Благородная сила

— Вы погубите себя этой дрянью, — с порога запричитал Хейн. — Пародировать моего отца — не лучшая мысль, — глухо откликнулся Адалхард, разворачиваясь лицом к вошедшему. — Герцог Ламмерт был хорош, — учитель усмехнулся. — Я принес тебе ужин. — Хорош, но не когда мы с тобой маялись ерундой. — Но не жестче тебя. — Я перебарщиваю? — герцог встрепенулся. — Думаешь, мальчик боится меня? — Наоборот, он привязался. Хотя определенно боится твоих наказаний, но в этом и суть. Ешь, пожалуйста, а я выскажусь. — Спасибо, Хейн, — Адалхард облегченно выдохнул и благодарно принялся за еду прямо на кровати. — Как он? — Уснул, не дождавшись ужина. И французский ему определенно не понравился, а вот география легко дается, если ты об этом. — Да, об этом. — Не думаешь, что можно чуть снизить жесткость? Он все-таки мальчик смышленый, на словах все понимает. — Возможно. — Я абсолютно серьезен, — Хейн нахмурился и присел рядом с другом. — Думаешь, от него есть толк после того, как ты его наказываешь? Отвечу сразу, его внимательность скатывается ниже некуда. Тот материал, который он может усвоить за четверть часа, приходится час объяснять. Я категорически против, Адалхард. Хотя бы не днем. — Я понял тебя, — герцог кивнул в подтверждение своих слов. — Спасибо. Что еще… — учитель задумался на мгновение. — Есть еще что-то? — По поводу следующей недели. Я тебе нужен? Уроки ты отменил, и я думаю о том, чтобы съездить в столицу на день. — Я не в праве заставлять тебя остаться. — Нет, конечно, я хочу видеть, как ты женишься, такое я не могу пропустить. Но после я бы пропустил дни распивания и распевания. — Конечно, Хейн. — Хорошо, спасибо, — учитель искренне улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь? — Однозначно взволнованно. — Которая сигара за день? — поинтересовался Хейн, скорее упрекая. — Не говори мне, что ты переживаешь за мое здоровье, — усмехнувшись, продолжил ужинать Адалхард. — Не похоже? — задал учитель риторический вопрос и никак не ожидал в ответ услышать претензию. — Это ты познакомил меня с табаком. — За что поплатился и завязал, а ты не учишься на ошибках. В отличии от Фритца. — Чему я нескончаемо рад. Думаешь, он правда привязался? — Определенно, иначе не стал бы сносить такие наказания, хотя, в принципе, никакие бы не стал. — Я тебя понял. Я буду мягче, — снова повторил Адалхард, но Хейн не удовлетворился. — Не достаточно? Хорошо, я возьму его на озеро, лучше? — Теперь да. — И кто из нас хозяин дома? — насмешливо вздохнул герцог. — Конечно, вы, господин Адалхард, — в той же манере ответил учитель. — Господин Хейн, не соизволите ли выпить со мной? — Если вы настаиваете и сами сходите за выпивкой, ибо вторую половину дня я провозился с крайне невнимательным молодым человеком. — Проследуйте хотя бы в кабинет, моя комната не подходит для подобных действий.

***

      Мальчик проснулся глубокой ночью, удивившись, что он вообще оказался спящим, Фритц поднялся и зажёг свечку. За окном было темно, но очнувшийся желудок настойчиво требовал чего-нибудь. Ребёнок немного поколебался, но в итоге потушил свечу, он и так хорошо знал коридоры дома. Проходя мимо дверей, он заметил свет в приоткрытой. Аккуратно заглянув в неё, мальчишка застал своего учителя и Герцога беседующих о чем-то. Они его не заметили, а у Фритца мгновенно вспыхнул план. Он даже не успел подумать, ноги сами понесли его в комнату Адалхарда, правда, очень медленно и тихо, стараясь не тревожить ноющий зад и не скрипеть полом.       Фритц успешно добрался до комнаты Герцога и заглянул внутрь. Убедившись, что никого нет, и он не ошибся, ребёнок по-хозяйки вошёл, прикрыв за собой дверь, но не до конца. Он осмотрелся, света от луны было достаточно, дабы видеть окружающую его обстановку. Присмотревшись, Фритц понял насколько ему повезло, сигары вместе с простым табаком лежали на столе. Он быстро их схватил, засунул под рубашку и выскочил в коридор. Дело сделано. Теперь нужно выбраться в сад. Это проблем не составило, прислуга уже спала, а мужчины были заняты. Фритц дошёл до пруда, удивляясь тому, какая ночью холодная и приятная трава для босых ног, не то, что днем, когда она колючая. Подошёл к воде, чуть не вступив в неё, и, не раздумывая, бросил все украденное в воду. Всплеск повлек за собой круги на воде. Мальчик задумался.       Вспомнилось, как они с отцом поздно возвращались с полей и остановились у огромной лужи. Ребёнок тогда закатал штаны и пошлепал через неё, но на середине наступил на камешек, подскочил и упал лицом в воду. Отец потом долго причитал и обзывался «неуклюжим утенком». Почему именно утенком — Фритц не понял, да и не важно ему было. Главное, что отец тогда стянул с себя рубаху и закутал сына в неё, хотя было уже прохладно. А дома потом отпаивал тёплым травяным чаем, продолжая ворчать. Фритц встрепенулся от резкого дуновения ветра. Он отступил на пару шагов и схватился за голову. Мальчик чуть не вскрикнул от осознания того, что только что натворил. Если уж днём за какие-то слова ТАК влетело, то что будет завтра, когда Адалхард узнает. Ему захотелось уйти. В деревню, например, или просто куда-нибудь подальше от гнева Герцога. Он долго думал о том, как было бы сейчас лучше поступить. Он просто хотел поступить правильно и не дать Адалхарду травить себя, как говорит учитель. Мальчик неуверенно поплелся в дом, уже не скрываясь. Он дошёл до кабинета, но там уже никого не было. Ребёнок обречённо выдохнул. Кажется, завтра придёт его смерть. Он вернулся к себе, достал письменные принадлежности и красивым почерком вывел на бумаге: «Господин Адалхард, я ужасно виноват, что взял ваш табак. Я утопил его в озере, хотел помочь, но понял, что сделал глупость. Пожалуйста, смилуйтесь надо мной.» Отложил перо, перечитал несколько раз, а потом добавил: «Хотя бы сегодня. Ваш Фритц» Ребёнок, дождавшись пока чернила высохнут, сложил лист пополам и, бесшумно прошмыгнув через коридоры, подсунул записку Герцогу под дверь. Было страшно, но снова ужасно захотелось спать. Мальчик вернулся в кровать и мгновенно заснул.