Скандал в Хогвартсе

Был вечер пятницы, и они с Шерлоком часами играли в волшебные шахматы в Выручай-Комнате. — Шах и мат, — безразлично сказал Шерлок, когда его королева нанесла удар королю Джона. — Чёрт возьми, в этот раз ты дал мне всего три хода, — пожаловался Джон. — Вот сколько времени для этого нужно. — Ну, тогда представь, что это займёт больше времени, — возразил Джон. — Тебе стало бы легче, если бы я сказал, что мог бы сделать это за два? Эти два хода — худшее, что ты мог сделать. Твой король не может никуда двигаться, но... — Замолчи. — Ты сказал мне, чтобы я перестал поддаваться, — мягко сказал Шерлок. — Я и перестал. — Ну, на самом деле я не имел это ввиду. — Тогда не говори того, что ты не имеешь ввиду. — Это то, что делают люди. — Я нет, — парировал Шерлок. — Конечно, ты так делаешь. — Например? — Например, когда ты хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, ты намеренно злой и лжёшь, чтобы разозлить меня. Или когда ты говоришь, что с тобой всё в порядке, а я знаю, что это не так. Пауза. — Это другое. — Нет, это не так, — прежде чем Шерлок начал это отрицать, Джон добавил: "Так зачем ты это делаешь? Играешь со мной в игры? Наверняка для того, чтобы подлизаться". — Почему ты так думаешь? — небрежно спросил Шерлок. — Видишь, ты снова врёшь. Шерлок посмотрел на огонь: — Технически, я просто спросил, почему ты так думаешь. Я не ответил на твой вопрос. — Так ответь. Вдох. — Тебе это не понравится. — Ясно, иначе мы бы здесь не играли в настолки. — Я надеялся подождать, пока у тебя будет хорошее настроение. Я знал, что мне следовало предложить заняться сексом вмес... — Шерлок‚ — прервал его Джон. — Просто скажи мне. Глаза Шерлока снова метнулись к Джону. Он выглядел задумчивым долгое время. — Я думаю, что тебе не стоит идти на соревнование завтра, — наконец сказал он. — Стоп, что? — это было последнее, чего ожидал Джон. — После того, что случилось на последнем матче... — Я не могу просто не прийти, — вмешался Джон. — Пожалуйста, будь разумным, Джон. Ты можешь умереть, — его тон был раздражающе разумным, заставляя Джона чувствовать, что у него нет права спорить. — Да, и Молли могла умереть, просто идя на урок, но как видишь, она не пропускает Защиту от Тёмных искусств. Шерлок закатил глаза: — Если ты пытаешься доказать, что ты храбрый, в этом нет необходимости. Ты храбрый на грани глупости, я это прекрасно понимаю. — Спасибо, — сухо сказал Джон, вставая и раздеваясь, чтобы лечь в постель. — Джон, ты послушаешь? — Нет. Он лёг лицом к стене. Шерлок долго молчал. — Я не пытаюсь испортить тебе удовольствие или намекнуть, что ты не смел, Джон. Моя единственная мотивация — беспокойство. Джон вздохнул и перевернулся. Шерлок теперь стоял над кроватью, тоже в пижамных штанах. — Я знаю, — наконец сказал Джон. — Спасибо за беспокойство, но я должен играть. Это не обсуждается. Шерлок выглядел расстроенным, но лежал в постели рядом с Джоном, обняв его. — Что нам делать с Мориарти? — наконец спросил Джон. — Я всё ещё думаю на этим. Поскольку ещё нет сотрудников Министерства, штурмующих замок, я предполагаю, что МакГонагалл до сих пор никому о нём не рассказала. Неудивительно. Вмешательство правительства занимает месяцы. Если это то, на что она рассчитывает, я не думаю, что мы можем на неё положиться. — Но мы должны что-то делать‚ — сказал Джон. — Разве это не удача, что он ещё не сделал шага? — Или он ждёт, пока его части встанут на свои места. Если есть два профессора, которые не находятся под его контролем, возможно, он хочет избавиться от них. — И что потом? Он просто возьмёт маглорождённых и убьёт нас? — Шерлок замер напротив Джона, глядя на него широко раскрытыми глазами. Джон забыл, что ему нужно быть более осторожным, говоря такие вещи после произошедшего в лесу. — Извини, я не должен был так говорить. Но Шерлок, похоже, не слушал. Он рассеянно потирал грудь. — Шерлок? — мягко спросил Джон. Его взгляд был решительным, когда он смотрел на Джона. — Я не позволю ему сделать тебе больно, — пообещал он. И когда Шерлок звучал так страстно... Джон ему верил. — Я знаю, — Шерлок прижал его к груди. — Я никуда не денусь, — добавил Джон. — Ни за что, — согласился Шерлок.

***

Шерлок знал, что он должен был разбудить Джона, если голоса снова начнут раздаваться, но сегодня он не мог заставить себя сделать это. Отчасти потому, что Джону нужно было поспать перед матчем (если кто-то снова собирался его убить, ему нужно было быть выспавшимся), но также и потому, что природа этого была другой сегодня ночью, и это его беспокоило. Обычно это кричала Молли с лёгкими рыданиями на заднем плане. Но всё, что Шерлок слышал за всю ночь, был плач Джона. Шерлок лежал перед ним и часами смотрел на его лицо, чтобы убедить себя, что это неправда, но даже это помогло лишь немного. Это звучало слишком реально, чтобы игнорировать. Шерлок едва мог заставить себя моргнуть, потому что тогда он терял из виду совершенно спокойное выражение лица Джона. Отсутствие сна на одну ночь никак не повлияло на Шерлока — он привык обходиться гораздо дольше без сна. Несмотря на это, он, не чувствовал себя хорошо к утру после того, как всю ночь мучился от воображаемого плача Джона. Помогла встреча с Молли в Большом зале за завтраком. Находясь рядом с ней, боль в его груди становилась легче, чего не могло быть больше ни с кем — даже рядом с Джоном. И даже без заботы о его раненой душе Молли явно не была такой скучной, как Шерлок представлял её изначально. Любой, кто готов был вынести пытки только для того, чтобы вернуть себе воспоминания, был совсем не скучным. Поэтому он наслаждался моментами, когда с ним были только Джон и Молли. Им даже не нужно было больше говорить — их испытание сблизило их достаточно близко, и в этом не было необходимости. Но эта атмосфера будет разрушена, если появится Лестрейд. Он не испытывал неприязни к Лестрейду как таковому, но ему определённо не нравилось, что он шёл в комплекте в Майкрофтом. Все — даже Джон — стали доверять Майкрофту и больше не понимали, почему они с Шерлоком не ладят. Хотя, по иронии судьбы, именно это и было частью причины. Майкрофт мог понравиться кому угодно просто елейной улыбкой. Внутри Майкрофт был таким же отстранённым, всеведущим и хитрым, как и всегда, но его отношения с Лестрейдом сделали его доступным. Это приводило в ярость. Он не изменился, не там, где это было важно, но все так думали. Шерлок задумался над этим, когда Молли села напротив. — Я волнуюсь. — Что-то случилось? — быстро спросил Джон, сразу переходя в режим паники. Шерлок чуть не закатил глаза. У Джона был способ позволять эмоциям мешать его разуму. Конечно, ничего не случилось. Молли не была бы такой спокойной, если бы что-то было. — Вот именно, — ответила она. — Ничего не происходит. Они угрожали убить меня, а я чувствую себя в безопасности, как всегда. Они оба смотрели на Шерлока, как будто он мог пролить свет на ситуацию. На самом деле у него была теория на этот счет. Три недели спустя, и никаких смертельных происшествий... Мориарти к настоящему времени располагал почти безграничными ресурсами. Он мог убить Молли в течение суток. Он выжидал специально. На самом деле, у Шерлока было плохое предчувствие, что после этого разговора статус-кво изменился настолько полностью в его пользу, что больше не было необходимости убивать Молли. Он был так уверен в этом, что больше не беспокоился о ней — и она явно чувствовала это, даже если ещё не понимала, что чувствовала. Однако он не собирался говорить об этом Джону и Молли. Это не совсем утешительные новости, особенно с учётом того, что на их стороне не было зацепок. МакГонагалл оказалась на преграде с Министерством и, вероятно, не планировала ничего сверх этого — Шерлок никогда не верил в неё, поскольку она не замечала, что Мориарти изначально был злом. Он ходил к ней много лет назад, требуя этого, и она, как и все остальные, оттолкнула его. Лонгботтом, вероятно, всё ещё был в неведении — и даже если это не так, он был так же склонен использовать правильные каналы, как и она. Он, вероятно, был более компетентным, чем кто-либо в этой школе, но это не изменяло его склонности следовать правилам во взрослой жизни. Это была проблема с профессорами. Как сказал Дамблдор: причина, по которой дети, казалось, были так склонны спасать положение в Хогвартсе, заключалась в том, что они были готовы отказаться от установленной системы, чтобы добиться цели. Шерлок, Джон и Молли, к сожалению, остались одни. Что на самом деле означало, что Шерлок был сам по себе, потому что, какими бы благими намерениями ни обладали двое других — и даже если бы он признал, что они умнее, чем обычные люди, — они не сделают ни шага, если Шерлок не укажет путь. И Шерлок не знал, куда указывать. В последние годы ему не повезло узнать что-либо о Мориарти — было трудно получить личную информацию о любом профессоре, не говоря уже о том, кто активно пытался сохранить конфиденциальность. Хагрид был хорошим источником сплетен о профессорах, столь же разговорчивым, как и в пьяном виде, но он никогда ничего не знал о Мориарти. Шерлок не знал, каков был план Мориарти. Он не знал, когда он планировал сделать то, что собирался делать. Он не знал, как снять проклятие Империус. Он даже не был уверен, в чём смысл всего этого — поскольку Шерлок сомневался, действительно ли память Молли хранит всю историю. Он ничего не знал. И Джон мог умереть из-за этого. Он поднял глаза, когда Джон схватил его за руку — он снова рассеянно потирал грудь. Это была манера поведения, которую он не мог контролировать — когда его душа болела сильнее, чем обычно, это всегда происходило, и двое других всегда точно знали, что это значит. Трудно притвориться уверенным, когда трещина внутри угрожает расколоть твою душу надвое каждый раз, когда ты сомневаешься в себе. Теперь они беспокоились о нём и больше не искали ответа на затруднительное положение Молли, но, поскольку проблема его души была последней вещью, которую он хотел обсудить, он сказал: "Мориарти ждет подходящего момента. И мы остановим его, до того, как этот момент настанет". Никто из них не верил в это, но все улыбались, словно это было не так. Тогда на них напали Лестрейд, Майкрофт и Стэмфорд, и Шерлок, возможно, был бы рад отвлечься от их разговора, если бы не тот факт, что Донован тоже была с ними — дни квиддича были единственным, что вернуло её в компанию, и Шерлоку очень хотелось, чтобы она вовсе не появлялась. Она была невероятно утомительной, даже больше, чем её никчемный парень Андерсон. — Знаешь, Джон, существует множество хобби, — сказала она, когда села. Когда она была рядом с Джоном, у неё появилась новая привычка перечислять возможные альтернативы проведению времени с Шерлоком. Джон не оставил это без ответа, но он также не хотел начинать ссору, поэтому обычно вежливо жаловался. Сегодняшний день ничем не отличался. — Салли, я не хочу этого слышать, — сказал он, ткнув яйца. — Попробуй вязание, — предложила она, игнорируя протест Джона. — Или улучши свой Летучемышиный сглаз. Джон посмотрел на неё: — Я сегодня не в настроении для твоего дерьма. Иди надоедай кому-нибудь в другом месте. Она была невозмутима: — Доставлять неудобства и пытаться помочь другу — не одно и то же, насколько я знаю. Джон выглядел готовым сказать что-то по-настоящему неприятное, что Шерлоку было немного интересно услышать, когда вмешался Лестрейд: — Дай ему отдохнуть, Салли. Шерлок не ожидал, что он вмешается. Он был не единственным за столом, кто не хотел этого слышать — Молли и Стэмфорд тоже достаточно сильно любили Шерлока, — но обычно они позволяли Джону разобраться с этим, как бы он ни был неравнодушен к собственным сражениям. Это была причина, по которой сам Шерлок не вмешивался, даже когда ему очень хотелось. Но Лестрейд тоже не был в настроении это слышать — ему явно было немного больно от того, что Янси выписали из больницы, а это означало, что он не мог играть. Похоже, он был в настроении высказать своё недовольство кому-нибудь, и Донован стала "счастливицей". — Ты ведёшь себя так, будто пытаешься присмотреть за Джоном, словно ты офигеть какой хороший друг. Но кто окончательно забил на него? Ах да, это ты. И кто это был здесь ради него, когда ты совершенно о нём не беспокоилась? Шерлок. Итак, кто из вас двоих вообще ничего не знает о дружбе? За столом стало довольно тихо — даже остальная часть гриффиндорской команды немного дальше от них остановилась, чтобы послушать. Она выглядела потрясенной: — Что за глава старост разговаривает так со своей подчинённой? — Когда подчинённая ведёт себя как плаксивая сука, я почти уверен, что это разрешено. Она возмущённо фыркнула, вставая. — Иди ты к чёрту, Грег, — огрызнулась она. И ушла. Когда Лестрейд понял, что все смотрят на него, он выглядел смущённым. — Я зашёл слишком далеко? — робко спросил он. Ответила Молли: — Это было немного приличнее, чем то, что я хотела сказать, так что нет. Лестрейд фыркнул, и все вернулись к своим делам. Но взгляд Шерлока поймал Андерсона, который шёл мимо соседнего с ними стола и остановился, чтобы послушать, когда началась ссора. Он всё ещё просто стоял и смотрел в землю. Он, должно быть, почувствовал пристальный взгляд Шерлока, потому что поднял взгляд. Шерлок пристально посмотрел ему в глаза. Андерсон быстро улыбнулся и снова пошёл дальше. Шерлок обратил своё внимание на стол, но лучше бы он этого не делал. Теперь Джон и Молли были обеспокоены, поскольку видели, как он отреагировал на душевный спазм. Весь разговор вокруг них — который Шерлок проигнорировал — прерывался озабоченными взглядами. Шерлок протянул Джону руку под столом, пытаясь утешить его, но всё это было просто глупо. Джон отвлекался от своего окружения, потому что он беспокоился о Шерлоке, который отвлекался от своего окружения, потому что он беспокоился о Джоне. Бессмысленные круги сантиментов. Вскоре команда Гриффиндора собралась готовиться к выходу на поле. Шерлок повернулся, чтобы спросить, была ли у Джона палочка, но его утащил один из товарищей по команде. — Подожди, Джон! — Пора идти! Поговорим потом! Шерлок смотрел, как его уносит прочь, темнота пульсировала в его груди. Он не осознавал, что кто-то стоит рядом с ним — все следовали за командами — пока Молли не заговорила: — Ты волнуешься, что с ним что-то случится во время матча. Раньше он удивлялся тому, как много она видела, но несколько недель назад он перестал её недооценивать. Он также не покровительствовал ей, делая вид, что она ошибалась. — Он маглорождённый. Он – главная цель. — Может быть, но он пробовал нападать на него раньше. Думаешь, Мориарти попробует второй раз? Шерлок посмотрел на неё. Он никогда не разговаривал ни с кем, кто думал, что это не случайность, кроме его брата. — Тебя не было на том матче. — Я не разговаривала с вами двумя в то время, так как думала, что вы наложили заклинание на меня, но я слишком люблю квиддич, чтобы не пойти на матч. Я спряталась на трибунах Хаффлпаффа, поэтому я видела, как всё произошло. Я поняла, что что-то было в ту же секунду, когда увидела, как Джон упал. Он слишком хорошо владеет метлой, чтобы с ним могло случиться что-то подобное. Когда я узнала о Мориарти, собрать всё воедино стало уже не так сложно. — Шерлок был впечатлён, но не успел озвучить это, как она добавила: "Джон может позаботиться о себе. С ним всё будет в порядке". Шерлок вздохнул. — Конечно, — сказал он, потому что не собирался показывать свою настоящую слабость, говоря что-нибудь ещё. Молли видела его насквозь. У них это становилось привычкой. — Ты очень беспокоишься о нём, — сказала она. Он молчал. — Ты всегда выглядишь таким грустным, когда думаешь, что он не смотрит на тебя. Особенно сейчас, но это частично из-за того, что произошло в лесу. Он посмотрел на свою руку и оторвал её от груди, где она снова пыталась поглаживать ожог против его воли. — Ты выглядишь намного лучше, но это всё ещё влияет на тебя. Больше, чем ты хочешь, чтобы Джон знал. Шерлок скрипнул зубами. Ему не очень нравилось, когда его так читают. Может быть, именно так чувствовали себя другие люди, когда он делал это с ними. — Наказание за пытки невиновных не исчезнет и через месяц, — сказал он небрежно. — Я просто не понимаю, потому что это меня больше не волнует. Я не вижу ничего страшного, когда смотрю на тебя, меня не мучают кошмары... но это мучает тебя. Это несправедливо. — Может быть, — сказал Шерлок, — но, возможно, именно в этом суть. Это заставит меня дважды подумать, прежде чем сделать это снова. Она кивнула: — Ну, я знаю, что сказала это в лесу, но я хочу, чтобы ты знал, что я имела ввиду именно это, поэтому скажу ещё раз: спасибо. Это может прозвучать безумно, но теперь я намного счастливее. Незнание убивало меня. Но сейчас в моей жизни есть это чувство... ясности. Я даже не возражаю, чтобы Джон встречался с тобой, — у меня в любом случае не было шанса. Шерлок взглянул на неё, чувствуя, как от её слов у него разболелся живот. Вероятно, в основном это чувство, которое он естественным образом связывает с Молли сейчас, из-за ощущения постоянной вины и потребности заставить её чувствовать себя лучше, но он чувствовал, что должен что-то сказать. — Если бы у кого-то в этом месте был шанс, кроме Джона, то только у тебя, — он не осознавал, пока не сказал это, что он имел в виду именно это. Она улыбнулась ему искренне и мило. Шерлок тоже улыбнулся. — Пора идти, иначе нам не достанутся хорошие места. Молли всегда была с гриффиндорцами во время матчей, но обычно во время матча Гриффиндор / Хаффлпафф она находилась со своим факультетом, чтобы избежать взглядов, которые она получила бы в противном случае. Сегодня, однако, ей было всё равно. Она даже не заметила взглядов. Джон упомянул, что в последнее время Молли казалась более уверенной в себе, но Шерлок был уверен, что он только пытался заставить её почувствовать себя лучше... но теперь, когда он обращал внимание, тоже это видел. Возможно ли, что пытки как-то... улучшили её? Это казалось маловероятным и необычным в прошлом, но возможность того, что это правда, заставила его внутренности почувствовать себя немного легче. Когда они добрались до мест, которые занял для них Лестрейд, команды уже вышли на поле. Джон тоже искал его, и когда они встретились глазами, он махнул рукой. Шерлок поднял руку и слабо улыбнулся. Всё, что он делал в последнее время, было слабым. Однако, когда Джон улетал, его взгляд остановился на том, что было прямо за ним — на профессорских трибунах. Квиддич был популярным занятием — по крайней мере половина профессоров школы ходили на матчи. Но на стендах напротив стояли только два профессора. МакГонагалл и Лонгботтом прижались друг к другу, разговаривая с серьёзными лицами. Ни один из других профессоров не пришёл. Что ж, ему больше не нужно было пристально следить за Джоном. Все, кто хотел причинить ему боль, не удосужились появиться. Но вопрос был в том, какой важный вечер удержал их от посещения? Шерлок содрогнулся при мысли, что заколдованные профессора во главе с психопатом могут сделать с пустым Хогвартсом за пару часов. Шерлок надеялся, что решение появится сейчас, даже когда оно уже так долго ускользало от него. Может, ему самому стоит поговорить с профессорами. На данный момент они не знали, что он был замешан, но время, когда Шерлок мог позволить себе секретность, вероятно, давно позади. Но что бы сделал этот образ действий? Что они могли сделать для Джона с их отвратительной одержимостью соблюдением правовых норм? Ничего. Они были там, гадая, стоит ли им снова позвонить в Министерсто, гадая, не найти ли им способ эвакуировать студентов с поля. Они не думали оскорбительно, но, казалось, не понимали, что оборонительное мышление бесполезно без щита, о котором можно было бы говорить. Было даже возможно, что они были бы настолько против того, чтобы ученик подвергался опасности, что они будут активно пытаться помешать ему помогать им. Ну, то есть, если бы совместная работа была решением, разве всезнающий Дамблдор не предложил бы это много лет назад? Дамблдор. Вот и всё. Другой вариант, кроме посещения МакГонагалл, материализовался. В лучшем это был долгий путь, но это всё, что у него было на данный момент. Шерлок повернулся к Лестрейду: — Мне нужна шоколадная лягушка. Сладкоежка Лестрейд был ненасытен, поэтому он всегда носил их с собой — достаточно, чтобы он никогда не возражал разделить парочку с кем-нибудь, — но Шерлок никогда раньше не просил их, что заставило Грега задуматься. — Я даже не знал, что тебе нравится шоколад. Шерлоку пришлось приложить немало усилий, чтобы не засунуть руки к нему в мантию, чтобы достать её. Вместо этого он расширил глаза и многозначительно сказал: — Пожалуйста. «Пожалуйста» было волшебным словом при любых обстоятельствах, но Шерлок был достаточно мудр, чтобы использовать его так редко, что когда он это делал, люди были шокированы, принимая любую его просьбу, обычно без вопросов. Джон был единственным, кого это не всегда вводило в заблуждение, и даже он был уязвим в шестидесяти двух процентах случаев (с точностью до девяноста восьми процентов). — Да, хорошо, — сказал Лестрейд, вытаскивая упаковку. — Если только ты согласишься отдать мне карту, если тебе выпадет... — Да, спасибо за твой вклад, — рассеянно сказал Шерлок, вставая и выходя из их ряда. — Эй, я серьёзно, — крикнул Лестрейд, — если тебе попадётся... Шерлок был вне пределов слышимости. Молли последовала за ним, и теперь они оба стояли позади трибун Когтеврана — меньше всего шансов прийти на матч, в котором их команда не участвовала. — В чем дело? — спросила Молли. — Профессоров здесь нет. — Да, очевидно, — пробормотала она, так похожая на самого Шерлока, что он чуть не улыбнулся, — так что происходит? — Я не знаю. Сказать это он смог только потому, что был отвлечен своей миссией. Шерлок перевернул упаковку с шоколадной лягушкой, но даже в спешке остановился, прежде чем развернуть её с острой болью в груди. Джон подарил Лестрейду огромную сумку этих конфет на Рождество, это Шерлок знал, но он не осознавал, что он написал пожелания на каждой из них — Шерлок где угодно узнал бы каракули Джона. Поскольку Шерлок не видел других шоколадок, он не знал, было ли на всех одно и то же послание или все они были разными, но на этой лягушке было написано: «Это счастливая. Обещаю». Шерлок сглотнул. Что ж, он определённо надеялся, что это так. Молли вывела его из задумчивости, взяв за запястье, чтобы он перестал мять свою грудь. — Шерлок, — сказала она мягким голосом, — я не хочу быть бесчувственной, но мне нужно, чтобы ты сосредоточился. Для чего шоколад? Шерлок скрипнул зубами. Конечно, он был сосредоточен, он был полностью сосредоточен. У неё хватило смелости намекнуть, что это не так. — Мне нужно срочно поговорить с Дамблдором. Я надеюсь, что эта карточка сэкономит мне время и силы, чтобы добраться до одного из его портретов. — Я не удивлюсь, если это будет он, — сказала Молли. — Он на половине карт, — это были хорошие новости. Он не понимал, что у него есть хорошие шансы получить то, что ему нужно. — Но... — через мгновение добавила Молли. Шерлок поднял руку. Что бы она ни хотела сказать, это может подождать. Он вскрыл упаковку... — Нет, — разочарованно пробормотал он. Половина были с Дамблдором, но не эта. Как досадно. Он отбросил бесполезную карту в сторону. — Господи, это Грейнджер? — спросила Молли, пытаясь поймать её в воздухе. — Какая разница? — отрезал он. — Грег убьёт тебя, если ты потеряешь её, — сказала она. Сумев поймать её до того, как она затерялась между трибунами, она сунула карточку в карман. Шерлок не мог ей поверить: — Почему тебя это волнует прямо сейчас? — Ну, я не волнуюсь, потому что... — Нам нужно поговорить с Дамблдором сейчас, и я не знаю, можем ли мы добраться до замка. — Шерлок, послушай меня... — Жизни в опасности, и ты беспокоишься о... Молли вытащила что-то из заднего кармана, что заставило его остановиться. Карточка Дамблдора. Шерлок тупо уставился на неё, и она заговорила прежде, чем он смог скачать что-либо: — С тех пор, как Джон сказал мне, что они разговаривают, я таскала его с собой. Шерлок был рад, что Джона нет с ними, потому что сейчас он бы начал приставать к Шерлоку из-за того, что он вовсе не гений, так как сам не подумал об этом. Без этого унижения, с которым пришлось бы столкнуться, всё, что он чувствовал, было ликованием и чем-то вроде гордости. Он легкомысленно поцеловал Молли в щёку, так как Джон привык к физической привязанности. Она покраснела, когда он взял у неё карточку. — Ты гений, — серьёзно сказал он. Он уселся на скамью, пялясь на карточку: — Дамблдор? Это заняло какое-то время, но Молли тоже села. Дамблдор появился в карточке слишком быстро. Он знал, что Шерлок позовёт его. — Вы кое-что знаете, — сказал Шерлок. — Я знаю много вещей, — сказал Дамблдор с намеком на улыбку. — У меня довольно много портретов во многих местах, то есть я слышу довольно много вещей. — Да, да, вы великий и могучий, сообщение получено. Но есть ли у МакГонагалл план? Молли толкнула Шерлока локтем в бок, но его больше не волновали манеры. — Она великая ведьма. Скорее всего, она знает, что что-то происходит, и если она это знает, то она, по крайней мере, пытается придумать план. — Значит, вы даже не знаете, есть ли у неё план, не говоря уже о том, какой он, — заключил Шерлок. — Она не излагает свои мысли вслух для меня, мистер Холмс, — сказал Дамблдор с лёгкой улыбкой. Шерлок на мгновение нахмурился. У него было два умных комментария, которыми он мог бы отомстить... но он слишком устал и волновался за это. В итоге он сказал непреднамеренно удручённым тоном: — Я бы хотел, чтобы она говорила вслух. — Я уверен, что всё будет хорошо. Глаза Шерлока сузились. Всё бы обошлось. Что он знал? — Вам легко говорить, вы — мертвы, — парировал он. — Шерлок‚ — отругала Молли, очевидно решив, что локтя уже недостаточно. — Нет, мисс Хупер, это чистая правда. Но это не значит, что меня не волнует, что происходит с этой школой даже в загробной жизни, мистер Холмс. Я прошу вас это запомнить. И он ушёл из карты. — Видишь, ты его расстроил, — сказала Молли. — Неважно, — сказал Шерлок, возвращая ей карточку. — Он сказал мне то, что знает. — Но это нам ничем не поможет. Что нам делать? Это был вопрос на миллион галлеонов‚ что же они будут делать? Они понятия не имели, что происходило в замке — от обычного собрания, которое лучше проводить в пустой школе, или ловушки, которая испепелила бы всех учеников. У Шерлока не было улик и ресурсов — и у него не было времени их заполучить. — Мы ждём, — наконец сказал Шерлок. Было легче сказать это, когда он держал вторую половину предложения при себе, поскольку он имел в виду: «Мы подождём и посмотрим, что Мориарти планировал всё это время». В какую бы игру сегодня ни играл Мориарти, он собирался выиграть. У него были все карты. Шерлоку просто оставалось надеяться, что он не разыгрывает все эти карты сейчас, — нужно было надеяться, что у него есть время, чтобы набрать свою колоду. — Мне не нравится, как это звучит, — сказала Молли. — Мне тоже, — ответил Шерлок. Плечи Молли заметно опустились в периферийных устройствах Шерлока, груз слишком больших знаний давил на неё, как на Шерлока в каждый момент его жизни. Правда, сегодня было тяжелее обычного. Джон сегодня был в отличной форме. Когда Шерлок нашёл его на поле, он смеялся, крича Стэмфорду за что-то. Вся команда была в приподнятом настроении. Гриффиндор поднялся на пятьдесят очков. Шерлок чувствовал, что победа будет недолгой...