитатели увели мелких в кино, в доме из старших только мы. Выйдем на улицу, мячик погоняем, Найла выдернем из виртуальной реальности и устроим матч. Лу поднял на друга красные глаза и поджал трясущиеся губы. Он посмотрел на него несколько секунд, а после едва заметно кивнул. — Отлично! Я за Ни, а ты пока умойся. — Тед похлопал его по плечу и сразу же выбежал из комнаты, остановившись только на пороге и добавил. — Чур мячик твой. Шатен медленно встал на ноги и направился в ванную. Сначала он действительно умылся холодной водой, а потом его взгляд пал на бритву. Он переводил взгляд с острых лезвий на свою руку и обратно, пока сильно не закусил губу и не взял её в руки. Сломать станок оказалось не сложно, и вот в его руке лежат три узеньких, тоненьких и невероятно острых лезвия. А что дальше? А дальше полосы. Все происходило как в бреду, Луи травмировал себя с каждой секундой все сильнее, пока в нос не ударил металлический запах, голова закружилась, и он упал на кафель, захлебываясь в потоке слёз. — Луи, это Теодор. Вы будете жить вместе, и, мне кажется, прекрасно поладите. В комнате осталось два мальчика, которые с первых секунд нашли чем заняться. Неразобранные вещи остались в углу, комната превратилась в пиратский корабль, капитаном которого был капитан Подушка. Вскоре к игре присоединился и Найл, и вся великая троица до самого ужина покоряла межпланетные океаны, необитаемые острова и новые земли. Уже ночью, после отбоя, мальчишки лежали в своих кроватях и смотрели в окно, наблюдая за Луной и звездами, как неожиданно появилась тень и за стеклом показался маленький котёнок. Луи так обрадовался ночному гостю, что сразу же приоткрыл окошко и впустил малыша в комнату. Белые лапки, черный носик и невероятно длинные усы. Мальчик минуту рассматривал его, а потом крепко прижал к себе. — Томмо, мы не можем его оставить! — Мы его спрячем! И из комнаты вновь послышался детский смех. Котенка назвали Боцманом. Ребята сделали ему домик под кроватью, положили туда зимнее одеяло, старый маленький мячик и закрыли покрывалом. Завтра они принесут ему покушать, попробуют искупать и покажут всему классу, а пока наши маленькие герои все трое спали на полу, на старом зимнем одеяле.