Невеста Чернобога

Вообще, по забавному стечению обстоятельств фактически все боги приходились друг другу, так сказать, родственниками. Ну то есть у всех богов-создателей был один общий предок… Некий Источник Силы, который как-то не планировал, но поспособствовал появлению богов-демиургов. Таких, как триада славян — Чернобог, Белобог, Род — шумерская Тиамат, греческие Нюкта, Эреб, Гея, Уран и Тартар и многие другие. И этот самый источник все зовут по-разному: славяне — Удгардом, шумеры — Абзу, а греки — Хаосом. И существуют еще сотни имён. Лишь в христианстве источник представлен водой, над которой бестолково носился Святой Дух. Тиамат рассказывала Семарглу, что боги-демиурги появились фактически в единый момент, но в ходе сложных процессов не все они и их дети сразу обращались к совместному проекту — человечеству, чтобы то им поклонялось. И именно по этой причине, христианство, ислам и иудаизм считаются у людей достаточно молодыми религиями. Да, войны между пантеонами за власть совершенно нередки, но все понимают, что если действительно серьёзно пошатнуть мироздание, то тот Первоисточник Силы, другие имена которого поминают в разговорах довольно редко, вновь пробудится и вырвется из вечных оков. И тогда всё живое (да и не очень живое) будет уничтожено. Единственное, что держит оковы — людская память. Но сейчас в Яви об этом мало кто знает, лишь горстка жрецов, которые не смогут распространить эту информацию дальше своей группы. Род опасается, что час, когда Удгард сорвётся близок. И именно поэтому у Семаргла в мире людей была одна цель — найти хотя бы одного сказателя, чтобы тот запустил процесс, именуемый «снежным комом». Столкновение с Видящей — то ещё ладно, ведь с девчонкой можно было потолковать да разузнать нет ли у неё на примере кого. Но Морана сорвала все планы. Оставалось лишь надеяться на то, что проблему с богиней смерти удастся разрешить быстро, пока она не пошатнула всё мироздание. Послышался шелест крыльев. Кузен бога огня прибыл: — Приветствую, Семаргл. — Я б хотел сказать «день добрый» да вот только сам видишь, Михаил, что не очень.