Помоги мне вспомнить

Вокруг Чон Юны крутиться слишком много людей. Из-за того кислород поступает в лёгкие затруднительно, а воздух вокруг кажется таким грязным и каким-то тяжёлым, что девушка выпивает уже третий по счёту стакан воды подряд. Ещё вокруг Чон Юны крутиться слишком много проблем. Они догоняют, накрывают с головой и душат. Надо было слушать Тэхёна — устраиваться на работу сюда было плохим решением. Но вместе с тем, сколько можно уже убегать? Из-за того, что она постоянно сбегала от чего-то на протяжении пяти лет, проблем меньше не стало, разве, что прибавилось. Она чувствует себя измотанной от косых взглядом в свою сторону, как робот, на автомате выполняет поручения, бегает целый день, как заведённая, а потом, возвращаясь домой, валиться спать без задних ног, даже не ужиная. И так три дня. Сегодняшний день ничем не отличался от других. Стол, заваленный кипой бумаг, монитор компьютера перед глазами и звук печатающей клавиатуры, который порядком начал надоедать, действуя на нервы. — Юна, — зовут её тихо. Девушка оборачивается на голос, без особого энтузиазма отрываясь от монитора и смотря на Ёну, что, как обычно, приветливо и широко улыбалась. — Это ты, — поднимает листок с нарисованной карикатурой и смеётся. Юна цокает, но всё-таки не может сдержать тёплой улыбки. Наверное, Кан Ёна была единственной причиной и человеком, по которой брюнетка приходила на работу с удовольствием. В обществе шатенки было так комфортно и непринуждённо, что даже все заморочки и жизненные трудности временно уходили на второй план. — Онни, тебе уже двадцать восемь, а ты ведёшь себя, как самое настоящее дитё. Пора становиться серьёзней, — Юне только не хватало пальчиком «а-тя-тя» сделать для полного образа строгой воспитательницы. — Ну да, сонсэнним, куда ж мене до вас, — перекривила младшую Кан и снова подняла листок с рисунком повыше, играя бровями. — Но, похоже, да? Это же вылитая ты, — указала она на милую рожицу с большими нарисованными блестящими глазами, пухлыми губами и маленьким, словно пуговка, носиком. Голова была тоже неправильной большой формы, а тельце, наоборот крохотное. — Не похоже ни капельки, — буркнула обиженно Чон. — Ты же сама мне советовала порисовать, чтобы утолить жажду моей бурной фантазии, — напомнила девушке шатенка. — Вот я и утоляю. Вы с директором не позволяете моей фантазии и спокойного вдоха сделать, — ей так нравилось дразнить Юну, наблюдая, как та закипает, словно самовар с чаем. — Тоже мне. Я не виновата, что ты такая выдумщица, — обиделась окончательно брюнетка. Младшая всегда такая милая, когда дуется, что слушая ворчания девушки, Ёна громко захохотала, но тут же осеклась, словив на себе грозный взгляд брюнетки. Пытаясь подавить смешок, Ёна неожиданно хрюкнула. Теперь настала очередь Юны потешаться над старшей коллегой, которая, к слову, не очень-то по этому поводу переживала. Давно привыкла к своей милой привычке хрюкать во время смеха. Девушки веселились, тыкая друг в друга пальцами, успокаивались, но «перемирье» не длилось долго, как они по новой заходились громко смеяться до боли в скулах и животе. Пока за дверью не послышался знакомый голос начальника, заставившись погрузиться обратно в дела, ну или сделать вид. Они, как по команде, стёрли с лица улыбки и уставились каждая в свой компьютер. — Мам, у меня много дел. Я же сказал тебе по телефону, что заеду вечером. Не надо было приходить, — устало проговорил Джин, открывая дверь. Следом за ним в помещении появилась тёмная макушка Квон Хеджу. Одетая с иголочки женщина сразу приковала к себе взгляды обеих девушек. — Что значит не надо? Ты не рад видеть родную мать? — возмутилась родительница. Джин тихо ругнулся себе под нос. Ему сейчас только капризов матери не хватало до полного счастья, и так забот по горло. Плюс ко всему, он до сих пор злился на неё. Очень злился. Вздохнув, брюнет повернулся к Хеджу и положил руки ей на плечи. — Я соскучилась по тебе. Ты с того дня ни звонил, ни приходил, — нижняя губа женщины задрожала. — Давай не здесь, — оглядываясь на работниц, прошептал он. — Здравствуйте, госпожа, — приподнявшись, поздоровалась Ёна, и склонилась в лёгком поклоне. Женщина кивнула ей в ответ, переводя взгляд на другой стол, который… пустовал? — Здравствуй, Ёна. А зачем тебе два стола? — сразу поинтересовалась она у шатенки, кивая на рабочее место Юны. Брюнетка в это время, сидя под столом, притаилась, как мышка, боясь издать лишний звук. Стоило ей заметить, что Хеджу, отвлекаясь от сына, поворачивается в их сторону, как она сразу соскользнула вниз. Кан проследила за взглядом госпожи, лицо мгновенно шокировано вытянулось, она захлопала ресницами, не понимая, куда могла деться Чон. Только что ведь была здесь. Сокджин тоже удивлённо приподнял брови, он выгнулся в бок, тут же хмыкая, когда заметил ноги пропавшей, что виднелись из-под стола. — Это рабочее место моей новой секретарши. Ёна увольняется, — не переставая ухмыляться, поделился с матерью он. Та, акая, закивала, поворачиваясь к Ёне, что-то расспрашивая воркующим голоском и получая в ответ короткие ответы и сдержанную улыбку шатенки. Джин в их диалог не вникал. Парень не сводил взгляда с ног Юны. Он так мечтал её на чём-то подловить, был уверен, что брюнетка где-то да проколется, он выводил девушку на конфликт, бесил, раздражал, говорил неоднозначными намёками, но она всё никак. Держалась крепко и все атаки отбивала с блеском. Киму уже начало казаться, что у него просто паранойя, раз он решил, что Чон Юна как-то связана с его прошлым, с утерянными воспоминаниями. Отчаявшись, парень хотел сбавить обороты, но вот он прокол. И он готов прямо тут сплясать от радости. Можно, конечно, всему найти объяснения, и Джину до жути интересно, как секретарь Чон будет выкручиваться на этот раз. Меняя неудобную позу, Юна чуть головой об стол не ударилась, но вовремя вогнула шею в плечи, минуя опасность. Лодыжки затекли, пятки неприятно жгло, потому что… чёртовы каблуки, и как она их ненавидит. Сжимая крепко карандаш, девушка облегчённо выдохнула, когда Хеджу, попрощавшись с Кан Ёной поцокала каблуками в сторону кабинета Джина. Подождав несколько секунд для верности, Юна дождалась заветного хлопка двери и лишь тогда стала высовываться из своего укрытия. — А что это мы там делали? — встретило её на выходе радостное лицо начальника, что склонившись над столом, наблюдал за её неуклюжими попытками встать. А Чон, увидев его, всё-таки вписалась макушкой об угол, зашипев и болезненно скривившись. — Я-я… я просто… — запиналась, ловя ртом воздух и никак не находя слов оправдания. Слишком внезапно Сокджин предстал перед ней. Все заготовленные фразы вышибло с головы, они вылетели оттуда со свитом, словно пробка из бутылки. Юна подняла вверх карандаш, который всё время сжимала в руке. Девушка окончательно встала, распрямившись. — Вот. Карандаш доставала. «Застрелите меня кто-нибудь», — брюнетка посмотрела на веселящуюся Ёну, ища помощи, но та только пожала плечами, мол, сама кашу заварила сама её и расхлёбывай. — Каранда-а-аш, — покивал Сокджин. Он с невозмутимым лицом выхватил упомянутый предмет канцелярии из пальцев секретаря и покрутил его, задумчиво рассматривая, будто изучал. — Понятно, — сказал короткое в итоге. Вручил карандаш Юне обратно и ушёл к себе. Девушка прикрыла веки, запуская в волосы ладонь и ероша их. Она такая дура. Но лучше уж быть дурой, чем попасться Квон Хеджу. Она долго смотрела на закрытую дверь кабинета Сокджина. В висках бился пульс, а сердце так привычно сходило с ума. Какая-то жалкая секунда и женщина бы заметила её, дрожь прошла по спине от осознания. Юна помнила, на что способна мать Джина, как она умеет утоптать тебя в грязь, заставляя чувствовать себя жалко, утопит в желчи и глазом не моргнёт. Рука неосознанно потянулась к шее, где чуть ниже мочки уха красовался шрам размером с один сантиметр, напоминающий, как липкий страх обволакивал и заволакивал, как комок из слёз душил горло. Как хотелось откинуть от себя чужие руки, сорваться с места и убежать к тому, кто сказал, что не помнит, и попросить защиты, но отрезвляющие слова обухом по голове, и она послушно кивает, проглатывая гордость, любовь, обещания, данные когда-то, и себя настоящую тоже проглатывает. «Впредь не смей появляться рядом с моим сыном. Иначе, ты знаешь, что будет. Я сделаю это, не задумываясь. Хорошенько подумай о своих близких, ты же умная девочка». Именно потому, что она умная девочка, она снова здесь, рядом с Джином. И никакие больше угрозы её не напугают, потому что бояться теперь не чего, как и терять тоже не чего. — Секретарь Чон, принеси две чашки кофе, — раздалось по громкой связи. — Секретарь Чон, ты слышишь? — подойдя к телефону, Юна нажала на кнопку телефона, отвечая: — Хорошо, директор, — но она не может сейчас туда войти. Девушка посмотрела умоляюще на Ёну. — Онни, мне очень нужно, чтобы кофе отнесла ты, — сложила перед собой руки. У Кан не пропадало ощущение, будто она внутрь дорамы попала или в книгу какую. В жизни Чон Юны столько поворотов, развилок и запертых дверей с потайными ходами, что Ёна то и дело, что успевает, рот открывать-закрывать. Прищурившись, она согласно кивнула. Ей не сложно, а для Юны, кажется, это очень важно, а Ёна не привыкла бросать подруг в беде, пусть они не так близки ещё, но существует ведь ещё и женская солидарность. — Будешь мне должна одно желание, — выставила шатенка обязательное условие, подходя к кофеварке и ставя туда чашки. Она ловко управилась, ведь прекрасно знала, какой кофе предпочитали, что директор Ким, что госпожа Квон. Через несколько минут две чашки ароматного напитка уже стояли на подносе. — Что угодно, — махнула рукой Юна в след коллеге, даже не подозревая, каким может быть её желание. Если бы знала, то возможно, задумалась, прежде чем пообещать выполнить абсолютно любой каприз. *** Юна ждала, когда ксерокс закончит свою работу и скучала. Ксерокс в их кабинете поломался, поэтому пришлось воспользоваться всеобщим. Да и опять прятаться под столом, когда мать Сокджина выйдет, как-то не особо хотелось. В кармане юбки загудел от входящего сообщения телефон, Юна достала его и, улыбнувшись, стала печать ответ, энергично стуча по экрану. С каждой смс улыбка становилась шире, и девушка даже не обратила внимания на писк ксерокса и, как из него выезжают копии. Она сосредоточилась на телефоне, прикусывая изредка нежную кожу губ во время чтения новых сообщений. «Дела хорошо, но самочувствие просто ужасно! Я по тебе так соскучился!». Гласило очередное сообщение, обрамлённое кучей, кучей смайликов. Брюнетка грустно вздохнула, ведь она тоже скучала неимоверно. «Я тоже, но ты же знаешь, что сейчас у меня новая работа, и пока я не могу приехать». Напичкав текст сообщения плачущими смайликами, Юна сама чуть не расплакалась. Кинув взгляд на ксерокс, она спохватилась забрать копии, складывая их в ровную стопочку и обхватывая их рукой, прижала к груди. Смартфон опять тренькнул от входящего сообщения. Девушка облокотилась на стену и опустила глаза в телефон, погрузившись снова в переписку. «Тогда приеду я». Она уверенна, что парень сидит нахмуренный и злостно тыкает пальцами в экран, обижаясь на неё, и сейчас обидится ещё сильнее. «Не мели ерунды. Ты же знаешь, что не можешь пока. Я обещаю, что скоро заберу тебя. Потерпи чуть-чуть, Гу-Гу». «Я просил не называть меня так. Бесит. Всё пока!» «Я позвоню тебе по скайпу вечером». Отправив последнее сообщении, Юна прождала пару минут, но ответа так и не последовало. Она поняла, что всё-таки обидела собеседника и очень сильно. Но ещё знала, что он побесится, да и на этом всё, обиду, как рукой снимет. Вечером будет щебетать, о том, как любит её, и что капец, как скучает, тыкая ей сердечки вместе с поцелуйчиками в камеру. Развернувшись, она прислонилась к стене всей спиной, и откинула назад голову, закрывая глаза. Устала. С большой буквы и капсом. От всех и вся. Юна бы не прочь недельку побыть в одиночестве. Без ни кого. Поваляться на диванчике перед телевизором, похрустеть вкусными чипсами, которые она бы обязательно запила вредной, но такой вкусной колой, а сверху ещё и пиццу добавила. Ей хотелось ни о чём не думать, ни о чём не переживать. Она устала глотать это чёртово «любимый» вместе с комком подступающих слёз. Потому что не попустило. Потому что всё ещё больно видеть его каждый день и не иметь возможности обнять. Трудно вести спокойно разговор о работе, трудно вообще говорить с ним. Особенно в свете последних дней, когда Ким ей прохода не даёт. — Плохой день? — встали с ней рядом, привалившись к той же стене. — Отвали, Хосок, — разлепив глаза, и не поворачиваясь в сторону красноволосого, огрызнулась Юна. Ладони превратились в кулаки. Наигранно скривившись, парень поправил воротник ярко-красного пиджака, что был лишь на тон светлее, чем его волосы. Юна бегло оглядела бывшего гонщика. Сейчас-то он работает в солидной компании заместителем директора, но дворовые повадки всё равно остались. И эта вот вычурность в одежде и стиле, наверняка заменяла ему острые ощущения от гонок, заменяла яркие гоночные костюмы, которые раньше Хосок просто обожал. Но его красочная оболочка такая же напускная и пустая внутри, как и он сам. Как был мелкой сошкой, так ею и остался. Девушка хмыкнула. — Фу, как это не красиво с твоей стороны так грубо разговаривать с давним другом, — парень просто кайф испытывал вот так припираясь с ней. — У тебя нет друзей, Хосок. Потому что ты мразь и козёл. Ты не умеешь дружить, любить, сочувствовать. Ты ищешь в людях выгоду, удовлетворяя за счёт других своё самолюбие, — Хосок стиснул зубы, но натянул на лицо улыбку, вставая у девушки на пути, когда она намеревалась уйти. — Свали, — прошипела сдавленно. — Видимо, у тебя действительно плохой день, поэтому я не обижаюсь, — прикинулся дурачком он. Юна шагнула влево, пытаясь обойти его, Хосок шагнул тоже. Она отступила вправо — он тоже не отставал. Поигравшись некоторое время, брюнетка раздражённо выпустила носом воздух и, сложив руки на груди, стрельнула в Хосока уничтожающим взглядом. — У меня не плохой день, — решила ответить на его, теперь уже, утверждение, думая, что после он отстанет, — У меня год плохой. Шестой раз подряд. — Намекаешь, что причина твоего плохого настроения это я? Как банально, — демонстративно зевнул парень. Подавшись корпусом вперёд, он наклонился к Чон, впритык рассматривая её, и уложил руку ей на плечо, не давая уйти. Юна дёрнулась, но скинуть чужую конечность не получилось. Хосок довольно засмеялся. — Ты причина моей мигрени в данный момент. Свали, кому говорю! — она со всей силы пихнула красноволосого локтем в бок. Тот айкнул, согнувшись и держась за пострадавшее место, а брюнетка, спокойно его обойдя, направилась вперёд по коридору. И Чон Хосок за ней не пойдёт, потому что боится, что ещё одна стычка за сегодня, и Юна, в прямом смысле, выцарапает ему глаза. Он недолго поглядел ей вслед, цепляясь за округлые бёдра и упругие ягодицы, обтянутые тканью серой юбки, пускал слюнки на красивую линию спины, а потом, встряхнув чёлкой, ушёл в другую сторону, куда направлялся изначально. Остаток дня проходит более-менее без происшествий. Наконец, наступил конец рабочего дня и можно с чистой совестью идти домой. Принять горячую ванную с пеной и лечь спать. Это всё, о чём Юна думает в данный момент и мечтает. Возле компании её уже ждал Тэхён. С тех пор, как они помирились, блондин каждый день приезжает забирать девушку с работы. Он занимается графическим дизайном, в теории тыкает по кнопочкам на компьютере и мышке, но получает за это приличные деньги, а ещё график его работы более гибкий, и Юна ему страх, как завидовала белой завистью. — Онни, ты уже всё? Тэхён там заждался поди, — обратилась она к копошащейся и ищущей что-то в ящике стола Ёне. Так как Тэхён и Ёна оказались почти соседями. То парень и её стал подвозить. — Вот она, — обрадовалась Кан, когда долгие поиски увенчались успехом. Она закинула вещь в сумку, и девушки вместе покинули офис. На улице Тэхён, только их завидел, улыбнулся, как котяра довольная, сходу открывая дверцу и жестом приглашая дам сесть. — О, мерси, — изображая воспитанную дворянку, Ёна подала блондину ручку, а он, как истинный джентльмен помог забраться ей в машину. Юна, глядя на них, закатила глаза. Эти двое постоянно ведут себя, как два придурка, внезапно нашедших друг друга. Опять какой-то театр тут устроили и довольные. А вообще, они, правда, хорошо сдружились, что сильно радовало Чон. Сорвавшись с места, она уже хотела тоже подойти ближе, как её окликнули. Девушка повернулась на возглас, замечая идущего к ним Сокджина. — Этому, то что надо? — небрежно выплюнул Тэхён. Юна метнула в него серьёзным взглядом и выпрямилась, мысленно настраиваясь. Нужно быть готовой к чему угодно. Никогда не знаешь, что этот противный, но до жути красивый засранец, может выкинуть в следующий момент. — Извините, что отвлекаю… — подойдя, начал Ким. — Извиняем, но уделить вам внимание не можем, так как очень спешим, — перебив мужчину, отозвался вместо Юны Тэхён, она даже рот открыть не успела. Тэхён опять включил свою ревность и ведёт себя, как идиот. Но парню было всё равно, нет как-то желания смотреть на милые воркования парочки. Или какие там у них отношения теперь? Юна перестала с ним делиться такими вещами, из-за чего злость парня умножалась в два раза. — Как вам известно, рабочий день уже закончился. Мужчины обменялись хмурыми взглядами. Что один, что другой терпеть друг друга не могли. И если бы это был какой-то фильм, аниме или комикс, между ними обязательно бы добавили полыхающую молнию. Хотя молний и в их взглядах было предостаточно. Юна дёрнула Тэхёна за рукав, намекая, чтобы он заткнулся. — Я не к вам обращался, — Джин смолк, — извините, как вас? — Ким Тэхён, — процедил тот сквозь зубы, задрав подбородок. — Так вот господин Ким, вам не помешало бы научится не вмешиваться в чужие разговоры, если только вам не разрешили в этом разговоре поучаствовать. Юна почувствовала, как рукав Тэ стал выскальзывать из пальцев, а парень подался вперёд. Надо что-то делать, ибо закончиться может плачевно. Обхватив локоть блондина обеими руками, Юна вернула его на место, не забыв и Сокджина злостью наградить. Ведут себя, как мальчишки, которые в песочнице ведёрко не поделили. Чон так зла на обоих. Так зла… — Так что вы хотели, директор Ким? — угомонив брыкающегося друга, спросила брюнетка. Джин немного расслабился, но ненавистными взглядами с Тэ они всё равно не перестали обмениваться. Он кивнул в сторону своего автомобиля. — Нужно обсудить с тобой кое-что. Не переживай, твой друг с Ёной могут спокойно ехать и не ждать тебя, им же по пути. А тебя подвезу я. По дороге и поговорим, — объяснил он свою позицию. — Но… — Юна вдруг запнулась, смотря на Джина в упор, — откуда вы знаете, что им по пути? — А? — Откуда вы можете знать, что Ёне с Тэхёном ехать в одну сторону? — повторила настойчивей. — Мне Ёна сказала, — быстро выкрутился брюнет, подмигивая Кан, чтобы та ему подыграла. Шатенка всё поняв, не задумываясь, кивнула, чем подтвердила его слова. — Так что, едем? Разговор касается работы, и он очень важный, — не терпеливо переминался Джин с ноги на ногу. — Ладно, — пожала плечами девушка. Она попрощалась с друзьями, махнув им на прощание. — Позвони, как будешь дома! — крикнул ей вдогонку Тэхён, получая в ответ знак «окэй», провожая её взглядом, пока она не скрылась в машине Джина. Юна выглядела такой спокойной, будто вовсе не испытывала трудностей при общении с бывшим, вон, даже на предложение это дурацкое согласилась так легко. Стоит ли ему переживать о ней? А Юна если снаружи и выглядела спокойно, то внутри целые бури завывали. Ехать в одной машине с Джином, всю дорогу к дому, сидя рядом в таком маленьком пространстве. Спокойная… Пф… Да она готова в обморок свалиться от одного запаха его туалетной воды, которой мало того, что пах сам парень, так ещё и салон автомобиля пропитался таким умопомрачительным для брюнетки запахом. — Не трясись так, секретарь Чон. Не съём же я тебя, — усмехнулся Сокджин, заметив, как девушка заламывает пальцы, и машина тронулась с места. Не съест. Смешно. Но укусить то может?