— Внимательнее, петлю пропустил. Старайся брать меньше чернил, тогда не будет столько клякс. Ты сказал, что уже держал перо в руках, тогда почему твои буквы больше похожи на лужи?
Фритц уже второй час писал буквы под пристальным контролем Адалхарда. Герцог вначале показал, как и что писать, как держать перо, объяснил последовательность и стал наблюдать, временами вставляя замечания. Мальчику было трудно, раньше никто не следил за тем, как он пишет, писал — и уже хорошо, ребенок и не подозревал, что это так сложно. Рука ныла и иногда дергалась от перенапряжения.
— И снова не так, Фритц, внимательнее, у тебя перед глазами пример есть, — мальчишка кивнул и продолжил писать по-своему. Мужчина цокнул языком. — Остановись.
Ребенок дернулся. Ну вот, рассердил, не мог прилежно писать, теперь опять на лавку отправит, а вчера было больно, и сейчас сидеть не приятно…
— Простите, я сейчас исправлю, пожалуйста, — взмолил мальчик.
— Положи перо.
Фритц поник, положил перо, предварительно вытерев его, и поднялся на ноги. Он осмотрелся вокруг, лавки никакой не было. В столовую спустятся или по-другому как-то пороть будет?
— К-куда, Господин? — робко спросил ребенок и засунул руки в карманы.
— Пойдем, — мужчина положил ладонь мальчишке на плечо и повел его с собой. Фритц сжался изнутри и шел, смотря в пол. — Устал?
— Нет, Ваша светлость, я могу продолжить заниматься, правда…
— Завтра продолжишь грамоту учить. Сегодня остальными предметами немного займемся, — Герцог улыбнулся мальчику. — Что с тобой? Выглядишь так, будто расплачешься прямо здесь. Фритц?
— Нич… — мальчик вовремя опомнился и шмыгнул носом. — Не хочу боли…
— Хвалю за честность, но о какой боли ты сейчас говоришь, мальчик?
— Вы пороть будете… — Фритц не решился поднять взгляд.
— За что? — Герцог остановился и скрестил руки на груди. Он сохранял спокойное лицо, дабы не напугать мальчика ещё сильнее. Хотя мужчина и изначальных причин не видел.
— Я не справился, Господин.
— Разве я сказал так?
— Нет, — ребёнок мотнул головой и, сделав вдох, выдал. — Но вы сердитесь.
— Это не так. Для первого урока ты хорошо справился. Был внимателен и сосредоточен. Я не собираюсь тебя наказывать просто так. Понятно?
— Правда? — Фритц поднял взгляд полный надежды и благодарности на Герцога.
— Да, Фритц, ты молодец, — Адалхард никогда не видел смысла скупиться на похвалу, но только если есть за что хвалить. И эта его позиция распространялась не только на детей. — Продолжишь в том же духе и все будет хорошо.
— Спасибо, Ваша светлость, — мальчишка облегчённо выдохнул и взбодрился. — А куда мы идем?
— На улицу, займемся немного ботаникой.
***
— Хватит с тебя на сегодня, и с меня, — герцог потряс ногой, сбивая с нее затекшее состояние. Он так долго сидели и рассматривали растения. Адалхард рассказывал про каждое, зачем оно, какими свойствами обладает и можно ли это есть. — Как чувствуешь себя?
— Устал, Господин, — Фритц, в отличии от мужчины, просто лег на землю, и почувствовав, что лег в грязь, ойкнул. — Кажется, я запачкался…
— Я не удивлен, ты прямо в лужу лег, поднимайся и снимай рубашку.
— Прямо тут?
— Мальчик, да не буду я тебя сечь за это. Если я решу тебя наказать, то скажу об этом прямо. Понятно?
— Да, — Фритц довольный сел и стянул грязную вещь. — А дальше?
Заниматься на улице оказалось очень приятным занятием, куда интереснее, чем сидеть в комнате и строчить текст. Ещё и Герцог прекрасно все объяснял и вообще не ругался, даже когда Фритц случайно вырвал один из дорогих цветов. Мальчик успел для себя решить, что Господин очень приятный и справедливый человек, но перестать его бояться было сложно, у него же столько власти, особенно над самим ребенком.
— А дальше идешь к Анье, извиняешься и просишь постирать, — Адалхард пересел на парковую скамью и махнул рукой. — Мы закончили, ступай.
— Простите, а… У меня просьба, можно?
— Ммм?
— Научите меня пожалуйста часами пользоваться. Я не умею, а вы требуете не опаздывать…
— С собой? — Адалхард хмыкнул.
— Да, Господин.
— Садись рядом. Смотри, — он вынул свои часы. — Цифр тут всего двенадцать…
***
После ужина Фритц был отправлен к себе, дабы подготовиться ко сну и рано лечь спать. Адалхард велел хорошо выспаться, потому что завтра будет тяжелый день. Но мальчишка решил повременить с этим. Достал с полки книгу, открыл её на первой станице, разложил бумагу и принадлежности на столе, и сел писать.
Он максимально старательно выводил каждую буковку, плавно ведя наконечник пера по листу. Но кляксы все равно оставались. Мальчик переписал две страницы и отложил все подальше. Рука болела. Ребёнок не смог прочесть все слова, даже не большую часть, но переписал все, что увидел. Он взглянул в окно. Было уже совсем темно.
— И сколько я провозился?! Если зевать завтра буду, он точно поймет, что я не сразу лег, — воскликнул ребёнок, вытирая перо, складывая все в ящики и запрыгивая в мягкую кровать.
