***
Новость о том, что Маркус идёт на бал с Саймоном разлетелась со скоростью света. Это стало главной темой для обсуждения следующих нескольких дней. На компанию близнецов все оборачивались, хихикали, какие-то девочки бросали завистливые взгляды, чувствовалось, что главная тема для обсуждения сейчас это Саймон и его отношения с Маркусом. Все строили теории, Коннор даже услышал, что где-то делают ставки, проспорил ли кому-то Манфред, и он выиграет, если закадрит Саймона, или же это действительно искренние чувства. Даниэль иногда жалел, что они всё это затеяли: не привыкший к такому вниманию брат всё время выглядел так, будто его сейчас ударят и постоянно оборачивался, когда слышал свое имя в чьем-то диалоге, но в то же самое время счастливым и довольным. Он оправдывал себя тем, что ситуация наконец сдвинулась с мертвой точки. Даниэль задержался в кабинете математики, брал дополнительное задание, и друзья с братом решили не ждать его, а быстрее пойти и занять столик в столовой, в последнее время какие-то девочки из младших классов всё пытались его отбить. Филлипс убрал тетрадь в портфель, выходя из кабинета, а когда поднял глаза, то перед ним оказался Маркус. — Даниэль, можно спрошу? Это про Саймона, — сразу уточнил он. — Что такое? — у парня в голове проносится миллион вариантов, начиная от самых плохих до «я хочу выйти за твоего брата замуж прямо сейчас». — Я вижу, что ему не очень приятна эта шумиха, которую вокруг нас развели, всё же хорошо? Я понимаю, он не привык, но ничего не могу с этим поделать, слухи распространяются быстрее, чем я успеваю заметить, — Маркус виновато улыбался. — Если вы пойдете дальше, он привыкнет. Вы ведь пойдете дальше? — Даниэль одарил парня таким взглядом, что Маркус подумал, что если сейчас скажет что-то не так, то ему прилетит по лицу. — Я не буду раскрывать все карты, — Манфред отвёл взгляд и ещё раз улыбнулся. — Но я обещаю, что никогда не сделаю больно твоему брату. — И правильно, что обещаешь, потому что если обидишь Саймона, будешь разбираться со мной. Не думаю, что ты особо горишь желанием, — Даниэль легко пихает Маркуса в плечо и тот улыбается, потому что правильно распознал взгляд. — Спасибо, что делаешь моего брата счастливым, ноо я бы на твоём месте был поактивнее, возможно, ты заметил, но мой младший не любит делать первые шаги. — Тут я виноват, каюсь, но я боюсь напугать его такими активными действиями. Он каждый раз такой взволнованный на наших встречах, хотя я понимаю, почему, — Маркус улыбается, когда вспоминает то, как Саймон смущался на их встречах. — Я заеду за ним завтра? Или вы как-то сами добираетесь? — Обычно нас всех мама Коннора и Ричарда отвозит, но тебе разрешаю персонально забрать Саймона завтра, — Даниэль кивает на прощание и они расходятся — Маркус на лестницу, а он сам — в столовую, где его уже давно ждут. — Братишка, за тобой завтра заедут, — улыбается он, когда подсаживается и хлопает Саймона по плечу. — Надо бы сегодня выбрать, что ты наденешь, чтобы завтра не переживать за это. — А вы с кем пойдете? — парень переводить тему с себя и нервно теребит в руках вилку. — Мальчики с удовольствием позвали бы своих учителей, но их неправильно поймут, так что мы идём втроём, — шепчет Коннор и пихает брата ногой под столом. С того момента как он узнал про отношения Ричарда и Гэвина он постоянно подкалывал брата, на что тот постоянно по-доброму огрызался. — Будем как группа поддержки, — Ричард пинает Коннора в ответ. — Кстати, лейтенант Андерсон там тоже будет, он и его какой-то коллега будут следить за безопасностью, — параллельно с обедом и диалогом парень переписывается с кем-то в телефоне. — Ну надеюсь, ничего такого серьезного не случится, чтобы оно смогло испортить главный школьный вечер моему брату, — Даниэль ел куда быстрее остальных парней, потому что пришел позже.***
— Девочки, а вы уверены, что это обязательно? Предыдущие два года я сам выбирал себе одежду, и ничего, — Маркус растерянно смотрел на то, как Кэра и Норт потрошат его шкаф, вынимая из него всю официальную одежду, которой у него было слишком много из-за постоянных визитов на различные мероприятия с его отцом. — Вы бы лучше себе что-то посмотрели, вам наверное нужно уделить платьям больше внимания. — Ты два года подряд надевал просто самые ужасные костюмы, которые находил, — Норт показала на те два, которые отложила в сторону. — Я предлагаю сжечь их. — При всем уважении, Маркус, в официальной одежде у тебя совсем нет вкуса, — улыбнулась Кэра, доставая очередную рубашку. — А в этом году тебе нужно выглядеть максимально красиво. Хорошо, хоть над прической не придется париться. — Не думаю, что Саймону есть дело до того, как я буду выглядеть, — попытался возразить Маркус. — Это не значит что ты должен одеться как человек, которого срочно нужно отправить на спасение к профессиональным стилистам, — Норт задумчиво разглядывала вешалку с галстуками. — Кэра, что думаешь, что из этого всего ему лучше надеть завтра? Около получаса девушки подбирали Маркусу костюм на завтрашний день, прикладывая друг к другу разные рубашки, брюки, пиджаки и галстуки. Манфред лишь молча сидел на стуле и примерял собранные комбинации, когда его об этом просили. Наконец, выбор был сделан в пользу классической белой рубашки, черных брюк, такого же черного пиджака и синего цвета галстука. — Ну хоть сейчас на свадьбу, — улыбнулась Кэра, рассматривая друга. — Мистер Манфред, скажите, ему идёт? Явно лучше того, как он одевался на предыдущие два бала, — Норт обратилась к отцу Маркуса, который появился в дверях совсем внезапно. — Полностью согласен, — улыбается он. — Мне показывали фотографии, дорогой, я бы такое никогда в жизни не надел. — Спасибо за то, что хвалите мой вкус, — саркастично отвечает Маркус и смеётся. — Саймону понравится, как ты выглядишь, — Кэра помогает Норт убрать все вещи в шкаф. — Ты пригласил Саймона на бал? — интересуется Карл. — Формально, это его брат-близнец попросил Маркуса пригласить Саймона, потому что Саймон слишком стеснительный, чтобы подойти самому, а Маркус постоянно думает, что спугнет Саймона своими активными действиями. А так да, они идут вместе, — Норт тоже уже порядком надоел этот спектакль. — Иногда мне кажется что Маркус стеснительнее самого стеснительного мальчика в школе, в которого он влюблен. — Это вы ещё не слышали того, что он запланировал, — смеётся Карл. — Но это пока секрет, так что узнаете вместе со всеми. В комнату вбежал Сай, радостно помахивая хвостом. В зубах у него была зажата его любимая игрушка. — Так, девочки, давайте уберем тут всё и пойдем погуляем с щеночком, — внимание Кэры и Норт тут же переключилось на достаточно подросшего за месяц Саймона. — Ему полезно будет побегать.***
— Ты не можешь просто пойти в рубашке и джинсах как в прошлые два раза, Саймон! — Даниэль произнес эту фразу с наигранным ужасом. — Надень хотя бы брюки, ну! — Значит ты в джинсах, а я в этом? — Саймон скептически осматривал костюм, который Даниэль достал ему из глубин шкафа. Голубой пиджак и такого же цвета галстук-бабочка, черные брюки и белая рубашка, слишком непривычная для него одежда. Этот костюм Саймон надевал один раз к друзьям родителей на свадьбу, и потом он года полтора точно висел в шкафу никому не нужный. — Я может, вообще из него вырос. — А ты примерь, — Даниэль протягивает ему вешалку с костюмом. Саймон медленно переодевается и понимает, что если полтора года назад этот костюм был ему большеват, то сейчас он ему прямо идеально. Он даже не выглядит в нем нелепо, как на тех фотках со свадьбы мистера Питерсона. — Братишка, ты неотразим, — Даниэль окинул его оценивающим взглядом. — Всё, с нарядом разобрались. А я вот пойду как обычно. — Вам точно будет не одиноко там? — Саймон начинает медленно и аккуратно переодеваться, чтобы не помять костюм. — Ричард договорился на пару танцев с мистером Ридом, Коннор, я уверен, весь бал будет болтать со своим полицейским, а лично я планировал издалека наблюдать за тобой, так что поверь мне, скучно не будет. Поверить не могу, что мой брат наконец-то идёт на танцы с парнем, по которому сохнет третий год, думал, не дождусь, — он пихает наклонившегося за футболкой Саймона в плечо. Парень вешает костюм обратно на вешалку и подсаживается на кровать к брату. — Слушай, Даниэль, — начинает Саймон, и Даниэль чувствует неловкость, которая исходит от этой фразы. — Я… это по поводу спора, в общем… — Если ты собрался отказаться, то отказ не принимается, но у тебя явно просьба другого характера, да? — парень умел понимать брата как никто другой, потому что Саймон кивает. — Я, ну… я не умею целоваться, ни разу не было же… — И? Повисла пауза, Даниэль замечает, как брат напрягается и словно сражается сам с собой внутри, пытаясь выдавить какую-то фразу. — Я не хочу перед Маркусом позориться, — это высказывание даётся ему легче. — И ты хочешь чтобы я показал тебе, как это делается? — Спасибо что сказал это за меня, — почти шепчет Саймон, краснеет и отворачивается, а Даниэль улыбается. — Закрой дверь, а то я не очень хочу объяснять родителям, чем мы тут занимаемся, они не поверят, — парень видит, как брат встаёт и на негнущихся ногах идёт к двери, чтобы щёлкнуть замком. Он разворачивается и так и остаётся там стоять. Ничего ещё не произошло, а Саймон уже был красный, казалось, полностью, от кончиков ушей до пальцев ног. — Слушай, ну, если ты не хочешь, то не нужно, я понимаю, — он словно пытался вжаться в дверь и отойти назад. — Расслабься, это ты тут можешь отказаться в любой момент, — Даниэль хлопает по кровати возле себя и Саймон медленно подходит и садится рядом. — Ты вообще примерно представляешь, как это? Брат кивает. — Ты уверен, что тебе это надо? Брат снова кивает. Теперь и Даниэль начинает чувствовать неловкость. — Так, ладно, тогда… — он смотрит на Саймона и тот отводит взгляд. — Во-первых, расслабься, а во-вторых закрой глаза, так будет проще. Парень делает только второе и прикрывает глаза, он всё ещё напряжён, Даниэль чувствует это, когда чтобы подуспокоить, кладет руку Саймону на колено. Он тянется вперёд и осторожно касается плотно сомкнутых губ брата и чувствует, что тот вообще ничего не делает, словно ждёт каких-то указаний. — Рот приоткрой, — Даниэль отстраняется на секунду, чтобы сказать это, а затем целует ещё раз, только в этот раз Саймон неловко начинает отвечать ему. Они начинают заваливаться на кровать, поэтому второй рукой Даниэль поддерживает его за голову, пальцами легонько перебирая волосы на затылке. В ответ Саймон делает то же самое, и парень чувствует, как брат пытается перехватить инициативу, но получается у него слишком плохо, он пару раз сталкивается с ним зубами. — Для первого раза нормально, — Даниэль отстраняется и смотрит на казалось ещё больше раскрасневшегося брата. — Боже, как будто с зеркалом поцеловался, — смеётся он и Саймон подхватывает. Больше они эту ситуацию не обсуждают и негласно решают Коннору и Ричарду не рассказывать. После поцелуя они возвращаются к обсуждению бала, как будто ничего и не было. — Надеюсь, танцевать ты умеешь? — подкалывает его Даниэль, когда они спускаются вниз, чтобы поужинать. — Не забыл ещё те три года бальных танцев, на которые мы ходили? — Поверь, этому меня обучать не нужно, — Саймон улыбается. — Боже, эти занятия были просто ужасными, зачем ты напомнил? Ужин проходит в семейной атмосфере, родители спрашивают их про учебу в школе и про завтрашний бал. — А Саймон завтра идёт с самым популярным мальчиком в школе танцевать, — Даниэль чувствует, как брат пинает его ногой под столом. — С Маркусом Манфредом, у него ещё отец художник. — Маркус, — задумчиво произнесла мама, — это случайно не тот мальчик, с которым мы работали пару лет назад? — Тот, от которого отказались две приемные семьи? — папа сделал задумчивое лицо. — Рад слышать, что у него сейчас всё хорошо. — Вы с ним работали? — Саймон заинтерисованно включился в беседу. — Что он рассказывал тебе про свое детство? — Он говорил, что у него не было детства, сначала жизнь в криминальном районе Детройта, потом его родителей убили, когда ему было шесть, дальше он сменил две приемные семьи, потому что они от него отказывались, и потом оказался у Карла, который догадался отвести его к психологу. — Мы не можем всего тебе рассказать, — Саймон понимающе кивнул, психологи не имели права разглашать персональную информацию пациентов третьим лицам, но родители иногда, и с жёстким условием того, что это исключительно для практики и под строгим запретом обсуждать это с кем-либо, рассказывали Саймону интересные случаи с работы. — Хорошо, что Карл тогда вовремя отвёл Маркуса к нам. У нас первый раз был такой случай, что ребенок в десять лет был на грани суицида. Тяжёлое детство, потеря родителей, плюс в одной из семей его били — очень много травм. Первое время он плохо шел на контакт, но слава богу не все было потеряно, и он смог восстановиться. — Я рад слышать, что у него всё хорошо сейчас, — отец стал убирать тарелки со стола. — Подозреваю, что знакомство с родителями будет немножечко неловким, да, Мари? — улыбается он. — Они пока не дошли до такого уровня отношений, Саймон слишком стеснительный, настолько, что заговорить с ним он смог только через два года брошенных в него любовных взглядов, ай! — Даниэль почувствовал, как его с силой щипают за бок. — Ну все, все, молчу. Все смеются.***
Коннор с Ричардом нарядились «как обычно», в джинсы и рубашки, одежду выбирали минут за сорок до выхода. — Слушай, ты уверен, что стоило приглашать Гэвина танцевать, мало ли, что подумают. Даже Даниэль не такой смелый, как ты, — Коннор всё ещё думал, что эта идея не очень. — Да брось, мы закроемся в его каморке, никто даже не заметит. Тем более, послезавтра к нам уже никаких претензий как минимум по возрасту не будет, так как нам исполнится восемнадцать лет. — Он всё ещё твой учитель, — напомнил брат и Ричард резко выпалил: — Почему то к Даниэлю у тебя таких претензий нет. — Потому что… — Коннор не нашел, что ответить, но Ричард понял его без слов. — Слушай, я понимаю твое беспокойство, но правда. Гэвин на самом деле очень приятный человек, просто он не всем разрешает увидеть себя таким. И ты прекрасно помнишь, что он говорил про интимную близость. Так что всё в порядке, — Ричард увидел как брат расслабился и даже улыбнулся. — Пошли лучше, нас там мама уже ждёт. Они спустились вниз и накинули верхнюю одежду, мама уже ждала на улице в машине. Они заехали за Даниэлем, который сказал, что Саймон уже уехал, поехали в сторону школы. Внутри здания было всё красиво украшено, те, кто были за это ответственные явно постарались на славу. У входа в спортивный зал стояли двое полицейских в форме, в которых Коннор узнал Хэнка и Джейкоба, который как только заметил компанию, бросил фразу, похожую на «пойду перекурю, один тут справишься». — Добрый вечер, лейтенант Андерсон, — улыбнулся ему Коннор. — Добрый вечер, мальчики, разрешите вас опросить и пощупать, — он подошёл ближе. — Ничего с собой не несёте? — Андерсон легонько прошёлся по бокам и карманам Даниэля, затем так же осмотрел Ричарда и Коннора. — Только телефоны, — ответил Коннор. — Проходите, — улыбнулся Хэнк. — С вами же можно будет поговорить позже, да? — шепотом спросил Коннор, когда проходил совсем рядом с ним. — Ну разумеется. В зале был украшен просто великолепно. Каждый год девочки старались все лучше и лучше. Тут и там висели шарики, дождик и серпантин, огромный плакат позади сцены, какие-то напитки и небольшие закуски стояли на столиках по краям спортивного зала, чтобы не мешать. Если бы не разметка на полу и баскетбольные кольца, можно было бы не догадаться, что это помещение в обычное время используется для игры в мяч и бега. На танцы обычно приходили некоторые учителя, директор, который перед началом бала произносил речь и почти все ученики. Многие приходили парами, но были и одинокие, которые надеялись, что кто-то обратит на них внимание. Ричард заметил почти в центре зала Кэру и Лютера, и если бы не огромный Лютер, он бы даже не узнал Кэру в этом черном платье и с новой прической. — Вы посмотрите, — Даниэль показал рукой к сцене, возле которой Маркус и Саймон мило беседовали, и брат даже не выглядел так, будто сейчас выиграет конкурс на самый красный оттенок лица в мире. Они разговаривали и словно не замечали, как на них бросают любопытные взгляды. — Ну, не будем им мешать. На сцену взошел директор Камски, покашлял в микрофон, привлекая внимание, и начал произносить свою обычную речь, что-то про то, что он желает всем приятно провести время, про запрет алкоголя и драк (некоторых детей за это вносили в черный список), а так же передал слово Маркусу, который тоже начал произносить те же самые фразы, что и в прошлом году. Он объявил первый танец, и зал задвигался. Коннор заметил, как Маркус спрыгнул со сцены и протянул Саймону руку, а Ричард быстрым шагом ускользнул в сторону тренерской. — А ты чего один? — услышал он позади себя голос Хэнка. — Мы обычно с нашей компанией близнецов ходим вчетвером, но в этот раз у нас небольшая перестановка, — он указал рукой на Маркуса и Саймона, вокруг которых, казалось, все танцевали. Он поискал глазами Даниэля, и к своему удивлению, обнаружил его танцующим рядом с одноклассницей Линдси. — Да и я не очень танцы люблю. — В школе никогда не ходил на такие мероприятия, сейчас понимаю, что потерял. Не знаю, как у нас было, но у вас это выглядит очень даже продвинуто, — Хэнк опирается на баскетбольное кольцо. — Но я и школу закончил лет двадцать пять назад, наверняка было хуже. — А сколько вам сейчас лет, если не секрет? — А сколько дашь? — с улыбкой спрашивает Хэнк. — Ну если вы дослужились до лейтенанта, вам минимум лет сорок, не меньше. — Почти угадал, мне сорок два, — он замечает взглядом своего коллегу Джейкоба, который рассматривает их с каким-то странным выражением лица. Он вопросительно склоняет голову и взглядом спрашивает, мол «что-то не так?» и Уайт отворачивается. — После смерти твоего отца я загнал себя в работу и сумел раскрыть много громких дел, за что и получил звание. Правда я ни с кем за это время не общался, а два года назад мне кто-то сказал «на тебя смотреть больно, хотя бы собаку себе завел бы», — песни на заднем фоне сменяли одна другую, а Коннор внимательно слушал откровения Хэнка. — Завел собаку, а потом как-то смотрю на себя в зеркало, а я седой и обросший. Зато лейтенант полиции, — улыбается он, но голос звучит грустно. — Даниэль так много значил для вас? — удивлённо спрашивает Коннор. — Я… — чуть было не выдал Хэнк свою страшную тайну. — Он помог мне освоиться в отделе, да и в принципе был самым клевым копом в Детройте, если не в Америке. У нас весь отдел в уныние впал, когда его не стало, особенно те, кто близко с ним общался. Кто-то надолго, кто-то быстро оправился. Фаулер до сих пор грустит. Ваша мать наверное не свихнулась только потому что у нее были вы и ребята с отдела помогали. — Хотел бы я познакомиться со своим отцом. За их диалогом со странным взглядом внимательно следит Джейкоб, который периодически ещё поглядывет в зал, словно высматривая кого-то. Ричард говорил, что зайдет только на пару танцев, но вот шел уже шестой, и он в очередной раз хлопал дверью тренерской, заходя к Гэвину. — Я хочу танцевать, — он улыбался, настроение у него было хорошее, тем более сейчас объявили первый медляк. — В школе никогда на танцы не ходил, меня никто не звал и все отказывали, хотя я хотел. Ты видимо, пытаешься помочь мне нагнать, да? — Гэвин сегодня был одет не в привычную ему спортивную форму, а в рубашку с джинсами (Ричард даже не догадывался, что у него имеются рубашки в гардеробе). — Главное не вызывай подозрений, пропусти хотя бы одну песню. Музыку из-за закрытой двери слышно было хорошо, потому что сцена находилась очень близко к дверям тренерской. — Разрешите пригласить вас на танец, — театрально протягивает руку Ричард. Танцевать он умеет не очень хорошо, но Саймон и Даниэль в какой-то момент показали им «для общего развития» простой вальс, и сейчас Ричард собирается танцевать его первый раз с любимым человеком. Он отвлекается от того, что они в тренерской, смотрит в красиво блестящие в полумраке глаза напротив и улыбается. Они медленно двигаются в такт музыке, и Декарт чувствует, как расслабляется Гэвин, которого он придерживает за талию. На последних нотах музыки они целуются, нежно и мягко, и если бы Рида попросили назвать несколько лучших моментов в его жизни, он бы включил в список этот. — Не заходи пару танцев, потом уже останься до конца бала, всё равно в этом году не так много танцев будет. Ричард кивает и потом целует ещё раз, крепко прижимая Гэвина к себе. Он выходит в зал, оглядываясь, и от его взора скрывается любопытный взгляд какой-то девочки из параллели. Саймон уже сбился со счету, сколько раз Маркус спрыгнул со сцены и запрыгнул обратно. Он не оставлял его одного ни на один танец, весь бал был рядом. Филлипс не мог не отметить, что ему чертовски идёт его костюм, о чем сказал, когда только увидел его. От его взгляда не укрылось, как он подмигнул Норт и Кэре, когда проходил мимо, и казалось, они поняли что-то без слов. Всё время бала Саймон не оставался без внимания, либо со стороны Маркуса, либо со стороны всех остальных учеников. И что странно — он не чувствовал себя неловко или скованно, наоборот расслабился и наслаждался происходящим. Во время активных танцев они в основном, разговаривали о чём-то отстраненном, шутили, смеялись, а во время медляков молча смотрели друг другу в глаза и плавно двигались в такт музыке, и Саймон чувствовал себя на седьмом небе от счастья в эти моменты. В один из перерывов между последними двумя танцами к нему подошёл брат. — Саймон, дорогой, бал уже заканчивается, а я что-то не видел, чтобы ты выполнил все условия спора, — ехидно спрашивает он. — Я смотрю все твои комплексы и стеснение пропало, так может, поцелуетесть уже, м? Тем более, сейчас будет предпоследний медленный танец, идеальный момент, чтобы сделать это. Даниэль абсолютно не удивился, когда всю расслабленность и решимость брата как рукой сняло. Маркус начал что-то вещать со сцены и все отвлеклись на него. — А теперь, я надеюсь, вы меня простите, если я отберу для себя пару минуток времени перед тем как наша группа исполнит просто потрясающую песню для медленного танца, — начал Маркус и теперь уже точно весь зал заинтересованно начал наблюдать за сценой. — Как вы возможно заметили, на этом балу, хоть я и ведущий, я очень много внимания уделял одному человеку… — он сделал паузу, и Саймон буквально почувствовал на себе сотню взглядов. — Саймон, поднимись, пожалуйста, на сцену. Даниэль пихает его, чтобы с него сошло оцепенение, а Маркус протягивает руку Саймону и помогает залезть к нему. — Два месяца вы гадали, что за отношения нас с ним связывают, да мы и сами пытались разобраться, да, Саймон? — улыбается он, и парень кивает, а сам чувствуют, как щеки начинают краснеть. — Я долго думал, как бы сказать, и решил, что прямо здесь, на осеннем балу, будет лучше и красивее всего признаться в том, что… — Маркус выдыхает и делает паузу. — В том что я люблю тебя, Саймон, — зал взрывается аплодисментами, а парень рядом с Манфредом не верит своим ушам и на всякий случай, щипает себя за руку. А затем резко тянется и прикасается к губам Маркуса, сам удивляясь своей решимости. Он уверен, что в этом гуле голосов отчётливо слышит голос Даниэля и фразу «ну наконец-то!». Маркус отвечает ему на поцелуй уверенно, и Саймон уверен, что второй раз в своей жизни у него получается куда лучше. Честно, он бы стоял так вечность, но приходится отстраниться спустя несколько секунд, потому что они всё ещё на школьном балу. Маркус кивает музыкальной группе и она начинает играть медленный танец. Они с Саймоном остаются на сцене и начинают танцевать. — И как давно ты в меня влюблен? — спрашивает Маркус. — Третий год пошел, — Саймон прячет глаза и глупо улыбается. — И ты всё это время молчал? — этот вопрос Манфред задает с неприкрытым удивлением. — Давай поговорим об этом позже, ладно? — Ты же будешь со мной встречаться? Саймон даже не может выдавить из себя «да», просто кивает. Хочется прыгать, кричать на весь Детройт, обниматься со всеми, плакать и смеяться, но вместо этого Саймон просто крепче сжимает руку Маркуса и растворяется в танце. Он уверен, что сейчас он чувствует себя самым счастливым человеком если не во всей Америке, то хотя бы во всём этом зале. Бал заканчивается и все потихоньку начинают расходиться по домам. Ко всеобщему удивлению, королем и королевой бала зал выбрал Кэру и Лютера, танцы которых не переплюнуло даже красивое признание в любви Маркуса. Мама Коннора и Ричарда уже ждёт компанию близнецов у школы. Сначала выходит Саймон с Маркусом, держась за руки и увлеченно разговаривая о чём-то, за ними Даниэль со счастливым лицом, казалось, он был рад за брата больше, чем брат за себя, дальше Ричард, который выглядит выглядит очень довольным и радостным и следом Коннор с Хэнком, в очередной раз обсуждая дело про яд. Саймон и Маркус на прощание целуются, а Андерсон жмет руку Коннору и обещает в следующий понедельник отвести их с братом в школу. В машине по дороге до дома не стихает обсуждение перехода отношений Саймона и Маркуса на новый уровень спустя целых два года. Даже дома Коннор и Ричард до самой ночи обсуждают это.***
На следующий день все взгляды прикованы к компании близнецов. Саймон с самого бала сиял, как новая лампочка, и казалось, даже не обращал внимания на то, как гудит школа, обсуждая его и Маркуса, счастье и радость по этому поводу затмевали всё остальное. Даниэль даже щипал его пару раз, чтобы вернуть в реальность. Но помимо того, что все с белой завистью и интересом смотрят на Саймона, от компании не укрывается то, какие любопытные взгляды все бросают на Ричарда и о чем-то перешептываются, и так тихо, что никто из парней не может уловить, а ещё показывают что-то друг другу в телефоне и потом опять начинают шушукаться, поглядывая на Ричарда. — Слушай, тебе не кажется, что… — Коннор не успевает высказать свои догадки, как слышит звук, который предупреждает об объявлении по радио. — Ричард Декарт и мистер Рид, после окончания учебных занятий просьба придти в кабинет директора, — объявление повторяется ещё два раза, а затем в столовой, в которой он сейчас сидят вспыхивает бурное обсуждение, и все опять начинают смотреть на Ричарда. Невысказанная фраза «твою мать» повисает в воздухе за столом у близнецов. — Они не могли до завтра подождать? — все, что может выдать Ричард в итоге.