Проклятие богини

Наши дни       Официальная часть, посвящённая выпускникам, была закончена. Закончилось вылизывание друг друга, исчезли фальшивые улыбки и прекратились набившие учителям оскомину одни и те же напутственные речи. Стас стоял на улице в тени каштанов, вдыхая свежий воздух. В актовом зале он спарился в своём новеньком, с иголочки костюме. Постепенно из здания школы стали выходить и другие, уже бывшие ученики, разодетые в пух и прах, а также их родители, которые сегодня ничем не уступали своим детям, красуясь друг перед другом щегольскими нарядами. Весь этот театр вызывал у Стаса лишь кривую ухмылку. И кто придумал всю эту хрень?       — Сына, я пойду, — тихо сказала невысокая, миловидная, полноватая женщина, обращаясь к Стасу. — Такси уже подъехало.       — Я провожу до ворот, мама, — теперь улыбка на его лице была искренней, а глаза цвета спелой сливы тепло глядели на просто, но со вкусом одетую женщину.       — Ты только осторожнее там. Сам знаешь, впереди поступление и взрослая жизнь. Детство минуло, мой хороший, — она ласково прошлась маленькой ладонью по густым тёмно-русым волосам сына, которые были сегодня стильно уложены умелым мастером, а не в беспорядке падали на плечи.       Сколько себя помнил Стас, его волосы были камнем преткновения с учителями. Но он со свойственным ему упрямством отстоял право носить ту причёску, что ему нравилась. Да и девчонки в классе все как одна уверяли, что он чуть ли не единственный парень, которому действительно к лицу длинные волосы. С ними он якобы похож на настоящего аристократа, непонятно каким образом затесавшегося в ряды простых людей.       Не успело такси скрыться за поворотом, увозя его мать, как на руке Стаса повисла одноклассница Иветта. Она, бесспорно, являлась красивой девушкой, к тому же хорошо училась, но была слишком уж назойливой.       — Стас, через пятнадцать минут прибудет заказной автобус. Не желаешь ещё раз сфоткаться? Только мы вдвоём, а?       — Нет. Я уже упрел и злюсь.       — Ну, тогда пойдём к нашим, классуха ждёт.       — Да уж, даже сегодня никак нельзя без церберов.       — Если бы не решили отмечать выпускной на природе, то никого бы с нами не было. А раз база отдыха «Лесное озеро», значит и надзиратели. Кстати, там очень красивые места. Мы иногда с родителями ездим туда на выходные.       — Ладно, верю на слово. Не знаешь часом, сколько всего взрослых будет?       — Классуха, и ещё трое из родительского комитета.       — Ясно. Пошли, вон Славка с Захаром с рюкзаком маются, боятся, как бы наши надзиратели туда носы не засунули и тару не обнаружили.       Он освободил руку из цепких девичьих пальцев, снял пиджак, перекинул его через плечо и закатал рукава рубашки до локтей, подумав о том, что хотелось бы как можно скорее оказаться на природе и переодеться. Стас искренне не понимал, почему нужно было брать сменную одежду с собой, когда вполне реально переодеться всем дома, а потом собраться возле школы и ехать налегке. Всё равно профессиональное фото уже сделаны, и эта парадно-выходная одежда ни к чему.       На базе веселились до часу ночи. Однако потом взрослые прекратили весь балаган, свернув набирающий ход праздник, и лично сопроводили бывших учеников по домикам. А затем с чувством выполненного долга и сами пошли отдыхать.       Вот только молодёжь, которая начала входить в раж, была не готова успокоиться и лечь баиньки по первому требованию. И вскоре в одном из стоящих поодаль домиков веселье продолжилось с новым размахом. В итоге рассвет пошли встречать только самые стойкие, да ещё те, что легли пораньше, остальные после дружной попойки спали без задних ног.       Стасу снова снился привычный сон с участием красивого незнакомого парня с голубыми, словно летнее небо, глазами. Только на сей раз они не рыбачили, не лазали по деревьям и не катались на санях с обледенелой горки. В этот раз они занимались любовью. Именно так называлось то, что они творили. И наблюдать за этим со стороны было странно волнительно. Удивительным было и то, что во сне Стасу, который предпочитал секс исключительно с прекрасным полом, происходящее не было противно. Он с энтузиазмом ласкал сильное жилистое тело, целовал длинную шею и плечи, облизывал сжавшиеся от желания твёрдые комочки сосков, с упоением вслушиваясь в стоны удовольствия своего любовника. Его совершенно не пугало, что он языком играл не с женским клитором, а с таким же твёрдым, истекающим смазкой членом, как у него самого. А уж когда спустя какое-то время его сверхчувствительная плоть тёрлась между двумя половинками округлого белого зада, Стас позабыл про всё на свете, наблюдая за этим движением, и получал кайф от контраста своего налитого багрового члена и светлого тела, беспрестанно ерзающего под ним и бесстыдно выпрашивающего самые смелые ласки. Кончая, с губ Стаса непроизвольно сорвалось чужое имя. Да, получалось, что во сне он знал того парня. Вот только имя он так и не разобрал из-за активной возни рядом и какого-то непонятного поскуливания.        Вынырнув из сна, Стас задеревенел от изумления, не понимая, что делает в его постели Иветта?.. Нет, чем они занимались — это было понятно без слов, потому что он лежал на боку, а его член уютно расположился в женском лоне. Девушка прижималась голыми ягодицами к его паху, и внутри её тела сокращались мышцы от только что пережитого оргазма.       — Приплыли, — только и сказал он.       — Стасик, какой же ты страстный, — промурлыкала Иветта, соблазнительно потягиваясь. — А с виду всегда такой холодный и неприступный. Я кончила аж два раза.       — Что ж, поздравляю. Рад, что угодил.       — Мы теперь встречаемся, да? — хихикнула она.       — С чего это ты взяла? Не припомню, чтобы я тебе что-то обещал. И вообще, что ты делаешь в этой постели, когда я точно помню, что уходил из домика Славки и Андрея один?       — Стас, как ты можешь?! Я подарила тебе своё тело, отдала невинность, а ты!..       — А что я? Я был пьян и ничего не помню после того, как перешагнул порог этой комнаты. Судя по твоим словам, я оказался неплохим любовником, да и моё тело благодарно тебе за разрядку. Насчёт девственности — это не ко мне. Ты в прошлом году по-пьяни переспала со Славкой. Я сам вас застал голыми в спальне его родителей после той тусни, когда родаки укатили на дачу на два дня. Так что все претензии туда. А теперь подъём, дорогая. Окончен бал.       — Дурак! — зашипела, как кошка Иветта. — Какой же ты дурак! Зато теперь ты будешь знать, что здесь была я, а не твоя Алина. И провёл ты эту ночь со мной, а не с ней. Это я подарила тебе минуты блаженства, а её тут и в помине не было. Ты такой же кобель, как и все мужики. Изменник! Надеюсь, она не дура, узнает, с кем связалась, и бросит тебя!       Собрав наскоро свои вещи, разбросанные по полу, она натянула их трясущимися руками, подхватила кроссовки и выскочила за дверь, громко хлопнув ей напоследок.       — И чего это она? Какая Алина? — не понял Стас, проведя рукой по всклокоченным волосам. — И почему Алина, когда я хорошо помню свой сон? И в нём точно не было никакой девушки.       На эти вопросы у Стаса не было пока ответов.

***

      — Александр, — тихо позвала спящего мужчину красивая брюнетка, потираясь упругой грудью о широкую спину.       — Дай поспать, Марта. Я прилетел только несколько часов назад. Переговоры были не самыми простыми.       Но Марта была бы не Марта, если бы не умела разжигать в мужчинах страсть. И вскоре она добилась своего и оказалась под светловолосым красавцем с горящими похотью голубыми глазами. Он яростно вбивался в распластанное женское тело, вырывая из груди женщины пошлые тягучие стоны.       Внезапно перед взором Александра возникла другая картина. Он страстно приподнимает бёдра в немой просьбе, и его жаждущий любви ствол охаживает язык темноволосого парня с удивительным цветом глаз: то ли спелой синей сливы, то ли неба перед грозой. Его крепкие руки с силой сжимают предплечья, оставляя красные следы на светлой коже, а сам смотрит так, словно для него во всём мире существует только он один. Долгий пристальный взгляд в искажённое страстью лицо, и наступила желанная разрядка. После этого Александр скатился с тяжело дышащей Марты и поднялся с кровати. Обнажённый, он подошёл к панорамному окну и посмотрел на колыхающиеся верхушки векового леса.       — Александр, что-то не так? — Марта повернулась на бок и приподнялась, опираясь на локоть, так и не соизволив прикрыться.       — Всё так. Ты красивая женщина и прекрасная любовница.       — Конечно. Но которой никогда не стать твоей женой. Александр, у тебя двое маленьких детей, и им нужна мать. Никто не виноват, что Нинель попала в медвежий капкан и умерла от потери крови. Ты-то жив. И простые земные радости тебе не чужды. Сам знаешь, для волка ты молод, а для вожака — очень молод.       — Хватит, Марта! — повернувшись, резко осадил её Александр. — Эта тема закрыта. Ты страстная молодая женщина и вполне можешь себе найти другого волка. Я тебе не по зубам и жениться больше не намерен.       Марта недовольно фыркнула, но потупила взор. Она вскочила с кровати, быстро накинула халат и, гордо расправив плечи, царственной походкой удалилась. Александр тут же забыл про обиженную волчицу и снова уставился в окно.       «Где же ты теперь, Ставр? Что с тобой стало? И как мне найти тебя?»       Александр знал и чувствовал, что не один шагает сквозь века. Где-то рядом тот же путь раз за разом проходит осколок его души, его вторая половина и побратим. И то, что ни в одной из уже прожитых жизней они не смогли встретиться, только их вина. Видно, всерьёз разгневались на них древние боги и наказали за непомерную гордыню, оставив память, возможность чувствовать эмоции друг друга и стремиться быть вместе. Так и ходят они по замкнутому кругу, не имея возможности разорвать его.

***

      — Добрый день. А Стас дома? — на пороге квартиры семьи Лесай застыла юная девушка.       Елена Сергеевна посмотрела на неожиданную гостью долгим взглядом, а потом ответила.       — Нет. Он ещё вчера уехал с друзьями на рыбалку.       — А когда будет? Мне нужно сообщить ему одну важную новость. Я который день не могу ему дозвониться. Абонент-не абонент.       — Так Стас сразу после школы сменил номер телефона, поделившись новым номером только с близкими друзьями.       — Понятно. Но мне очень нужно, — и девушка разрыдалась.       Елена Сергеевна поняла, что тут явно дело серьёзное, раз девица так настойчиво ищет встречи с её сыном. Приобняв плачущую девушку за плечи и захлопнув входную дверь, она провела несчастную на маленькую, но уютную кухню.       — А теперь, моя хорошая, давай рассказывай. Видно, новость у тебя аховая, раз заставляет так горько рыдать.       — Я… Я беременна от вашего сына, — выпалила она, заламывая пальцы.       — Как?.. — Елена Сергеевна потеряла дар речи и выронила из рук чайник, который собиралась поставить на плиту.       Девушка, видя, что её новость буквально ввела женщину в ступор, снова стала судорожно всхлипывать. Елена Сергеевна машинально принесла швабру, вытерла пол, снова налила в чайник воды и поставила греться на плиту. Затем она присела на краешек стула и задумалась.       — Я не знаю, что мне делать, — между тем выла гостья. — Что придумать. Как вообще сказать родителям, что так получилось.       — А что тут уже придумывать, — наконец, ответила Елена Сергеевна. — Тут решать, что делать дальше нужно. И когда только успели?..       — На базе отдыха. Когда выпускной праздновали.       — Ясно. Звать-то тебя как?       — Иветта Звонарёва.       — Что же, Иветта, будем ждать возвращения Стаса, а потом решать, как жить дальше.       Свадьбу решили играть после родов, когда обоим исполнится по восемнадцать лет. Об аборте никто из родителей и слышать не хотел. Мало ли какие последствия могут потом наступить.       Так в восемнадцать лет Стас стал отцом. Благо от учёбы горе-родителям отказываться не пришлось, а всё благодаря родным людям. Стас и Иветта учились ладить между собой, а это было непросто. Молодая супруга хотела внимания, подарков, восторженных речей, чего Стас дать не мог. Вот не испытывал он к Иветте романтических чувств, и всё тут. Для него она была матерью их сына Ильи и не более того. А ещё приходилось совмещать учёбу, вечернюю подработку и растить сына. Какая уж тут романтика, один сплошной быт. Уходил на учёбу, не выспавшись, приходил домой после работы, уставший и злой. Родители пары зорко следили, чтобы они не увиливали от своих обязанностей по воспитанию ребёнка. «Сумели родить, сумеете и воспитать», — часто повторяла Елена Сергеевна.       «Дурное дело не хитрое, — поддерживал её мнение отец Иветты. — А вот вырастить и воспитать — на это любовь и терпение нужны».       Так и тянулось всё пять лет, пока однажды пришедший с работы Стас не нашёл Иветту, сидящей на чемоданах у входа.       — Можешь сказать, что я плохая жена и никудышная мать, но не могу я больше так! Я устала! Думала, что со временем наладится всё, что полюбишь меня, что увидишь во мне не только мать Ильи, но и женщину. Видно, не судьба. Со своими родителями я переговорила. Они не бросят Илью и будут помогать. Родной же внук. А я хочу попытаться пробиться в своей профессии. Мне предложили работу в Польше. Я поеду. Тебе меня не переубедить. Всё решено. Сыну я объяснила, как могла, что мне нужно надолго уехать. Не смогла исчезнуть из его жизни, не предупредив. Он хоть и мал ещё, но заслуживает правды.       — Не кипятись, Иветта. Не стану я тебя переубеждать. Раз чувствуешь, что это твоё, то вперёд! А мы с Ильёй не пропадём. Он у нас уже большой. Справимся. К тому же, я всё-таки решил открыть своё дело.       — Это ты про задумку с агроусадьбой? Думаешь, выгорит дело? Честно, Стас, никогда бы не подумала, что ты, с экономическим образованием, красным дипломом и прекрасными перспективами на будущее, будешь на земле работать.       — Я тоже не думал. Но меня тянет на свежий воздух. Задыхаюсь я в городе. Да и Илье будет лучше жить на природе. А с учёбой мы что-нибудь придумаем.       — Я тебе верю. И, конечно, буду приезжать в гости. Несмотря ни на что, я люблю вас обоих. А когда встану на ноги и почувствую уверенность в своих силах, то обязательно вернусь.       — Удачи, Иветта, — и Стас обнял её на прощание.       — Там сейчас отец подъедет. Я попросила.       — Тогда пошли, провожу до машины. Чемоданы, небось, тяжёлые, — по-доброму подколол он.       — Да ну тебя! И спасибо, что понял.       — Так это же я, — подмигнул Стас. — Кто как не я тебя поймёт.       Иветта улыбнулась и шагнула за порог в новую жизнь.