Горсть Пыли (A Handful Of Dust)

Прежде чем они вышли из медотсека, Шепард снова активировала маскировочный плащ. Глядя на то место, где она только что была, даже с помощью визора Гаррус видел лишь легкое струение воздуха и, моргая, каждый раз снова тратил время на то, чтобы найти ее. Глаза говорили ему, что там ничего нет, а визор будто бы в насмешку свидетельствовал об обратном. Он притворялся, что его не нервирует ее бесплотный голос, раздающийся из ниоткуда - с пустого места, ничем не отличимого от любого другого уголка медотсека. По крайней мере, когда она исчезала под своим маскировочным плащом на поле боя, он всегда слышал ее голос в своем ухе и, в общем-то, был привычен к тому, что не видит ее. Сейчас же ему казалось, что обрел реальность голос Шепард, который звучал в его голове – этот голос никогда не упускал возможности ткнуть Гарруса лицом в его же собственную ложь. Только вот на этот раз и Солана, и Самара, и доктор Чаквас тоже слышали, как Шепард сказала: - Так даже лучше. Мне не хотелось бы объяснять каждому встреченному нами члену экипажа, что происходит. Тем более мы пока и сами не знаем ответа на этот вопрос. В ее словах Гаррус не уловил обвинительных ноток, однако ему послышалось некое смирение в ее голосе. Вихрь сомнений и одновременно непоколебимой уверенности в обладательнице этого голоса снова поднялся в его душе. С одной стороны, ему хотелось настоять на том, что ей нет нужды прятаться от своих же соратников, а с другой – он понимал, что ее осторожность имеет под собой основания. Надежда – могущественная сила. Однако надежда, рассыпавшаяся в прах едва только зародившись, была гораздо хуже безысходности. Этот урок он выучил хорошо. Гаррус заметил, что переминается с ноги на ногу, и велел себе остановиться. Ему даже не надо было видеть лицо Шепард, чтобы знать, какое выражение оно сейчас приняло. Или приняло бы, если бы это действительно была та самая Шепард, в чью кожу она с такой легкостью влезла. Отчасти недовольное, отчасти любопытное, отчасти сконцентрированное. Стопроцентно Шепард. Черт. Может быть, разъедающие душу слова Брукс были только словами – чем-то инородным, словно опухоль, там, где должна жить только вера. Возможно, он сомневается в чем-то таком, в чем не следует сомневаться. Возможно, он жертвовал самым дорогим в своей жизни, только потому что отъявленная лгунья сказала ему, что это необходимо. Он почувствовал взгляд сестры затылком – она наверняка заметила, что он нервничает – и поспешил взять себя в руки. Он будет вести себя так, словно эта Шепард на самом деле являлась Шепард, а не неким искусно выполненным заменителем. Одна-единственная женщина, прикованная к инвалидному креслу и полная решимости оставаться сокрытой даже от собственных союзников, вряд ли представляла существенную опасность. Чем бы еще она ни была, это может подождать, пока кто-то поумнее его решит эту головоломку. Чтобы поддержать иллюзию, Гаррус не стал помогать Шепард двигать кресло. Его руки дрожали от напряжения при одной мысли о том, какой ущерб будет нанесен – и насколько удлинится время выздоровления – в результате нагрузки на ее все еще неисцелившееся тело. - Хватит волноваться, - прошипела Шепард, и Гаррус чуть не подпрыгнул от неожиданности. Его жвалы перестали нервно шевелиться и прижались к щекам. Когда они добрались до лифта, в кабину как раз зашла Гастингс. Гаррус велел ей пропустить его вперед, и та замерла, в удивлении глядя на него с чуть приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами, словно он попросил ее убить беззащитного младенца. - Простите, сэр? Гаррус ощутил легкое дуновение воздуха – очевидно, Шепард беззвучно рассмеялась. Он представил, как она зажимает рот ладонью, чтобы не дать выхода своему веселью – за его счет, разумеется – и тоже с трудом сдержал ответный смешок. Духи, это было почти так же унизительно, как реагировать на слова воображаемой Шепард у всех на виду. Гаррус сумел замаскировать смех хмурым выражением лица, Гастингс отошла от дверей, стараясь не показывать обиды, а Шепард тем временем направила кресло вокруг них к лифту. Гаррус почувствовал, как она проехала мимо него, и несколько раз кашлянул, чтобы заглушить чересчур громкий звук, с которым колеса врезались в стену. - Сэр? – снова обратилась к нему Гастингс, склонив голову набок и недоуменно нахмурившись. – Вы что?.. Прежде чем она закончила вопрос, двери лифта закрылись. - Очень смешно, Шепард. В уединении кабины Шепард сняла маскировочный плащ, и Гаррус увидел, что она на самом деле самодовольно улыбается, и эта улыбка практически разгладила гримасу боли на ее лице. - Кажется, я придумала новую игру, - проговорила она. - Кажется, я только что решил, что выдать твое местоположение – не такая уж ужасная идея, - ответил он тем же тоном. Это было просто – слишком просто – вернуться к старым привычным ролям эры «нет Шепард без Вакариана», когда они обменивались колкостями и остротами так же, как другие обмениваются лаской. Улыбка, смягчившая черты ее лица, была только для него, но вместо обычного в таких случаях умиротворения, Гаррус ощутил только давящий на плечи груз сомнения. Однако он не был уверен, в чем именно сомневался: в том, что она просто на самом деле пришла в себя, или в том, что ее создали – обучили? запрограммировали? – для того, чтобы убедительно играть роль Шепард. А может, он сомневался, что сумеет отличить первое от второго. Шепард протянула руку и коснулась пальцами тыльной стороны его ладони – прикосновение настолько невесомое, что оно могло бы оказаться случайным. В этот самый момент лифт достиг нужной им палубы, и Шепард исчезла под маскировочным плащом прежде, чем Гаррус успел рассмотреть выражение ее лица в надежде увидеть на нем отражение эмоций и чувств, толкнувших ее на это касание. Он был практически рад этому, так как опасался, что увидел бы горе и тоску, свидетельствовавшие, что она, подобно ему, чувствовала, как рвется их незримая связь. «Как так получилось, что после всего, через что прошла эта женщина, она утешает тебя?» На этот раз голос – резкий и порицающий – принадлежал его сестре. Ну прямо заговор совести. Отлично. «Заткнись, Солана». Помимо пары технических специалистов, работающих в БИЦе и даже не поднявших голов, чтобы посмотреть на Гарруса и его невидимую спутницу, прятаться было не от кого, и Шепард отключила маскировку, как только они оказались в коридорчике, ведущем к командному центру. Остановившись под неработающей аркой сканера, она склонила голову и прикусила губу. - Странно, - непривычно рассеянно произнесла она. – Кажется… странно. - Шепард? Она пожала плечами и коснулась ладонью сканера. - Именно такие мелочи придают реальности воспоминаниям. Разве это не странно? Помню, как задавалась вопросом, а спят ли вообще Уэстморлэнд и Кэмпбелл? Даже не представляю, сколько часов они провели, охраняя этот дурацкий сканер. Ни разу не видела на этом посту кого-то другого, и неважно, в какое время дня или ночи я проходила мимо. – Шепард покачала головой, словно бы стараясь избавиться от назойливых мыслей. Нахмуренные брови и бледность губ подсказали Гаррусу, что они касались не самых приятных вещей. – Ты… где они сейчас? Ты знаешь? - Кажется, обе на Земле. Может быть, они побоялись, что если вызовутся участвовать в этой миссии, их снова отправят в это помещение, и они проведут тут оставшиеся до пенсии годы, - предположил Гаррус со слабой улыбкой. Подняв руку, он провел линию, пересекавшую лоб, нос и уголок рта. – Во время аварии Уэстморлэнд получила глубокий порез и позже умоляла Чаквас обработать его так, чтобы остался шрам. Когда я видел их в последний раз, они вместе сочиняли истории, объясняющие эту отметину – одна невероятнее другой. Мне не хватило духу объяснить им, что, окажись они достаточно близко к баньши, чтобы та оставила подобную рану своими когтями, живыми бы они не ушли. Шепард фыркнула и, повернувшись к нему, широко улыбнулась. Гаррус ощутил неимоверную гордость тем фактом, что сумел порадовать ее. - Но кому придет в голову сомневаться в этом? Настолько сумасшедшая история просто обязана быть правдивой. Это как сражаться со Жнецами один на один? – с этими словами Шепард резко убрала руку от сканера, словно тот внезапно раскалился, и положила ее на колени. Улыбка покинула ее лицо. – Напомни мне проследить, чтобы они обе получили награды. Черт, проведя всю войну в этом помещении, они могут отправляться туда, куда захотят. Мысленно пообещав себе выполнить ее просьбу даже в том случае, если слово Шепард больше не будет иметь прежний вес, Гаррус взялся за ручки кресла и покатил его через арку в командный центр. Шепард ни словом не прокомментировала нахождение в этом помещении, продолжая уверенно смотреть вперед, но ее напряженные плечи много могли рассказать внимательному наблюдателю. Гаррус поймал себя на том, что хотел бы, чтобы волосы Шепард были собраны в привычный хвостик или узел, как во время их первой встречи, когда она носила их более длинными. Сейчас каскад ярко-рыжих волос рассыпался по ее худым плечам, резко контрастируя с белой больничной рубашкой и скрывая от его взгляда ее шею. Давно привыкнув прикрывать ее, Гаррус научился читать эмоции по этой части ее тела так же хорошо, как и по лицу. Он ненавидел идти вслепую. Всегда ненавидел. Прежде чем он успел завезти ее в помещение связи, Шепард ухватилась за колеса, останавливая кресло. - Шепард? Она встретилась с ним взглядом, и в ее глазах он увидел лихорадочную работу мысли. - Как ты считаешь? Может, вместо игры в плохого и хорошего копов, мы сыграем в видимого и невидимого копов? Гаррус задумчиво кивнул. - Хочешь укрыться под плащом? Разве это не нарушит дюжину правил в каком-нибудь руководстве? Шепард подняла ладони в знак примирения, но ее взгляд – и Гаррус знал этот взгляд, означавший «у меня есть план» - никуда не делся; напротив – огонь в ее глазах разгорелся еще ярче. - Как насчет привилегий Спектров? На этот раз фыркнул Гаррус. - Мне казалось, мы решили, что в роли плохого копа выступаю я, а теперь ты собираешься превысить свои полномочия Спектра? - Конечно, - заявила Шепард, но обыденность, с которой она это сказала, не смогла скрыть прозвучавшую в ее голосе неуверенность. – Все знают, что лучший способ превысить свои полномочия – это пустить пыль в глаза командующему офицеру. Ну, еще затребовать больше коктейльных зонтиков в свой напиток. Сбитый с толку, Гаррус шевельнул жвалами, но Шепард лишь махнула рукой. - Спроси у Джокера, - сказала она. – Или… не надо. Знаю, все до сих пор переживают по поводу того суши-ресторанчика. Он успел прикусить язык, прежде чем сообщил ей, что Джокер сейчас переживает о гораздо большем, нежели суши-ресторан. На его лице, однако, наверняка что-то отразилось, потому что Шепард помрачнела. - Точно, - произнесла она, словно бы отвечая на какую-то невысказанную мысль. – Адмирал Хаккет тверд духом. Невозмутим. – Гаррус не стал спорить, хотя и видел адмирала выбитым из колеи – эмоциональным, разгневанным. «Верните ее домой, а если они причинили ей вред…» Не подозревая о его размышлениях, Шепард продолжала: - Полагаю, это наш единственный шанс застать его врасплох, узнать, чего он хочет, и какую информацию ты сможешь из него… - Шепард, - перебил ее Гаррус. – Я работал в СБЦ несколько лет. Я знаю, что такое допрос. Шепард замерла с приоткрытым ртом, моргнула, а затем сказала: - И вправду. Гаррус пожал плечами. - Попытаться стоит. Кивнув, Шепард потянула руку, чтобы активировать маскировочный плащ, и прежде, чем она исчезла, он успел увидеть решимость на ее лице. И снова типичная Шепард. Войдя в комнату связи, Гаррус заметил, как Трейнор скользнула взглядом ему за спину, очевидно что-то ища. Никого не обнаружив, она разочарованно нахмурилась, но уже в следующее мгновение ее лицо приняло нейтральное выражение. Когда она заговорила, ее голос звучал вполне обыденно. - Адмирал Хаккет, сэр. - Благодарю, специалист. Вы свободны. И снова Трейнор украдкой оглядела помещение. На долю секунды ее взгляд замер на том месте, где, согласно визору Гарруса, находилась Шепард, но затем Саманта кивнула и, не оглядываясь, вышла. Гаррус нажал кнопку приема, и изображение адмирала появилось перед ним. Приняв свободную стойку – недостаточно вольную, чтобы получить выговор, но и недостаточно почтительную – Гаррус молча разглядывал человека, надеясь найти в его облике хоть что-то, что сошло бы за зацепку. Хаккет выглядел все так же сурово, будучи решительным, но не непреклонным, сдержанным, но не бесчувственным. - Вакариан, - произнес адмирал, как и обычно твердо, уверенно и авторитетно. Что-то в его голосе – что-то похожее на субгармоники – подсказало Гаррусу, что адмирал хотел бы спросить, почему он вынудил его говорить первым, но не станет этого делать. – В течение двух недель мы не слышали от вас ни слова. Что-нибудь… как она? - Все так же, - ответил Гаррус. Не совсем правда. Не совсем ложь. Судя по тому, как вытянулся шрам на лице человека, он стиснул зубы. – Мы тоже ничего не слышали от вас за это время. У вас есть для нас новые приказы? Новые ниточки? Наше нежелание возвращаться вынудило какого-нибудь пыжака покинуть уютную нору? Адмирал пошевелился, и его лицо подернулось рябью помех. - Я ожидал большего. Помощь вашего отца трудно переоценить, но и он зашел в своих расследованиях в тупик. Я так понимаю, вам тоже нечего добавить? Гаррус проигнорировал вопрос и задал свой вместо ответа: - Как вы объяснили его привлечение? Ничто из происходящего нельзя впихнуть в рамки вопросов, входящих в компетенцию Службы безопасности Цитадели. - Я не собираюсь рубить сук, на котором сижу. Репутация Каиуса Вакариана как следователя беспрецедентна, а Цитадель в настоящее время не нуждается в обеспечении ее безопасности. Однако я рад дать ему возможность применить свои навыки в качестве… внешнего источника информации. Гаррус едва удержался от едкого замечания по поводу излишней любви адмирала к внешним источникам информации и вместо этого спросил: - Что с его допуском? Хаккет замер; его ясный взгляд искрился, даже несмотря на помехи связи. Адмирал, очевидно, был поражен весьма слабо завуалированной назойливостью вопроса. - Он пользуется полным доступом, - ответил он, слегка подавшись вперед, словно бы это помогло ему сократить разделяющее их на самом деле расстояние. – У вас есть какие-то причины сомневаться в том, что я на самом деле хочу привлечь похитителей Шепард к ответу? «Уровень 8, - подумал Гаррус. – Мой отец сказал: «Уровень 8». Если это не вы, то кто-то в вашем окружении». Вслух же он спросил: - Мой отец случайно не передавал никакого сообщения, адмирал? - Нет. Хотя… - Хаккет поднял взгляд куда-то вверх, как порой делали люди, когда пытались что-то припомнить. – Он просил, чтобы я не растягивал сеансы связи и воздержался от передачи секретных сведений. Полагаю, у него есть опасения по поводу безопасности. Вполне ожидаемо, учитывая состояние систем связи в настоящее время. Могу я поинтересоваться, чем были вызваны ваши вопросы, мистер Вакариан? Гаррус уже открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент раздался голос Шепард: - Это я попросила его об этом, сэр. Ловля на живца. Всегда была его сильной стороной. Гаррус глянул вниз – Шепард сняла маскировочный плащ и, даже несмотря на то, что сидела в инвалидном кресле и была одета в больничную рубашку, источала ауру абсолютной уверенности в себе. Она каким-то образом заставляла свое средство передвижения выглядеть важнее кресла какого-нибудь капитана, а рядом с белым больничным одеянием померкла бы даже ее парадная форма. Ее взгляд был устремлен на адмирала, и Гаррус вдруг вспомнил, что ему полагалось следить за выражением лица пожилого человека, а не восхищаться умением Шепард приковывать к себе внимание одной фразой и единым жестом. - Шепард, - выдохнул адмирал, и это слово прозвучало в его устах, как молитва. - Или же на худой конец весьма недурная копия, - сказала она, и радость, прозвучавшая в ее голосе, была настолько же фальшивой, насколько искренним было облегчение Хаккета. Гаррус наблюдал за тем, как двигается челюсть адмирала, и вдруг осознал, что впервые видит того лишившимся дара речи. Спустя несколько напряженных мгновений Хаккет наконец-то смог произнести: - Возвращайся домой, Шепард. Но она уже отрицательно качала головой. - Мне бы этого не хотелось, сэр. До тех пор… до тех пор, пока я не смогу сойти с корабля на своих ногах. – «До тех пор, пока мы не будем уверены, что я – это на самом деле я», - практически услышал Гаррус. – И, возможно, в данный момент нам не стоит обсуждать детали. Я вернусь, когда буду к этому готова. Не ранее. Требовалась недюжинная смелость – cojones [исп. сленг. мужество, дословно – яйца – прим. Переводчика], как сказал бы Вега – чтобы отдать приказ своему командующему офицеру и сделать это таким образом, чтобы придраться было не к чему. Шепард это далось безо всякого труда. Она даже сумела преподнести это как единственно верный вариант развития событий. - Сэр? – снова обратилась к адмиралу Шепард – на первый взгляд, это выглядело, как будто ей только что пришла в голову новая идея, но Гаррус знал, что это не так. – Не могли бы вы передать офицеру Вакариану сообщение? От меня. Попросите его… попросите, чтобы он продолжал поиски. А когда вы окажитесь с ним наедине, попросите его довериться вам. Возможно, он откажется, но вопрос того стоит. - Шепард, - начал было Гаррус, - ты уве… Она резко кивнула. - Мы будем на связи, адмирал, но, скорее всего, не по этому каналу. Конец связи. Так как ей пришлось передвигать кресло, чтобы добраться до консоли управления, прежде чем она разорвала соединение, Хаккет успел проговорить: - Шепард, не смей… Гаррус воспользовался возможностью закончить ранее заданный вопрос: - Ты уверена? - А ты нет? – ответила она вопросом на вопрос. Гаррус склонил голову в немом согласии. От его внимания не ускользнул тот факт, что ее руки дрожали, когда она снова расположила их на подлокотниках. Маска командира немного сползла с ее лица, и она устало вздохнула. – Ну и неразбериха. Чертовски неприятная ситуация. Мне нужны хоть какие-то ответы. Гаррус провел руками по гребню и несколько раз наклонил голову из стороны в сторону, разминая шею в надежде услышать хруст. Вместо этого боль только усилилась. - Я это твержу уже на протяжении нескольких месяцев. - Ловля на живца, - пробормотала Шепард себе под нос, словно бы думая вслух, – всегда дает преимущество. Ее губы скривились. Это была не улыбка, но смесь решимости и разочарования, приправленная раздражением и толикой надежды. Абсолютно ее выражение. Абсолютно ее. И, ох, как же жгло в груди от осознания, что он уверен в Хаккете, но не в самой Шепард.