Благородная сила

      Фритц обхватил колени руками и запрокинул голову. Кровать казалась невыносимо горячей, хотелось выбраться из нее и лечь на пол, но Рэйнет строго запретила вставать. Фритц громко застонал. Голова раскалывалась на части. Угораздило же заболеть. Как сказала Рэйнет, перенервничал, вот и простыл. Открытая настежь дверь совсем не приносила в комнату такой желанной прохлады. — Вам велели лежать, — Хейн вошел к мальчику с глубокой миской, наполненной холодной водой и с полотенцем. Госпожа Рэйнет отправила учителя к Фритцу, потому что сама в этот момент была занята Зеодором. Но она обещала прийти как можно скорее, чтобы проверить состояние Фритца. — Жарко, — пожаловался Фритц. — Не могу лежать. Кровать горячая. И воздух. — Это вы горите. Лягте, пожалуйста, мокрое полотенце охладит вас. Хейн положил руку Фритцу на лоб и помог тому лечь. Учитель собирался переложить замоченное полотенце юноше на голову, но он снова сел. — Фритц. — Жарко, — юноша потянулся, чтобы стащить с себя рубашку. — Не могу. — Если вы снимете рубашку, я укутаю вас в одеяло и закрою дверь, — пригрозил Хейн, сведя брови. Учитель понимал, что Фритцу тяжело, но его капризы все равно не оправдывались. — Не-е-е-ет! Я и так помираю, что вам нужно от меня? Хейн вздохнул и, опустив задранную рубаху, заставил Фритца лечь. И положил, наконец, полотенце тому на голову. — Чтобы вы успокоились. Скоро будет обед, вам станет легче. — Не хочу есть. — Придется. — Не-е-ет… — Фритц зажмурился. Его тошнило от одного только упоминания еды. Не хотелось вообще ничего, только унять жар и боль в костях. — Перестаньте. Вам станет лучше уже через пару дней. — А лучше бы сейчас. Фритц снова попытался сесть, но Хейн не позволил, положив руку ученику на грудь. Юноша громко фыркнул, показывая свое недовольство. — Лежите.       Фритц прикрыл глаза. Даже они болели. Это было почти нестерпимо. Кровать скрипнула, и юноша решил посмотреть, что делает учитель. Фритц обвел комнату взглядом, насколько это позволяло лежачее положение, но обнаружил Хейна у двери. — Учитель… Вы останетесь? — Я вернусь, хорошо? — Но куда вы? — Фритцу не хотелось оставаться в одиночестве. — Сообщу Адалхарду… — начал Хейн, но Фритц его резко перебил: — Не надо! — Фритц, я просто… — Не надо! — также громко повторил Фритц. Юноша знал, что Адалхард и так просидел с ним всю ночь, поэтому хоть днем не хотел его тревожить. Нет, Фритц хотел, чтобы Герцог пришел, но не хотел, чтобы он страдал и плохо себя чувствовал. Мысли в голове путались, а глаза начали слипаться. — Не зовите его… — Вам стоит поспать. — Нет! — хотелось протестовать, но организм сдавал позиции. — Ну, может, немного. Но не зовите его, хорошо? — Хорошо, Фритц, хорошо. Только не волнуйтесь, у вас и так температура ужасно высокая. — Я тоже высокий, она мне подходит…       Хейн видел, что Фритц чувствовал себя ужасно, но сделать с этим ничего не мог. Учитель положил свежую мокрую тряпку юноше на лоб и просидел рядом до тех пор, пока тот не уснул. Переживания после отказа Дидрича слишком сильно отразились на Фритце и его здоровье. Посреди ночи юноше стало плохо и он, к счастью, не стал терпеть, а дошел до комнат Адалхарда и Рэйнет, рассказал, что чувствует себя ужасно и рухнул там на пол от бессилия. Герцог с женой отреагировали мгновенно: Адалхард подхватил воспитанника и отнес в его комнату, Рэйнет убаюкала проснувшегося Зео и спустилась на кухню, дабы заварить травы. Фритц всю ночь метался в кровати, не зная, куда себя деть, а Адалхард сидел рядом и каждый раз, когда юноша просыпался, успокаивал и помогал снова уснуть. Трижды удалось напоить Фритца успокаивающим отваром. Повезло, что он не отказывался от питья.       Хейн сразу после Фритца собирался поговорить с Адалхардом, но столкнулся в коридоре с Рэйнет, которая попросила не трогать Герцога, потому что ему нужно было выспаться после тяжелой ночи. — Ты не мог бы приглядеть за Зеодором? Он никак не дает мне сосредоточиться. — Конечно. — Ох, спасибо. Пойдем, на кухне посидите. Хейн взял Зео на руки и последовал за Рэйнет. Пока они с кухаркой варили несколько отваров сразу, учитель рассказывал ребенку историю мира. Зеодор, завороженный голосом Хейна, сидел у него на руках и не издавал ни звука. — Хейн, — Рэйнет кивнула на поднос на столе, вытирая руки полотенцем. — Ещё одна чашка и можно будет нести. Давай Зео сюда. — Три чашки и булка с маслом? — Четыре и мягчайшая булочка с маслом. Хейн передал ребёнка, но нахмурился. Фритц не ел весь день и одной булочки по мнению учителя было слишком мало. — Уверена, что этого достаточно? — Уверена, что Фритц и это не доест. Но пусть хоть откусит. — Я отнесу, — произнес Адалхард, только вошедший на кухню и заставший лишь последнюю фразу. — Ох, милый, ты встал. Голоден? — Рэйнет тут же передала Зеодора Адалхарду и, не дождавшись ответа, потянулась за тарелкой на другом конце стола. — Нет, я в порядке, спасибо, — Адалхард погладил сына по спине, прижав к себе. — Возьми вот это, поешьте вместе, — Рэйнет положила тарелку с парой заготовленных бутербродов и кексами и чашку чая. Адалхард не стал отказываться, хоть и не был голоден. Адалхард был ужасно благодарен жене за то, что она взяла ситуацию в свои руки. Потому что сам Герцог не знал, что делать с больным воспитанником.       Когда Адалхард вошел, Фритц спал. Тревожно сжимая одеяло в руках и тихо скуля, но все же спал. Герцог не решился будить воспитанника, поэтому поставил поднос на стол, а сам, взяв в руки горячую чашку, занял единственный в комнате стул. На удивление он не чувствовал усталости, только волновался. Долго сидеть в тишине не пришлось, Фритц подскочил с тихим криком уже через четверть часа. Кошмар. С такой температурой было не удивительно, что ему снились ужасные вещи. Юноша сел, пытаясь выровнять дыхание. Он долго смотрел на свои трясущиеся руки, не в силах оторвать взгляд. Адалхард решил, что пора вмешаться, и тихо, чтобы не напугать, позвал воспитанника по имени. Фритц резко обернулся. В его глазах читался дикий страх, но при виде Адалхарда, юноша начал успокаиваться. Страх потихоньку сходил на нет. — Я устал… — прошептал Фритц. — Знаю. Адалхард не собирался утешать воспитанника, прекрасно понимая, что слова сейчас ему не помогут. Поэтому Герцог взял поднос и пересел к юноше на кровать. — Я не голоден… — Я тоже, но иначе Рэйнет нам устроит, — Адалхард ухмыльнулся и подмигнул. — Обоим. Фритц слабо улыбнулся в ответ. Сил на большее не было. Он слишком устал. Адалхард протянул воспитаннику булку, но Фритц только помотал головой. Тогда Герцог вручил юноше чашку с чем-то горячим. Фритц посмотрел на нее и с тяжким вздохом сделал один глоток. Но после него почувствовал насколько сильно он хочет пить и залпом осушил чашку. Адалхард одобрительно кивнул. — Точно не будешь? — Герцог еще раз протянул воспитаннику булку с маслом, но Фритц снова отказался. — А что насчет кекса? Фритц задумался, а потом протянул руку. Кекс казался вкуснее. Но стоило попробовать, и он оказался сладким и совсем не таким, как юноша себе представлял. Фритц вернул откушенный кекс на поднос. — Невкусно… — Ничего страшного. Хочешь еще пить? Фритц кивнул. Сил говорить почти не было. Он благодарно посмотрел на Адалхарда, беря вторую чашку из его рук. — Я… — Фритц закашлялся, чуть не разлив все на постель. Юноша хотел сказать Адалхарду, что он уже точно решил, что будет делать дальше. Решил это ещё в тот момент, когда Дидрич заявил про талант, но почему-то не сказал сразу. — Я просто… Кашель не унимался. Адалхарду пришлось срочно перехватить чашку воспитанника, чтобы все ее содержимое не оказалось разлито. — Спокойно, — Адалхард погладил воспитанника по спине. А когда юноша пришел в себя, вернул ему напиток. — Молчи. Расскажешь все, что захочешь, когда выздоровеешь. Фритц уткнулся носом в чашку и угукнул в ответ. После такого приступа кашля ему казалось, что он все горло себе разодрал и вообще больше говорить не сможет. Но присутствие Адалхарда все-таки успокаивало. Они просидели вдвоем совсем недолго, потому что Фритца снова сморило. Адалхард не стал уходить надолго, лишь прихватил с собой книгу и еще чаю. Оставлять воспитанника одного в таком состоянии Герцогу совсем не хотелось.