Всеми забытая. Книга первая

Я проснулся от того, что меня кто-то дёргал. Когда я вынул голову из-под балахона, я увидел мальчика, на вид пятнадцать лет, который рылся в моём балахоне. Тут он остановился, и взглянул на меня. Он что, пытался обворовать меня? Я решился заговорить с ним. — Есть будешь? Хм. Я не стал задумываться как к нему обратиться и выдал что-то на местном языке. Я задумался над речью и повторил: — Ну так как? Получилось на русском. Он продолжал смотреть на меня. Я снова не задумываясь над речью произнёс: — Ты куда? Я безобиден… Безобидна. Хочешь хлебом угощу? Ооо… Сколько эмоций во взгляде. Была б камера… Тот тем временем кивнул. Я Вылез из коробки и прихватив хлеб протянул его. Он как раз таки может стать моим информатором. Главное правильно прочитать эмоции и не ляпнуть ничего лишнего. Тот с опаской подошёл, взял хлеб, оглядел его, и жадно вгрызся. — Как звать? Тот странно посмотрел на меня и твёрдо произнёс: -Кличут Твёрдым. Ну да, для его взгляда как раз таки. Но не то. — Нет, как твоё имя? — Имя? Он странно посмотрел на меня. — У меня нет его. Я задумался. Это хорошо, что он не стал убегать, он может стать моим информатором. — Кстати, я тут новенький, не расскажешь что за город и где я? Тот удивлённо посмотрел на меня. — Ну, город называется Энергель, не очень богатый, поэтому стен вокруг него нету. Мы сейчас немного на краю среднего достатка района, там, — он указал пальцем, — есть река, по ней плавают корабли. А почему новенький, а не новенькая? — Я оговорился. — Опять оговорилась. — Забей. Лучше отведи меня к речке. Может, еды раздобудем. — Как? — Рыбы наловим. — Ты умеешь ловить рыбу? — Да. — Поделишься? — Да. Он резво встал. И улыбнувшись произнёс: — Пошли. Встав, я порыскал по мусору и отыскал что-то похожее на мыло. То, что нужно, даже в старом теле чесотка меня доставала. Ещё для хорошего общения с аборигенами нужна чистая одежда. Интересный мир. Вроде средневековье, а есть и картон, и мыло. Хотя последнее не так уж и удивительно. — Иголки с нитками есть? — Есть иголка. Он вытащил из потасканных шорт не иголку, а иглу. — Сойдёт. Ещё немного порыскав, нашёл ещё мыло и тряпьё. Я умею шить, было небольшое увлечение такое, зашивать однокурсникам рукожопам их одежду. Я как то сказал, что могу зашить, и ко мне начали часто приходить с просьбами зашить. Так и научился шить и делать вполне незаметные и годные швы. Сделав из тряпья намотки на ноги, мы отправились в путь. Он повёл меня через подворотни. Местами на людных площадях на нас смотрели как на мусор. Я поёжился. Через некоторое время мы вышли к редко стоящим домам из дерева и полям. Вот эти люди уже смотрели на нас с интересом, но от работы не отлынивали. Когда мы дошли до реки нашли укромное местечко, и я отобрал на одежду тряпье не примечательного вида и начал стирать его. — Зачем ты стираешь его? — Люди любят общаться с опрятными (на что я срал в России), и если сделаю одежду, будет проще найти с ними общий язык и найти работу. — Я пытался, без паспорта не выйдет. О боже, демократия и до сюда добралась. Хотя это не точно, надо будет проверить. Но то, что это помесь средневековья и современных понятий, а также вещей, меня немного озадачило. — Дай иглу. Он протянул нужный предмет, замолчал и начал внимательно следить за мной. Хотя игла нужна была чуть позже, решил забрать её сейчас. — А рыба? — Завтра под утро, сейчас рыба не активная. Он снова замолчал. Когда я выстирал всё тряпье, разложил на земле. Я понял, что нечем чертить ему очертания, и решил заняться костром. Найдя максимально сухое, а именно нижние сухие ветки деревьев, взял нож, и вспоминая свои походы в лес, взял палку, заточил её. Взял потолще палку и вырезал на ней гладкую поверхность. Из куска ткани (волосы забыл) и палки сделал маленький лук, надел на него заточенную палку и начал добывать трением огонь. Когда она немного задымилась, сделал надрез сбоку от лунки, мелко настругал древесину и снова начал трением добывать огонь. Когда собралось достаточно мелкой тлеющей древесной пыли начал раздувать огонь. Мелкая щепа тоже затлела, за ней и покрупнее, и вот у меня в руках теплился огонёк. Я быстро сложил костёр над огоньком, и через некоторое время горел костерок. Твёрдый заинтересованно спросил: — Ты маг огня? — Что? — Что? -… — Нет, я не маг огня, это не магия, это физика, трение. Он недоверчиво взглянул на меня. Я ему ответил: — Магии не существует. Он взглянул на меня более спокойно, но теперь как на дуру. — Ты не видела магию? Только пожелал, и твоего врага сметает огненный шар! — Так, значит, магия здесь есть. Ещё там, у себя дома, я учился на автомеханика. Нет, не машины делал, автоброню, протезы. Почти выучился, защитил парочку курсовых создав неплохую руку, которая ушла потом какому то безрукому и вполне работала. — Я никогда не слышал об автомеханиках. — И не услышишь. Это ,ведь, не мир цельнометалического алхимика. Я встал, взял из костра уголёк и начал чертить очертания одежды. Стоп, если в том кулоне картина была нарисована, предположительно, от моей руки, значит, карандаш тоже должен где-то быть. А ладно, сейчас это неважно. Когда я закончил с очертаниями, начал вырезать. Одну ткань распустил на нитки. С первого раза ничего нормального не вышло, я до самой ночи вспарывал, срезал лишнее и перешивал одежду. В конце концов получилось то, в чём не стыдно выйти в люди. Я делал максимально приятную для глаза одежду, чтобы прохожие не пытались меня гнать поганой метлой. Шучу. Сейчас я держал бежевую рубашку с воротничком и деревянными пуговицами, чёрные штаны из плотной ткани, что-то вроде чёрных свободных джинс с петлями для ремня. Ремень сделал из той же плотной ткани в несколько слоёв, так же пришил пуговицу из того же дерева. Пластика тут и в помине нет, но такая возможность всё-таки была. Голод уже давно преследовал меня. — Тебе иглу не жалко? — Не особо. — Тогда я её переделаю? Для удочки нужен крючок. — Ну попробуй. Я спокойно пихнул иглу в угли, потом вынул, дождался пока остынет и отломил половину с острым концом и загнул её, не забыв сделать на тупом конце ещё один изгиб для лески или верёвочки. Поняв, что проще было её сломать до перезакалки, я сделал жест рука-лицо. Далее, в роли лески я скорее всего использую свои волосы, они достаточно прочные. Я посмотрел на Твёрдого, и решил его постирать тоже. — Пошли в воду, нечего грязным ходить. Тебе сколько? — Мне? Пятнадцать. О, значит какое-то летоисчисление тут всё же есть, плюс не прогадал с возрастом, определяя на глаз. — А по календарю что? Для меня это звучало именно как «по календарю». Для него это звучало как ему более понятней. — Сейчас начало лета. — И откуда ты это знаешь? — Слушаю, что другие люди говорят. А тебе сколько лет? Я прикинул возраст, глядя на воду. Лицо битое, уставшее, худое. Убавим пару лет и получим более точное число. — Семнадцать. Мы помолчали, тот спокойно дал вымыть свою одежду, затем я кое-как смог его запихнуть в воду. Если я буду чистым, то вот грязный мальчишка будет портить общее впечатление. Я в воде свои обмотки не снимал, но был заметен его взгляд на мою грудь и задумчиво оценивающее выражение лица. Может если б я был всё-таки девушкой, я что-нибудь сказал, но мне было абсолютно пофиг. Сам в подростковом периоде страдал спермотоксикозом и смотрел порнушку. Но в женском теле я не чувствую влечение к девушкам и мужчинам. Может потом, когда буду сыт и одет, и то не факт. — Пошли обратно, завтра с утра на рыбалку. Он кивнул, и вот мы уже «дома». Завтра после рыбалки я собирался порасспрашивать людей по поводу работы. А дальше больше. Некоторое время я возился с волосами, и наконец, получив достойный результат, мы попытались её разорвать. Мы прикладывали столько сил, сколько примерно может рыба и «леска» выдержала. Я глянул на коробку и решил спать не в ней, а на ней. Если будет дождь, всё равно протечёт. Сложив, постелил чистое тряпьё поверх и оставшимся тряпьём накрылся. Я взглянул на Твёрдого и мотнул головой, мол, давай ко мне. Тот постоял, да всё-таки залез ко мне. Он пацан, я в душе пацан, ничё не будет. В теории. Я от своей пацанской сущности не откажусь. Всё остальное будет притворством в роли девушки, ибо косых взглядов мне не избежать, а ведь с горожанами ещё надо строить отношения. Врятли тут в почёте девушки размахивающие кулаками.