Помоги мне вспомнить

Пять лет спустя…

POV Юна Я уже десять минут не могла найти свой телефон, что звонил непонятно откуда, и от того злилась, переворачивая всю комнату верх дном. Настроение паскудное с самого утра. Ночью я долго не могла уснуть, из-за чего теперь чувствовала себя ужасно. Тело вялое, голова гудит, а спать хотелось до такой степени, что меня буквально вырубало на ходу, из-за чего я уже три раза врезалась в тумбочку, один раз ударялась плечом о дверной косяк и дважды чуть не полетела носом в пол. Теперь этот телефон… Куда же я его положила? С психами скидываю с кровати всю одежду, которую прежде вытащила из шкафа в поисках подходящего наряда для собеседования на новую работу, и о чудо, телефон был всё это время, практически, у меня под носом. Я взяла гаджет в руки и быстро провела по экрану, отвечая на звонок. — Ну, наконец-то, — возмущённо вздохнули на том конце. — Ты почему так долго трубку не брала? Я закатила глаза. Вот только нотаций мне сейчас не хватало. — Тэхён, ты позвонил, чтобы мне промыть мозги с утра пораньше или всё-таки причина звонка более важная? Если ты звонишь мне просто так, то мне некогда с тобой болтать. — Пф, — фыркнул обиженно парень. — Злюка. Вообще-то, я по делу. — Тогда говори быстрее, я и так ни черта не успеваю, — прижимаю телефон плечом к уху, заходя на кухню, и тут же подбегаю к плите, выключая конфорку. — Бля… ну вот… что за кошмарное начало дня, а? — Что случилось? — Омлет сгорел, — я мрачным взглядом обвела обуглившиеся остатки своего завтрака и с печалью выбросила еду в мусорное ведро, кидая сковородку в раковину. На том конце провода молчали. Тэхён знает, что лучше ко мне не лезть раньше времени, когда я в таком состоянии. Прошлёпав к холодильнику, я налила себе в стакан молока и, сделав глоток, продолжила разговор: — Так что там у тебя за дело? — Тут такое. Короче, это совсем не телефонный разговор, — выдохнул как-то слишком нервно блондин. Я поставила стакан на стол. — Ты сейчас где? — Уже паркуюсь возле твоего подъезда. Поверь, ты должна это узнать, а я должен тебе это сказать. Я подошла к окну и, отодвинув пальцем штору, выглянула на улицу. Тэхён уже выходил из своей машины. Внутри начало клубиться волнение, накатывая, как снежный ком, и с каждой секундой становясь всё больше. Если Ким Тэхён столь серьёзен и обеспокоен, значит, дела обстоят куда хуже, нежели я себе представила. На секунду я так и зависла, любуясь видом из окна, глядя на деревья, которые только-только начали распускаться, одеваясь в зелёные одежды, на яркое весеннее солнышко, что сейчас слепило глаза, и на детишек. В мозгу, словно выключателем щёлкнули, а с патефона начала играть уже такая знакомая пластинка. «Певец» всегда один, как и голос один тот же: «Когда-нибудь, ты родишь мне двоих детей, а лучше троих. Два мальчика и девочку». По щеке скатилась одинокая слеза, которую я быстро стёрла, когда в дверь позвонили. Наверняка, это Тэхён, а он не должен видеть, как я плачу. Больше нет. Больше никто не должен видеть. Я пообещала себе, начиная этот год, что он будет другим. Я начну писать свою жизнь с новой страницы без флэшбэков, без воспоминаний, без старых чувств и без любви, которая отпечаталась не выводимой татуировкой на моём сердце. Вздохнув, я поплелась к выходу. Друг выглядел поникшим и слегка взволнованным, когда я открыла дверь, мы без слов прошли на кухню, обмолвившись лишь парой дежурных фраз, а когда я сделала нам чай и села напротив, вовсе погрузились в молчание. Он сначала мучительно долго глядел куда-то мимо меня, обдумывая, видимо, диалог в своей голове, а потом просто потянулся ко мне и взял за руку. От его прикосновения непроизвольно пошли мурашки по коже. Он большим пальцем стал поглаживать тыльную сторону моей ладони, продолжая молчать, а потом вовсе крепко сжал её в своей. Мне стало до жути не уютно. Я напряглась всем телом, ощущая тепло от чужой руки, и в памяти всплыло, как эти руки находились совсем в другом месте, блуждали по запретным зонам, даря наслаждение и разрядку, в которой я нуждалась. Но ещё это были руки моего лучшего друга, который на протяжении многих лет оставался моей единственной поддержкой. Я не могла его потерять. От того меня бил озноб, когда он меня касался, словно эти прикосновения не сближали нас, а, наоборот, мы отдалялись на сто тысяч километров. До боли кусаю внутреннюю сторону щеки, поднимая взгляд на Тэхёна. — Тэ, может, расскажешь, наконец, а то мне ещё добираться до компании час, — я легко вывернула свою ладонь, замечая, как блондин сник после этого. Он печально улыбнулся, кивая и облизывая пересохшие губы. Я прокашлялась. — Не хотелось бы опоздать и зарекомендовать себя именно так. — Юна, неужели мои прикосновения так противны тебе, что даже в знак поддержки… — Не начинай, я тебя прошу, — я устало потёрла переносицу, — давай не будем снова всё усложнять. Ради нашей дружбы, Тэ, забудь об этом. — Не получается. Я не ты, понимаешь? Я не могу забыть! — он снова схватил меня за руку, но, заметив, как я перепугалась, тут же отпустил, упираясь локтями в колени и зарываясь пальцами в волосы. — Извини. Просто… — Просто я не он. Я понимаю. Всё понимаю. В сердце защемило от его слов. Мне плохо от одной мысли, что я не только своими поступками, но и просто своим присутствием в его жизни, делаю ему больно. Этот человек оказался со мной рядом, когда не было больше никого, он тот, кто вытаскивал меня из затяжных депрессий, тот, кто поддерживал меня все эти годы и не давал завянуть окончательно. Тэхён помог мне, когда я почти себя потеряла. Я дышу полной грудью благодаря ему. А что я? На самом деле, ничего особенного. Я оказалась плохим другом. Вот и вся история. Тэхён остаётся рядом вопреки своим чувствам, а я, зная о его чувствах, зная, что никогда не смогу ответить ему взаимностью, посмела подарить парню надежду. Я всегда себя буду корить за ту минутную слабость. — Ладно, — поднял на меня взгляд Ким и улыбнулся. От этого на душе ещё хреновей. Зачем ты такой хороший со мной, Ким Тэхён? — Давай вернёмся к главному, — он набрал в грудь воздуха и выдохнул его вместе со словами: — Компания, в которую ты собралась устроиться принадлежит Джину. Точнее не ему, а его родителям, но он там сейчас директор. И тут мой мир, все мои обещания и наставления себе самой рухнули. Лишь от упоминания одного имени. Я ухватилась за массивное ушко чашки, пытаясь держаться невозмутимой, но все мои попытки с таким же треском провалились, когда Ким произнёс следующее: — Думаю, тебе не стоит идти на собеседование. Джин он… — Нет, я пойду, — сказала как-то слишком резко и неожиданно даже для себя. Блондин удивлённо вскинул брови вверх и с недоверием посмотрел на меня, а после покачал головой. — Зачем? — обречённо спросил он, поднимая на меня карие глаза, в которых плескалось слишком много надежды. Я знаю, что Тэхён до последнего будет верить, что, однажды, я смогу забыть свою первую любовь и буду с ним, хотя прекрасно знает, что прошло уже пять лет, а забыть у меня не получилось ни на грам. Шумно сглатываю, но сухость во рту никуда не пропадает. — Мне нужна эта работа. — Юна, — Ким придвинулся ко мне ближе. Его рука тенью нависла над моей, я чувствовала, как он борется с собой, как накалены его нервы, но не могла ничего с собой поделать. После той ночи его прикосновения сродни кипятка для меня. Тихо выругавшись, Тэхён всё-таки убирает свою руку, пряча её под стол. — Мы знакомы почти шесть лет. Я прекрасно знаю, когда ты врёшь. Твои уши и шея краснеют. Давай не будем закапывать в грязь хотя бы нашу дружбу. — Мне, правда, нужна эта работа. Подумай сам, я недавно закончила учёбу, у меня ещё совсем нет опыта в области своей профессии и… — Ты думаешь, тебя там такую неопытную ждут с распростёртыми объятьями? — язвительно кинул мне блондин. — Нет. Но у меня хорошее портфолио секретаря. — Есть много других компаний, — возразил. — А я хочу в эту. И пойду. — Да, чёрт! — стукнул он ладонью по столу, подрываясь с места и роняя с грохотом стул, что я невольно испугалась, подпрыгнув на месте. Тэ стал ходить туда-сюда. — Он всё равно меня не помнит, — произнесла так тихо, что даже на секунду показалось, это были всего лишь мои мысли. Тэхён остановился у окна. — Зато его мамаша тебя, наверняка, прекрасно помнит, — снова съязвил Ким. Эти его колкие слова ранят больше, чем собственная слабость, чем собственная любовь, которая выкачала из меня уже столько сил и эмоций, что я давно привыкла к её боли. — А что если и Джин помнит? Ты об этом не думала? Может, он давно всё вспомнил, а не пытался найти тебя, потому что разлюбил? Ты не думала, м? — подошёл ко мне он вплотную. В моих глазах стала набираться солёная влага. Он злился, я понимала почему. И если ему от этого будет легче, то пусть говорит, пусть сыплет на меня гадости, пусть выплёскивает свою боль. Моя жизнь давно сломана, но я не хочу стать причиной поломки и его жизни. Ночами я мечтаю, чтобы Ким Тэхён встретил ту самую и забыл обо мне, пусть и навсегда. Если он будет счастлив, то и я стану чуточку счастливее. — Ты так преданна ему, даже спустя столько лет, что аж бесит! В то время как он живёт себе припеваючи. — Не говори так. Мы ничего не знаем… — Я знаю. Я всё прекрасно знаю. Он трахает длинноногих моделей, шатается по клубам и просто ахренительно живёт, пока ты тут погибаешь! — Откуда ты… — нервно облизываю губы и убираю волосы назад дрожащей рукой, — можешь знать об этом?! Ты говоришь так из-за ревности. Тэхён фыркнул, отворачиваясь, а после опять посмотрел на меня, нависая надо мной и опаляя дыханием лицо. — Видел его на днях в клубе. Он не плохо проводил время, учитывая, что на его коленях сидела расфуфыренная мадам, а он вовсе не был против. А ты страдай дальше, топи себя в любви к нему, раз такая дура! — блондин поднялся на ноги, окинул меня взглядом. Я уже думала, что он останется, но парень медлил всего пару секунд, а после развернулся и ушёл, с грохотом захлопнув за собой дверь. Внутри оборвалось и ухнуло вниз сердце. В который раз, болезненно сжимаясь и кровоточа. Игралась с запятыми, как с огнём, ставила везде троеточия, когда следовало бы давно закончить историю прошлого не то что точкой, а восклицательным знаком. Прошло пять грёбанных лет, но почему изменилось всё, кроме того, что я люблю его, будто прошло всего пять дней? Говорят: «Любовь живёт три года». Почему же моя до сих пор не сдохла? Почему судьба так подло поступает со мной? Разве я мало расплатилась за то, что тогда сбежала, даже не попытавшись, что испугалась угроз Квон Хеджу? Так много «почему», но в ответ ни на одно из них нет даже того самого банального — «потому что». Я уронила голову на сложенные на столе руки и зарыдала. Истерически, содрогаясь всем телом и, кажется, душой. *** POV Автор «— Джин! Виск тормозов и истошный женский крик, а после… Бам!» …Он просыпается от очередного кошмара, тяжело дыша и мелко подрагивая. Пот стекает со лба градом, а футболка неприятно липнет к широкой спине. Джин садится на кровати, массажирует круговыми движениями виски и крепко зажмуривает глаза, пытаясь избавиться от ярких картинок из сна, что никак не хотят рассеиваться и покидать сознание. Парень дотягивается до часов на тумбе, время показывает семь утра, и он валится спиной обратно на кровать, прикрывая глаза всего на полсекунды. В комнате темно из-за плотно зашторенных окон, и только одна полоска света пробивается сквозь, словно спасательный луч, тот самый, за которым брюнету так отчаянно хочется потянуться. Но лучик света лишь проскальзывает между пальцев, играясь, дразня, убегает на стену, а потом вовсе исчезает, как те сны, что мучают его каждую ночь. Что оставляют за собой сотни вопросительных знаков и столько же многоточий. Парень уже просто не знает, что делать. Врачи говорят, это последствия той аварии. В глубине души он хочет что-то вспомнить, но мозг блокирует все попытки, словно кто-то на том утерянной кусочке прошлого установил надёжный пароль и запечатал его под семью замками. Ким даже гипноз пробовал, но результат всегда сводился к нулю, и он просто опустил руки. — Как же меня достало всё это, — прохрипел он в пустоту, скидывая с себя одеяло и поднимаясь с постели. В квартире царила привычная тишина. Сокджин жил один, что его вполне устраивало. Но иногда, одиночество так давило, вытравливая из парня все положительные эмоции, что он мог неделями пропадать на работе в своём кабинете, оставаясь там даже с ночёвкой. Джин зажёг на кухне свет, потому что окна в квартире были закрыты шторами во всех комнатах. Весь день здесь обычно стояла ночь. Когда на улице светило солнце, дома у парня было темно. Джин часто сравнивал это с состоянием своей души — темно, слишком беспросветно, и уже привык настолько, что не представляешь себя без этой губительной необходимости задвигать всегда шторы, а свет кажется чем-то нереальным и несбыточным. Достав из холодильника колбасу и сыр, Джин быстро стряпал себе два бутерброда, которые умял с такой же большой скоростью, едва не подавившись, запил недозавтрак апельсиновым соком и пошёл собираться на работу. Его утро ограничивалось малым: душ, завтрак, обычно всухомятку, подборка одежды и всё. Он покидал квартиру так же незаметно, как и приходил сюда. Живая тень — так его часто называли сотрудники на работе. Всё на автомате: договора, сделки, дежурная улыбка; еда, сон и отношения, которые заканчивались там же, где и начались. Разрядка не более. Жизнь на автомате без послевкусия радости. Разговоры с матерью, где в начале разговора привычное «алло», а в конце через пару фраз заученное «приеду, обязательно». Но не приезжает. Одиночество давит, но с ним лучше, потому что мама начинает засыпать надоедливыми вопросами, от которых пухнет голова и тогда, Джин на очередные возмущения, что он совсем к родителям не наведывается, отмахивается коротким: «Много работы». И так пять лет. Отец взвалил на него семейный бизнес, только Джин успел закончить учёбу, а он и не жаловался. Смирился. Хотя раньше так яро выступал против, не имея никакого желания связывать свою жизнь с такого рода занятием. Ну, какой из него бизнесмен? Оказалось, очень даже успешный. Сокджин смотрит на себя в зеркало перед выходом, приглаживает с одной стороны рукой чёрные волосы, которые не хотели лежать так, как надо, поправляет манжеты пиджака, и галстук на шее подтягивает. Пухлые губы растягиваются в улыбке. — Привет, новый день! — весело говорит своему отражению, подбадривая, и покидает квартиру, закрывая за собой дверь на ключ и себя заодно. *** — Директор Ким, там к вам новая секретарша на собеседование, — сообщает Джину его пока ещё теперешний секретарь. Девушка была вынуждена уволиться по семейным обстоятельствам, что немало огорчало брюнета, ведь работала она хорошо, да и комфортно с ней было. Ёна никогда не лезла к нему лишний раз, только по делу, никогда не вела себя не профессионально, не строила ему глазки и не клеилась. Девушка была замужем и у них с Джином выстроились достаточно дружеские отношения. Поэтому, ему было жаль отпускать её. — Эх, жаль, что ты не можешь остаться, — печально вздохнул и слабо улыбнулся, поднимая на шатенку взгляд. Она невольно положила руки на слегка округлившийся животик, как бы намекая, что теперь у неё появилось кое-что поважнее, нежели продвижение по карьерной лестнице. — Да. Иногда, я забываю, что ты у нас дама занятая, — пошутил парень. — Ладно, зови уже. Ёна развернулась на высоких каблуках и уже почти покинула кабинет начальника, но у порога её остановил его голос. — Я ж надеюсь, ты пришлёшь мне фото новорожденного? — спросил Джин, перекладывая на столе какие-то бумаги. Шатенка ярко улыбнулась. Всё-таки она сильно будет скучать по своему начальнику. — А лучше возьми меня крёстным. Я буду самым лучшим. — Не то, чтобы я сомневаюсь в вас, директор. Но вы же помните, что я буддистка? — Чёрт, всегда забываю, — хлопнул он себя ладонью по лбу. — Но фотки всё равно пришли. — Через семь месяцев обязательно пришлю. Вам самому первому, — засмеялась Кан, выходя из кабинета. За дверью послышалась возня, тихий разговор. Джин на миг погрузился в свои мысли, уткнувшись носом в документы, пока за дверью не послышалось: «Директор ждёт вас. Проходите», а после раздался короткий стук, вывивший его из раздумий окончательно. Парень откинулся на спинку кресла и снял очки. — Да-да, входите! На пороге появилась приятной наружности брюнетка. Она заметно нервничала, Ким сразу это заметил, а когда подняла на него свой взгляд и вовсе застыла, как вкопанная, словно призрака увидела. Джин списал её странную реакцию на волнение, пока у самого сердце забилось с удвоенной скоростью. Почему она показалась ему такой знакомой? — Я уж думал, вы не придёте, — нарушил он затяжное молчание, глядя на часы на левом запястье. — Представьтесь, пожалуйста. Девушка вздрогнула от его голоса. По спине табуном пробежали мурашки. Прошло пять лет с момента их последней встречи. Юна не забыла его, но думала, что получиться чувства держать в узде, что они, хоть немного, но поостыли. Она никак не рассчитывала, что будет выглядеть перед ним такой беспомощной, не имея храбрости начать разговор и боясь назвать его привычно «любимый». Ведь у неё больше нет такого права. Они чужие люди. Он сидит перед ней всё такой же красивый и широкоплечий. Чёрные волосы уложены назад, открывая вид на широкие брови. Юна отмечает про себя, как же ему идёт деловой стиль. Белая рубашка и тёмно-синий пиджак сидят на нём идеально. Джин выжидающе смотрит на неё, и девушка теряется ещё больше, проглатывая язык, но понимает, что дальше молчать нельзя. Пора взять себя в руки. — Я Чон Юна, директор, извините за опоздание, — брюнетка низко поклонилась, пряча в волосах малиновые щёки. — А я Ким Сокджин, — парень лучезарно ей улыбнулся. От его искренней улыбки пошли мурашки по коже, а сердце предательски ускорило привычный ритм. «Знаю, любимый… знаю», — пронеслось в её голове, и она снова согнула спину, кланяясь. Парень пристально осматривал брюнетку, и что-то было в ней такое… знакомое. Или даже скорее родное, будто он видит эту девушку не впервые в жизни. Джин готов поклясться, что его ударило, словно молнией, но он быстро затряс головой, отгоняя от себя наваждение и вновь растягивая губы в широкой улыбке. — Буду рад работать с вами бок о бок, Юна. — Взаимно. Они пожали друг другу руки, но Джина опять, словно током, ударило то самое чувство. Чувство неполноценности. Он давно потерял важный пазл себя. Помог бы кто вспомнить, те два года жизни, чтобы он знал, что искать. Вот она новая жизнь, которая началась, когда они снова встретились.