Благородная сила

      Адалхард расхаживал по идеально выдраенному и слегка украшенному залу. Он уже сотню раз успел продумать, как все будет выглядеть. Знал, сколько человек прибудет и какую еду подадут, но все равно не мог перестать переживать. Сейчас уже начнут съезжаться гости. Герцог глубоко вдохнул и спустился вниз, где уже шатался Фритц. Аккуратно одетый в белый фрак мальчик с чистыми туфлями и причесанный. Видно, Хейн подсуетился. Адалхард подошел к воспитаннику и опустил ему руку на плечо. — Прошу тебя, держи себя в руках. — Конечно, господин Адалхард. Я предельно собран и вежлив. — Хорошо, — герцог вывел ребенка на улицу. — Как себя чувствуешь? — Не выспался…

***

Все утро в доме собиралось все больше и больше людей, они разговаривали между собой, гуляли в саду, бродили по поместью, здоровались с мальчиком. Фритцу сложнее всего дался приезд герцога Готтарда с сыном Волфгангом. Мальчики сразу же одарили друг друга взглядами ненависти, но пожали руки, как требовал этикет. Наконец приехала та карета, которую Фритц и Герцог ждали больше всего. Её карета. Сначала из белоснежной кареты, лишь слегка забрызганной грязью, вышел мужчина, после — женщина, и только потом девушка с маленьким ребёнком на руках. Мальчишка перевел взгляд на Адалхарда и не мог не заметить, как у того светятся глаза. Фритц улыбнулся.       Герцог подошел сначала к родителям Рэйнет, чтобы поздороваться наедине, и только после к самой девушке. Он мило улыбнулся и погладил большим пальцем сына по щеке. Фритц не мог не поражаться тому, что видит. Да, Адалхард никогда не был злым или черствым, но вот этот приступ нежности не мог не умилять.       В церкви после обручения сразу же решено было крестить Зеодора. Крестную мать мальчику выбрала Рэйнет, а вот крестным отцом, что неудивительно, стал Хейн. Потом взрослые пошли общаться, а Адалхард с женой и ребенком принимать поздравления. Фритц же решил немного побыть один. Его утомило такое количество людей вокруг. Мальчик дошел до сада и собирался уже прошмыгнуть в свое любимое место, когда его окликнули. Он нехотя повернулся и посмотрел на Вольфганга. — Что-то хотели? — безразлично спросил Фритц. — Удобно устроился, да? — взревел Волфганг. — О чем вы? — Меня отец ни за что так не драл, как после того, как ты на меня наябедничал. А тут еще и твой, кто он тебе вообще? Женится на госпоже Рэйнет! — Вы бы… — Нет, это твоя вина. За мной теперь следят постоянно, будто я дите малое. И почему они тебе поверили? Ты ж из ниоткуда взялся! Фритц не смотрел на ровесника, его взгляд был прикован к мужчине сзади. Мальчик пытался сказать, чтобы тот замолчал, но и слова вставить не мог. Такой чудесный поток обвинений лился на него.       Мужчина сзади оказался герцогом Готтардом, который, не сдерживая силы, выдал сыну подзатыльник. Мальчик не устоял на ногах и полетел на землю, ободрав ладони. Сказать, что Фритц был удивлен — ничего не сказать. Он и не думал, что благородные семьи могут так себя вести. Мальчик обалдевшими глазами смотрел на то, как Готтард поднимает сына за локоть, а после выдает ему пощечину. — Кто тебе позволил себя так вести?! — мужчина орал на Волфганга, несмотря на то, что вокруг было достаточно людей. — Недостаточно за тобой следят? Так теперь ты и ванной не будешь без присмотра. — Вы не можете, — тихо проронил пришедший в себя Фритц. Готтард остановился и посмотрел на воспитанника Адалхарда. — Вы не должны так со своим сыном обращаться, он же ваш ребенок. — Не тебе, мальчик, говорить, что мне и как делать. К тому же это тебя оскорбил мой сын. За что он сейчас извинится, — герцог Готтард вновь швырнул мальчика на землю. Тот лишь покорно прошептал: — Д-да, отец, — Волфганг поднял голову, стоя на коленях. Он достойно держался, хоть не мог скрыть слезы в глазах. — Приношу свои глубочайшие извинения, Фритц. Даю слово, больше я не принесу неудобств. Фритц потерял дар речи. Он просто смотрел на ровесника, широко распахнув глаза, и кивнул.       Готтард схватил сына за волосы, заставляя подняться, и тут Фритц и не выдержал. Он бы понял, если бы с ним так обращались, он-то просто воспитанник, но его ни разу так не унижали. Мальчишка просто бросился на герцога, заехав тому в живот. Волфганг явно не был готов к такому повороту событий, впрочем, как и все остальные. — Какого дьявола?! — взревел герцог Готтард. — Он ваш сын, так не делается! — в том же тоне ответил Фритц, часто дыша. — Тем более прилюдно! — Не лезь не в свое дело, малец. — Вы не трогайте его — я не стану лезть! — мальчишка никак не мог унять злость. Хотелось треснуть этого человека еще раз, но как только он собрался, его одернул холодный голос: — Смени тон и подойди, — велел Адалхард. Фритц почувствовал, как его желудок скрутило, а ноги вообще отнялись. — Готтард, воздержись от суровых методов в моем доме. И прошу простить за выходки моего воспитанника. Я разберусь с ним, — отстраненно говорил Адалхард. Волфганг поднялся на ноги и ушел вслед за разъяренным отцом, а герцог сурово посмотрел на мальчика. — Два дня. Поговорим через два дня. До этого времени не попадайся мне на глаза. Ясно? — Простите меня пожалуйста, я хотел… — Я задал вопрос, — перебил ребенка герцог, ничуть не становясь мягче. — Да, господин Адалхард, — выдавил мальчишка, опустив голову и сдерживая слезы. Фритц как никогда чувствовал свою вину. Ему хотелось провалиться куда-нибудь, только бы не видеть разочарованность в глазах мужчины. Но когда он осмелился поднять голову, то увидел лишь удаляющуюся спину герцога среди гостей.