Благородная сила

      Карета ехала по темной дороге среди полей, освещаемая парой фонарей и луной. Вокруг было тихо. Ночь. И только горестные всхлипы мальчика нарушали всеобщую тишину. Фритц, уткнувшись лицом в ладони, рыдал навзрыд и никак не мог успокоиться. Адалхард сидел напротив воспитанника с крайне удивлённым лицом. Мальчик после крепкой порки так не плакал ни разу, а сейчас он не может остановиться. У герцога на пару минут исчез дар речи, и он просто смотрел на ребенка. Наконец мужчина пришел в себя и пересел на сторону мальчишки. Он приобнял его за плечи. — Фритц, что случилось? Ребенок не ответил, только полу-развернулся к Адалхарду и уткнулся в его плечо, продолжая плакать с прежней силой. Герцог гладил мальчика по спине, слегка улыбаясь на такое детское поведение. Это оказалось крайне неожиданно. — Что с тобой? Тише, успокаивайся. Что на тебя нашло?       Фритц помотал головой и хотел было отстраниться, но рука на затылке не позволила, только сильнее прижала к себе. Ребенок поддался, опустил руки и прижался щекой к приятной ткани фрака. Прямо на ходу в окно заглянул один из стражников, дабы удостовериться, что все в порядке. Адалхард лишь кивнул и махнул рукой. Стражник, поняв ситуацию, быстро удалился на свое место. Мальчик всхлипывал все реже и тише. Вскоре он взял себя в руки и, не смутившись, вытер глаза рукавом. Герцог вздернул бровь. — Сам отстирывать будешь, — пожурил мужчина, мягко погладив ребенка по голове. — Пояснишь, что у тебя стряслось, а, Фритц? Ребенок закусил палец и, шмыгая носом, упрямо смотрел в пол. Он не мог решиться начать говорить. Его щеки пылали от осознания того, что он просто расплакался на плече у герцога. Он-то считал, что никогда так не опозорится. — Фритц. Мальчишка рвано втянул воздух носом. — Я не думал… Не хотел… Просто он не прав был, и я… — ребенок шмыгнул носом и вытер мокрые глаза все тем же рукавом. — Я серьезно, прекратите издеваться над одеждой, — спокойно произнес Адалхард, но Фритц зажмурился и заскулил, стараясь сдержать новую волну слез, но не смог. Он сложился пополам, обхватывая себя за ноги и упираясь подбородком в колени. — Сложный день, я знаю, первый прием — самый трудный. Успокойтесь. — Н-не могу-у-у, — протянул мальчишка, не поднимая головы. — Вы переутомились. Попробуйте заснуть, пока мы едем, — герцог гладил воспитанника по спине, пока тот вздрагивал от всхлипов. — Я повел себя недостой-йно, я не хотел вас рассердить… — Какое острое восприятие произошедшего. Раньше вы так не переживали из-за своих ошибок, — герцог усмехнулся. — И не позорил вас… — закончил за него мальчик. — Ну-ка сядьте, — неожиданно резко велел Адалхард, мальчик дернулся, но не разогнулся. — Я не сказал, что вы позорили меня, сядьте, говорю. И я не сержусь на вас. — Совсем? — Фритц все же выпрямился. — Зависит от ваших намерений, которые, я надеюсь, вы мне сейчас поведаете. — Я не хотел оскорблять или… Простите меня… — Все в порядке, мы обсудим это позднее, просто думайте в следующий раз, — спокойно произнес Адалхард, но заметил, что ребенок снова начал лить слезы. — Почему вы снова всхлипываете? Вы точно слишком утомились и переволновались. — Прости-ите… — завыл мальчик. — Что с вами происходит? Ума не приложу, — герцог шумно выдохнул. Фритц долго собирался с мыслями, а потом выдал: — О-опять вы с-со мной на в-вы-ы-ы. П-почему? — Господь милосердный, — Адалхард поднял взгляд вверх. — Ты поэтому снова расстроился? Ну-ка успокойся. Я не сержусь, а ты не опозорил меня. — Вы уверены? — мальчишка икнул, от чего широко распахнул глаза. — Я же… Виноват. — Виноват. — Накажете? — громко икая, но серьезно спросил Фритц. Мальчик потер красные от слез глаза. — Накажу. Ты высказал неуважение, при том, что тебя учили правилам поведения, но ты почти оскорбил хозяев дома на виду у всех. Это совсем не то, чего я от тебя ожидал. Поэтому накажу. — Я понял. Я согласен. Вы правы. — Рад, что умеешь принимать последствия, — Адалхард погладил воспитанника по голове. — У нас нет с собой воды. Глубоко вдохни, задержи дыхание и досчитай до десяти, должно помочь от икоты. Фритц кивнул, улыбнувшись, и задержал дыхание. Он смотрел прямо на герцога, а потом медленно выдохнул. — Помогло! — воскликнул ребенок и спустя секунду снова икнул. — А нет… Господин Адалхард, я был очень плох? — Отнюдь. — Но они все теперь не считают меня, эм… За своего, — Фритц успокоился и решил выложить все, что на душе. — И ненавидят меня. Вольфганга вообще накажут, а это моя вина… — Совсем не твоя. Этот ребенок всегда имел не лучшие манеры, уж поверь, я знаю его с пеленок. Тебе не стоит об этом волноваться, к тому же ты завоевал доверие старшей части гостей. — Но вы молчали… — мальчик снова икнул. — Я пытался дать тебе свободу действий, но ты воспринял все не так, — спокойно ответил Адалхард. — А выглядело, будто вы настолько злы, что не хотите на меня смотреть… — Фритц вздохнул. — Я испугался. — Кто бы знал, что ты такой пугливый, — герцог усмехнулся. — Не пугливый, просто вас боюсь, — честно сдерзил мальчишка. — Недостаточно боишься, раз позволяешь себе такой тон, — Адалхард не стал отставать от воспитанника. Сердце мальчика екнуло. Ребенок задумался, опустив голову. Он сник, зато икать перестал. — Розги? — наконец спросил Фритц, нахмурившись. — Пояс, — ответил Адалхард, взъерошивая воспитаннику волосы. — И никто ведь не знает, что этот дерзкий мальчишка может быть таким напуганным, когда речь идет о его многострадальной заднице. Мальчик удивленно раскрыл рот, непонимающе смотря на герцога. Адалхард тихо рассмеялся и похлопал воспитанника по плечу. Фритц часто заморгал, а потом тоже засмеялся. Это было самое странное, что когда-либо говорил ему герцог.