the lonely ones

— Острая бритва? Ты его что, ночью зарезать собрался? Как Остапа Бендера? — Лучше! — Вот так подружишься с милым мальчиком, он весь такой из себя тоненький кудрявый софт-бой с фотоаппаратом, а потом втягивает тебя в криминал… — Мы ему голову побреем. Доминик замолчал, а потом вдруг рассмеялся. Том тут же пожалел, что ляпнул это. Потому что тогда фактически им придётся лезть в чужой дом ночью, а подумал он об этом только сейчас. И не дай бог Харрисону понравится эта идея… — Капец, как ты себе это представляешь?! Хорошо, звучит жестоко и… не жестоко одновременно, — Дом вытащил из носа салфетку и бросил в урну. — Тогда всё нужно провернуть этой ночью. Потому что завтра уже пятница, а потом каникулы. И так он не появится в школе с новой модной стрижкой. — А что ему мешает так просто взять и не появиться? В последний день перед каникулами-то. — Думаешь, эта орясина сдала все долги и не оставила их на последний день? Ну не знаю, в любом случае, потом у нас будут дела поважнее. Много чести — тратить на него дни заслуженного отдыха. Впереди уже показался дом Доминика. — Короче, ты сможешь выбраться… хм. Надо ближе к утру, когда он точно будет спать. Часа так в четыре? — Ну уж постараюсь, — Том почесал голову, в глубине себя продолжая жалеть обо всём сказанном, и в то же время чувствуя какой-то азарт. — Боже, когда я стал строить такие планы… — Здесь лучше ведь, чем под лестницей, правда? — Дом задорно улыбнулся, будто бы не замечая, что из носа у него снова капает кровь. Уже медленнее, конечно, но прямо на одежду. Том смотрел несколько секунд на эту довольную морду, что в который раз, охватив кулака, весело щурится и скалит зубы. Хочется что-то сказать ему. Что-то приятное. Что он смелый. Или что у него глаза светятся. А они и правда светятся, и так больно вспоминать, что столько людей вокруг пытаются их загасить. Ударами, таблетками, острыми словами, взглядами, запретами, смешками, звонками и сплетнями. А они всё светятся. Может, всё-таки сказать ему что-нибудь? — Дурак ты, — Том вытянул ещё одну салфетку из кармана и утёр Доминику нос. Тот дёрнулся и тут же замер, глядя на Тома. — Ну, извините, такой уж уродился. Ладно, спишемся тогда, — ещё раз хихикнув, — Доминик хлопнул друга по плечу и свернул в свою сторону. Ровно в четыре часа тридцать минут утра они стояли на перекрёстке. Один с новым станком в кармане, другой с баллончиком пены. Адрес они выяснили с помощью Эшли, пары фейковых аккаунтов в соцсетях и самого же Боба. Как же легко было представиться блондинкой Анни… Теперь помимо адреса, они знали, куда выходит окно его комнаты, сколько тюбиков стоит у него на раковине и в качестве бонуса — как выглядят некоторые части его тела. Так что дело оставалось за малым. Конечно, было страшно. Это вообще незаконно — проникать в чужой дом. Но жажда мести и приключений делали своё. Вот уже и нужный номер на калитке виден в полумраке: небо ещё только начинало светлеть. Скинув рюкзаки, парни заглянули во двор и перемахнули через забор, быстренько подбираясь к кирпичной стене. Обойдя дом, они, кажется, нашли нужное окно. Поставив ногу на выступ под ним, Том схватился за внешний подоконник и приподнялся, заглядывая внутрь комнаты. Шторы были задёрнуты лишь наполовину, потому можно было увидеть торчащие из-под одеяла ноги, а если наклониться в сторону — то и самого Боба. — Спит. Как младенец, чуть ли не палец сосёт, — вполголоса проговорил Том. — Давай сюда. Доминик протянул Тому отвёртку, которую прихватил из дома по его просьбе. — Идеально. Моя просто толще, а так может даже царапин не оставим, — Паллант повертел отвёртку в руках. — Дай-ка ещё бритву. И держи меня, а то тяжело так стоять. Дом сделал всё, как велено и развернулся лицом к Тому, придерживая того за бёдра. Том приступил к вскрытию замка. На самом деле, нет ничего проще, чем вскрыть пластиковое окно. Только вот сейчас нужно делать это тихо, вот это уже челлендж. — Классный вид, — не сдержался Доминик, чуть выше уровня глаз которого сейчас находился зад Тома. Том смутился и зафыркал. — Не отвлекай меня, дурила. Одно неверное движение — и следующую ночь мы проведём уже в отделении. — Зато вдвоём… — Серенады под окнами поют не тем, кто их взламывает, Дом. — Ну так ведь веселее! — Согласен, — Том просунул бритву рукояткой в щель, что отвёрткой только что сделал между рамой и створкой, а дальше поднял замок, придерживая бритву, чтобы та громко не полетела на подоконник или на пол. Послышался щелчок. Ручка повернулась и окно распахнулось внутрь комнаты. Убедившись, что Боб всё ещё дрыхнет, Том отодвинул в сторону какой-то цветочный горшок и перелез на подоконник, помогая подтянуться и Доминику. Не медля, они приступили к делу: скоро большая белобрысая башка была вся в пене и постепенно лысела. Ребята решили особо не стараться, во-первых в целях своей же безопасности, а во-вторых, просто лысым ещё можно выйти в люди. А вот с непонятными проплешинами — это уже интересно. — Ну красавец, — еле сдерживая смех, прошептал Дом. Том осторожно стёр лишнюю пену с головы и подушки Боба первой попавшейся под руку тряпкой. Харрисон отошёл к столу, оглядывая его. — А может он домашку какую сделал? Перефоткать бы физику… Ещё немного повозившись на столе, он потерял интерес и собрался уже было отойти, как заметил среди бумажек чёрный маркер. Дом ухмыльнулся и схватил его. Сорвав с маркера колпачок, он слегка коснулся им кончика носа Боба, постепенно начиная закрашивать всё больший участок кожи. — Ты чего, блин, делаешь, — Том дёрнул Доминика за рукав. — Это уже лишнее, опасно. Пошли отсюда. — Ну щас, — Дом ускорил мазки, отчего Боб стал хмурится и недовольно водить во сне губами. Это заставило обоих парней испугаться и поскорее вынырнуть обратно на двор. — Блин, жалко, что мы не оставили на подушке любовное послание от Анни! — вспомнил Доминик, когда они уже были далеко от дома своей жертвы. — Да ну, надо было побыстрее убираться оттуда. А с этого аккаунта можно будет ещё над ним постебаться. — Он уже на грани того, чтобы скинуть туда фотки пооткровеннее, чем в ванной без футболки. Мне некомфортно сидеть с её странички! — Да? А мне что-то кажется, что ты иногда вспоминаешь эту мощную грудь… — засмеялся Том. — Фу! Нет, качки не в моём вкусе, знаешь ли, — Дом театрально махнул рукой. — Сколько сейчас, кстати? Том глянул на часы. — Пять с небольшим. Ещё много времени. И, кстати, комендантский час до шести. Так что лучше будет куда-нибудь… Пошли ко мне? Мой отец уходит из дома раньше, так что тебя и не заметят. А если и заметят, то пофигу вообще. Дождавшись кивка, он за локоть потянул Дома в уже знакомую ему сторону. Как можно тише отперев дверь, он впустил гостя и они проскользнули в комнату. По дороге Том захватил с кухни коробку ягодного сока и пачку хлопьев, которые они принялись есть прямо руками. Руками, разумеется, мытыми. — Что у тебя там сегодня с расписанием? — Харрисон зевнул и опустил голову куда-то на Тома, не глядя, и продолжил хрустеть хлопьями. — А! Сегодня же пятница! — он снова подскочил и задёргался. — Ты же не пойдёшь на физру, да, да? — Вообще, у меня может трояк выйти… — Ну блин, и что… Нет, я же это, сфоткал! Домашку у Боба! — По физре? Домашку? — Том ничего не понял. Какая к чёрту домашка по физре, и когда он успел? — Сегодня сфоткал? — Ну, не домашку, может, конспекты. Короче, то, что читать никто не будет, но оценку халявную поставят. Я тебе даже перепишу, хочешь? — Да ты пока переписывать будешь, всех тараканов вдоль плинтуса пересчитаешь, сам в узел завяжешься, и фиг чего написано будет… Ладно, просто какой план-то? — Смотри, — Харрисон принялся объяснять, активно размахивая конечностями, — Мы снова сидим под лестницей, как в тот раз, а после уроков я иду к физруку с твоей домашкой и говорю, что тебе стало плохо, но ты сделал конспект, потому что ответственный мальчик и видишь, что у тебя спорная оценка. — Надо быть дебилом, чтобы поверить в такую хрень. — Ну остааанься со мной! Не иди на тупую физру, — проныл Дом, утыкаясь Тому подбородком в плечо и делая жалобный вид. Том закатил глаза. — Хорошо, хорошо, давай сюда этот свой… конспект.