Помоги мне вспомнить

Свист чайника разрушил воцарившеюся тишину. Ёна разлила кипяток по чашкам и, насыпав сахар, поставила ароматный напиток перед Юной, что внимательно наблюдала за каждым действием подруги. Шатенка беззвучно приземлилась обратно на стул. Лицо не выражало никаких эмоций, лишь грусть и озадаченность, что тревожило Чон ещё больше, нежели она бы тут плакала да билась в истерике. Создавалось впечатление полного спокойствия, Ёна выглядела умиротворённо или даже скорее меланхолично. Опустошённо как-то. Разве что опухшие, красные от слёз глаза выдавали её с потрохами. Кан просто не знала, как собраться с силами. И если бы она говорила с одной только Юной, возможно, было бы куда проще, но вот присутствие Сокджина и Чонгука смущало шатенку. Это хорошо ещё, что Тэхёна дома нет. Девушка покачала головой на свои мысли и шумно вздохнула, привлекая внимание друзей к себе ещё больше. Сделав глоток горячего чая, она поставила чашку на стол, подняла взгляд на Юну и, наконец, заговорила: — Неделю назад я подала на развод. Но Бонсук не пришёл на суд. — Я до сих пор не понимаю. Как так вышло, что я узнаю обо всём последним, — отозвался обиженно, сидящий на диванчике в углу Джин. Рассказ Юны о теперешнем статусе отношений бывшей секретарши и её мужа до сих пор вводил мужчину в шок. Кулаки сжались, как и челюсти, выдавая грядущую злость. Почему-то вокруг близких ему людей развелось слишком много мудаков. Джина бесила эта неосведомлённость. Юна стрельнула в Кима возмущённым взглядом, намекая чтобы тот помолчал и оставил свои обиды на потом. Дотянувшись до руки Ёны, лежащей столе, она крепло сжала её ладошку и потрясла, улыбаясь. — Не переживай так. Помни — тебе нельзя нервничать. Выдохни и расскажи мне всё по порядку, — расслабленный голос Чон подействовал благотворно. Кан, действительно, выдохнула, будто раньше вовсе разучилась это делать. Расправила опущенные плечи и поровняла спину. — Я… — девушка оглянулась. Шатенка чувствовала неловкость. Она не стеснительная по своей натуре, скорее не умеет рассказывать о возникших в жизни проблемах, не умеет делиться и просить помощи. Для неё это дико. Ёна не желала втягивать кого-то в неприятности. Юна оглянулась за ней вслед. — Тебя смущают эти двое? — Чон пододвинулась к подруге ближе. — С недавнего времени они идут комплектом. Так что нам от них не отделаться, — на полном серьёзе выдала брюнетка, чем вызвала у Ёны мимолётную улыбку. Шатенка так рада видеть эту девушку счастливой, видеть Сокджина счастливым. Она рада за них всех. — Но от них пользы будет больше, чем от нас с тобой, если дела дойдут до разборок. Сказанное заставило Ёну вновь оглядеть всех присутствующих. Сокджин, который сосредоточенно рассматривал часы на запястье, находя подобное действие интересным и занимательным, выглядел слегка загруженным и хмурым, складывалось ощущение — ситуация его абсолютно не устраивала. Сдвинутые к переносице брови сулили о недовольстве, а поджатые в кривую ухмылку губы выдавали гнев со всей запрятанной под спокойствием подноготной. Ёна всегда будет ему благодарна. Он относился к ней тепло, он веселил её, порой, странными на содержание записками, прикреплёнными на доску, когда она грустила. Кан с одной стороны даже рада сложившимся обстоятельствам. Трагедия в жизни Джина и Юны подарила ей таких прекрасных людей рядом. Она успела к ним привязаться. Даже к Чонгуку успела. Ёна перевела взор на парнишку, что будто и не вникал в происходящее вовсе, но она точно знала, что тот внимательно всё слушал, делая какие-то собственные выводы в голове. Девушка не могла прекратить сравнивать Чонгука с Юной. Они одновременно такие разные и такие друг на друга похожие. По телу тепло сладкой патокой расползлось. Липкое, приставучее, однако до одури вкусное, остающееся привкусом счастья на языке. Она бы без этих людей ни за что не справилась. Горячая ладошка Юны всё ещё грела холодные пальцы, шатенка подняла на неё взгляд. Ведь настоящие друзья определяются именно в таких ситуациях. Когда ты спотыкаешься на скользком жизненном пути, имеет значение, кто подаст тебе руку и поддержит в трудную минуту. Такие люди остаются навсегда, если не рядом, то точно в сердце. Людям нужны люди. Сколько бы ты не порывался сделать всё сам, сколько бы, не доказывал, что обязательно справишься без сторонней помощи, и что, пока у тебя есть Ты, никто и не нужен больше. Людям всё равно нужны люди. Как не крути, в какую призму не гляди. Людям нужны люди, хотя бы, чтобы было кому выговориться. С кем улыбаться и делить радость. Ни один человек в мире не может не испытывать потребности в другом человеке, в тепле и заботе, в совете и понимании. Людям необходимы люди. Да! Как воздух, как что-то жизненно важное и неотъемлемое. Другой человек извечно будет являться неделимой частичкой нашей души. Если вы нашли близких по духу себе людей, вы настоящий счастливчик. Ведь у вас есть тот островок, к которому можно вернуться, когда в огромной океане жизни, волны безжалостно вытолкнули вас на сушу подобно рыбе, оставив помирать без капли спасительной влаги. Друзья те, кто, даже бросая вызов опасности, вопреки рискам и неудачам, будут рядом. Идти рука об руку, подставлять своё плечо. Ёне посчастливилось встретить именно таких. Впрочем, она из того же отряда «верных и заботливых». Как жаль, что когда-то сердце она доверила совершенно не тому. Была слишком слепа. Ослеплена призрачной любовью или даже скорее страстью, привязанностью, которая погасла так же внезапно, как и вспыхнула. В памяти пронеслось надменное лицо До Бонсука, перекошенное отвратительно, ухмыляющееся уголком губ. Ёна смотрела на него и не узнавала в нём того, кого, когда когда-то полюбила. Он открыл ей дверь только после пятого или шестого звонка. Не бритый, не ухоженный, заспанный. Видимо всю ночь провёл за играми. От него разило перегаром вперемешку с ядом, что так и сочился из него целым потоком. Бонсук осматривал жену брезгливо с презрением во взгляде, словно она перед ним виновата или совершила тяжкое преступление. Руки девушки неосознанно обнимали живот, пока они с мужем разговаривали на пороге квартиры, ведь он так и не впустил её внутрь. Потому шатенка всё время держала ладони на животе, таким образом, удавалось немного успокоиться, косвенно защитить малыша от возможной опасности. — Я решила прийти к нему лично, — начала рассказ Кан, — хотела, чтобы он подписал бумаги на развод и убирался из моей квартиры. Но Бонсук просто выставил меня за дверь. — Он не трогал тебя? На вопрос подруги Ёна отрицательно покачала головой, и та облегчённо выдохнула. — Так квартира принадлежит тебе полностью? — спросил Джин, подойдя к девушкам, и уперев руки в стол, склонился над ними. Вновь кивок со стороны шатенки. Ким поднял задумчиво глаза к потолку, застучал пальцами по деревянной поверхности. — Что конкретно он тебе сказал? Он просто не хочет разводиться? Или… — Он сказал, что даст мне развод только, если я отпишу квартиру ему. Видимо, влез в большие долги. Это моё предположение. — Вот козлина, а! Ну, я его точно прикончу! — Юна сердито стукнула кулаком по столу, взорвавшись за секунду. Если бы Бонсук сейчас находился перед ней, ему определённо не поздоровилось. Развивался настоящий ураган, но Джин вмиг укротил бурю, уложив свою руку на сжатый кулак брюнетки. — Бонсук имеет какое-то отношение к квартире? Если вы покупали её вместе, то он в любом случае имеет право потребовать половину при разводе, — Юна права, от Сокджина пользы больше. Серьёзный, сосредоточенный, мужчина смотрел на ситуацию ясно, делая правильные выводы и тем самым упрощая путь к развязке. За годы работы вместе, Кан Ёна стала дорога ему, будто затерявшаяся младшая сестрёнка, нашедшаяся спустя много лет. Он готов хоть в лепёшку расшибиться, но помочь ей. — Нет. Эту квартиру подарили мне родители. Ещё, когда я училась в университете, — в голосе шатенки слышалась дрожь. Серьёзный Ким Сокджин пугал её не меньше, чем Ким Тэхён, которому она побоялась рассказать о случившемся. Ведь по сей день помнила ту их с Бонсуком первою встречу на детской площадке. Видела гнев, что читался в глазах блондина. Она искренне переживает о нём и не хочет даже допускать мысли, что тот как-то пострадает по её вине. Как и любой другой, кого впутывает в собственные проблемы. Заметив решительность Джина, девушка вздрогнула. — Ты же не собираешься… — Собираюсь, — резко прервал он фразу. — Джин, — теперь занервничала уже Юна, подорвавшись с места. Ей до чёртиков не нравилось, что брюнет бежал решать проблемы в одиночку. Они общались взглядами, передавая через них всю палитру воспламенившихся чувств и эмоций. Чонгук в сторонке цокнул. Парень успел понять — гляделки этой парочки могут длиться вечность, коль их не остановить. Они погружались друг в друга настолько, что словно возводили вокруг себя не пробивной, прозрачный купол, защищающих их маленький мир от мира внешнего. Будто у них существовала волшебная кнопка, отключающая внешние звуки. Щёлк. Голоса других стихают. Щёлк. Силуэты стираются. Остаются только они. Щёлк. Щёлк. Щёлк. Рука в руке и дыхания мешаются, и с этого момента звучат в унисон, как и сердца бьются в едином гармоничном ритме. Юна сделала шаг на встречу, собираясь то ли обнять Кима, то ли просто подойти ближе, дабы иметь возможность удержать, вдруг, он намеревался уйти, но Джин, предвидев ход её действий, попятился назад. — Я знаю наперёд всё, что ты мне скажешь. Но я мужчина. И я здесь защищаю женщин, а не они меня, — из уст мужчины прозвучало практически, как вердикт. Брюнет строго свёл к переносице брови, воззрившись на обеих девушек из-подо лба. Разве они могли перечить ему? Против него и танком не попрёшь, если он для себя всё окончательно решил. Крутанувшись, Сокджин направился прочь из кухни. Девушки с Чонгуком поспешили за ним. Ким схватил с вешалки кепку, надевая её и поправляя под ней волосы так, чтоб не мешались и не лезли в глаза, вжикнул молнией джемпера и мигом обулся. Выпрямился. Зеркало на стене ловило каждое его движение, отражая обеспокоенный вперемешку со злостью взгляд любимой. Глядя, как Чон в обиде надувала губки, как складывала руки на груди и супилась грозно, губы мужчины растянулись в мимолётной, почти незаметной улыбке. Ему казалось, что глаза брюнетки настоящим пламенем горели, когда та злилась. Он обожал эту девушку, терял от неё голову, как пятнадцатилетний мальчуган, впервые втрескавшийся в одноклассницу. Эти звёзды, сияющие в зрачках, то, как готова броситься его защищать в любой ситуации. Юна та, кто обнимает, когда грустно или плохо, та кто готовит Джину вкусно и ворчит премило, если он, вдруг, приём пищи пропускает. Та, что целует его слаще всех и отдаётся ему полностью, без остатка. Проблемы тускнели, превращались в незначительные мелочи, ведь рядом есть Юна, она просто любит его. Обернувшись, Сокджин притянул девушку в объятия. Руки брюнетки моментально оплели мужскую шею. Пришлось встать немного на носочки, дабы обнять Кима сильней. Нос Юны уткнулся Джину в шею, где из-под одежды виднелся участок с обнажённой кожей, а её дыхание обожгло и заставило дрогнуть. Мужчина прикрыл веки. Он вожделел в ней задохнуться. Он устал каждый день решать какие-то проблемы. Хотелось хоть один день всецело провести с любимой девушкой. Даже, если они сутки напролёт проваляются в постели, вылезая из-под одеяла только изредка, чтобы поесть. Джин, серьёзно, вымотался. Груз реальности давит. От него охота сбежать в их маленький с Юной мир и запереться там. До старости, как минимум. — Не уходи, — шепнула она ему на ухо. Сокджин вздохнул. — Я же не на войну иду, — усмехнулся он, отстранив Чон от себя. Замер на мгновение. Тоже не горел желанием уходить, особенно, когда Юна просила его остаться. Но он должен поставить Бонсука на место, этому ублюдку пора преподать хороший урок. — Ничего со мной не случиться. Ёна, — обратился Ким к шатенке, — дай мне документы на развод. Кан замешкала пару секунд, не зная, как поступить лучше. Бегала глазами, перепрыгивая то с Юны на Сокджина, то из Сокджина на Юну. Но перед напором директора сдалась, доставая из сумки, что стояла тут же на тумбе, папку с документами. — Не хочу, чтобы ты подвергался опасности из-за меня, — вновь занервничала шатенка, стоило папке оказаться у Джина в руках. Брюнет подбадривающе похлопал её по плечу. — Вы недооцениваете меня и переоцениваете этого Бонсука, — фыркнул раздражённо. — Чонгук, — младший сразу выровнялся, как по команде «смирно», схватил новенькие чёрно-белые вансы, намереваясь идти вместе с Кимом, но тот мгновенно погасил зачатки чонгукового энтузиазма, — пригляди за ними. Гук застыл с кедами в руках и с разочарованием в придачу. — Но, хён… — его бухтения прервала громкая мелодия телефонного звонка Джина. Мужчина достал гаджет из кармана. «Пак Чимин» — светилось на экране. Брюнет закусил губу, искоса поглядывая на присутствующих, и чуть поразмыслив, сбил вызов, пряча телефон обратно в карман джинсов. — Кто звонил? — спросила Юна. Ким вёл себя как-то подозрительно по её мнению. — Мама, — с запозданием ответил Джин, чувствуя, как жар расползается по ушам, и те горят красным цветом. — Наяривает мне. Никак не успокоиться, — из-за сухости во рту он говорил сдавленно и хрипло, но продолжал умело врать, загоняя внутренние протесты глубоко в подсознание. Юна прищурилась. Не верила ему от слова совсем. Поджав губы, она покивала. Джин заметил её жест, но заверять сейчас в сказанном глупо, так он лишь сильнее подтвердит свою ложь. — Ладно, я пойду, — никто и слова не успел проронить, как входная дверь тихо щёлкнула, а Кима и след постыл. Лишь шлейф запаха его парфюмов заклубился в воздухе. Повисло молчание. Подруги неотрывно гипнотизировали дверь. Каждая размышляла о чём-то своём. Пока тишину не разрушил стук упавших на пол кедов Чонгука. — Юна-нуна, — Чон поднял на Ёну блестящие глазки. Юна отозвалась на своё имя и посмотрела на брата. Теперь обе девушки приготовились его слушать. Чонгук зажмурился. — Ой, то есть, Ёна-нуна. У вас такие похожие имена. Всё время путаю, — буркнул он, тараторя. — Есть чего-нибудь из еды? Я так и не успел поесть нормально. Но последние две фразы Кан явно не услышала. — Точно, — пробормотала в полголоса шатенка. В мозгу, будто щёлкнули выключателем, врубился свет и в тёмном чулане среди забытых воспоминаний, осветилось одно довольно интересное. — Ну, точно! — вскрикнула громче. — Как я сразу об этом не вспомнила? — Ёна радостно подпрыгнула и ухватилась за плечи подруги. — О чём вспомнила? — недоумевала брюнетка. — Первый год Джин постоянно забывал моё имя. Точнее, он называл меня неправильным именем, путая одну букву, — шатенка закусила губу и прикрыла веки, на время, предаваясь воспоминанию. Flashback Поправив причёску, девушка в очередной раз прошлась пальцами по одежде, проверяя в порядке ли всё. Не вычурная голубая блузка с широкими рукавами, заправленная в юбку кремового цвета и простенькие туфли на ногах. Она заметно нервничала перед собеседованием и не могла найти себе места, пока ждала своей очереди. Перед ней было уже три человека. Она последняя, от того волнение накатывало, как снежный ком, грозясь вот-вот превратиться в разрушающую лавину. Ёна сжала в пальцах край юбки, шумно выдохнула. Такое с ней происходило впервые. Дабы как-то успокоиться, она достала из сумки телефон, но не успела гаджет даже разблокировать, как из-за дверей появился менеджер и пригласил её войти. В кабинете было довольно светло. Стильный интерьер, дорогая мебель. Девушка заметила стопку коробок в углу у окна. Она слышала, что новый директор заступил на должность совсем недавно. Ёна очень наделась получить работу здесь. Девушка училась заочно на последнем курсе менеджмента, потому опыта профессионального у неё не имелось, но она всё-таки решила попытать удачу. Авось получиться. Пройдя к столу, она низко поклонилась и поздоровалась, удобно устроившись в кресле. Директор сел напротив, закинув ногу на ногу, приготовился слушать. Перед ним лежало её резюме. — И так вы-ы-ы… — мужчина заглянул в резюме, пытаясь прочесть имя. — Меня зовут Кан Ёна, — шатенка напряжённо улыбнулась. Щёки покраснели, от волнения даже лоб вспотел. Ёна не могла разобрать, из-за чего так разнервничалась, но брюнет напротив вызывал внутри непонятное беспокойство, словно встреча эта значит намного, намного больше, чем простое собеседование. — Не стоит так нервничать, Юна. Я не кусаюсь и уж тем более не съём вас. Меня Ким Сокджин, кстати, зовут, — лицо его преобразилось и просияло в мягкой улыбке. Это заставило девушку чуть расслабиться, стало не так дискомфортно. — Расскажите о себе, пожалуйста. Почему вы выбрали именно нашу компанию? В вашем резюме указано, что вы ещё студентка. Атмосфера постепенно теплела. Ёна уже более уверенно повела заготовленный рассказ, умело преподнося свою кандидатуру в хорошем свете. Киму она импонировала. На фоне предыдущих троих девушек, Кан вела себя непринуждённо и открыто, искренне, что ли. Не пыталась строить ему глазки или как-то нахваливать его, компанию и себе заодно пару несуществующих достоинств приписывать. Ему показалось, работать с ней будет легко. Это один из главных критериев для него лично. — Да, у меня нет опыта, но-о-о… я быстро учусь, — воскликнула девушка, чуть подпрыгнув. Джин улыбнулся. — Хорошо, Юна, — имя вызвало покалывания где-то в груди. В ушах зашумело, что брюнет нахмурился и затряс головой, силясь отогнать назойливый звук. Через пару секунд всё прошло. — Считайте, вы приняты. — Правда? — Ёна не поверила тому, что слышит, округлив глаза. Губы растянулись в широкой улыбке. — Спасибо большое, директор Ким! Я вас не подведу, — шатенка пулей поднялась с кресла и несколько раз поклонилась. — Только моё имя не Юна, а Ёна. — Ах, да? — Джин поднялся вслед за девушкой, опустив глаза. Выглядело так, будто сей факт расстроил его. Будто ему, правда, хотелось услышать именно это имя, но подняв взгляд и осмотрев нового секретаря, понял, что нет. «Юна», и вправду, совершенно неподходящее для неё имя. — Извини, послышалось видимо. Тогда, — Ким протянул шатенке руку, — жду тебя завтра на работе, Кан Ю… — он зажмурился, прикусив язык. — Жду тебя завтра, Ёна. Девушка тихо засмеялась. Она посчитала его очень милым. End Flashback *** Гудки. Гудки. Джин привалился к стене и принялся нетерпеливо выстукивать ритм ногой. Вечер сгущал свои краски, двор освещали лишь немногочисленные фонари, слышался лай собак и шум дороги, что была неподалёку. Мужчина стучал папкой о колено, пытаясь как-то разбавить тягость ожидания. Гудки всё шли, каждый тянулся донельзя медленно, заставляя его раздражённо пыхтеть, сетуя о ветрености потенциального собеседника. Ведь с момента, как Чимин звонил ему, прошло каких-то две минуты, не больше. Не дождавшись ответа, Ким заново набрал номер и опять прислонил телефон к уху. На этот раз трубку подняли практически сразу. — Ты почему трубку не берёшь? — сходу наехал на Пака Сокджин. — А ты? — в такой же манере, хмыкая, спросил Чимин. Джин слышал, как приглушённо гремела на том конце провода музыка, и раздавался громкий женский смех. Похоже, Чимин вовсю развлекался. В прочем, другого он этого парня и не ожидал. У него на лице написано — гуляка со стажем. Но польза от него имелась, пусть Пак, помогая, и преследовал корыстные мотивы, в чём Джин стопроцентно уверен. Пользы знакомство с ним приносило пока больше, нежели вреда. — Был занят, знаешь ли. — Ну вот. Я тоже был занят, — без сомнений можно предположить, что на лице Пака расцвела довольная ухмылка. Чимин рассмеялся и добавил, как бы невзначай, понизив голос до хрипловатого тенора: — Одна малышка вытворяла со мной такие вещи, — парень охнул театрально, — что я, ну никак не мог вести телефонные беседы в тот момент. Да что я рассказываю. Ты же знаешь, как это бывает. Не маленький мальчик всё-таки, — глумился паренёк. Манерная речь собеседника заставила Джина скривиться и закатить глаза. Как-то возможность разузнать о сексуальной жизни Пак Чимина ни капли не прельщала. Да и не имел он возможности растрачивать драгоценный ресурс в виде времени на пустые разговоры и нелепые, глупые шуточки. Мужчина прокашлялся. — Чимин, давай к делу. Ты разузнал то, о чём я тебя просил? — Сокджин поднял взгляд, замечая под светом фонаря машину Тэхёна, который припарковавшись, вышел на улицу. Раздалось характерное пиликанье. Автомобиль поставили на блокировку. Джин махнул блондину рукой, но тот его не заметил. — Тэхён! — крикнул парню. Тот тут же направился в сторону Сокджина, удивляясь тому, что видит его здесь. Он остановился возле брюнета, шёпотом спрашивая, случилось. Ким шикнул на него, обещая потом объяснить всё. Парни замолчали. — Я выяснил кое-что о его планах. Кажется, он не собирается просто гоняться. Я конкретно не знаю, что Хосок сделал в прошлый раз, но смею предположить, что он подрезал тебе тормоза перед гонкой. Он мне ничего конкретного не говорит, увиливает гад, — Чимин начал клацать по кнопкам, видимо что-то ища в телефоне. — Ты же готовишься? — вмиг тон парня переменился на серьёзный. — Джей-Хоуп не участвовал все эти пять лет в гонках, но не было и дня, чтобы он не гонялся так, чисто для себя. Дабы не терять сноровку. Тэхён неотрывно смотрел на Джина, сведя брови. Определённо, ему не пришлись по вкусу ход и тема данного разговора. Блондин лишь терпеливо ждал, когда звонок прервётся, и тогда он задаст Киму кучу, возникших к нему вопросов. — Мне нужен хороший байк. Мой вообще не годиться. — Без проблем. Но хороший байк стоит хороших денег, — протянул медленно Чимин. — У меня есть деньги, — фыркнул Джин. — Всё, пока. Созвонимся позже. Есть дела ещё. Не дождавшись даже ответных слов прощания, Сокджин сбил вызов, запрятав телефон в карман, поднял взгляд на Тэхёна, чьи глаза то и дело сверлили в нём дыру. Странно — от взаимной неприязни они пришли к взаимному доверию и взаимной симпатии, насколько такое возможно в рамках мужской дружбы. Не смотря на сложившуюся ранее ситуацию, на ревность, которая, будто назойливая тень следовала за каждым из них по пятам в момент их встреч. У Джина никак не выходило выбросить из головы тот фак, что парень, стоящий сейчас перед ним, как-то посмел прикасаться к ЕГО девушке. Целовать её губы, обнимать и сжимать в своих руках. Быть с ней в самых худших для Сокджина смыслах. Но в момент вспышек необузданного гнева он жадно втягивал носом кислород, впускал его глубоко в лёгкие и пытался дышать ровнее. Понять — никто не виноват. Никто никому не обязан. Это ведь случилось единожды, и ему, на самом деле, следует поблагодарить Тэхёна, что всегда поддерживал Юну и был для неё лучшим другом, блондин и ему помог взглянуть на ситуацию ясными глазами. Потому Джин доверял Ким Тэхёну, как себе. Порой даже сильнее. — Это был Чимин? О какой гонке вы говорили? Вообще, какого чёрта ты делаешь возле моего подъезда? Юна тоже здесь? — завалил Тэ приятеля кучей вопросов. — Пойдём. Надо решить кое-какое дельце для начала, потом уже разговоры задушевные вести, — старший Ким двинулся вперёд, что Тэхёну не оставалось иного выбора, как молча последовать за ним. Через пару минут они оказались в соседнем дворе, а вскоре и у подъезда Кан Ёны. — Ёна позвонила недавно Юне с просьбой приехать. Была очень расстроенной и подавленной. Оказалось муженёк её отказывается подписывать документы на развод и не хочет съезжать, как оказалось, с её квартиры, подаренной Ёне родителями. — Она что ходила к нему? — недовольство обжигающей волной поднялось изнутри, обожгло горло, от чего голос блондина на тон зазвучал ниже. Грозно, пугающе. Сокджин положительно кивнул, замечая, как ладони Тэхёна стиснулись в кулаки, а челюсти заходили ходуном. Брюнет вообще до сих пор не понимал, как так получилось, что Ёна живёт у него. Какие у них отношения? — Я же просил не сунуться к нему одной. Чёрт! — Ким потёр ладошками лицо, потом внезапно рванул к двери, но Джин вовремя ухватил его за край рукава, вернул на место. — Он трогал её? — Нет. Но у меня есть мысль, как поставить непутёвого муженька на место, — мужчина многозначительно поднял брови и теперь уже сам потащил младшего Кима к домофону. Железная дверь запиликала, когда Тэхён ввёл код, заранее разузнанный у Кан Ёны, и молодые люди вошли в здание. — Главное, не кидайся на него с кулаками прямо с порога. Это было скорее просьба. Не вооружённым глазом видно, как Тэхён закипел за считанные секунды. Блондин едва держал ярость в узде. Злился на Бонсука, злился на Ёну, что та сразу ему не позвонила после случившегося, да и, в общем, попёрлась к бывшему. А, вдруг, он бы опять поднял на неё руку, вдруг с ней и ребёнком случилось что-то плохое. От ублюдков вроде До Бонсука, ожидать можно чего-угодно. Подобные мысли пустили разряд дрожи по телу. По спине пробежался холодок, и Тэхён передёрнул плечами, стараясь не впускать едкие картинки в разум. Лифт двигался как-то медленно, неспешно, натягивая струны нервных окончаний до предела. Дотронься до них кончиком пальца, и те лопнут, производя тотальный взрыв. Блондин кусал губы. Корил себя. Он должен, обязан был врезать мужу девушки ещё тогда при первой встрече, на детской площадке. Размазать по асфальту, как ничтожную букашку, но сдержался, хотя кулаки так чесались подкрасить Бонсуку хотя бы мордашку парой синяков. Пожалел Ёну. Предпочёл не влезать в чужую личную жизнь. Но лучше бы он ругал себя за очередной косяк и несдержанность, нежели сейчас жалел том, чего не сделал. Двери лифта не успели нормально открытья, как Тэхён выскочил наружу, и найдя взглядом номер квартиры, ломанулся туда, нажимая кнопку звонка раз за разом. Джин, покачав головой, подошёл к нему. Парни простояли под квартирой где-то с минуту, прежде, чем им открыли. Бонсук даже опомниться не успел — его затолкали обратно в дом. В квартире царил настоящий бардак. Да что там. Чувство, будто по всему периметру смерч пролетел. Разбросанные вещи валялись везде. Стол в гостиной перед телевизором был завален коробками и упаковками из-под дешёвой еды, рядом валялось множество банок из-под пива и пустые бутылки такого же дешёвого пойла. Запах курева, перегара и пота смешался в один, что парни поморщились, закрыв носы. Даже тошнота мимолётно подступила к горлу. За короткий период времени ранее приличная квартира превратилась в настоящий свинарник. — Чего вам надо? Неужели вас моя ненаглядная жёнушка прислала? — Бонсук покосился в сторону Тэхёна. Явно узнал его. Да он и Джина узнал, в принципе. Ведь с ним они тоже виделись пару раз. Подойдя к столу, старший Ким одним резким движений скинул оттуда весь мусор, положил на него папку с документами и ручку. Повернулся к До, указывая на бумаги пальцем. — Здесь документы на развод. Сейчас ты подпишешь их, а после уберёшь свой паршивый зад из квартиры Ёны, — подобное заявление вызвало улыбку на лице Бонсука, которая вскоре превратилась в оскал, когда шатен заливисто рассмеялся. — Или загремишь в тюрьму, — смех мгновенно иссяк. — Только не надо меня пугать. Я адвокат и знаю законы, как свои пять пальцев. Пустые угрозы на меня не подействуют. — Ты избил девушку. Думаешь, тебе это с рук сойдёт? — подал голос Тэхён. Бонсук в очередной раз хмыкнул насмешливо. Опёрся плечом на стену, гордо задрав подбородок, кинул на поздних «гостей» надменный взгляд. Такое выводило уже не одного Тэхёна, но и Джина, который лишь чудом держал себя в руках и не позволял себе сорваться преждевременно. — Если она сразу не подала на меня заявление, то значит, ничего не было. Где доказательства, что я её хоть пальцем тронул? Он, впрямь, понимал, о чём говорит. Он прекрасно знал законы и как защититься, ведь являлся, каким никаким, но адвокатом с неплохим стажем и опытом, потому и вёл себя уверенно. Наступила недолгая тишина, которую разрушил низкий смех Сокджина. — Какой ты наивный. Рассчитываешь, что твоя профессия, да пару связей тебя спасут? — он добродушно склонил голову набок. Когда Ким Сокджин вёл диалог непринуждённо, говорил размеренно, растягивая каждый слог, означало злость. А ещё, что он абсолютно точно знал, как парой фраз заткнуть человека за пояс. — А известно тебе, как строго в нашей стране с азартными играми? Судя по тому, как часто ты играешь, то явно посещаешь подпольное казино. Раз утверждаешь, что адвокат, то в курсе да, какое наказание за это последует? У меня больше связей, чем у тебя. Один звонок и тебе, кроме посещения казино, нанесения телесных повреждений беременной жене и воровства, приплюсуют ещё парочку злодеяний. Влетишь по полной и надолго, — Бонсук сглотнул. Теперь-то он не чувствовал такого превосходства, уверенность не переполняла, а вместо неё страх медленно заполнил лёгкие. Видя, как лицо шатена перекосилось, оба Кима хмыкнули. Почти в унисон. — Подписывай. Они не оставили ему выбора. Всё то время, пока Ёна рассказывала о случившемся, Джин в голове строил этот план. Если бы Тэхён так удачно не вернулся домой, Сокджин бы всё равно ему позвонил. Он не в курсе его отношений с Кан Ёной, но раз она жила у него столько времени, значит, что-то да было. Брюнет считал, что Тэ имеет право знать, а потом, увидев его реакцию, лишь убедился в правильности принятого решения. Ручка падает на пол, когда Бонсук, поставив подписи, швыряет её. Бросает косой взор на Тэхана с Джином. Волком смотрит. Если бы мог, разорвал каждого, но дело в том, что он ни черта не мог. Давно. Бонсук выгорел. Как человек, как личность. Он изнутри пустой, там нет даже пепла. Шатен поднялся с корточек, подошёл к Тэхёну, поравнявшись с ним, он нагло уложил руку тому на плечо и расплылся в гадкой улыбке, что блондину захотелось блевать. Ким резко скинул мерзкую конечность, чем развеселил Бонсука. — Интересно, от кого из вас беременна эта шлюха? От тебя или от обожаемого директора Кима? Или вы её по очереди трахаете? — он плюнул эту гадость, как гадюка или гремучая змея. Проигрывать никто не любит, а уж падать в грязь лицом тем более. Задеть врага — последнее, на что он был способен. Как последний плевок к сбережению ничтожного, растоптанного достоинства. — Ну, всё, сука, ты нарвался! — Тэхён! — Джин попытался до младшего Кима докричаться, но тот его уже не слышал. Схватив До за футболку одной рукой, Тэхён со всей силы врезал ему, а потом ещё и ещё. Бонсук не защищался, лишь улыбался тошнотворно, беся подобным сильнее. Костяшки блондина запачкались алой кровью. Через пару мощных ударов Бонсук был совершенно обессилен. Ким повалил его на пол и навис сверху, колотя уже почти бессознательное тело. Сокджин рванул останавливать парня. Если сначала пара ударов, казались безобидными, ведь у самого кулаки чесались врезать самодовольному ублюдку не только за последние слова, то теперь стало страшно за Тэхёна. Он мутузил шатена с такой яростью, что из глаз искры летели. — Ублюдок! Тварь! Сволочь! — выкрикивал блондин гадости, не прекращая бить ни на секунду, и отмахиваясь параллельно от Джина, пытающегося его оттянуть. — Она носит твоего ребёнка, мразь. Но пусть лучше у ребёнка вообще не будет отца, чем такой, как ты. Бонсук не отвечал и больше не улыбался. Грудь вздымалась еле-еле. По всему лицу были кровавые потёки, как и руки Тэ окрасились в красный цвет, а кулаки горели, но в данный момент он не чувствовал боли, лишь разрывающую на части ярость. Ему казалось, не выпусти он её на волю прямо сейчас — она сожрёт его заживо. Он замахнулся над бездыханным телом для нового удара, но кулак так и не встретился с целью, зависнув в воздухе. — Хватит, — Джин стал оттаскивать друга от Бонсука. Тот рычал и вырывался. Брюнету едва удавалось удерживать его. — Пусти меня! Я вмажу этому куску говна ещё раз! — брыкался Тэхён. Сокджин вытащил парня в коридор, припечатал стене, крепко удерживая на одном месте. — Хватит! — повысил он голос. — Ты чуть не убил его, Тэхён. Хватит! Успокойся, — добавил тише. Тэхён шумно задышал, но вырываться прекратил. Мышцы под ладонями брюнета обмякли, а зрачки испуганно забегали из стороны в сторону. Джин медленно убрал от него руки, осторожно отступил на шаг. Блондин остался стоять на месте, лишь зарылся пальцами в волосы, оттягивая пряди у корней. Тело по инерции сползло по стене вниз, а руки затряслись. Они все испачканы чужой кровью вперемешку с его собственной, ведь костяшки были разодраны. Тэхёна начало трясти, как в лихорадке. Что было, если бы не Джин? Куда привёл бы Тэхёна гнев? Но в тот момент внутри не осталось никаких чувств, кроме злости. Она туманила здравый рассудок, заставляла кровь в жилах звереть. Он такого прежде не испытывал. Словно потерял связь с внешним миром и с собой настоящим. Рука Сокджина легла блондину на плечо, слегка потрепав. — Вставай. Иди в ванную и умойся. Мы не можем вернуться домой, когда ты в таком виде. С помощью товарища Тэхён быстро оказался на ногах. Найти ванную не составило труда. Оказавшись в нужной комнате, парень замер возле зеркала, всё ещё дрожа, будто до этого у него была высокая температура, а теперь попускало. Из крана полилась вода, что окрасившись, стала красной, на белоснежной раковине так же появилось пару кровавых капель. Тэхён яростно смывал с кожи последствия, вырвавшейся наружу злости. Когда руки были относительно чистыми, он вновь упёрся ими в раковину. Вода продолжала течь, а Тэхён продолжал дрожать, думая, что пару минут назад мог стать убийцей. Мог не остановиться. *** — Вот держи, — Сокджин подал Ёне папку с подписанными документами. — Думаю, завтра же он съедет и впредь не побеспокоит тебя. Девушка удивлённо расширила глаза, не зная, что ответить. Парни вернулись всего пару минут назад. Они не рассказывали подробно, что произошло в квартире Ёны. Тэхён молчаливо сидел в самом углу дивана. Он не проронил ни слова, старался не смотреть ни Чон, ни тем более Кан в глаза, пряча за ресницами виноватый взгляд. Заметив, что блондин какой-то подозрительный, к нему тихо подсела Юна, пока Ёна разговаривала с Джином, расспрашивая обо всём. Брюнетка дёрнула друга за запястье. Сразу заметила запёкшуюся на костяшках кровь. Ещё по приходу Кимов домой. — Что это? — спросила она шёпотом. Тэхён вывернул руку и напустил на изодранные костяшки рукава кофты. — Ты подрался с мужем онни? — Нет, — возразил блондин. Отвернул голову, так и не взглянув подруге в глаза. — Со стенкой подрался. От злости, — Ёна с Джином не слышали их разговор, но слышал Чонгук. Неожиданно парень оказался рядом, подойдя сзади, облокотился на спинку дивана, что теперь его лицо вклинилось между Юной и Тэхёном. — Хён, ты хоть нормально этому придурку навалял? — Нормально, — машинально ответил Ким. Он замер, осознав, как глупо прокололся. А потом снова замер. Ведь Чонгук впервые за годы их знакомства назвал его хёном. Гук тихо посмеялся из реакции блондина на обращение и, похлопав того легонького по голове, куда-то ушёл. — Так значит, всё-таки подрался, — вздохнула Юна. Они так давно с Тэхёном не общались нормально. Чон даже не имела возможности за эти дни поблагодарить его, поэтому потянулась к нему на встречу и просто обняла. — Ты в порядке? — такой непримечательный вопрос, но как-никогда нужный. Блондин прикрыл веки. Объятия подруги подарили долгожданное облечение. Фруктовый запах чая и цитрусовых духов ударил по рецепторам. Тэхён вдохнул его в лёгкие полной грудью, но почему-то не почувствовал прежней эйфории. Трепета и замирания. Сердце не забилось ускоренно, не дрогнуло, желая прильнуть ближе, дабы получить порцию хоть и дружеской, но любви. Прощупывая почву ощущений, он осознавал, что объятья Юны пусть и приятны, но не те, в которых Тэхён в данный момент нуждался. Ёна обратила на друзей внимание. Застыла. Под грудью кольнуло что-то болезненное, но шатенка натянуто улыбнулась. Она всего лишь волнуется о чувствах друга. Да. Просто не желает, чтобы Тэ опять страдал из-за этих недолгих объятий, питая душу лживыми надеждами. Почему-то она разозлилась на Юну за подобный жест внимания к блондину. — Я рада, что ты есть в моей жизни, — отстраняясь, шепнула брюнетка Тэхёну на ухо. — И рада, что появился в жизни онни, — на губах появилась игривая улыбка. — Позаботься о ней, — на этих словах Чон поднялась и лёгкой походкой направилась к Джину, сходу целуя мужчину в щёку. Так неожиданно и так нежно, что тот покраснел, оглядываясь вокруг. Тэхён сам не заметил, как широко улыбнулся, глядя на них. Впервые без боли. Впервые, искренне радуясь, что рядом с Чон Юной именно Ким Сокджин, а не он. Слова подруги каруселью вертелись в голове. Невзаимная любовь размывает грани. Болея человеком без взаимности, ты добровольно топишь себя в нём намного быстрее, чем когда на твои чувства отвечают. Грани стираются и со временем становиться не понятно: любил ли ты или был зависим. Тэхёну нравилась Юна. Очень. Настолько, что он намертво уцепился в это чувство, после, через года, назвав симпатию любовью. Так любил ли он её, или она ему так сильно нравилась. Тэхён бы с точностью сказал — любил. Слишком сильно был влюблён, что спутал это совершенно с другим чувством, более глубоким и неисправимым. Юна была идеальной в глазах блондина. Но сегодня он понял, что не для него. Она идеальна, но создана для другого. Утонув в размышлениях, Тэхён не заметил, как квартира опустела. Остались лишь они с Ёной. Кан наблюдала за ним некоторое время. Исследовала черты лица: ровный нос с родинкой на кончике, выразительные карие глаза, обрамленные настолько тёмными и густыми ресницами, что создавалось впечатление — парень накрашен постоянно. Чуть пухлые губы, волосы, белыми прядями спадающие на лоб, они контрастировали с чёрными бровями, подмечая такую деталь, Ёне Ким выдавался ещё более нереальным. Ёна никогда не говорила ни Юне, ни самому Тэхёну, но она считала его безумно красивым. Но самое главное, что внешние и внутренние качества парня гармонировали. Ведь Тэхён и внутри был прекрасным. Шатенка вздохнула и поплелась за аптечкой, когда из-под ткани водолазки завиднелись свежие раны на руках. Через пару секунд она плюхнулась возле блондина, достала необходимые лекарства, без слов взяла руку Кима в свою руку. Тэхён скривился, когда холодная жидкость полилась на костяшки, а перекись зашипела в ранах, неприятно защипав. Хотел одёрнуть руку, но Ёна сильнее сомкнула пальцы мужском запястье, и он больше не дёргался. Просто молча терпел. Поднял на неё глаза, наблюдая. Кан всецело сосредоточилась на лечении. Аккуратно прикладывала ватку с зелёнкой к ранкам, бережно обрабатывая, дула на них прохладным воздухом, когда блондин шипел от боли. Пальцы било мелкими разрядами тока. По ним тепло разносилось. Ёна нежно удерживала их в руке. Тэхёну дыхание захватывало от её заботы. Он не заметил, как смотрел на неё неотрывно. Буквально следил за каждым действием. Пока девушка занималась его руками, Ким неосознанно придвинулся к ней ближе, склонился в её сторону. Так что, когда шатенка внезапно подняла голову, повернувшись к парню, они стукнулись лбами. — Ой, прости, — Тэ потянулся к Ёне, прикоснулся пальцами к месту ушиба, не убирая руку, посмотрел ей в глаза. Пара замерла. Сердце застучало быстрее. Они сидели неподвижно, словно боясь спугнуть хрупкий момент, возникший всего на миг. А он возник, и правда, на миг, потому в следующую секунду молодые люди уже поспешно отпрянули друг от друга. — Сильно ударилась? — Нет, — девушка кашлянула с целью прочистить горло. — А ты? — Тоже. Они вновь умолкли. Осматривались по сторонам, ища за какую бы точку зацепиться. Кажется, впервые за не одну неделю совместного проживания парень с девушкой чувствовали себя настолько неловко в компании друг друга. В памяти Кима вспыхнули последние слова Бонсука, когда он назвал Ёну шлюхой, и ладони превратились в кулаки. — Почему ты не позвонила мне? — Тэ разрушил тишину возмущённым вопросом. — Зачем пошла к нему одна? — к горлу подкатило не то раздражение, не то обида. Он же обещал ей, что поможет. Неужели слово его не весить абсолютно ничего для неё. Или он выглядит ненадёжным и неубедительным? Джину-то она доверилась. — С тобой могло случиться, что угодно. — Я не хотела впутывать тебя в свои проблемы, — она сгорбилась, как провинившийся котёнок. — А Джина с Юной, значит, хотела. Им ты доверяешь больше, — едко отозвался Ким. Ёна резко повернулась к нему. — Я никого не хотела впутывать. Я просто позвонила Юне, но не знала, что Сокджин с Чонгуком тоже приедут вместе с ней, — девушка говорила быстро, что воздух в груди спёрло, и от возмущения она глотала некоторые буквы. Кан цокнула. — Почему я вообще перед тобой оправдываюсь? С какого перепуга ты на меня наехал? Подорвавшись с дивана, Ёна направилась в свою комнату. Ей было неприятно выслушивать претензии. Тем более от него. Тем более именно сейчас, когда и так терзалась мыслями, что чересчур много людей ввязала в неприятности. Она не знала, как им всем отплатить. Казалось, одной доброты и благодарных слов — катастрофически мало. Ёна знала, что Тэхён часто горячился в высказываниях. Довольно, взрывной, импульсивный, порой, творит и говорит глупости на эмоциях. Она понимала, но укол обиды успел иглой проткнуть кожу, пуская жидкость в кровь. — Чёрт. Идиот, — ругнувшись, Тэхён подорвался и ломанулся вслед за Ёной. Нагнав шатенку у самых дверей в её комнату, он развернул девушку к себе. — Прости, прости. Я горожу глупости, когда злюсь. Ты вправе обижаться, конечно, но я очень испугался. — Почему? — голос охрип. Ёна медленно подняла на блондина глаза. Они находились опасно близко. Дыхание парня обжигало ей щёки. Он наклонился ниже и замолк. Сердце обоих в этот момент загрохотало в груди, как ненормальное, норовя вот-вот выпрыгнуть наружу. Пара держалась за руки. — Стало страшно за тебя. Если бы Бонсук тебе навредил как-то, я бы не простил себе. Ведь как-то ты пришла ко мне в поисках помощи, в поисках защиты. Я бы не простил себе, потому это бы означало, что я оплошал перед тобой. Не сдержал данное слово. Ёна улыбнулась, открыла рот, намереваясь ответить, как в животе почувствовалась лёгкая боль, словно толчок или как будто внутри зашевелилось что-то. Девушка округлила глаза, вырвала руку и положила её на живот. Внутри снова произошло какое-то шевеление. На радостях Кан ухватила ладонь Тэхёна, уложив на уже больше округлившийся животик. Малыш подрос за почти, что два месяца. Ким в шоке расширил глаза. — Тэ, — радостно воскликнула счастливая девушка, — он толкается. Чувствуешь? — восторгалась, как маленький ребёнок, Ёна, чуть подпрыгивая на месте. — Он толкается! Ребёнок снова слабо толкнулся. Едва ощутимо, но блондин успел уловить, почувствовать это шевеление. Парень просиял в улыбке, размещая широкую ладонь на животе шатенки и поглаживая большим пальцем. Не желал убирать руку, завороженно глядя вниз. В кончики пальцев, будто вибрацией отдавало, Тэ думалось, это магия, никак иначе, хотя на самом деле, это был просто смех Ёны, которая не могла прекратить радоваться. На секунду Тэхёну захотелось, чтобы малютка, живущая у Ёны в животе, была и его малюткой, чтобы девушка так искренне улыбающаяся, была его девушкой. Ему захотелось, чтобы они были ему семьёй. И не на секунду, а на всю жизнь. Он представил Ёну, целующую его нежно в щёку по утрам, представил их дочку, да именно дочку, что просыпаясь, мило потирает глазки, плетясь к родителям. Как она обнимает их, а после проситься к папе на ручки. Рука Кима переместилась шатенке на талию, нажав на поясницу, притянула ближе. Ёна, прекратив смеяться, удивлённо уставилась на него. Тэхён представил, как целует её губы. Медленно, с наслаждением, зарываясь пальцами в шелковые, длинные волосы. Он пробует их на вкус, ему они представляются сладкими, нежными и до одури мягкими. Тэхён представил, как Ёна отвечает ему со всей отдачей, и как наслаждение разливается от макушки до кончиков пальцев. Блондин облизался, смотря на губы шатенки из-под опущенных тёмных ресниц. Ёна так же гипнотизировала его губы. Тэхён нафантазировал любовь и счастье. Так чётко и ярко нарисовал картинки в голове, что на мгновение они показались ему реальными. Настолько, что захотелось воплотить в жизнь хотя бы одну из них. Оба сглотнули. Носы соприкоснулись. Возникла немедленная потребность в кислороде, ибо в квартире его определённо уменьшилось. Ким Тэхён представил себя рядом с Кан Ёной, но то ли это, чего он, действительно, хочет или, он просто пытается одними ощущениями заменить другие? Готов ли открыть сердце для новой любви, для отношений? В конце концов, реальность, не фантазия. В реальности Кан Ёна ему не принадлежит, ребёнок, которого она носит не их совместная дочка или сын. Тэхён не знает его ли это жизнь. Разочарованно прикрыв веки, парень отстранился. Он ужасно плохо понимал внутренний голос и что тот ему говорил. — Прости, — лишь шепнул короткое, оставляя Ёну шокировано хлопать ресницами. Входная дверь хлопнула. Тэхён ушёл. Девушка дрожащими пальцами прикоснулась к губам. Они только что чуть не поцеловались?