Львёнок, который хотел выжить

      — Лео, — я обратилась к лидеру, держа в руках переданную им на днях книгу со сводом правил самураев, — а у нас есть что-нибудь поромантичнее Бусидо?       Нет, ну серьезно? Скрасить досуг кодексом чести самураев?       «Прямо сейчас» — это и есть «когда настанет время», а «когда настанет время» — это и есть «прямо сейчас»;       «Даже если ты уверен, что потерпишь поражение, — защищайся, ибо здесь не играют роли ни мудрость, ни умение. Подлинный самурай не думает о победе и поражении. Он без оглядки бросается навстречу неизбежному. Поступая так, ты пробудишься от сна»;       «Когда мы перестаем мыслить себя центром сущего, следуя советам древних, и обращаемся за советом к другим, дела пойдут хорошо и не потерпят краха».       Восток — дело тонкое, но почему оно настолько тонкое?       — Хм, — Лео всерьез призадумался над вопросом, перебирая в памяти книжный стеллаж, — может, «Анна Каренина»?       — Хм, — я подозрительно смотрела в синие глаза лидера, и, судя по выражению его лица, он не шутил, — это там, где Аннушка встречается с поездом?       — Хм… — Лео напрягся еще сильнее, приподнимая вопросительно бровь. — Дюма — «Две Дианы»?       — И там тоже все закончится плохо? — и почему-то я не сомневалась в том, что Леонардо, судя по всему, любитель печальных концовок.       Лидер свел надбровные дуги, углубляясь в раздумья над будущим предложением.       — Может, мы лучше погуляем? — но мой большой зеленый нянь покачал головой с непреклонным отказом.       — Лео, но прошло больше двух недель, я же не в хосписе, почему нет?       За две с половиной прекрасные недели в его комнате я жутко утомилась от постоянного лежания. Уже пару раз предпринимала попытки подняться, и одна, как раз перед вручением Бусидо, удалась. Правда, я толком так и не смогла разогнуться. Правый бок до сих пор неприятно тянул, и стоять в более-менее терпимой позе я могла, лишь полусогнувшись.       — Сью говорит, что тебе еще нельзя ходить, — Лео печалило мое упрямое недовольство, и он никак не поддавался на уговоры.       — Но тебе-то же можно, так возьми на ручки, и пойдем на улицу.       Леонардо до сих пор опасался притрагиваться ко мне, будто я была способна рассыпаться под его прикосновениями, и единственным, чем он меня радовал, так это бережным поглаживанием по руке и самыми безобидными и целомудренными поцелуями в лоб.       — Лео, клянусь тебе, если я отсюда не выберусь, то, как только взойдет полная луна, начну на нее выть. Но-о-о-чь напролет. Вот так — «а-а-а-у-у-у-у-у».       Но мои угрозы и капризы не действовали на лидера и лишь вызывали на его лице умилительную полуулыбку.       — Прошу тебя, внемли мольбам, о всемогущий воин, сжалься над тоскующей по солнцу и свободному ветру душой, — но даже когда я теребила его за щеку с чрезмерно преувеличенным театральным монологом, мастер катан не сдавался.       — Так нечестно, Лео, мы ведь с тобой — одна команда. Замотай в одеяло и незаметно пронеси через Сью, у тебя получится, ты же ниндзя.       — Потерпи, Ева, — Леонардо гладил по волосам и обещал, что через три дня, согласно рекомендациям врача-педиатра-черепах, мой режим «лежа» перейдет в режим «полулежа». И никак иначе.       Еще три дня… Дай мне сил, небесный создатель. Или сломи, наконец, волю непреклонного лидера.       Все это время мы были практически всегда в пути, останавливаясь ненадолго лишь для того, чтобы пополнить запас топлива и провианта. За рулем Рафаэля сменял Майки, а того Дони, и сейчас наш гений вез нас к следующему месту, где мы надеялись найти хоть одну зацепку, которая приведет к Сэму. Подъехав к очередному съезду в город, ребята сосредоточенно изучали пути въезда и выезда.       Из открытой двери до меня доходили разговоры и неутешительные прогнозы.       Нужное здание находилось практически в центре города. Подъехать напрямую к нему было рискованно, ведь на пути могут быть препятствия в виде брошенных машин и «Тартаруга» может застрять и не проехать, а тратить время на расчистку дороги среди бетонных высоток колумбариев чревато нехорошими последствиями.       Единственное предложение, которое было принято коллегиально, заключалось в том, что мы подъедем как можно ближе к нужному месту, наш дом останется на автомагистрали и черепахи пешком дойдут до здания.       С виду заброшенный город таил в себе орды ходячих трупов. Братья решили выдвигаться в сумраке перед рассветом. Пеший маршрут от точки остановки трейлера должен был составить не дольше тридцати минут. И пока парни будут пробираться через опасные каменные джунгли, мы со Сью запремся в доме и будем их дожидаться.       Чертовски плохая затея. Но другого варианта они не видели.       Остаток дня каждый из братьев молчаливо готовился к рейду. Лео, сидя подле меня на татами, задумчиво и сосредоточенно натачивал лезвия катан. Перед ним в ряд были выложены короткие метательные ножи «кунай», дожидавшиеся своей очереди, чтобы оказаться в его руках и быть так же идеально заточенными.       — А никак иначе нельзя? — перевернувшись на бок, я наблюдала за его движениями, в пальцах мастер катан удерживал белый каменный брусочек, которым он медленно и плавно водил вдоль по лезвию клинка. Леонардо отвлекся от процесса, ласково погладив по лицу, отодвигая упавшую прядь волос.       — Не беспокойся, Районоко, все будет хорошо. — Лео успокаивал, но я ощущала его тщательно скрываемую озабоченность от вынужденного рискованного плана действий.       Он передал мне в руки планшет и стал объяснять, как на нем запустить программу отслеживания.       — Тебе нужно нажать на зеленую иконку с рисунком черепахи, — он указывал на нее пальцем, пока я подозрительно смотрела на аббревиатуру.       — Ч.М.О? — Я даже не стала предпринимать попыток задуматься над тем, зачем Дони так обозвал маленькую нарисованную черепаху.       — Четкое-Место-Определение, — пояснил Лео, покачивая головой, не в силах объяснить мне особенность брата по нареканию странными сокращенными названиями всех своих «детищ». — И ты сможешь нас видеть.       Но само здание выставочного центра лишь частично входило в зону радара. И я не смогу видеть идентифицирующую его красную точку, пока он будет в слепой зоне. Они, конечно, обязательно возьмут с собой рации, но связываться с ними будет нельзя, поскольку любой шум может привлечь к ним зомби.       — Не хочу тебя отпускать, — я понимала, что он достаточно силен и опытен в том, чтобы выполнить вместе с братьями эту миссию, но жутко боялась того, с чем они могут там столкнуться. Города опасны, и несмотря на их огромные размеры, они всегда представляют собой замкнутую коробку, из которой очень сложно выбраться.       — Знаю, — Лео присел ко мне на кровать, обнял и прижал к своей груди, убаюкивая, целуя в висок и шепча, что все будет хорошо, что его Районоко не о чем беспокоиться.       Они уходили перед рассветом; проснувшись от его поцелуя в лоб, я потянулась к Лео, обнимая за шею.       — Только вернитесь как можно скорее, — лидер с осторожностью откликался на поцелуи, боясь причинить мне даже крохотное неудобство, обещая, что за время его отсутствия я даже не успею соскучиться. Но я уже скучала и при этом страшно волновалась.       Планшет в руках показывал четыре красные точки, покинувшие дом. Ловко спрыгнув друг за другом с эстакады моста, где стояла наша «Тартаруга», отряд из черепашек двинулся к центру ночного города. Сью была рядом со мной, также следя за их передвижением. В ее руках дымилась кружка с несвойственным для нее напитком — горячим кофе. А в моих — весьма невкусный и горький на вкус полезный травяной настой, который за это время я успела возненавидеть всей своей душой. Но сейчас я не чувствовала его вкус. Мы пристально следили за их передвижением; вокруг них было полно серых неподвижных точек, которые сливались в единые большие кляксы на экране дисплея.       Им удалось беспрепятственно пробраться к зданию, так и не разбудив смертоносную лавину. Четыре брата продвигались ближе к той полукруглой черте — зоне, до которой добивал радар. Один за другим они исчезли с экрана.       Нервно сглотнув, мы со Сьюзан не сводили взгляд с планшета, напряжённо ожидая вновь появления их сигнала. ***       Войдя в здание, Дони шел первым, ведя за собой клином своих братьев. Браслеты на их руках больше не подавали вибрационные сигналы, и они, крадучись, поднимались выше по широкой центральной лестнице. Каждое помещение второго этажа было разгромлено, как будто бы в нем велось ожесточенное побоище. Они осторожно переступали через осколки разбитых стекол, покрывшиеся пылью, обходили раскуроченные металлические стеллажи и витринные стойки.       Дони поманил братьев жестом, указывая необходимость ждать его здесь у входа в нужный павильон, и вошел в темное помещение. Свет ему был не нужен, устройство на его голове, смастеренное из очков виртуальной реальности и бог знает из чего еще, обладало оптическими свойствами ночного видения.       До рассвета оставалось немного времени, и ночь, дающая отряду возможность пройти сквозь дремлющую смерть, вот-вот скоро развеется с первыми проблесками солнечных лучей.       Братья в ожидании Дони замерли на месте, концентрируясь на слухе. Темнота была для них не страшна. Большая часть жизни, проведенная в туннелях канализаций, приучила их ориентироваться даже со слабым бликом лунного света, что сейчас освещал пространство сквозь выбитые стекла.       Лео с Майки ожидали Дони у входа, на случай необходимости помощи. В темноте помещения послышались первые звуки. Их брат, стараясь совершать движения как можно тише и плавно, вытаскивал системный блок компьютера, подключая к нему свои устройства. Ловкие пальцы застучали по клавишам клавиатуры, и теперь им оставалось только ждать, пока Дони выудит необходимую информацию.       — Парни… — зашептал Рафаэль, стоя у края перил и смотря вниз. — Эй, парни, — чуть более слышно окликнул их вновь.       Младший брат приблизился к здоровяку, который указал ему направление, куда стоит обратить внимание, и тот также выглянул вниз. Переглянувшись с братом, Майки шепотом позвал Лео.       — Лео… — он с первого раза привлек внимание сосредоточенного лидера и махнул рукой, подзывая старшего брата, чтобы тот подошел к ним.       Тот бесшумно приблизился к двум явно шокированным братьям и вопросительно свел надбровные дуги.       — Это чё за фунчоза? — шепнул Майки, указывая пальцем вниз на странное существо.       Оно было большим, размером с огромную гориллу, его тело было серым, гладким, бугристым от неестественно перекачанных мышц и полностью безволосым. Оно передвигалось на четырех конечностях, передние лапы были массивнее и длиннее задних, от этого и складывалось впечатление, что у него были повадки обезьяны. И сейчас, бредя по холлу нижнего этажа, оно водило из стороны в сторону головой, выглядящей непропорционально маленькой по сравнению с массивной короткой шеей, и явно принюхивалось. Оно подняло голову выше, рывками втягивая в себя воздух через большие раздувающиеся ноздри, братья резко отодвинулись от перил, скрываясь от него, и замерли, практически не дыша.       Беззвучно, одними лишь губами и мимикой лица они задавали друг другу вопросы об этом пугающем создании. И в данный момент между братьями велся спор. Майки склонялся к тому, что обезьяноподобное существо под кличкой «Абу» не успеет их заметить и у них еще есть время, чтобы Дони завершил свои поиски; Раф настаивал на том, чтобы прямо сейчас «нахрен свалить из этой Аграбы»; Лео взглянул в сторону темноты, где был Дони, прикидывая их дальнейшие действия, и в итоге согласился с Рафаэлем.       Тишину нижнего холла нарушил скрежет стекла, дробившегося под лапами неизвестного мутанта. И эти звуки, не предвещавшие ничего хорошего, несомненно вели по направлению к лестнице. Пока Рафаэль и Леонардо перешептывались друг с другом, придумывая план отступления, Майки осторожно высунулся за край перил, проследил путь передвижения мутанта и обратился к братьям, медленно и беззвучно произнося одними губами: — «Парни, мы в жопе». Лео с Рафом одновременно выглянули вниз, переглянулись и кивнули друг другу в подтверждение слов Майки.       Давать время на поиски своему брату лидер уже больше не мог. Подойдя ко входу в темное помещение, Лео трижды щелкнул фонариком, обозначая тем самым условный сигнал о необходимости сворачивать операцию. Но упертый гений молчал, лишь увеличил скорость нажатия клавиш клавиатуры, продолжая выискивать информацию.       — Дони, — Леонардо шепотом позвал своего брата, — сворачиваемся, у нас проблемы.       Но вместо Дони из соседней двери медленно вышло раскачивающееся сонное тело мертвеца, словно в этой ситуации как раз-таки без него и недоставало перчинки. Мертвец приоткрыл рот, собираясь закряхтеть в призыве «завтрак подан» своим сотоварищам по вирусному несчастью, но Лео, подбежав к нему, метнул в голову заметившего их зомби «кунай» и, поймав падающее тело, бережно уложил его на пол.       Дони вышел из темноты ровно в тот момент, когда мутант поднялся по лестнице и остановился в самом начале коридора. Черепахи застыли напротив того существа и напряженно вглядывались в искаженное то ли звериное, то ли в человеческое лицо. Оно было безглазым, и на том месте лица, где должны были быть глазные впадины, бугрилась толстым неровным слоем плотная серая кожа. Ниже зияли два черных отверстия ноздрей и завершала лицо — огромная выпирающая нижняя челюсть с рядом неровных искривленных зубов.       Существо перестало принюхиваться, повернуло в их сторону голову и уставилось так, как будто способно было видеть и безошибочно угадывать их местоположение. Лео поднял палец вверх, производя им в воздухе круговые движения, обозначая тем самым отступление. Но стоило им только сделать шаг назад, как существо, одновременно с этим, приблизилось к ним на один ровно такой же шаг и замерло на месте, как и братья.       Нижний холл этажа постепенно освещало восходящее солнце. Послышались первые шорохи пробуждающихся зомби, и терять время было больше нельзя. Лео кивком головы указал братьям вниз, чтобы те спрыгнули за ограждение перил, тем временем он медленно вытягивал прикрепленные к поясу кинжалы.       Стоящее напротив них мутированное существо, будто бы почувствовав намерение лидера, взревело и помчалось на них.       — Валим, парни, — Рафаэль подтолкнул братьев и перепрыгнул через перила вслед за ними.       Разворачиваясь на ходу, Лео успел запустить два кинжала, которые вонзились в плечевые суставы мутанта, но это даже не замедлило существо. На рев мутанта тут же стали появляться изо всех проходов зомби. Уже не было смысла скрывать своих шагов и своего присутствия. Братья бежали напролом через груды разбитой мебели, расчищая себе путь на выход и отбрасывая от себя кидающихся на них мертвецов.       — Мать его за ногу, что это за херня? — Рафаэль обращался к Дони, убегая рядом с ним, пока мутант с ревом прорывался через завалы.       — Влево! — Лео был вынужден дать команду сменить маршрут, поскольку ожившая толпа зомби, привлеченная шумом и ревом, закрыла своей массой им проход.       Майки перепрыгнул через брошенный внедорожник, догоняя своих братьев, а существо, бежавшее за ним, лишь одним ударом руки сместило полуторатонную преграду с пути, как какую-то игрушечную пластмассовую машинку.       — На крышу! — Лео с Майки в прыжке забрались по пожарной лестнице и теперь бежали по козырьку невысокого здания, перепрыгивая на крышу соседней постройки. По другую сторону дороги, так же забравшись на крышу, два брата в прыжке перелетели на соседние здания. Путь до следующих домов разделяла слишком широкая для прыжка улица, и Рафаэль, указав Дони спускаться по лестнице, метнулся в сторону мутанта, давая возможность уйти брату.       — Раф! — Дони попытался остановить защитника, но тот уже спрыгнул на спину мутанта, вонзая в его лопатки саи.       Взревев, обезьяноподобное существо поднялось на задние ноги, крутясь из стороны в сторону в попытках достать длинными руками из-за своей спины Рафаэля, но тот ловко изворачивался, повисая то на одной руке, то на другой. Даже Рафаэль, как самый крупный из братьев, имел на его фоне достаточно скромные размеры. Резко крутанувшись, мутант вцепился в ногу Рафа и, сорвав с себя, отбросил его в сторону. Гигант в красном с глухим стуком впечатался панцирем в облицовку стены, оставляя на ней большую потрескавшуюся вмятину, и упал лицом вниз под осыпающиеся на него кирпичные осколки.       Мутант в один прыжок оказался возле неподвижно лежавшего Рафаэля и занес в ударе над его панцирем огромные кулаки. Во вражеское плечо вонзилась катана, так и не пробив плоть насквозь, но существо словно не чувствовало боли и, завершив замах, готово было обрушиться на панцирь Рафаэля.       Дони спрыгнул на помощь к брату и на бегу воткнул в бок существа искрящийся под электричеством острый конец «бо». Никакого эффекта, оно даже не дернулось под высоковольтным разрядом тока. Резким ударом длинной лапы мутант отбросил Дони, и тот влетел в стеклянную витрину магазина.       Майки успел вернуться на соседнюю крышу и спрыгнул перед чудовищем, загораживая собой продолжавшего лежать Рафаэля. Существо сделало замах, пытаясь смахнуть преграду, но Майки успел выдернуть катану, увернулся, занеся меч над головой, и рубанул по руке; однако сталь вонзилась в плотную серую кожу, не оставляя при этом кровавых следов, так и не причинив вреда существу.       — Сюда! — лидер приманивал к себе озверевшего мутанта, осыпая его тело кинжалами, пока Майки тряс Рафаэля и тот начал постепенно приходить в себя.       — Лео, — Дони вылез из разбитого им проема и кинул небольшой баллончик в сторону мутанта. Леонардо в этот момент выпустил в полет последний кинжал, летящий наперерез баллончику, проткнув его; из металлического флакона высвободилась перцовая жидкость, невидимым облаком окутавшая лицо существа. Оно вдохнуло ее, заревело и бешено заметалось по кругу, ударяясь телом о стены.       — Скорее, уходим! — лидер перехватил на лету катану, брошенную ему Майки, и расчищал клинками путь от подступивших мертвецов. Раф пришел в себя и бежал в одном строю рядом с Леонардо, помогая ему отмахиваться от бесконечно прибывающей толпы зомби. Сумев прорваться на противоположную сторону улицы, братья взобрались на здание и убегали по крышам от горланящего дезориентированного существа.       Они быстро приближались к эстакаде, Дони успел вызвать по рации Сью, и та уже завела двигатель «Тартаруги» в ожидании их прибытия.       — Вот черт, оно очухалось, — Майки, обернувшись, увидел, как монстр бежал за ними, гораздо стремительнее, чем убегали от него братья.       Дони залетел в трейлер первым и тут же сел за руль; дождавшись последнего брата, он втопил гашетку в пол, и «Тартаруга» стала с ревом набирать обороты.       — Гони, гони, гони! — Майки следил за тем, как то, что напоминало огромную гориллу, быстро приближалось к ним. От кулаков, бьющих по асфальту, оставались вмятины, и оно резкими рывками догоняло трейлер.       Последовал мощный удар, заднюю часть трейлера опасно занесло и накренило под визг резины по асфальту. Дони изо всех сил старался вырулить так, чтобы «Тартаруга» не опрокинулась на бок.       Чудом устояв на ногах внутри трейлера, Лео выхватил пару кухонных ножей и открыл люк в потолке передвижного дома, но Рафаэль отодвинул его в сторону со словами: — Черта с два, он мой, — и вылез вместо него наружу.       Существо в прыжке вцепилось лапами в крышу, и задняя часть трейлера основательно просела под его весом, зазвучал скрежет металла картера, царапавшего дном асфальтированную дорогу.       Но Рафаэлю было достаточно той дистанции, чтобы разбежаться и в прыжке ударом ног сбить существо с крыши. Сай Рафа вонзился в сталь обшивки, удержав его от падения. Держась одной рукой, он наблюдал, как существо упало на спину и, перекатившись по дороге, остановилось, звучно издав свой нечеловеческий вой, пока «Тартаруга» набирала скорость и удалялась от него. ***       После первого столкновения меня выбросило из кровати; падение оказалось неожиданным и болезненным, но едва я сумела подняться на ноги, меня тут же отбросило в стену оттого, что задняя часть трейлера резко накренилась назад. И все, что осталось на полках после первого толчка, попадало сверху на меня: книги, статуэтки, фотографии в рамках.       — Ева, — Леонардо заметил меня в проеме у входа в гостиную; подбежав ко мне, он помог удержаться на ногах и прижал ближе к себе.       Грузными шагами Рафаэль прошелся по крыше и спрыгнул вниз, закрывая за собой люк.       — Пойдем, — Лео пригнулся, взял меня на руки и отнес обратно в комнату. Устроив поудобнее на своих коленях, он поднял край футболки и провел ладонью, поглаживая забинтованное место на боку.       Подняв взгляд, лидер обеспокоенно спросил:       — Больно?       Улыбнувшись ему, я покачала головой и взамен получила легкий и долгий поцелуй в висок. Перехватив его лицо руками, я внимательно рассмотрела носителя синей повязки, убеждаясь в том, что он не ранен, и задала вопрос:       — Что это было?       — Не знаю, — Лео, хмурясь, прислонил мою голову к груди и гладил по волосам. Казалось, что тем самым он успокаивал не только меня, — и надеюсь, нам не потребуется выяснять. Побудь пока здесь, я скоро вернусь.       Лео собрался переложить меня из своих объятий обратно в кровать, но я крепко держалась за его шею.       — Это было что-то большое, сильное и быстрое. — Я упрямо смотрела в его синие глаза, не собираясь отступать, — и ввиду таких суровых обстоятельств предлагаю скостить мне срок.       — Ева… — но предвкушая мягкий отказ со стороны лидера, я вновь продолжила, перебив его:       — У меня уже отлично получается передвигаться на тебе, сидеть я могу, так, может, попробуем диванный компромисс?       Лидер никак не хотел со мной соглашаться, и эта борьба с тем, чтобы сдаться мне, отчетливо виднелась на лице. Мышцам пресса было еще больно подтягивать корпус, но руками, обвитыми вокруг его шеи, я смогла приблизиться к губам Леонардо и получить долгожданный поцелуй.       Прикосновения его губ были нежными, лёгкими и лишь только немного касались поверхности кожи, словно он дразнился, но на самом деле в его движениях чувствовалась неуверенность и страх сделать что-то не так, причинив тем самым боль.       — Позволь, — я шептала ему, стараясь усилить глубину поцелуя, сильнее притягивая к себе. И даже в этом он продолжал сражаться с собой. Но все же Лео кивнул, ласкаясь кончиком носа о мою щеку, аккуратно поднялся, удерживая меня на руках, и вышел из комнаты.       — Сью, — Раф ходил взад и вперед, пока та сидела на диване, и разводя руками, отвечал ей: — я без понятия, что это за дичь. Мы даже толком и не ранили Это.       — Парни, — Дони предупредительно вклинился в разговор, — колесо пробито, автоматическая подкачка шин надолго ее не спасет, надо останавливаться.       — Как долго еще сможем проехать на ней? — Лео вышел в центр гостиной, неся меня на руках.       — Полмили, не больше, и корд к чертям кошачьим разорвется, — Дони взглянул в зеркало заднего вида и уловил кивок Леонардо.       — Дони, тормози, двигатель не глуши, — лидер раздавал команды, усаживая меня на диван, — Раф, Майки, меняйте колесо, я в защите.       Пока братья ставили запаску, Лео осматривал повреждения «Тартаруги». Он провел рукой по глубокой вмятине на левом заднем крыле, поглаживая свой дом так, словно он действительно был живой черепахой. Край крыши был напрочь смят от захвата двух сильных лап; заглянув под трейлер, Леонардо обнаружил рваный металл защиты, неутешительно подумав, что ему и братьям придется изрядно поработать над восстановлением корпуса их дома.       Майки с Рафаэлем достаточно быстро сменили колесо, оставив у обочины дороги изувеченную покрышку, и мы вновь двинулись в путь.       — Предлагаю кодовое имя «Конг», — зайдя в трейлер, Майки обратился к идущему за ним Рафаэлю.       — Допустим, — Раф мельком взглянул на брата и достал из-за спины саи, разглядывая свое оружие, — острие практически наполовину вошло в кожу, но ни одной капли крови. Дон пробил его током, а кожа даже не обуглилась, Лео всадил в него катану, Майки полоснул по руке, и ничего. У этого мутанта либо слишком плотная и толстая шкура, либо… Дон, — Рафаэль окликнул брата, который увозил нас на следующую точку, — может, ты что скажешь?       — Все, что портативный датчик смог уловить, так это то, что от него фонит радиацией свыше пятидесяти рентгенов в час.       — Это плохо? — я не удержалась от вопроса, не зная, много это или мало.       — Это чертовски плохо, Кнопочка, — Рафаэль продолжал расхаживать перед диваном и прокручивать в руках оружие.       Дони сконцентрировал внимание на дороге, но, как и остальные братья, был так же озадачен появлением нового вида опасности, и продолжил:       — По повадкам похож на животное, но это однозначно человек. Точнее, был им. Животных вирус не берет, как, в принципе, и нас. Мозговые излучения от того существа были той же сигнатуры, что и от обычных зомби. Можно предположить, что дело в радиации. Она имеет возможность менять состав крови, если доза излучения превышает норму. Может, она так и подействовала на мертвеца, заставив его измениться в нечто… — Дони попытался подобрать определяющее слово и изрек: — неординарное. Аномальные трансформации затронули не только мышечный каркас мутированной особи, но и костную структуру. В паре сотен миль есть атомная энергостанция, возможно, оно получило дозу излучения там и пришло оттуда. Ко всему прочему, наблюдалась его неоднозначная реакция на нас.       — Неоднозначная реакция? — всполошился Майки. — Запустить в стену Рафи — теперь так называется?       Но Дони проигнорировал вопрос, продолжая рассуждать:       — Существо, за неимением глаз, отлично ориентируется благодаря своему обонянию, и задержка в нападении, очевидно, вызвана тем, что наш запах ему был незнаком. А, как мы знаем, мертвецы не выбирают себе на обед животных, только людей. И это все, что я могу сказать по первичным наблюдениям. Но будь у меня образец его биоматериала, я бы смог разобраться, в чем дело.       — Нет, бро, родео с Кинг-Конгом за кусок его плоти не стоит того, — Майки выудил из бардачка дорожный атлас и стал его пролистывать, задав вопрос Дони: — А сколько у нас таких АЭС по стране?       — Под сотню, — констатировал водитель, кивнув.       — Так, что теперь? — Майки, отвлекся от изучения карты и повернулся к брату. — Везде, где есть атомные станции, могут быть и Конги?       Дони неопределенно пожал плечами, но поджатые губы и тяжелый вздох говорили о том, что брат склонялся к положительному ответу.       — Этого нам еще не хватало для полного счастья, — Сью встала, подходя к кухонному уголку, на котором, как ни странно, была минимальная разруха по сравнению с остальными зонами отдыха, и стала заваривать в чайнике травяной лекарственный настой.       — Вот гадство, как тогда убить-то эту хрень? — Раф, прокрутив напоследок в руках саи, сел на диван и задумчиво всматривался в стальные клинки, задавая вопрос скорее самому себе, нежели братьям. — Может, снайперской винтовкой? Гранатометом? Фосфорными гранатами? Тротилом? Гексогеном? Противотанковыми снарядами?       — Медвежонок, — Сью присела напротив Рафаэля, который уже строил планы по расхищению военных складов, укрывая его руки своими, — может, это только единичный случай и нам не стоит так основательно готовиться к войне?       Надеждам Сьюзан хотелось верить каждому из присутствующих. А может, и правда, пронесет? Но я бы на месте Рафа выбрала гранатомет.       — Дони, что там с поиском Сэма? — Майки перевел тему, и мы все обернулись к нему.       — Ничего, ни одного упоминания о нем в системе, — Донателло был явно недоволен, причем это недовольство он направлял исключительно на себя. Казалось, неудачи в поисках друга расстраивают его так же сильно, как и Сьюзан.       — Куда теперь? — обернувшись, спросила я у лидера.       — Подальше из этого штата, — Лео присел рядом, обложив меня со всех сторон подушками, и, приняв из рук Сьюзан особый напиток для меня, передал в руки. Вот чего мне точно не миновать, так это тошнотворного лекарственного настоя.       Уткнувшись лицом в плечо лидера, в очередной раз спросила и без того известную мне истину:       — Сопротивление бесполезно? — в ответ мне последовало его кратное «угу», и, обреченно вздохнув, я подняла взгляд к лучившимся нежностью синим глазам. — Сдаюсь.       Пока я пыталась влить в себя короткими порциями невкусную жидкость, Дони сообщил, что мы прибудем на заданную точку нашего маршрута только к вечеру. Рафаэль включил фильм, покорно снося все комментарии Сью по поводу ее отношения к итальянским мафиозным группировкам, но все же отдала знак уважения тому, кто сочинил саундтрек к «Отцу» всех мафиози.       К моему облегчению, настой уже был допит, и керамический предмет в руках потерял свое тепло.       — Когда мое затворничество закончится, — шепча Леонардо и придвигаясь к нему ближе, я продолжила: — я потребую компенсацию.       Он с готовность согласился, заранее положительно кивнув мне в ответ, и так же тихо уточнил, склоняясь к моему лицу: — Какую?       — Ты мне дашь потрогать хвост?       Лидер на мгновение замер, и неуверенность на его лице сменилась испуганным недоверием.       — Ты хочешь?.. — он был ошарашен предложением и никак не мог договорить до конца свой вопрос, видимо, надеясь на то, что ему послышалось, ну, или как запасной вариант, — это всего лишь таким странным образом проявляется мой юмор, как следствие падения с кровати. Растянувшись в довольной улыбке, я бескомпромиссно закивала, укладываясь поудобнее на его плече, и продолжала смотреть фильм, не улавливая при этом сюжета. ***       Первым чудом этого утра было то, что я проснулась раньше лидера, а вот вторым и самым главным — что смогла застать его спящим. Леонардо спал на татами животом вниз. Он прижимал к щеке подушку в белой наволочке, уткнувшись в нее лицом, и обнимал заключенный в ткань пух так нежно и бережно, что я невольно взревновала к неодушевлённому мягкому предмету. Но, Свято Боже, я была права в своей «спальной-Лео-теории»!       Подтянувшись ближе к краю кровати, я осторожно свесилась с нее, стараясь удержать равновесие и при этом не заваливаться на правый бок. Невозможно было не любоваться своим защитником. Безмятежность его сна, ровное и тихое дыхание, чуть приоткрытые губы притягивали к себе взгляд, и еле касаясь кончиками пальцев, я погладила по щеке Леонардо, спускаясь к уголку его рта, который дрогнул в улыбке, и Лео перехватил запястье руки, притягивая к своим губам мою ладонь.       Почувствовав, что соскальзываю с кровати, я только и успела испуганно вздохнуть, но лидер, несмотря на то, что только что проснулся, успел удержать меня от падения и уложить к себе на татами.       — Звездочка проснулась? — он был сонным и сквозь прищуренные веки смотрел так, словно неожиданно поймал подарок, не скрывая при этом своей блаженной улыбки. Прикрыв один глаз, Лео взглянул на часы и улыбнулся в их сторону, как будто был в заговоре со временем, и то подарило ему: — Еще девять минут.       Лидер бережно меня уложил на свое плечо и прижал к груди, зарываясь носом в макушку.       Он снова заключил меня в объятья так, как тогда у нашего места рядом с водопадом, где мы могли часами лежать в зелени травы и мягкой листвы, сплетаясь друг с другом. Поцеловав Леонардо в шею и скользнув рукой по пластрону на открытый бок, я привычно закинула ногу на его бедро.       В груди обнимающего меня лидера зарождался тихий вибрирующий рокот. Прижиматься к нему было подобно тому, как обнимать очень большого и твердого на ощупь кота. Большой палец его ладони стал медленно поглаживать спину, спускаясь ниже к пояснице. Дойдя до края топа, пальцы ловко скользнули за ткань, и ладонь плавно поднималась выше по оголенной спине, сильнее прижимая меня к груди Леонардо. Урчание стало громче и ощутимее. Лео приподнялся на локте, перекатывая меня на спину, и полузакрытые, но потемневшие от желания глаза скользили по телу, вызывая во мне трепет и предвкушение.       Случилось третье чудо. Леонардо наконец поцеловал именно так, как мне того и хотелось за все прошедшие недели. Нежно и требовательно, осторожно, но при этом настойчиво ласкаясь внутри языком, издавая долгожданные тихие несдержанные стоны. Поцелуи перешли с губ на шею, спускаясь к плечу. Лео отодвинул пальцами тонкую бретельку топа, препятствующую его пути, и ткань треснула, безвольно спадая с плеча разорванным обрывком, обнажив для него ключицу, которую урчащий лидер осыпал поцелуями, лаская кожу легкими прикосновениями горячего кончика языка.       Не отрываясь от поцелуев, Леонардо обхватил рукой бедро и подтянул выше к своему боку, поглаживая поверх пижамных штанов. Перекатившись на меня сверху, удерживая свой вес на согнутой в локте руке, Лео, тяжело дыша, оторвался от поцелуя, заглядывая с невыразимой просьбой в глаза, ища в них разрешения. Блуждая взглядом по телу, понимая, что уже не в силах себя остановить, он обхватил губами через ткань топа вершину груди, заставив меня издать слишком громкий стон для спящего дома, но я лишь только сильнее прижала желанного лидера к своей груди. Под его ласками тонкая шелковая материя намокла, он обвел носом напряженный сосок, отчетливо вырисовывающийся под тканью, теплая рука покинула бедро и потянула вверх край топа. Пока постепенно оголялась кожа, Леонардо не спеша проводил языком по телу, поднимаясь все выше к груди и издавая глубокий низкий рокот.       Два резких стука в стену заставили его вздрогнуть и натянуть ткань вниз, прикрывая обратно то, что совсем недавно ласкал поцелуями.       — Вырубай электродрель, — рыкнул Рафаэль, увесистыми шагами проходя мимо нашей комнаты. — Вот черт… — казалось, что здоровяк споткнулся, поскольку послышались два глухих удара о соседние стены и затем один звучный «шмяк», от которого завибрировал пол, — котик, прости, чуть не наступил на тебя, — облегченно выдохнул Рафаэль.       — Котик? — издалека донесся голос Майки с нескрываемым смехом, — Рафи, мы с тобой уже двадцать четыре года живем вместе, а ты так ласково обратился только к игрушке, с которой знаком всего лишь месяц! Бро, я ревную! — младший из братьев гоготал во весь голос как раз в тот момент, когда будильник на часах Лео начал издавать пробуждающие трели.       Лидер глубоко вздохнул, пряча лицо на моей груди, нежась на ней.       — Какой ты будешь чай? — пробубнил мне Лео, как обиженный ребенок, которому не дали насладиться мороженым.       Чай? Какой чай? Что такое чай? Ах, чай…       — Ежви… Ежави… Ежуви… Е-же-вика, — сонной я не была, но буквы в голове никак не хотели складывать в слова. Все, что меня занимало сейчас, так это мои ощущения и однозначное упирающееся в бедро свидетельство желания лидера.       Леонардо кивнул, ласкаясь носом о ключицу, и, приподнявшись на локте, заглянул в лицо. И я снова не смогла им не залюбоваться, рассматривая необычайную синеву глаз, два тонких полюбившихся мне шрама на лице, милую выпуклость носа и влажные от поцелуев губы. Он потерся лицом о ладонь, которую я приложила к его щеке, прикрывая глаза.       Действительно как большой ласковый зеленый кот.       Лео встал, а затем поднял на руки и меня, неся в ванную, где, поцеловав в лоб, оставил одну и ушел заваривать не выговариваемый ежевичный чай.       За обеденным столом как раз велся разговор о том, куда мы теперь направляемся. Наш дальнейший путь лежал в Миссури и оттуда через Арканзас в Луизиану, дальше в Техас, через Нью-Мексико в Аризону, и если поиски будут все так же безрезультатны, то отправимся в Калифорнию и после в Орегон. Огромная страна, и в ней мы должны были найти лишь одного, но очень важного для Сью человека. Что будет, когда и в Орегоне мы не встретим Сэма, я старалась не думать. Вероятно, единственным вариантом будет продолжать искать дальше, как и где — неизвестно, но мы должны держаться вместе и не терять надежду, пусть даже если она настолько призрачна и невидима.       — На этот раз нам нужно устроить набег на техническую выставку и найти необходимые для «Тартаруги» детали. Если такими темпами продолжать сжигать топливо, то нам потребуются электродвигатели, способные заряжаться от основного движка и тем самым перенаправлять энергию на вращение колес. — Дони на салфетке расчерчивал схему установки дополнительного оборудования, которое поможет нам экономить дефицитный и, ко всему прочему, еще и портящийся нефтяной продукт.       — А до этого, — Майки указывал пальцем на карту, — нам еще нужно заскочить в торговый центр и пополнить запас игр на приставку! — Младший из семейства черепах находил отдушину в этом занятии, но все игры были им переиграны по несколько раз, и ему срочно требовалось что-то новое. О чем он уже второе утро беспрестанно твердил.       — И шорт! — включилась в разговор Сью, начав мысленно создавать список по обновлению гардероба.       — И носков, — в заключение добавил Рафаэль, с которым однозначно согласился Ток, издавая мяуканье.       — Ага, ну, конечно, — Майки, не отводя взгляда от карты, продолжал выводить пальцем маршрут, пробубнив себе под нос: — носки для Тока — всегда пожалуйста. А стать моей напарницей Клэр в «Обители» он, видите ли, не хочет.       Майки всю последнюю неделю требованиями и просьбами понуждал Рафаэля разделить с ним опасное и захватывающее путешествие по интерактивному миру зомби, доводя его тем самым до исступленно басящего состояния. И, казалось, он один-единственный не опасался здоровяка, терявшего над собой контроль в замкнутом пространстве.       При въезде в штат Миссури нам открывалась плодородная цветущая земля прерий, испещренная множеством рек и ручьев. Сью, глядя в окно, романтично вздыхала, мечтая завалить весь наш дом полевыми цветами; Майки в это время вел ожесточенный бой в одно лицо, сражаясь с монстрами на экране плазмы; Рафаэль лениво пролистывал журналы, сидя на диване неподалеку от брата, периодически поглядывая на ход сражения. Дони, подключившись к мозгу кота через длинный шнур, идущий из уха Тока, загружал данные на планшет, создавая резервные копии всей мыслительной деятельности искусственного интеллекта.       Лео вел трейлер. В колонках играла легкая ненавязчивая струнная музыка, и я была по-настоящему счастлива рядом с ним.       — Кажется, у меня закончилась одежда, — улыбнувшись ему, я поправила сползающий рукав пижамной футболки, доставшейся мне по наследству от Майки.       — Потерпи еще немного, Ева, — Лео протянул руку и погладил по коленке, не отвлекаясь от дороги, — и я скуплю для тебя целый магазин.       — Дорогой, а это не порушит наш семейный бюджет? — преувеличенно громко вздохнув, я прикрыла пальчиками рот.       — Не переживай, милая, — Лео хитро подмигнул мне со словами: — я на это дело скопил целую хрюшку. Пора бы ее уже разбить.       Через пару часов езды по автомагистрали нам встретился большой указатель с названием населенного пункта и количеством оставшихся до него миль.       Вдалеке уже виднелось очертание города, но мы, как обычно, не собирались въезжать в него, ища поблизости от трассы ближайший съезд к торговому центру.       Заветная пестрая эмблема замаячила впереди, Лео вгляделся в дисплей радара, убеждаясь, что серых точек на карте пока не видно, и въехал на большую пустынную парковку.       — Ничего, если ты побудешь одна какое-то время? — поскольку Сьюзан настояла отправиться вместе с ребятами, Лео переживал за мое временное одиночество.       — Ну, конечно, — проходя мимо нас, Майки смахнул невидимые пылинки с плеча, — а старину Майки никто по щеке не погладит.       Уже несколько дней Майки вел себя неестественно: обычно всегда веселый, жизнерадостный и активный, он пребывал в задумчивых размышлениях, флегматично высказываясь на любой из вопросов, или же просто молчал, что в его случае — было крайне подозрительным явлением. Даже развлечение видеоигрой не подняло его настроение. И сейчас, глядя на свое отражение в тонированном стекле, он завязывал на шее галстук, идеально подходящий под цвет его перешитых красных кед.       — Что? Решил закосить под офисный планктон? — затягивая галстук узлом, Майки проигнорировал привычную колкость Рафаэля, оценивающе оглядел себя и молча вышел из трейлера.       — Да чего это с ним? — Раф озадаченно проводил взглядом удаляющегося брата       — Ты — старший, разберись, — хмыкнув, Дони лукаво улыбнулся, похлопал брата по плечу и вышел, следуя за одиноко вышагивающим Майки. ***       — Чисто, — Лео разжал поднятый в воздухе кулак и двумя вытянутыми пальцами указал следовать дальше за ним. Остановившись у плана расположения магазинов, они с облегчением обнаружили, что все, что их интересует, находится на первом этаже.       Дони пошел в отдел электроники, Майки свернул в соседний павильон, куда за ним отправился и Рафаэль, а Сью повела Лео в магазин женской одежды.       Лидер, переступив порог, остановился и стал оглядываться по сторонам. Помещение было большим и длинным, кругом на стойках, кронштейнах и стеллажах висели цветастые вещи, сливаясь между собой в некую единую и непостижимую массу, и Лео никак не мог сообразить, с какой части магазина начать поиски.       — Как вы здесь ориентируетесь? — он пытался понять, почему рядом с обувью находится зона с головными уборами, а у стеллажа с носками — полка с декоративной косметикой, ведь разве это логично?       Сью деловито ухмыльнулась и потащила за собой лидера, петляя между рядов с вешалками, ловко, быстро и безошибочно извлекая среди множества вещей нужный размер одежды. Лео лишь оставалось покорно следовать за Сью и исполнять роль носильщика.       — Так будет проще, — она передала Лео в руки большие упаковочные картонные пакеты с глянцевыми логотипами фирменного магазина и методично набивала их один за другим.       Пока Сьюзан бродила между отсеками, Лео невольно засмотрелся на манекен.       Бездушная девушка, застывшая в грациозной позе, демонстрировала белое легкое платье в голубой цветочек. Лидер не мог понять, что притянуло его взгляд к этой воздушной материи, окутывающей пластмассовые изгибы, но ему очень захотел увидеть это платье на Еве, несмотря на то, что та просила его о чем-то немарком, практичном, что было бы не жалко испортить в случае чего.       Его забавляла ее экономия в этом вопросе, ведь в этом мире он мог достать для нее практически что угодно и в неограниченном количестве, а она отчего-то переживала о том, чтобы Лео не принес лишнего, иначе ей просто будет некуда девать эти вещи. Лидер принес ей торжественную клятву, что в случае, если ее ящик будет переполнен одеждой, он отдаст ей все свои полки, а если даже этого будет недостаточно, то готов просить дозволения у Дони, чтобы присоединить к «Тартаруге» прицеп с целой гардеробной.       — Берем? — Сью выглянула из-за плеча Леонардо, выводя его из созерцания, и, получив согласие, нашла на соседних вешалках нужный размер платья.       Расхаживая по магазину, мастер катан с улыбкой осознал две истины: одна из которых была в том, что он желал постоянно радовать Еву, и другая состояла в том, что он мысленно, а иногда и вслух называл Еву — «моя». А о «своих» принято заботиться и ухаживать. И для этого он перебирал в голове — что же он может еще для нее сделать.       Ему пришлось судорожно вспоминать все фильмы, в которых главный герой ухаживал за девушкой. Проанализировав и сопоставив факты, он сделал вывод, что все сводилось к героическому спасению возлюбленной; к романтическим ужинам при свечах; к подаркам в виде драгоценностей, цветов, серенад под гитару и щеночков; к преодолению конфликтов — и все это неизбежно приводило к «и жили они долго и счастливо».       Осталось только реализовать свои наблюдения.       Героическое спасение — есть.       Ужин… С Майки он договорится насчет его фирменного бисквита, у Сьюзан позаимствует ароматические свечи, Дони сотворит ему очередное изобретение, которое вместо него произведет романтическую струнную композицию.       Теперь необходимо достать обязательные атрибуты в виде подношения для возлюбленной.       Магазин с драгоценностями по счастливому совпадению находился рядом. И этот подарок судьбы можно было воспринять за вселенское благословение его намерениям.       Цветов в этом крае в избытке, и он соберет для Евы все, что сможет унести в руках.       Щеночек… Не самый простой пункт в его плане ухаживания за девушкой. Животных в округе было много, но где найти маленького лабрадора с синим бантиком на шее? Может, тогда подойдет как альтернатива — койот? Леонардо стал серьезно думать над тем, сможет ли он, если поймает маленького дикого пса, приручить его для Евы?       Сьюзан в момент его размышлений перепроверила содержимое пакетов, удовлетворенно кивнула, радуясь успешно выполненной миссии по обновлению гардероба.       — Сью, давай зайдем? — лидер кивнул в сторону ювелирного магазина, и та в ответ лукаво прищурилась, принимая предложение.       Пока она мерила кольца и колье из драгоценных камней, любуясь ими в отражении зеркал, Лео что-то искал за стеклянными витринами. Его взгляд наткнулся на одно из украшений — очередной вселенский намек на правильность его пути. Мастер катан острием кинжала поддел замок на выдвижном ящике, аккуратно вынул из бархатной подложки драгоценную вещь и спрятал в карман штанов.       — Пошли за остальными? — Лео пребывал в смятении, ведь ему еще никогда не приходилось готовиться к свиданию и, уж тем более, быть на них. И это оказалось более волнительно, нежели выполнять рискованные для жизни задания по предотвращению очередных Земле-убийственных замыслов врагов из прошлой жизни. Но, по крайней мере, он мог применить ту же стратегию и в свидании: составить план, подготовиться и поэтапно исполнять задания в миссии. Ему не терпелось как можно скорее вернуться к Еве. Просчитав в уме еще раз каждый свой дальнейший шаг, он устремился к выходу за Сьюзан.       Сью не стала оставлять на себе всю эту красоту, стоившую, наверное, как целое состояние, и они отправились на поиски братьев.       — «Дора — исследовательница», возраст от семи до двенадцати лет, кажись, твой уровень? — Рафаэль крутил в руках игровой диск, на котором была нарисована мультяшная девочка и обезьянка. Уже третья подколка, а Майки так ни разу на него и не взглянул, пропуская все его слова мимо ушей.       Младший брат, который уже целых пять минут рассматривал дисковую коробку с игрой, вдруг обернулся к Рафу, который намеревался вновь подцепить его колкостью, но под долгим и пристальным взглядом старший брат так ничего и не сказал. Вновь посмотрев на игру в своих руках, игроман устало выдохнул и откинул ее на прилавок, разворачиваясь к выходу.       — Майки, — Рафаэль догнал брата, разворачивая его к себе лицом, но тот продолжал равнодушно смотреть в другую сторону, — да что не так-то?       Младший брат поднял глаза, и в этой небесной голубизне плескалась неприкрытая печаль. Рафаэль видел это странное состояние своего родственника уже пару дней, но не мог понять, в чем дело. У Майки и раньше случались приступы хандры, но, как правило, только из-за серьезных потрясений или неудач. И при этом он всегда умудрялся самостоятельно каким-то чудом выплывать со своего дна печали.       — Так… — Рафаэль пригнулся, кладя руку на его плечо, — завязывай морочить мне голову и говори, что случилось? — Майки поджал губы, пряча голову вниз, словно старался вжаться в панцирь, что было в их случае конструктивно невозможным действием, в отличие от не эволюционировавших сородичей.       — Ты не поймешь, — черепаха в красном галстуке попытался пройти, но хватка Рафаэля помешала это сделать.       — Я уж как-нибудь постараюсь осилить, — здоровяк вздохнул, сложив руки на груди, и терпеливо ожидал откровений брата. Робко к нему навстречу поднимался взгляд Майки, он был непривычно серьезен, и это как раз-таки озадачивало Рафаэля больше всего. Внимательно, как будто оценивая, Майки разглядывал брата, шумно выдохнул, сдаваясь под молчаливым напором, и ответил:       — У тебя есть — Ток, у Лео — Ева, у Дони есть сам Дони, и ему никогда не бывает скучно наедине с собой, у Сью есть Сэм, которого мы скоро найдем. А у меня… никого.       — Ну, брось ты эти глупости, Майк, у тебя есть мы, — Рафаэль облегченно выдохнул, поправляя свою бандану. Но тот невесело хмыкнул, покачал головой, пряча глаза от старшего брата.       — Нет… Ты ведь даже больше не хочешь со мной играть… а ты единственный, с кем… И теперь… — Майки вновь посмотрел на Рафаэля, и тот чуть не отшатнулся от той боли, что исказила лицо младшего брата, но впиваясь пальцами в мускулы своих рук, Раф ждал окончания исповеди страдающего весельчака: — Я… скучаю по нам с тобой.       В этом взгляде голубых глаз было все: от печали до отчаянья. Рафаэлю было невыносимо смотреть на терзания тех, кого он любил. Он присел у ног Майки, завязывая растрепавшиеся при ходьбе шнурки на правом красном кеде, поднялся и, погладив по лысой голове брата, предложил:       — Давай возьмем вон ту, — он взял в руки отброшенный братом диск и передал его Майки, — и обещаю, будем играть в нее, пока всю не пройдем.       — Честное слово? — под желтой повязкой в надежде приподнялись надбровные дуги.       — Честное слово, — кивнул Рафаэль.       — Клянешься? — спросил Майки, подозрительно нахмурившись.       — Клянусь, — снова кивнул здоровяк.       — Нерушимой клятвой на братских кулачках?       Раф закатил глаза, но выставил перед ним кулак. Майки ударил сверху, затем то же сделал Раф, и в заключительном жесте они стукнулись костяшками друг об друга.       — Спасибо, — и с этой благодарностью Майки тут же поменялся в лице, растягивая макиавеллевскую улыбку, и покачал головой: — Как три пальца об… — но не договорив, он хлопнул Рафаэля по плечу и, как ни в чем не бывало, пошел на выход.       — Ах, ты, мелкий… — Рафаэль, понимая, что его развели до невероятности простым спектаклем «королевы печали», и, к своему стыду, он попался на эту удочку уже не в первый раз, тут же взбесился; но гнев мешал ему делать ровные вздохи, и он, задыхаясь от своего негодования, замахнулся на брата. Майки ловко увернулся от подзатыльника и шустро ускакал от разъяренного Рафаэля, напевая — «клятва на кулачках». ***       — Мы дома, — Сью вошла первая, а за ней, шурша пакетами, кое-как протиснулся в проход Леонардо.       — А-а! — девушка пресекла мою попытку подняться с дивана им навстречу и указательным пальцем велела продолжать сидеть на месте, — еще две недели ограниченной подвижности.       Врач-педиатр-черепах обратилась к лидеру, раздавая указания — какие пакеты оставить тут, какие унести в его комнату, а какие отнести в её.       — День прошел, в кармане доллар, — Майки плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу, приспуская узелок красного галстука, и обмахивался новенькой пластмассовой коробкой с игрой, — ну, разве не чудненький вышел денек?       Следующим зашел хмурый Рафаэль, неся огромную коробку с гаджетами, микросхемами и прочим техническим инвентарем, который Дони попросил занести в дальний отсек их дома, где, судя по всему, и находилась лаборатория гения.       — Не забыл? — Раф заглянул в соседнюю открытую дверь, и оттуда Лео протянул висевший на пальце небольшой расписной пакет, который он положил на вершину забитой под отказ коробки.       Дони сел за руль, задавая в навигаторе следующую точку маршрута, завел двигатель и плавно тронулся в путь.       Покончив с распределением пакетов, Лео присел рядом со мной, осторожно приобнимая рукой, и отчего-то загадочно улыбался.       — Как все прошло? — заглядывая в искрящиеся синие глаза, я рассматривала своего довольного ниндзя.       — Ты что взял? — рука Рафаэля появилась у лица Леонардо, и на большой зеленой ладони лежало четыре маленьких детских носочка, предназначавшихся для новорожденных.       — Носки, — Лео разглядывал красные пинетки с бантиком и не понимал недовольства брата, — ты же просил носки для Тока, вот я и взял. Майки, встав с дивана, обошел братьев с другой стороны и так же, как и мы, поглядел на симпатичную вязаную прелесть, одобрительно закивал Леонардо, восклицая:       — Моцарелла мне в рот, день становится еще лучше! — выхватив из руки брата носки, он помчался к Току. Усадив к себе на колени ни о чем не подозревающего «Чешира», стал натягивать на его белые лапы красные пинетки. Ток оглядел свои лапы, повернул голову к Рафаэлю, и я была уверена, что в его безэмоциональном мяуканье послышался вопрос.       — Ток-рэд-бой, — Майки опустил кота на пол и заверил его: — красные кеды — хит сезона.       — Да что сегодня за день-то такой? — гигант в красном в обессиленном жесте развел руки, дождался кота, семенившего за ним в красных носках, и скрылся в своей комнате.       Через час, объехав по автомагистрали город, мы заехали в конечную на сегодня точку нашего передвижения — в сервисный центр по ремонту автомобилей на самом отшибе города.       Черепахам удалось справиться без каких-либо проблем с оказавшимися поблизости мертвецами, и братья вошли на склад, где хранились запасные части.       Рафаэль с Леонардо выносили металлические листы для ремонта защиты днища и обшивки трейлера, Майки катил к «Тартаруге» колесо, загружая его на пустующее место от прежней запаски, а Дони раздобыл пару газовых баллонов для сварки и укладывал их в багажный боковой отсек.       — Предлагаю ехать через Фокс-Крик, там задержимся на несколько дней, пока не подлатаем «Тартаругу», дальше на запад и в Арканзас, — предложение Дони было принято лидером без протеста, и мы должны были прибыть на заданное место уже к вечеру этого дня.       Небольшая передышка от поездки ожидалась всеми с нетерпением. Пребывать в замкнутом пространстве и при этом в постоянно движущемся трейлере жутко выматывало. Братья слонялись из угла в угол, уже не зная, чем себя занять. Потенциал нерастраченной энергии, словно красный предупреждающий сигнал, витал над черепашьими головами.       Дони до этого дня сокрушался над нехваткой нужных ему микросхем для реализации своего очередного проекта, даже чуть не позарился на игровую приставку брата. И теперь Майки не спускал с нее глаз, каждый раз при этом подозрительно прищуриваясь на проходящего мимо гения. Но и самого младшего брата не миновал рок последствий от вынужденного затворничества, и тот в игровом запале умудрился разбить уже второй джойстик. Раф днями напролет колошматил подвешенную грушу в своей комнате, и шум ударов о кожаный набитый песком мешок раздражал Сьюзан все сильнее.       Единственный, кто еще сохранял подобие спокойствия, был Леонардо. И моему лидеру пришла в голову блестящая, на его взгляд, идея: ознакомить меня с астрономией. К самой идее у меня претензий не было. Она и вправду была очень и очень хорошей. Особенно тем, что на своем потолке Лео вырисовывал фосфорической краской созвездия, чтобы наглядно рассказать мне о них.       Этим вечером он спросил у меня, удивившись включенному фонарику в моих руках:       — Что ты делаешь?       — Заряжаю звезды к ночи, — улыбнувшись мне, Леонардо присел рядом на кровать, доставая запасной фонарик, и вот так в обнимку мы оба светили в потолок, пока он рассказывал мне о Солнечной системе, о том, как движутся небесные тела, о квазарах и черных дырах. Когда я спросила у Лео — откуда у него такая увлеченность вселенской наукой и в частности звездами, он ответил, почему-то смущаясь при этом:       — В Нью-Йорке было практически не видно звезд. И я даже не подозревал, что они могут быть настолько красивыми.       Солнце практически скрылось за горизонтом, и в сгущающемся сумраке трейлер свернул на проселочную дорогу, проезжая под большой деревянной аркой, на которой стершимися буквами было нарисовано еле заметное название заповедника.       Радар молчал. К слову, как и всегда, когда мы отъезжали от городов на приличное расстояние. В лесах зомби делать было нечего, все их охотничьи угодья располагались исключительно там, где некогда были возведены оплоты человеческой цивилизации. Иногда они мигрировали стаями, передвигаясь из городов в соседние поселения, но всегда по трассе, минуя леса.       — Хочешь, я вынесу тебя на улицу? — Лео выключил фонарик и убрал его в карман своих штанов.       Четвертое чудо за сегодня? Вселенная, да ты меня балуешь!       Дони припарковал трейлер на широком открытом пространстве. Вечерний воздух был свежим и пьянительно-ароматным от цветущих ярко-розовых азалий.       Неподалеку от нас стояло небольшое деревянное здание, некогда служившее администрацией для желающих прогуляться по заповеднику. Зайдя в него, мы обнаружили отдел с прокатом рыболовных снастей, и Лео пообещал научить меня рыбачить, как только я окончательно поправлюсь.       Пока парни наслаждались свободой, где Майки резвился на пару с Дони, играя во что-то похожее на «салочки», но только более агрессивное: из серии «догони меня, кулак», Рафаэль, оказавшись самым ответственным, обустраивал наш лагерь, вытаскивая наружу шезлонги и глубокий круглый мангал, чтобы вскоре разжечь в нем костер.       — Это надо отметить! — Сью вышла на улицу, держа в руках плетеную корзинку явно с чем-то вкусным внутри.       — М-м-м, — сладостно протянул подбежавший к ней Майки, пока Сью методично вытаскивала припасы из корзинки.       Раф вернулся с охапкой сучьев и дров, закинул их в мангал и умелыми движениями быстро развел костер. Сью протянула носившему на сегодня кодовое имя «медвежонок» бутылку красного вина и штопор, а сама в это время доставала бокалы.       Лео все так же не спускал меня с рук, и теперь я сидела на его коленях, оперевшись о его широкую грудь. Поначалу мне было от этого неловко, но никто из присутствующих не обращал на наши тесные контакты никакого внимания, даже Рафаэль больше не прожигал своего брата недовольными взглядами. Надеюсь, с его стороны это не временное послабление, и перемирие двух старших братьев продержится долго. Ибо наши отношения с лидером уже зашли настолько далеко, что я не могла себя представить без него: не обнимающим, не целующим, не находящимся рядом. Мы с Леонардо были как две очень странные половинки единого целого. И быть с ним — все, что мне было нужно.       Сью протянула мне бокал с вином, но Лео, пользуясь положением моего охранителя и своими габаритами, успел перехватить хрупкий стеклянный сосуд на тонкой ножке и стал подозрительно принюхиваться к содержимому. Помотав головой, он категорически запретил мне на период реабилитации дегустировать, как он выразился — «перебродивший виноградный сок». И обратно протянул Сьюзан бокал.       — Это же «Шевал Бланк» за тридцать тысяч, Лео, не будь букой, — Сью наполнила на одну треть бокал для меня и пояснила лидеру, что от такого количества ничего со мной не случится. А ускоренный метаболизм ниндзя-черепах-мутантов без проблем справится с парой глотков алкогольного напитка. И в согласии со Сьюзан я активно закивала.       — Да не ломайся, Лео, — Рафаэль, сделав глоток из своей фляжки с крепким содержимым, кивнул в сторону бокала и продолжил: — пара глотков не посрамит твою честь.       — Тост! — Сью подняла бокал в воздух со словами: — За нас и «Тартаругу»! Кавабанга!       — Кавабанга! — повторив за ней движения и слова, салютуя друг другу, мы все отпили по глотку.       Вино, стоившее практически столько же, как и мой прежний дом, оказалось достаточно приятным и терпким на вкус, к которому, по правде говоря, пришлось немного привыкнуть. Но горьковатость вскоре ушла, раскрывая особенный специфический фруктовый аромат.       — Вкусно, — сообщив о своем отношении к вину наблюдавшему за процессом смакования напитка лидеру, я облизнула верхнюю губу. Леонардо вогнал в задумчивый ступор мелькнувший лишь на секунду язычок, и он продолжал смотреть на губы так, словно вновь ожидал явление розового кончика.       — Спасибо, — Леонардо опешил, не понимая причин благодарности, и удивленно посмотрел на меня в ответ с вопросом:       — За что?       — За небо, — я пожала плечами, откидывая голову на его плечо.       На темно-синем полотне небосвода уже виднелись яркие россыпи звезд, и эта мерцающая глубина поражала. Леонардо спустился чуть ниже, укладывая меня на себе так, чтобы я могла, не задирая голову кверху, смотреть на звезды. Он указывал пальцем на яркую точку, рассказывая о созвездии Единорога, которое было надвое разделено небесным экватором, деливший небесную сферу на два полушария. Созвездие было достаточно современным и поэтому не имело под собой никакой мифологической подоплеки, но все же для меня в нем что-то было, и как минимум то, что подобно Единорогу, Леонардо разделил мою жизнь на «до» и «после». Ведь без него ничего бы этого не было.       Стало прохладнее, и Лео поднялся, унося меня в дом с обещанием, что завтра обязательно прогуляется со мной, а пока Сью должна сменить повязки и обработать затянувшиеся раны.       — Лео, — окликнув уходящего из комнаты лидера, я задала вопрос: — можно сегодня я буду спать рядом с тобой? Мне уже совсем не больно! Честное слово!       Но лидер не успел дать ответ, поскольку Сьюзан вошла в комнату, неся с собой аптечку, переступила через в ряд стоящие пакеты и попросила Лео закрыть за нами дверь.       — Раздевайся! — уж как-то слишком бодро и радостно она произнесла свою команду. Пока я выбиралась из огромной футболки, принадлежавшей Майки, и снимала пижамные штаны, Сью за это время нашла то, что искала в пакетах.       — О, — Сью любовалась длинной шелковой сорочкой на своих вытянутых руках, — раньше, чтобы купить подобный шелк, мне нужно было бы полгода жить впроголодь. Хоть один маленький бонус от этого мира.       Я легла на кровать, и Сьюзан стала снимать повязки, обрабатывать мазью швы и порезы на ногах, расписывая в красках то, какое она получила удовольствие от шоппинга, предлагая взять за привычку раз в месяц баловать нас подобными расхищениями брендовых магазинов.       Забинтовав меня обратно, Сью помогла надеть сорочку, которая оказалась в аккурат до самых щиколоток. У меня не было возможности оглядеть себя со стороны, и я лишь чувствовала, как ткань приятно холодила тело, струилась и огибала каждый изгиб.       — Запрыгивай скорей под одеяльце, иначе Лео придётся спать на крыше, — Сью предусмотрительно откинула край легкого одеяла и, пожелав хороших звездных снов, вышла из комнаты, щелкнув выключателем света.       Звезды! В полумраке на потолке проявилась фосфорическая краска, впитавшая в себя за длинный день солнечный свет, а также пару часов вечерних стараний двух маленьких лучей фонариков. Разглядывая потолок, я пока лишь узнала Большую Медведицу и, приглядевшись повнимательнее, заметила большую точку над ней, как раз тогда, когда Лео вошел в комнату.       — Лео, смотри, — я указывала пальцем на хвостик маленького ковша, что был нарисован над созвездием Большой Медведицы, — там Полярная звезда.       И это открытие привело меня в детский восторг. Я постепенно узнавала и другие созвездия, которые описывал мне Леонардо. Но лидер так и не посмотрел в потолок, а замер на одном месте и рассматривал меня, спускаясь взглядом по всему телу. И от этого стало волнительно, словно под взором его потемневших синих глаз я была совершенно обнажена. Лео заметил мое наблюдение за ним, поспешно отвернул голову и нервно сглотнул, пытаясь успокоить свое тяжелое дыхание.       Глядя на него, я понимала, что сейчас мне не нужно было к нему подходить, но подходила. Медленно и осторожно, заглядывая в его лицо. Леонардо вполоборота, будто бы боясь моего приближения, следил за каждым шагом. Я коснулась рукой его вздымающейся груди, он вздрогнул, повернув голову в мою сторону, и сделал шаг навстречу. Леонардо был так близко, что я могла прижаться щекой к пластрону на его груди. Широкие ладони накрыли плечи, поглаживая их большими пальцами. Теплое дыхание коснулось макушки, а после и легкий поцелуй.       — Моя звездочка, — зашептал Леонардо, прижимая к себе. Без усилий он поднял на руки и уложил в кровать, укрывая меня одеялом до самой шеи.       — Куда ты? — спросила у лидера, достающего свои катаны из нижнего выдвижного ящика кровати.       — На тренировку, засыпай, — поцеловав в лоб, он вышел из комнаты, тихо закрывая за собой дверь. ***       — Правда? Ты не шутишь? Можно? — но Сью однозначно дала мне понять, что уже пора снимать швы.       Леонардо был выставлен за дверь своей комнаты, и я старалась как можно быстрее снять с себя сорочку и надеть новый комплект нижнего белья. Ослепительно белая кружевная ткань, которая должна была прикрывать наготу, совсем не справлялась с задачей. Сквозь тонкий витиеватый узор проступали розовые ореолы груди.       — Сью, а это не слишком ли?.. — смущаясь своего белья и того, как оно подчеркивало и привлекало внимание к женским прелестям, я не знала, как договорить вопрос. Раньше мне не доводилось носить ничего подобного, и, признаться по правде, я и не подозревала о том, что возможно сотворить из нижнего белья — произведение искусства.       — Булочка, — Сью округлила глаза, забавляясь моими покрасневшими щеками, — это даже еще и наполовину не «слишком». И если тебя это так шокировало, то вон туда, — она указала пальцем на дальний пакет, — лучше пока не заглядывай.       Святые угодники… Подозрительно посмотрев на с виду ангелоподобную девушку, я решила непременно набраться духу и втайне от посторонних глаз проверить содержимое глянцевого пакета.       Сью вытягивала пинцетом нити на правом боку, периодически интересуясь: — Не больно?       Но боли не было, все уже достаточно хорошо зажило, хотя она предупредила, что до полного восстановления должно пройти еще немного времени.       Наконец талию больше не стягивали бинты, и Сью продолжила разматывать белые марлевые повязки с ног.       Раньше я не следила за ходом процедуры, но теперь неотрывно наблюдала за тем, как с каждым снятым лоскутком оголялась израненная кожа. Первый порез, второй, третий, четвертый… Стоило ли дальше продолжать их считать?       Раны на ногах не были глубокими, и поэтому не пришлось накладывать швов, но, как я и предполагала, каждая отметина отчетливой яркой розовой полосой выделялась на коже, прочерчивая поверхность бедер короткими тонкими линиями, которые, конечно же, спустя время побелеют, но после даже загар не сможет их скрыть. Они были настолько заметны, что ниже пояса я была как чертова зебра. А на свой бок я даже не рискнула взглянуть.       Сью отошла к пакетам, которые мы за вчера так и не разложили, и достала оттуда шорты и майку. Я изо всех сил старалась скрыть стыдливый страх от того, что никак не могла показаться на глаза Леонардо с этими зарубками на коже, и спросила у Сьюзан:       — А есть что-нибудь другое?       Девушка удивилась, недоуменно посмотрев на джинсовые шорты, и вернулась к пакету. Следующие вещи так же были вежливо отринуты. Я уже начала бояться того, что в недрах картонных пакетов были лишь одни юбки, короткие платья и шорты. Зачем мне теперь все это? Может, попросить ее обратно вернуть на место бинты? Ну, хотя бы ненадолго? Пока… Штаны! О слава небесам!       Потянувшись за ними, я стала поспешно натягивать их на себя. Сердце, отчего-то вдруг гулко стучавшее, стало успокаиваться. И вместе с этим накатила какая-то апатичная усталость. Я по инерции продолжала разглаживать ткань штанов на бедрах.       И дело было не только в том, что это странное подавленное состояние вызвано неожиданно увиденным последствием роковой встречи, но и в том, что мне жутко хотелось нравиться лидеру, а с этой линейной абстракцией на теле вставал вопрос — как теперь показаться ему на глаза? Как спать рядом с Леонардо, чтобы он не увидел эту красоту? И продолжать ли спать в его комнате или перебираться в свой спальный отсек и наглухо закрывать дверь? Или, может, гений Дони знает какое-нибудь волшебное средство, способное исправить физические изъяны? Или, может, Сью подскажет, как хотя бы замаскировать рубцы? Или, может, всю оставшуюся жизнь ходить в штанах?       — Послушай, — она не оборачивалась, пока собирала остатки моего временного блаженного неведенья, скрывавшие шрамы, — это все заживет и останется в прошлом, так же, как и воспоминания.       — Угу, — и это единственное, что я смогла промычать ей в ответ.       Сью вздохнула, заглядывая в лицо, взяла в руку мою ладонь и перевернула ее кверху, водя пальцем по изгибам судьбоносных линий, — да, на теле останутся такие же линии, но главное ведь в том, что только тебе решать — будут ли они иметь значение для тебя или же нет. И совсем скоро, вот увидишь, тебя перестанет это волновать.       Ну, да, когда-нибудь и перестанет волновать, но только вот сейчас это очень волнует.       — Пойдем? — Сью позвала за собой к остальным, и я постаралась как можно непринужденнее кивнуть ей в ответ, открывая дверь. За порогом стоял лидер, он был вытянут в стойке «смирно» в терпеливом и безмолвном ожидании, как и подобает недвижимым гвардейцам.       — Все хорошо? — его вопрос прозвучал обыденно, но взгляд выдавал напряжение. Сью кивнула, улыбнувшись в ответ, и то же самое сделала и я.       Лео подошел ближе, пригнулся, намереваясь взять на руки, но я отступила на полшага назад, заставив его остановиться и пристально вглядеться в лицо. Этот метод передвижения мне особенно сильно полюбился, но сейчас, пребывая под властью испуга и смущения, я отказалась от поддержки лидера.       — Я могу сама, мне больше не больно.       С высоты своего роста Леонардо смотрел на меня так, что в груди защемило сердце: он был растерян и огорчен из-за непонимания отказа, словно он подумал, что я больше в нем не нуждалась. Смотря на него, я уже успела тысячу раз пожалеть об этом необдуманном импульсивном поступке.       Леонардо молча кивнул, отошел в сторону, давая мне возможность пройти самой, и вышел следом.       Зайдя в ванную комнату, я дала себе небольшую передышку, чтобы отдышаться и постараться успокоиться. Сквозь отражение зеркала я смотрела на свой бок, скрытый за майкой. Не нужно было тянуть край ткани вверх, но то ли пытаясь себя окончательно добить, то ли еще зачем, я все же сделала это.       Угу… Кожа возле зарубцевавшейся изогнутой линии все еще имела насыщенный розоватый оттенок. Проводя пальцами по контуру шрама, я ощущала неровность. Сью молодец, она как можно аккуратнее зашила рану, но это все равно не помогло, и участок тела потерял свою ровную гладкость. Собственно, ничего иного я не ожидала, только до жути наивно и нелепо надеялась на нечто другое.       Ну, что же, мне оставалось только вдохнуть и выдохнуть, натягивая майку обратно вниз, и выйти в гостиную.       За завтраком я ощущала не сходивший с меня тревожный взгляд Лео и с ужасом ждала грядущей ночи. Видимо, все-таки придется перебираться к себе, пока эти внутренние волнения и переживания не улягутся. Я не знала, как отреагирует Леонардо, увидев столько порезов. Будет ли ему после этого неприятно касаться меня или же, напротив, он не придаст этому значение, как, например, Сьюзан, но выяснять пока не очень-то хотелось. Безопаснее было пребывать в неведении.       — Парни, у нас есть несколько дней, чтобы привести нашу крошку в порядок. За дело! — Майки подгонял своих братьев на выход, заряжая их по пути мотивационными призывами на тему «довольно просиживать черепашьи задницы, и пора бы поскорее зашевелить хвостами».       — А вот вечером… — Майки, указывая пальцем на Рафаэля, давал понять, что здоровяк должен исполнить данную братскую клятву на кулачках и начать со своим братом прохождение новой игры. Видимо, святость этой клятвы действительно была нерушимой, поскольку Рафаэль, поджав губы и прищурившись в ответ, не стал спорить.       Лео задержался у выхода, ожидая меня, но я помотала головой, говоря, что смогу спуститься сама. И на этот раз он тоже не спорил, принимая мое решение. Однако дождался меня и проследил за тем, как я осторожно, цепляясь за поручень, спускалась вниз.       — Я буду рядом, и если тебе потребуется помощь, позови, хорошо? — я кивнула ему, Леонардо задумчиво постоял возле меня, не решаясь что-то спросить, и обошел трейлер, помогая Рафаэлю поднимать домкратом заднюю часть машины.       Не в силах перестать наблюдать за Леонардо, как тот подавал инструменты Рафаэлю, находящемуся под «Тартаругой», я ловила на себе его озадаченный взгляд и тут же уводила свой в сторону.       Лидер, в перерывах во время ремонта трейлера, предпринял несколько попыток выяснить причину смены моего настроения. Не подозревая о тех мыслях, что были в моей голове, Леонардо переживал, что мне, возможно, было все еще больно, но я настойчиво убеждала его, что это не так. Тогда он предположил, что, может, мне хочется чего-нибудь сладкого, и ради такого дела он выпросит для меня у Майки шоколадки «Баунти». Но я вновь уверяла его, что все в порядке, и старалась как можно быстрее сменить тему, потому что не знала, как объяснить ему то, что меня тревожило.       Шрамы на лице и теле лидера совсем его не портили, чего нельзя было сказать о моей коже, способной передавать широкий спектр цветовых оттенков от порезов, синяков и шрамов.       — Хочешь, мы чуть позже пойдем с тобой к озеру, и я поймаю для нас рыбу? Там, правда, не водится «лососятина», но… — Лео попытался улыбнуться, но вдруг замялся, спрашивая: — Ты же ведь любишь рыбу?       — Люблю, — закусывая нижнюю губу, я старалась скрыть волнение. Лео облегченно выдохнул, кивнул и, погладив по коленке, обещал вырваться ко мне как можно скорее. Но от прикосновения его руки, которая легла на спрятанные под тканью зажившие порезы, пробежал внутри холодок, еще сильнее вгоняющий меня в стыд.       Остаток дня я старалась убедить себя, что нужно перестать прятаться от лидера и поделиться с ним тем, что так беспокоило. С виду — простое решение проблемы. Но легко сказать, да сложно сделать. И как бы это выглядело? Ну, допустим: — «Привет, Лео, — спускаю штаны со словами: — смотри, я теперь как зебра»? Нет, пожалуй, слишком экстремальное откровение, но ничего другого я никак не могла придумать. Но и молчать дальше было нельзя. Так или иначе, он все равно увидит это. Может, отложить этот вопрос на завтра? Вдруг с утра меня осенит, что со всем этим делать?       — Одолжил у Сью, — и с этими словами Лео водрузил на мою голову соломенную шляпку с широкими волнистыми полями.       Полуденная жара спала к обеду, но лидер посчитал нужным спасти мою макушку от коварных, но ласковых солнечных лучей. В одной руке он умудрялся держать спиннинг, красную железную коробочку снастей, сложенный плед, желтое пластмассовое ведерко, из которого торчали горлышки бутылок с водой. И свободной рукой обвив мою ладонь, увел за преграду из цветущих кустарников к озеру.       Мы шли медленно, лидер подстраивался под мой шаг, и благодаря шляпке я могла прятаться от взгляда Леонардо. Озеро было относительно недалеко от нашего дома и скрывалось как раз за поворотом спускающейся вниз тропинки. Мирная гладь воды поблескивала под лучами солнца и была окружена белым цветением мягкого клеверного покрова.       Лео расстелил плед у самого края воды, деликатно помогая усесться на него, и стал выбирать блесну в маленьком металлическом контейнере. Было интересно наблюдать за тем, как он оценивающе разглядывает силиконовых блестящих рыбок с крючками. Прикрепив одну из них на леску, он широким жестом руки отвел спиннинг назад и закинул блесну далеко в воду. Леонардо присел рядом со мной, удерживая перед собой удочку, и неотрывно следил за неподвижным красным поплавком.       Никто из нас не нарушал молчание несмотря на то, что прошло уже достаточно много времени, а несчастный поплавок так до сих пор и не дернулся. Но Леонардо это нисколько не заботило, казалось, ему и вовсе был не важен исход рыбалки: поймает ли он кого-нибудь на обманчивую приманку или же нет.       — Я чем-то тебя обидел? — тихий вопрос Леонардо застал меня врасплох. Он продолжал смотреть на поверхность воды, замерев в ожидании ответа.       — Нет, — выглянув из-под полей шляпки, я посмотрела на профиль лидера, который продолжал размышлять, напряжённо вглядываясь в даль.       Проходили мучительно долгие и тихие минуты, а я все еще не могла придумать объяснение своему поведению.       — Что происходит? — Лео старался говорить спокойно, но в его голосе проскальзывала горечь.       — Ничего, — мои односложные ответы лишь только сильнее усугубляли положение, но я продолжала скрываться за головным убором.       — Ты больше не хочешь, чтобы я… — было ощутимо, как Лео пытается собраться, чтобы озвучить волнующий его вопрос: — Тебе больше не хочется быть рядом со мной?       — Нет, Лео… — но мне никак не удавалось сообразить, как же прекратить его терзания. Ведь углубившись в свои страхи, я совсем не подумала о том, что могу причинить тем самым лидеру боль, и что он будет думать о таком. Нечестно было так поступать с Леонардо, но как ему было об этом рассказать?       — Но ты избегаешь меня, я же вижу, — Лео повернулся ко мне, и в его синих просящих глазах было отчаянье.       Сокрушаясь над собой, я обреченно выдохнула и сняла с себя шляпу, мешающую видеть его, но, как бы я ни старалась, никак не могла выдавить из себя истинную причину. Мой спаситель продолжал напряженно ждать ответа, пока я теребила пальцами соломенное плетение, но так и не произнесла ни слова.       — Я могу… — Леонардо тяжело выдохнул и продолжил: — я постараюсь быть не так часто возле тебя.       — Нет, Лео… — сжав в руках изрядно потрепанную мною шляпку, я отрицательно качала головой, лихорадочно пытаясь придумать, как обезвредить вышедшую из-под контроля ситуацию. Нет, я понимала, что наш разговор на эту тему должен был случиться, но сейчас я была к этому никак не готова.       — С самого утра, после того, как Сьюзан… — лидер поджал губы, сводя надбровные дуги и пряча взгляд вниз, — я знаю, что виноват. В том, что с тобой тогда случилось… — Он вновь взглянул на меня, сжимая рукоять удочки так, что та переломилась надвое, его лицо исказила гримаса боли, которую он безуспешно пытался скрыть, вымаливая прощение, — мне жаль, мне правда очень жаль.       — Нет, Лео… — я лишь могла отрицательно мотать головой, приходя в ужас от того, что он считал себя виновником в том, что меня сейчас так стыдило, но не дождавшись от меня продолжения, лидер понуро опустил плечи.       — Я пойму, если после того, что случилось, ты больше не захочешь быть со мной, но только скажи об этом, не молчи.       — Нет же! — Лео чуть еле заметно отшатнулся от вылетевшего из меня крика и растерянно уставился на меня.       Голос разума бессвязно вопил в голове в надежде остановить непокорные руки, которыми я быстро стягивала с себя кроссовки. Все, чем я руководствовалась в этот момент, было — «Не думать, а просто делать!» Поднявшись, я стала расстегивать пуговицу на талии штанов под сопровождение ошарашенного взгляда лидера, стянула их с себя и отбросила в сторону.       Сжав кулачки, я смотрела на белые пушистые облака, проплывающие над нами.       — Я боюсь, — морщась от каждого слова, натужно продолжала говорить прерывистыми фразами: — что тебе не понравится и… — но не договорив, осеклась, почувствовав первый поцелуй в бедро. Леонардо потерся кончиком носа о кожу и продолжал ласкать каждый израненный участок, придвигая ближе к себе, пока не уткнулся лицом в живот, стоя передо мной на коленях и сгребая в охапку.       Обескураженно застыв в его объятьях, я не решалась на какое-либо движение.       — Ева, — лидер потерся лицом о ткань майки и прошептал: — я тебя любую…       Притянув вниз, Леонардо усадил к себе на колени, удерживая одной рукой. Ладонь легла на лицо, побуждая заглянуть в его синие взволнованные глаза.       — Ничего прежде я не желал так сильно, как тебя, — не дав опомниться, Лео прижался в поцелуе к раскрытым губам. Весь внутренний сковывающий меня холод постепенно таял под его ласкающими прикосновениями, и я обвила его шею, притягиваясь ближе к нему. Теплые руки скользнули под ткань одежды, Лео прервал поцелуй, стянув с меня майку, и вновь прижался к губам, приникая вовнутрь теплым влажным языком.       От всепоглощающей нежности его ласк я не заметила, как вертикаль моего положения перешла в горизонтальное состояние. Лежа под Леонардо, оголенной кожей внутренней поверхности бедер я ощущала, как перекатываются сгустки стальных мышц на его ногах. Одним движением пальцев он раскрыл замочек позади моей спины, спустил с груди белоснежную ткань, высвобождая меня из нее.       Потеряв тепло его губ, я раскрыла глаза. Лидер провел подушечкой большого пальца по вершине груди, обводя напряженный ореол, и не сводил своего восхищенного взгляда. Чем ниже он склонялся, тем сильнее ощущалось его горячее дыхание. Обхватив губами чувствительную розовую плоть, он продолжал ласкать рукой грудь.       Наслаждаясь теми чувствами, что он дарил, я непроизвольно сжала его бедрами, толкаясь к нему навстречу. Рокочущая вибрация из груди Леонардо переходила в трепещущее под ним тело. Нетерпеливые поцелуи лидера медленно спускались ниже, сладостно обжигая языком.       Широкая ладонь прошлась по бедру, нежно удерживая и отодвигая в сторону, и сквозь легкую шелковую ткань, скрывавшую мое желание, я почувствовала мягкое прикосновение теплого языка.       От столь ошеломительной ласки издав восторженный полувсхлип, я вцепилась в ткань пледа, словно в то единственное, что могло спасти от ощущения стремительного полета вниз.       Под требовательными пальцами шелковая полоска разошлась, также незаметно исчезая с моего тела, и легким осторожным движением языка Леонардо прошелся по набухшему пульсирующему бугорку, получив взамен несдержанный протяжный стон. Он осторожно ласкал влажным кончиком языка, следя за тем, как я откликалась на его прикосновения, словно Лео пытался убедиться снова и снова, приятны ли мне эти касания.       С каждым его прикосновением ласки становились смелее, прерываясь на краткие поцелуи, он то увеличивал напор языком, кончиком обводя лунку и проникая вовнутрь, то нежно, слегка касаясь, обводил каждую складочку розовой кожи. Широкие ладони скользнули под оголенные ягодицы, приподнимая меня выше к нему, и в ненасытном поцелуе упругий и гладкий язык глубже толчками входил во влажное розовое нутро.       Некое неописуемое, невероятно приятное чувство зарождалось внизу живота и становилось все ярче и сильнее, волнами распространяясь по телу, заставляя раскрываться для Леонардо шире. Сквозь каждый мой прерывистый вздох проскальзывали тихие стоны. Казалось, я пребывала в нереальном сказочном сне и не осознавала, что шумное дыхание и протяжные стоны смешивались с шепотом его имени.       Под громкий стон, переходящий во всхлип, тело выгнулось дугой, и внутри меня вспыхнуло и тут же разорвалось пульсирующее горячее солнце. Это было как оглушительный взрыв, от которого хотелось одновременно и плакать, и смеяться.       Леонардо продолжал осыпать поцелуями бедра, поднимаясь выше, а я никак не могла прийти в себя от неизведанного ранее чувства.       Сумев открыть затуманенные глаза, я увидела заслонившего собой небо Леонардо, смотрящего на меня с нежностью и благоговейным трепетом. Склонившись, он зарылся лицом в плечо, сжимая в своих объятьях, шепча мне слова, не расслышанные мною.