Благородная сила

      Адалхард не спешил будить воспитанника. В первую очередь, потому что не решил ещё, что с ним делать. Ночи для размышлений было недостаточно. Но Герцог был спокоен, ведь все закончилось относительно хорошо. Фритц явно устал вчера, поэтому его уроки с Хейном на сегодня Адалхард отменил. И Герцог очень надеялся, что юноша не заболел.       Хейн, который узнал о произошедшем только с утра, успел высказать претензию Адалхарду, что тот поехал один, не взяв с собой даже стражу. Герцог лишь отмахнулся от такой претензии и вместе с женой и сыном выбрался в сад. Учитель же решил, что заглянет к Фритцу вечером. После чего он спокойно отправился в деревню, уроки-то все равно отменили. Адалхард всегда знал, что Фритцу ужасно дороги часы, и не раз видел, как мальчик о них заботится. Было бы странным ожидать, что юноша не станет их искать, если что-нибудь случится. Герцог мог понять воспитанника, но тот мог поступить и по-другому. Например, вернуться домой и попросить помощи или хотя бы предупредить и одеться потеплее. Но нет, Фритц же решил, что вещь куда важнее собственного здоровья. — Адалхард, — Рэйнет кивнула в сторону дома, и Герцог повернулся. Фритц мялся у выхода, боясь подойти ближе. Юноша решил, что больше ему все равно некуда деваться, а весь день прятаться у себя — не вариант, и пошёл искать Адалхарда. Даже несмотря на то, что Герцог вчера выглядел ужасно грозно. Одно только воспоминание заставляло Фритца вжать голову в плечи, а его сердце начать бешено стучать. Адалхард потрепал сына по голове и подошёл к воспитаннику. Фритц весь сжался. Ему хотелось провалиться под землю, только бы не быть здесь.       Герцог оценивающе посмотрел на Фритца. Приложил руку к его лбу — температуры не было. Мужчина выдохнул, но на всякий случай спросил: — Как себя чувствуешь? Плечи Фритца моментально расслабились от того, что Адалхард не обращался на Вы, как вчера. Это могло значить лишь то, что Герцог больше не злится так сильно. — Я в порядке, господин Адалхард, — пролепетал Фритц. — Ел? — Нет… — Хочешь? — Тоже нет, — Фритц помотал головой и поспешил извиниться: — Простите меня, пожалуйста… — В мой кабинет, — мягко велел Адалхард и сам двинулся вперед. Герцог был полностью спокоен и уверен, что не прибьет воспитанника здесь и сейчас. Фритц покорно пошел следом. Обида все никак не отпускала его. И смириться с тем, что он потерял часы не получалось. Юноша с радостью сейчас сорвался бы с места и поехал искать дальше, но Адалхард бы не разрешил. Точно нет. — Садись, — Адалхард кивнул на стул, впуская воспитанника в кабинет первым. Фритц прошел внутрь, но замер, не доходя до места пару шагов и пораженно уставился на стол, а точнее, на конкретную вещь на столе. Дыхание перехватило, ноги отказались слушаться, а желудок, казалось, свернулся в узел. Адалхард подошёл к Фритцу поближе. — Что случилось? — Ч-часы, — обреченно прошептал Фритц. Получалось, что все его приключения были напрасны. Теперь это осознавалось особенно остро. Но Фритц не мог не радоваться тому, что такая ценная вещь оказалась не потерянной. — Забирай и садись. Фритц дотянулся до часов и крепко сжал их в руке. Должно быть, юноша забыл их на кресле, а Анья, когда прибиралась, переложила их на стол. — Мне очень жаль, что так получилось, Ваша Светлость. Я, правда, думал, что потерял и очень хотел, нет, должен был их найти. Извините. — Сядь, пожалуйста. Оба понимали, что Фритц вчера просто так трепал нервы и себе, и Адалхарду. Фритц совсем растерялся. Его разрывало от радости и вины одновременно. Вроде было хорошо и тепло от осознания, что часы в его руках, а не где-то на дороге. Но юноша так глупо и напрасно потратил весь вчерашний вечер. Адалхард долго молчал. — Господин Адалхард, вы злитесь? — Фритц поднял было голову, но тут же опустил и добавил: — Хотя можете не отвечать, я и так знаю ответ… — И какой же? — Конечно да. Я же, эм, понапрасну мерз вчера. Но я просто хотел найти часы. И я рад, что они нашлись. Очень. Адалхард нахмурился, но не сердито, а задумчиво. — Не представляю, как ты собирался найти хоть что-то в темноте и холоде. — Я пытался, — Фритц пожал плечами. — До утра они, конечно, не долежали бы. — Кто-нибудь мог подобрать. — Тогда ты мог вернуться и предупредить меня, за одно и одежду с фонарем взять. Или? — Мог, — согласился Фритц. Вчера этот вариант не пришел ему в голову. К сожалению. — Но? — Не подумал. — Именно. Каждый раз, когда у тебя что-то происходит, ты не думаешь… — Я стараюсь! — громко перебил юноша. — Фритц, — строго одернул воспитанника Адалхард. От привычки перебивать юноша избавился, но все равно иногда умудрялся встревать посреди фразы собеседника. — Извините. — Давай договоримся, что в следующей подобной ситуации ты остановишься, рассмотришь все возможные варианты и выберешь лучший. А не понесешься сломя голову делать то, что принесет проблемы, —Фритц молчал, поэтому Адалхард уточнил: — Ты услышал меня? — Да, Ваша Светлость. — Хорошо, Фритц, хорошо. — Я… Куда мне? — решился спросить Фритц. Юноша был абсолютно уверен, что заслужил. Но только бы не трость. Даже воспоминания были отвратительно болезненные. — На кресло? Адалхард чуть не фыркнул. Герцог верил, что воспитанник действительно понял и в следующий раз подумает дважды, но все же кивнул. Фритц коротко вздохнул и, на ходу развязав штаны, забрался коленями на сиденье и замер. Каждый раз было страшно. И каждый раз было сложно заставить себя стянуть штаны. Юноша задержал дыхание, пытаясь утихомирить бешено стучащее сердце. Когда-нибудь он перестанет так переживать? Всегда же одинаково: страшно, больно, а потом все заканчивается. — Фритц? — позвал Адалхард. Строго, но не пугающе. Юноша выдохнул и все же заставил себя спустить штаны и перекинуться через спинку. Адалхард не сказал больше ничего. Только положил ладонь воспитаннику на спину и начал. Фритц с первым же ударом дернулся вперед настолько, что еще немного и улетел бы носом в пол. Было больно, но юноше захотелось рассмеяться от своей неловкости. — Так у тебя сбежать точно не выйдет, — усмехнувшись заметил Адалхард и протянул пояс поперек задницы воспитанника еще раз. — Да я не… Ау! Не сбегаю! Фритц еще крепче вцепился пальцами в обшивку, сжимая челюсти, чтобы не заорать во все горло после каждого удара. Боль нарастала с ужасной скоростью, потому что и Адалхард порол без пауз. Юноша извивался и вжимался в кресло, пытаясь увильнуть от жалящего пояса. Мычание вскоре превратилось в завывания и всхлипы. Фритц не считал, но был уверен, что ударов было больше пятидесяти. Зад горел огнем, поэтому, когда пояс перестал опускаться, а ладонь со спины пропала — юноша выдохнул с облегчением. — Поднимайся, — разрешил Адалхард, взъерошивая влажные волосы воспитанника. Фритц вытер глаза ладонями и осторожно спустился на пол. От того, что руки были напряжены все это время, пальцы отказывались слушаться, поэтому завязать шнурок от штанов не получалось. Юноша попробовал еще раз, а потом решил, что и так сойдет. — Я очень надеюсь, что больше мы к этому разговору не вернемся, — Адалхард смотрел на старающегося поскорее успокоиться воспитанника. — И я надеюсь, — выдавил Фритц. Повторения ему точно не хотелось. Хотя бы не в ближайшее время. — Можешь быть свободен. Фритц угукнул в ответ и собирался выйти, когда Адалхард снова его окликнул. Юноша развернулся. Герцог держал на вытянутой руке часы и слегка улыбался. — Ничего не забыл?