the lonely ones

— Мама! — М? — Я больше не буду пить эту херню! Врач сказал, что можно перестать, если не станет лучше. Даже ты сомневаешься в том, что это полезно, значит точно всё,  — кричал сверху Доминик, громко и тяжело спускаясь по лестнице. Так тяжело, что, казалось, либо ступеньки проломятся, либо он так ноги себе переломает. — Да прекратишь же ты такими словами ругаться? Тут внизу девочки сидят, в конце концов. — А как ещё это назвать? — он шлёпнул помятую упаковку на стол. — Мне плохо. Мы подождали, лучше не стало. Дом скрестил руки на груди и упрямо выставил вперёд одну ногу. Мать устало вздохнула. — Хорошо, только я ещё раз позвоню врачу. А, нет, сам позвонишь. — Да кому угодно позвоню.       На самом деле, конечно, больше хотелось, чтобы за него позвонил кто-то другой. Но теперь уже он был готов на всё, только бы не жрать больше эту гадость. На лестнице опять послышались шаги, и из-за угла высунулась Эшли, а позади неё и Том. — Ой, ну зачем вы припёрлись, сейчас вам будут чаи всякие предлагать, супчика нальют. Говорил же, сидите… — заныл Доминик. Том хихикнул, а Эшли закатила глаза, подходя ближе к столу. — Миссис Харрисон, вы отпустите Дома за город на каникулах? На следующей неделе то есть: ещё одну отучимся, а потом поедем. — С тобой, Эшли, я его хоть в Африку отпущу. Вы там с кем будете? — Ни с кем. Вот, его ещё возьмём, он тоже приличный, — она кивнула на Тома. — Не сомневаюсь, что приличный, — посмеялась миссис Харрисон. — Получается, без взрослых поедете? Ну ладно, все равно пущу, вы же ненадолго. Чаю? — Ну, давайте, — согласилась Эшли, присаживаясь на стул. Том, ещё не так уверенно себя чувствуя, последовал её примеру и закивал головой. — Хорошо, Дом, завари чай, — женщина хитро улыбнулась сыну, который минуту назад громко возмущался и подсмеивался над её гостеприимностью. Она взяла в охапку какие-то вещи с балкона, мол, есть у неё свои дела, и не спеша скрылась в дверях кухни. — Очень остроумно, мам, — Доминик фыркнул, нехотя начиная наполнять чайник. — Затроллили! — засмеялся Том, наблюдая за скривившимся именно по этой причине другом. Это вообще-то он должен всех троллить, а его не должны. — А чего это ты расхохотался? — оглянулся на него Дом, шутливо скаля зубы и доставая из шкафа кружки. — Сейчас и тебя затроллим. Я налью тебе чай… в ложку. Или в сито! — Не позорь меня! — крикнула из другой комнаты миссис Харрисон. — В сито я тебе сегодня ужин наложу! После этого никто уже не смог сдержать смеха. Даже чай успел подостыть, пока ребята успокаивались. — Окей, а мы куда едем-то? Ну, что за дом? Давай поподробнее, — спросил Доминик, когда они вместе со своими чашками вернулись в его комнату. — Я в любом случае всеми лапами за, даже если это хлев со стогами сена в роли спальных мест, но всё же любопытно. — Дача моей бабушки. Она, ты знаешь, не то чтобы прямо бабушка, ещё работает, — начала Эшли. — Меня с ней много раз туда отправляли летом, а в этот раз она сказала, что доверяет мне и на этих каникулах я могу сама съездить с подружками, — после этих слов она хихикнула и сделала глоток чая, хитро глядя на «подружек». — Туда мы можем доехать на электричке, дом не так далеко от станции. Он, может, не самый уютный, но всё для выживания там есть. Так что должно быть весело.       Друзья устроились на кровати Доминика, только теперь уже все были спокойные и представляли, как поедут за город без взрослых. — Я польщён, что ты берешь с собой меня и странного пацана, которого я нашёл под лестницей, — Дом отставил пустую кружку на уже и так полностью забитую всяким хламом полку над кроватью. Он спросил бы ещё, почему она не зовёт кого-то ещё, кроме них, но не хотел подавать идей. Посидеть в пустом доме втроём — эта идея привлекала его гораздо больше, чем забить его малознакомыми ровесниками и устроить там тусовку, какую любят устраивать все уважающие себя старшеклассники, когда кому-то из них предоставляется свободный дом. — Интересно, — фыркнула Эшли, — Кого это мне ещё брать, кроме вас? — Даже не знаю, может полшколы, которую ты знаешь? — Дом не удержался. Эшли лишь усмехнулась. — Если и знаю, то разве что по именам. Мне этого что-ли звать, Боба? Здоровяк который? Тот ещё любитель потусоваться.       Том скривился, вспомнив Боба, и издал странный звук. — Ну, если мы его с платформы скинем, тогда давай! — хихикнул Дом. — Вот ты смеёшься, а он на днях настойчиво пытался ко мне подкатить. Очень плохие подкаты, кстати. Я ему так и… — Фу! — в один голос воскликнули мальчики. — Пошёл он! — продолжил Доминик, поморщившись. — Боб! Это же просто отвратительно! Безобразие!       Боб не был отвратительным по мнению большинства девчонок в школе. Потому что он был большим, светловолосым и тупым быком, который и кулаком съездить мог особо умным. Странно, что Дом ещё не попадался под его горячую руку.       Боб в силу своего статуса стал гордым и избирательным к девчонкам, потому присматривался теперь к тем, кто не проявлял к нему симпатии. — Пусть только попробует тебя пальцем тронуть, мы его раздавим, — заявил Доминик. — Как муху, — подтвердил Том, воинственно кивая головой. Было забавно слышать это от них, ни высотой, ни шириной не отличавшихся. — Хорошо, хорошо, — заулыбалась Эшли. — Если что, вас буду звать. — Ну так всё равно, есть не только Боб. Вон там, девчонки какие-то… С сумками одинаковыми которые, например, — вернулся к теме Дом. — Они явно рады были бы потусоваться на чьей-то дачке. — Да что мне с ними делать, боже! — Эшли пододвинулась ближе к парням. — Ты сам-то поехал бы с ними? — Нет. — Вот и я, ровно по той же причине. — Но они твои друзья! — Нет. Я общаюсь с ними, просто потому что… — она она секунду задумалась и вздохнула. — Наверное, потому что на их тусовках на несколько часов возникает иллюзия, будто у тебя интересная жизнь. Но я бы им не доверила ничего и никогда. И если у меня есть возможность провести каникулы с вами, с теми, с кем мне действительно классно? — она замолчала, но очень скоро продолжила: — А ещё ты себя видел в зеркало? Тебе нужно отдохнуть. Было бы преступлением не взять тебя, дурачок.       Доминику даже как-то неловко стало за такие вопросы. Опять что-то для него делают. Чем он заслужил таких друзей? Ну, это он так сам себя спрашивал.       Он молча притянулся к Эшли и обнял её. Потом подтянул ближе ещё Тома, обхватывая второй рукой. — Спасибо, что вы пришли. Я бы тут стух сегодня, правда.

***

      Выходные подошли к концу, но в этот раз жалеть было не о чем. Напротив, хотелось, чтобы время поскорее шло вперёд. Но как раз такие недели перед каникулами всегда длятся дольше.       Доминик перестал глотать таблетки и чувствовал себя теперь заметно лучше. Удивительно, как эта дрянь впиталась в него и всё никак не вымывалась до конца. Но и это пройдёт.       Всё вроде бы шло своим чередом, даже миссис Пантелеймон, уверенная в том, что Доминик исправно пьёт свои лекарства, перестала уделять ему так много внимания. И ему даже удавалось ни во что не влезать. Ладно, разумеется, до определенного момента. Как-то после школы шли Дом с Томом к магазину, чтобы купить вредную газировку и по булочке с джемом со вкусом ароматизатора. Купили. Стоило им отойти от магазина и школы за угол, как их взору открылась кучка парней, кажется, из компании Боба, дымящих сигаретами и громко улюлюкающих.       Казалось бы, ничего удивительного: вечно они где-то толпятся и гогочут. Но в этот раз какой-то слишком уж оживлённый у них был гогот, что заставило Доминика и Тома насторожиться и вытянуть шеи. Встав ногами на лавочку, они увидели и самого Боба в центре, который стоял спиной и загораживал, видимо, самое веселье. Ну и ладно, не столь интересно, чем они там развлекаются. — По-моему там девчонка, — хмурясь, проговорил Том. Конечно, с девчонками эти пацаны вряд ли против позависать, опять же, ничего сверхъестественного. Но отчего-то голос его звучал взволнованно. — Ну девчонка и девчонка. Девчонки его любят, — фыркнул Дом, отворачиваясь от галдежа, всё ещё стоя на лавочке. Он всё же не представлял, как можно полюбить тупицу Боба. Жестокого тупицу Боба. Тут он и понял, почему они с Томом так заволновались. Потому что те, кто любят Боба, обычно как раз-таки Боба и не интересуют. — Что-то знаешь, как-то… Пойдём поближе посмотрим, — он спрыгнул с лавочки. Вдруг он кое-что вспомнил и замер, а глаза его резко увеличились. Том это заметил и судорожно помотал головой. — НЕТ! — вскрикнул Том, и они со всех ног бросились через дорогу, прямо в сторону подозрительно шумной компании.