Благородная сила

      Хейн подошёл к столу юноши и покашлял для привлечения внимания. — Фритц, я не мешаю вам? — язвительно поинтересовался учитель, но мальчик не отреагировал, уставившись в окно. Мужчина покачал головой и стеганул ученика тонким прутом по пальцам. — Ауч! — Фритц дернулся и затряс рукой, пытаясь стряхнуть резкую боль. — Что с вами? — Отвлекся, простите, — пробормотал мальчик, старательно отводят взгляд. — О чем мы? Фритц, может, и хотел бы сказать, что у него на уме, но не всем, и тем более не старшим, а другу… Мальчик уже понял, что это все не в голове, а в душе. И делиться подобным с теми, кто его точно не поймет — не вариант. Ведь страшно, что скажут, мол, это глупости, не стоящие переживаний. — О том, что у вас в голове вместо урока что-то другое. О чем вы думаете? — Ни о чем, приношу свои извинения, учитель. — Фритц? — Хейн вздернул бровь, не отводя взгляд от насупившегося ученика. Учитель иногда не понимал, что творится с Фритцом. То мальчишка собран, сдержан и готов впитывать знания, то не реагирует даже на повышенный голос. Мужчина бы хотел знать, что происходит с его учеником, но тот явно был не настроен даже слово по этому поводу сказать. — Что? — раздраженно вопросил Фритц. Хейн тихо вздохнул и заставил себя не приставать к мальчику. — Продолжаем. Откройте наконец сто сорок пятую страницу и начните перевод. Вслух, пожалуйста. Фритц фыркнул, но взял книгу и начал переводить. ***       Фритц неумело возил деревянной лошадкой по полу перед лицом смеющегося Зеодора. Было одновременно и странно, и интересно проводить время с таким маленьким человеком. Он и сам заразился улыбкой от этого излучающего радость малыша. Стало по-доброму завидно, что ребенок может вот так наслаждаться жизнью в полной семье и хорошем доме. Повезло. — Ну что, Зео, жить тебе здесь еще очень долго, что делать будешь? Папа у тебя хороший, — строгий, правда, — но хороший. Ты уж поверь. Помочь не смогу, но ты и сам справишься, да? — Фритц отдал малышу игрушку, и тот тут же засунул её в рот. — Да. Ты же подарок бога, тебя любят. Герцог, все это время стоявший чуть позади и наблюдавший за детьми, решил заговорить, раз уж зашла такая тема. — А тебя нет? — Господин Адалхард? — Фритц вздрогнул, смутился и почти неразборчиво пробормотал. — Подслушивать неприлично. Герцог и не ожидал, что услышит прямой ответ на вопрос, но попытаться стоило. Он осознавал, что воспитанник, очевидно, чувствует себя не совсем дома. И сколько мальчику не говори — он все равно будет не до конца своим. Возможно, это вина самого Адалхарда, ибо он был недостаточно внимателен к ребенку вначале и не расположил того к себе. Но так или иначе Адалхард его принял. Этот мальчик — уже не просто мальчишка из деревни, а Фритц. — Ты просто громко разговариваешь, — отшутился Герцог, присаживаясь рядом на пол. — Все в порядке? — Да, Ваша светлость. — Хочешь поговорить? — Нет. Все хорошо, да ведь, Зео? — Фритц старался не смотреть на Адалхарда, дабы тот не заметил никаких эмоций. Так что мальчик не отводил взгляд от Зеодора, который улыбался и невнятно угукал. — Да, он тоже так считает. Герцог цокнул языком, но, задумавшись, тему перевел. — Ты случаем не вырос из фрака? — Не уверен, — протянул Фритц, почувствовав трепет. — Почему вы спрашиваете? Намечается что-то? — Да, верно. Несмотря ни на что, ты тоже приглашен на торжество в честь помолвки Элли. — Элли?! Она?! С кем? Когда? Зачем? — Фритц наконец повернулся к Адалхарду, причем так резко, что даже напугал Зеодора, и тот начал хныкать. — Тише, мальчик, что за буря? — громко возмутился Герцог, подхватывая сына на руки. Мужчина совершенно не понял реакции воспитанника. И что вообще происходит с мальчиком? — Она же… Ей же тринадцать! Нет, я знаю, это нормально, но… Зачем? — мальчишка растер лицо руками.       Фритц и подумать не мог, что Элли так скоро выйдет замуж. Конечно, когда-нибудь она должна была бы найти себя мужа, но сейчас для мальчишки это было крайне неожиданно. Мальчик смутился своих мыслей. — Что значит «зачем», Фритц? Она юная дама, и ее отец считает, что она будет счастлива с тем молодым человеком. — Ее отец скот… — Фритц, — одернул воспитанника Адалхард, покачивая, к счастью, так и не начавшего плакать Зеодора на руках. — Давно не порол? — Это правда… — зло прошептал Фритц. Он не ненавидел, но как минимум недолюбливал Герцога Готтарда. А все его действия ставил под сомнение. — Правда давно? — Ох, Зео, тяжко тебе будет, — Фритц усмехнулся, думая, что Адалхард сегодня много шутит. Но такие недо угрозы уже совершенно не пугали. — Пойду фрак, пожалуй, померяю. Могу идти? — Нет, подожди. Давай-ка еще кое-что обсудим, — Герцог посадил Зеодора к себе на колени и похлопал рукой рядом с собой. Фритц закатил глаза и плюхнулся рядом. — Не закатывай глаза, где твои манеры? Рассказывай. — Что? — недовольно проворчал мальчик. Ему не нравилось, что весь день с ним пытаются завязать разговор, которого он не хочет. Встретившийся Адалхарду в коридоре Хейн успел поведать о настроении и внимательности Фритца. Собственно, поэтому Герцог и набрел на воспитанника, дабы поговорить. — Что за облака такие интересные, что аж затягивают? — Учитель пожаловался? — мальчик невольно потер руку, хоть следы и прошли уже через минут десять. — Рассказал, теперь твоя очередь, — Адалхард вздернул бровь, терпя пока его большой палец нещадно грызли. — Так в чем дело? — Ни в чем, — Фритц поджал губы. Мальчик наблюдал за действиями Зеодора с легкой улыбкой, но колебался, стоит ли рассказывать герцогу хоть о чем-нибудь. Поделиться хотелось, Фритц был уверен, что после этого ему самому станет проще, но… Вдруг не поймут? И вообще это только его проблемы. — Фритц. — Не думаю, что вам, Ваша светлость, будет интересно. Адалхарду пришлось сдержать свое недовольство подобным мнением о нем и подтолкнуть воспитанника к действиям. — Ты считаешь, что я стану просто так спрашивать? Здесь только я и Зеодор, второй даже не понимает. За мысли не наказывают. Фритц склонил голову. Ему было сложно, но он все же решился, потому что пожаловаться на жизнь хотелось, и никого другого не было. Поэтому, забыв о том, что Адалхард взрослый человек и не думая, что тот может ответить, мальчик тихо произнес: — Дмитрих разобрался, но после этого даже Иво не появился… Хотя, чего я еще ожидал? — спросил мальчишка сам у себя и дернул плечом. — Ничего. Переживу. Просто обидно. А теперь Элли и эта ее, эм, ее помолвка. Адалхард положил руку воспитаннику на макушку, придерживая второй сына. Герцог и не думал, что у мальчика внутри столько обиды, и уж тем более, что он испытывает чувства к девочке, которую видел-то от силы пару раз. — Ищи плюсы, Фритц. Теперь ты знаешь, кому не стоит доверять. А вот что ты к Элли так привязался, я не понимаю. Она тебе нравится? — Нет, — спокойно ответил мальчик, и Адалхард засомневался в правильности своих выводов. — Просто, эм, жаль ее. — И почему же? — Она же не по своей воле, а потому что ее… Этот заставил, — последнюю фразу Фритц просто выплюнул. — Если ты такое на приеме выдашь… — Не настолько я глуп, — бесстыже перебил мальчишка. — А отчаян настолько, — хмыкнул Адалхард. — Я буду сдержан, обещаю. Только если… — Фритц замолк, задумавшись, станет ли он в случае чего вести себя как в прошлый раз. Наверное, это невозможно предугадать. — Если ты набросишься на кого-нибудь, то я запру тебя в поместье до твоего двадцатилетия. — До двадцати?! — воскликнул Фритц, удивленный таким долгим сроком. Даже для простой угрозы слишком много. — Это же еще лет шесть! Зачем так жестоко? — Тон, — напомнил Адалхард. — Для пущей убедительности. Что за привычка повышать голос? — Простите, я как-то не слежу за этим. — Следи. — Я постараюсь, — пообещал Фритц, смутившись. Мальчик правда не замечал, что так просто переходит почти на крик. — Вот и славно. Пойдем, время ужина, — Адалхард поднялся и протянул руки к сыну, чтобы взять его на руки. — Зеодор, иди-ка ко мне. Фритц пошел следом. А по пути надумал и решил озвучить свои мысли. — Я думал, что вы не сокращаете мое имя, потому что оно не сокращается, а оказывается не поэтому. Я имею в виду, что Зеодора можно называть Зео, но вы этого не делаете. — И как бы я сокращал твое? Фр? — Герцог усмехнулся, заставив воспитанника рассмеяться. — А Зеодор пусть к полному имени привыкает, нечего мне сына баловать. Но Фритц резко переменился в лице и серьезно спросил: — А он точно ваш? — Что за глупые сомнения? — Адалхард тут же грозно свел брови и остановился на мгновение. — Вы же не можете быть уверены, что Рэйнет не, эм… Ну, с кем-то другим. — Фритц, — предупреждающим тоном одернул мальчишку Адалхард. Мужчина был слегка шокирован тем, что его воспитанник осмелился затронуть такую тему. Бессовестный. — Молчу, простите, — Фритц отошел на пару шагов в сторону. На всякий случай. — Я это, сбегаю переоденусь. — Мы еще поговорим о твоем недоверии.       Фритц не смог удержать улыбку, быстро унося ноги к себе. Мальчик решил сначала померить фрак, потом переодеться в чистое и только после спуститься в столовую. Там и доложит о размере, и Герцог подостынет. Может, правда, не стоило поднимать эту тему, но она сама на языке вертелась, и мальчик не удержался. Он был почти уверен, что Адалхард не злится, но лучше не рисковать и не заводить больше подобный разговор.