Господи, прости этих ублюдков

      Лилит казалось, что это всё затянувшийся сон, от которого она не может проснуться. Может быть, именно поэтому она ничего не воспринимала серьёзно. Просто поднимала с пола одежду, молча слушая нотации от своего мужа. Хотя нет, это был не её прежний муж. Тот человек, который маскировался под примерного семьянина, скинул маску и показал свой истинный облик. Озлобленный и одинокий мужчина, уставший жить под одной крышей со своей крайне свободолюбивой женой. — Я за всю жизнь ни разу не просил у тебя ничего большего, кроме как быть нормальной матерью для моего ребёнка. Ты хотя бы понимаешь, какой ты ей пример подаёшь, да? — Адам не кричал, чтобы не потревожить Чарли, но его хриплый шёпот действовал даже лучше, чем крик. — Ладно бы ты мне просто изменяла, другого и не ожидалось от дочки бывшего джазового трубача, но ты это даже не скрываешь. Откуда он, чёрт возьми, узнал адрес нашего дома? Ты спала с ним здесь? Ты, на хрен, говорить разучилась?       На секунду ей показалось, что Адам её ударит. Такого ни разу не случалось за весь их брак, но сейчас ему было нечего терять. Перед ним — не мать его ребёнка, а женщина, которую он презирает. Лили представила эту сцену: он закатывает рукава рубашки, разминает руки, как питчер перед броском, и одним ударом отправляет её в нокаут. Потом она рухнет на пол и схватится за свой сломанный нос, а диктор в телевизоре громко зааплодирует победителю. Но ничего из этого не произошло. — Я серьёзно хочу, чтобы ты ушла. Тебе уже не девятнадцать, и я перед тобой больше ничем не обязан, — подытожил он, наконец-то выключив телевизор. Теперь на кухне стало так темно, что Лилит не могла понять, какую вещь держит в руках. — Я позабочусь о Чарли, а ты возвращайся к Рональду. Передавай ему привет от «куска дерьма, обрюхатившего его дочь». — Я не понимаю, — прошептала она тёмному силуэту мужчины, стоящему перед ней. А может быть, никого тут уже и не было. — И очень хочу спать.       В ответ он только тяжело вздохнул и включил свет. В руках Лилит оказалась смятая блуза. Она рассматривала её так, словно никогда не видела раньше, просто чтобы не встречаться с Адамом взглядом. Откуда-то, из самых тёмных уголков подсознания, на свет вылез уродливый старикашка по кличке Стыд. Он начал ворчать, ругать Лили за непослушание и стучать своей палкой по её грудной клетке. Добрый дедушка-позор, вечный друг и враг во всём. — Ты молча поднимешься наверх, соберёшь свои вещи и уедешь на такси. Чарли будить не будем, — сказал Адам напоследок и покинул кухню, шлёпая своими домашними тапками.       Лилит продолжала одеваться. Отыскала на полу лифчик и дрожащими пальцами застегнула его сзади. Её тело оцепенело, руки стали неподъёмными, а ноги — ватными. Натянув на себя бельё, она села на стул и стала возиться с юбкой. Пуговица выскальзывала из пальцев и всё никак не хотела лезть в отверстие. Старичок Позор нашёптывал: «Я бы на его месте тебя ударил. Ух, так ударил бы!». Ей захотелось снова включить телевизор, чтобы заглушить внутренний голос рекламой, но она всё никак не могла справиться с дурацкой пуговицей. Размеренное тиканье часов замедлилось, между каждой секундой был интервал в три. Лили чувствовала, что засыпала. Прямо на этом стуле, полураздетая, она уснёт, а наутро окажется, что это всё дурной сон. Опять вспомнился яблочный пирог, который она так и не успела приготовить, а точнее, который она никогда больше не будет готовить. Чарли не очень любила пироги, но вот яблочные ела с удовольствием, после чего облизывала вилку и просила добавки. Чарли любила яблоки. Чарли. — Адам, вернись, нам надо поговорить! — крик, вырвавшийся из горла Лилит, больше походил на мольбу. Она вскочила из-за стола и побежала по коридору, чуть не споткнувшись о ковёр. Сон как рукой сняло, а старикашка в голове закричал: «Ставлю на эту кобылку. Она-то выиграет этот забег, зуб даю».       Адам сидел на диване в гостиной и с кем-то говорил по телефону. На его лице застыло удивление, но, увидев Лилит, он нахмурился и бросил трубку, так и не ответив беспокойному голосу собеседника. — Ясно. Хочешь, чтобы нас услышала Чарли и остановила меня? Так вот, хер тебе, — он встал с дивана и подошёл к ней вплотную, схватив за воротник блузки. — Я достаточно натерпелся за эти годы. Да, все, конечно, говорят: «Вау, Адам, у тебя такая горячая жена, а моя располнела после родов и постоянно пилит мне мозги, когда я прихожу с работы». А я, знаешь ли, им завидую. Меня с работы встречает не жена, а моя шестилетняя дочь, которая не может уснуть из-за страха темноты. Ты вообще знала, что она боится темноты? Конечно, нет, у тебя на уме другое… — Я просто забыла этот зонт в баре, и этот человек — один из работников, — Лилит испугалась, когда поняла, как сильно дрожит её голос. — Адам, я больше не буду появляться там, я обещаю, только позволь мне остаться, — из-за слёз картинка окружающего её мира размазалась. Свет от торшера, стоящего рядом с кофейным столиком, превратился в яркую мерцающую звезду, закрывающую весь обзор. — О, ну конечно. А все работники того заведения знают твой адрес? — саркастично ответил ей Адам, отпустив воротник. — Не усложняй и без того сложную ситуацию враньём. Я даю тебе час, чтобы ты тихонько ушла из этого дома. Если тебе нужны деньги на первое время, то пожалуйста. Сколько? — А-а-а-адам, пожалуйста, прекрати, — её голос звучал как один неразборчивый стон. — Ты, на-а-аверное, шутишь? — Вся моя жизнь — это грёбанная шутка, — Адам отвернулся от неё и схватился руками за голову. Его пальцы так крепко вцепились в волосы, что, казалось, ещё немного и он их вырвет и раскидает по полу. — Боже, да чем я всё это дерьмо заслужил, а?!       Лилит никогда не видела его таким. Хотя сегодня она отличилась тем, что смело обрывала все «никогда»: никогда не пей чужое пиво, никогда не разговаривай с мертвецами и никогда не слушай бредни своего отца. Было необходимо оборвать череду этих событий, но Лили не знала как. Всё, что ей оставалось, — это быть их невольной участницей. — Адам, — Лили подошла к нему и положила руку на плечо. Слёзы лились неконтролируемым потоком, и сдержать их было невозможно. Ей было стыдно, страшно и в то же время очень жаль своего мужа. Если бы она оказалась на его месте, то её терпение треснуло бы гораздо раньше. — Давай пойдём спать, ладно? Мы можем поговорить завтра утром.       И в этот момент Адам сам нарушил последнее «никогда». Его глаза вспыхнули яростью, он плотно стиснул зубы и с разворота заехал ей кулаком по щеке. Лилит, тут же потерявшая равновесие, упала на пол и отползла к стенке. Боль нахлынула не сразу, словно дав ей немного времени подумать. «Тц, одним ударом в нокаут», — проворчал старикашка-стыд, вновь прячась в свою тёмную берлогу. Челюсть вроде как была в порядке, но из носа пошла кровь. То ли он промазал, то ли Лили настолько хотела спать, что даже не поняла, куда именно её ударили. — О боже мой, — Адам испуганно уставился на неё, словно не был никак причастен к происходящему. — О боже.       Удар хорошенько вправил ей мозги, и Лилит поняла, что ей действительно нужно уйти. Нет, даже не уйти, а убежать, как трусливому зайчику от волка. Она вспомнила крики женщины из соседнего дома, молящей мужа остановиться, статью в журнале «Man's life»*, рассказывающую, как правильно воспитать в своей жене домохозяйку. С каждой секундой ей становилось всё страшнее и страшнее. А ведь для кого-то это обычные будни. Муж приходит с работы, избивает тебя, а потом вы вместе ложитесь в постель, чтобы на следующий день повторить то же самое. — Прости, ладно? Может, ты и права, поговорим утром, — Адам подал ей руку, но Лилит лишь сильнее вжалась в стену. — Прекрати, это не было так больно. Это не могло быть больно… — говорил он, пытаясь убедить в этом самого себя. — Не трогай меня, — она медленно поднялась на ноги и кинулась к двери. Бежать.       Лилит не отдавала себе никакого отчёта в том, что делала. Просто в мозг поступил сигнал, пробудивший самый древний человеческий инстинкт — страх. Сердцебиение в три раза ускорилось, ноги зашевелились быстрее, и кожа покрылась крупными мурашками. Оказавшись в прихожей, она схватила сумку и наспех засунула туда все свои сбережения, хранившиеся в старых осенних сапогах. Адам шёл за ней следом, продолжая оправдываться, но его слова остались неуслышанными. Лили накинула на себя пальто, запихала деньги в крошечную сумочку и стала наспех надевать на ноги тёплые ботинки. Она понятия не имела, куда собирается идти, но одно знала точно: здесь нельзя оставаться. Их прекрасный дом разрушен из-за зонтика в горошек. — Мам? Пап? — Чарли спустилась по лестнице и недоумевающе уставилась на своих родителей. — Почему вы кричите? Вы ругаетесь? — она смотрела поочерёдно то на Лилит, то на Адама своими невинными карими глазками. Девочка пыталась увидеть в этих людях своих родителей, но перед ней были лишь две запутавшиеся тёмные души. — Иди спать, солнце, — Адам продолжал шептать, хотя необходимости в этом не было. — Мама просто идёт на работу. — Тогда к чему так кричать? — девочка зевнула, чуть не забыв прикрыть рот, и спрыгнула с последний ступеньки. — Пап, уложи меня, пожалуйста. У меня под кроватью змеи. — Чарли, там не может быть змей, — покачал головой мужчина, взяв дочь за руку. — Ладно, пойдём. Скажи пока маме.       Лилит вытерла ладонью кровь, текущую над её верхней губой, и повернулась лицом к Чарли. В прихожей уже не было тепло, стены их дома начали подводить и впустили внутрь всю дрянь, обитающую снаружи. Дочь внимательно посмотрела ей в глаза. Лили показалось, что остатки её души рассыпались в прах и вылетели наружу с очередным выдохом. Всё, что от неё осталось, — это пыль. — Пока, мам, — Чарли улыбнулась и помахала ей ручкой. — Передавай привет путешественнику во времени от меня, хорошо?       Адам крепче сжал руку девочки, и они вместе поднялись на второй этаж. Его домашние тапочки шлёпали по ступенькам, и Чарли, чтобы поспевать за отцом, приходилось перешагивать через одну ступеньку. Ей нравилось фантазировать, что у неё однажды будут такие же длинные ноги, как у мамы. Лилит подавила желание окликнуть их и открыла входную дверь. Холодный ветер смахнул с неё слёзы и принял в свои объятия.       Снаружи было слишком холодно даже для октября. Погода кардинально отличалось от той, что была утром. Небо застелило сплошной тёмно-синей пеленой, сквозь которою нельзя было увидеть ни луны, ни звёзд. Хотя когда в последний раз в Атланте светили звёзды? Она уже не помнит, это было так давно. По крайней мере, фонари на их улице светили так же ярко, как и всегда. Возможно, единственное, что объединяло всех живущих на этой улице, — это стремление сделать её идеальной. За это они были готовы платить любые деньги, что уж там, душу дьяволу бы продали. Всё ради того, чтобы никто не догадался, что на этой невероятно красивой улице живут отчаявшиеся люди, ненавидящие себя и свою жизнь. — Заходите, мисс, — Лилит пришла в себя и увидела, что перед её домом стоит машина с открытой передней дверью. Старенький Фордик уже явно отжил своё, но хозяин всеми силами пытался скрыть шрамы от многочисленных аварий. Заменил стекло, поставил новый бампер, даже номер не был запачкан в осенней грязи. — Ох, он и такси вызвал. Как очаровательно. Я, по правде говоря, не знаю, куда ехать, вы уж извините, — Лили засунула руки в карманы и подошла поближе к Форду, чтобы разглядеть водителя. — Зато я знаю, — перебил её мужчина, чьего лица она так и не смогла увидеть. — Босс живёт в Хилтоне*, и он вас любезно туда приглашает. Ну, как приглашает… Он очень болезненно воспринимает отказы, так что лучше вам поехать со мной.       Лилит заглянула в салон. Внутри автомобиль был обделан бежевым винилом и стоял резкий запах мужского одеколона. Человек, сидящий на водительском кресле, носил маску, покрывающую верхнюю половину лица. Ничего примечательного на ней не было, разве что отсутствие вырезов для глаз. Он крепко держал руки на руле, как будто был готов поехать по команде, и смотрел в её сторону. Если это можно было так назвать. Лили тоже бесстыже пялилась на него, пока на неё не снизошло озарение. Это ведь её старый знакомый — мертвец с Брайтон-роуд! Точно, те же самые синие губы, вываливающийся язык и расквашенный нос. Не хватало только увидеть кровоточащую рану в его голове, чтобы точно убедиться. — Это были вы, да? — она не заметила, как улыбнулась. — Сегодня утром на Брайтон-роуд. — Вам не будет так весело, когда вы окажетесь на моём месте, — его голос был слишком весёлым, чтобы соответствовать сказанным словам. — Залезайте, мисс. На дорогах сейчас жуткие пробки, и каждая потерянная минута стоит нам лишнего часа пути. — А кто ваш босс? Хотя, подождите, точно. Дьявол, — Лили глухо рассмеялась. — Папа о вас мне рассказывал. Что, меня теперь возьмут в заложники, чтобы манипулировать им? Вряд ли у вас получится что-то выжать из моего старика, у него за душой ни гроша. — Мисс, сядьте в машину и не усложняйте мою работу. Никому не сдался Рональд, в этом не сомневайтесь, — он выплюнул имя «Рональд» с особым презрением. — Или вы куда-то спешите? — Нет, — честно призналась ему девушка. — Совсем нет, — и затем она залезла в машину, громко захлопнув за собой дверцу. Стёкла в салоне содрогнулись, а водитель отпустил руль. — Вы не против ехать без радио? Я хочу немного поспать. Отвратительно себя чувствую, хотя кому я это говорю. — И правда, кому вы вообще жалуетесь? — он повернул ключ зажигания и грустно улыбнулся.

***

      Как бы Лили ни убеждала себя, что всё произошедшее сегодня — это просто кошмарный сон, она проснулась в чужом Форде. В салоне играла незатейливая «Hello Dolly»* в исполнении Луи Армстронга, и, чёрт возьми, как же её это взбесило. Захотелось стукнуть кулаком по магнитоле, лишь бы этот обворожительный голос перестал над ней издеваться. «Ты выглядишь шикарно, Долли… говорю тебе, Долли». Лилит скрипнула зубами и откинулась на кресло, тщетно попытавшись вновь провалиться в сон. — Мы почти приехали, не утруждайтесь, — водитель держал руль одной рукой, а другую положил себе под голову. — Мне бы хотелось вас предупредить о некоторых правилах, чтобы не произошло никаких неловких ситуаций. — Ваш дьявол так страшен, что, завидев его, я выпрыгну из окна? — фыркнула девушка, разглядывая себя в зеркало переднего вида. Что же, макияж оказался куда более стойким, чем она сама. Единственным ярким напоминанием о произошедшей стычке была засохшая корочка крови над её губой. — Да нет. Я бы даже назвал его красавчиком, но он больно чудаковатый. Как безумный клоун в цирке, где все макаки принадлежат ему одному… Боже, не говорите ему, что я так выразился, — водитель нервно рассмеялся, обнажив свои вставные зубы. — Так, о чём мы говорили? Правила поведения. Для начала я хочу у вас спросить: верите ли вы в то, что я действительно везу вас прямиком к дьяволу? — Часть меня это отрицает, но когда я смотрю на вас, то… Боже, вы же труп. Живой труп, прямо передо мной, — Лилит раскинула руки, как всегда делал её отец, чтобы показать своё искреннее удивление. — Простите, вам, пожалуй, не особо приятно, когда я называю вас трупом. Как вас зовут на самом деле? — Своё имя я уже не помню, но Люцифер называет меня Цербером, — вздохнул мужчина, паркуясь рядом с высоким зданием отеля «Хилтон». — Так вот, вам стоит быть осторожной с ним. У дьявола на вас какие-то особенные планы, в которые меня не посвятили. Отказывать ему я категорически не советую, но в то же время постарайтесь избегать рукопожатий. Да и вообще ни при каких условиях не касайтесь его рук. Ведите себя вежливо, поддакивайте, если нужно, но никаких касаний, — он включил переднюю передачу и осторожно выровнял авто. Лилит только сейчас подумала о том, что этот безглазый человек всё это время водил машину. Пожалуй, существование Дьявола — это пустяк по сравнению с этим. — Ага… Смотреть можно, трогать нельзя, — подмигнула ему Лили. — Вас поняла, шеф.       Цербер вышел из машины и открыл для неё дверцу. Лилит нехотя вылезла из тёплого Форда и устремила взгляд к небу. «Хилтон» не выделялся своим архитектурным стилем: простенькие серые стены и оконца, тесно соседствующие друг с другом, ну никак не отличали его от других высоток Даунтауна. Но, даже будучи таким простым зданием, оно имело свой величественный шарм. Проходящие мимо люди чувствовали себя ничтожно маленькими по сравнению с этим великаном и старались подолгу не смотреть на него. А может, дело было в том, что в «Хилтон» часто заезжали знаменитости и прохожие боялись потревожить идеальных людей с экранов телевизора. Лили поняла, что её коленки начались трястись, и опустила голову. А дьявол высоко забрался, однако. — Пойдёмте, — окликнул её Цербер, оказавшиеся у стеклянных дверей. — Замёрзнете ведь.       Они прошли через крутящиеся двери и оказались в вестибюле. Было сложно поверить, что это здание внутри окажется настолько огромным. Даже взрослый человек мог почувствовать себя здесь маленьким потерявшимся ребёнком. Но как снаружи «Хилтона», так и внутри него ничего восхитительного не было. Лифт, напоминающий издали большущий столб, одиноко стоял посередине зала. Окружали его только диваны и комнатные растения, прижимающиеся к стенкам. Лилит даже не сразу заметила стойку-ресепшн и толпу постояльцев. Люди здесь были явно не к месту, словно вырезанные из одной фотографии и приклеенные на другую. — Нам нужно их предупредить? — Цербер шёл довольно быстро, и Лили едва ли его догоняла. — Нет. Мы здесь как невидимки, — спокойно ответил ей мужчина, замедлив шаг. — Я предполагаю, что вы останетесь здесь на какое-то время. — Неплохо. Вторым вариантом у меня было поехать к отцу, так что, пожалуй, мне дьявольски везёт сегодня, — она улыбнулась. У её нового знакомого было так туго с каламбурами, что он рассмеялся, только когда они подошли к лифту. — Да-да. Кстати, забыл сказать кое-что. Не называйте Люцифера Дьяволом, он этого не любит. Понимаете ли, этот образ чудовища с козлиной головой задевает его самолюбие, — когда двери лифта открылись, лифтёр вежливо улыбнулся и пригласил их внутрь. Затем, не сказав ни слова, он нажал на кнопку «13». — Так он ещё и ранимый? Боже, с кем я имею дело вообще, — возмутилась Лили, разглядывая себя в зеркале. С выводами про макияж она всё же поторопилась, дела обстояли очень плохо. Да и щека немного припухла… — Поскорее бы разобраться с этим.       На это Цербер ничего не ответил. Лифт слегка потряхивало, будто бы они поднимались не на тринадцатый этаж, а рассекали небеса. Для Лилит это было в новинку, и ей особенно не хватало какого-нибудь поручня, чтобы удержаться на ногах. Остальные же выглядели крайне спокойно: Цербер задумался о своём и разглядывал (если человек без глаз вообще на это способен) ковёр, а лифтёр потирал свои пышные старомодные усы.       Двери лифта открылись, и сотрудник отеля с ними распрощался. Лили поспешила ступить на устойчивую поверхность и с облегчением вздохнула.       Этажи отеля размещались весьма причудливо: позади столба лифта не было пола, и любой желающий, перегнувшись через перила, мог увидеть первый этаж. Сами номера располагались глубже, и, чтобы попасть в них, приходилось плутать по длинным коридорам, уходящим вглубь отеля. Именно на тринадцатом свет вёл себя странно: мигал, гас и иногда вовсе не работал. Они с Цербером пошли прямо, в самый широкий и тёмный коридор. Номеров там было мало, и Лили рискнула предположить, что это люксы. Чем дальше они уходили, тем больше ей не нравилась эта затея. Бежать было поздно. «Если ступила на тёмную дорожку, то свернуть уже не сможешь, — сказал ей отец, когда узнал, что та завязала с алкоголем. — Зачем стараться зря?». — Он живёт здесь, — на этой дверце не было даже номера, и она сильно выделялась на фоне других. — Вы в порядке? — Нет, но к чему теперь медлить? Пожелайте мне удачи, — она схватилась за дверную ручку. Ладони оказались мокрыми, но до этого момента Лилит это даже не замечала. Дверь поддалась ей не сразу, но вскоре открылась.       Номер, как и ожидалось, был люксом. Это стало понятно по обилию свободного места и king-size* кровати. Но всё же тут не было ни единого намёка на постояльцев: кровать была нетронута, на столе не лежало даже ручки и полки в приоткрытом шкафу пустовали. Но раз уж свет включён, то до её прихода здесь кто-то был. Лили выглянула назад в коридор, но Цербера рядом не оказалось. — Мистер Цербер? — вполголоса позвала она своего знакомого, но ей никто не ответил. Смирившись с тем, что её оставили одну, Лилит прикрыла дверь. — Отлично. Не очень-то и надо, сама прекрасно справлюсь. — Мистер Цербер? — вдруг раздался чей-то смех. — Звучит как отличное имечко для персонажа детского телешоу.       И тут она поняла, что всё-таки не одна в этом номере. На подлокотнике длинного кожаного дивана, который стоял лицом к окну и не сразу бросался в глаза, лежала пара чьих-то ног, раскачивающихся из стороны в сторону. Этот человек был не такого уж и высокого роста, и его голова не доставала до другого диванного подлокотника. — Слушай, а что за мода называть всех незнакомых мужчин «мистер», а? Меня тоже вечно называют «мистером», но запинаются, потому что не знают мою фамилию. Неудивительно, у меня её нет, — мужчина выпрямился, и Лилит увидела его светлые, зачёсанные назад волосы. — У тебя тоже теперь нет фамилии, верно? — У вас знакомый голос, — ответила Лили, не смея к нему приблизиться. — Может быть, мне только кажется. — Да, мы знакомы, — он закинул голову на спинку дивана, и теперь она увидела его глаза — чёрные и бездонные, совсем не человеческие, как казалось раньше. — Я представился тебе как Самаэль. Не подумай, что я тебе соврал, это и правда одно из моих имён. Разгуливать по Америке с имечком «Люцифер» странновато, не находишь? — Да. Я бы испугалась, — призналась Лилит. Оцепенение куда-то пропало, и дышать стало гораздо свободнее. Этот паренёк из бара с виду был безобиден, а потому внушал доверие. Но стоило ей чуть-чуть расслабиться, как она вспомнила, с кем на самом деле говорила. — Я не заинтересована в продаже души, сразу говорю. Да, дела у меня плохи, но я как-нибудь выкручусь сама… Или приду позже, когда совсем уж отчаюсь. — Ох, Лилит, я бы тоже не стал продавать душу демону, — улыбнулся Люцифер, жестом подозвав её сесть рядом. Его руки были в тех же кожаных перчатках, что он носил и этим утром. — Но, я боюсь, кто-то решил это до тебя. Присаживайся, мне неуютно, когда я не вижу лицо собеседника.       Она решила не отказывать ему в такой незначительной просьбе и села рядом. Из их окна открывался вид на Кортленд-стрит и второй корпус отеля. Во многих окнах горел свет, хотя время уже было позднее. Вероятно, постояльцы чувствовали присутствие некой потусторонней силы и просто-напросто не могли уснуть. Под уличными фонарями изредка мелькали машины, тут же пропадающие из вида. На парковке курил водитель, расхаживающий вдоль отеля так, будто он принадлежал ему одному. Люцифер умиротворённо улыбался, но Лилит не знала, чему или кому была адресована эта улыбка. — Если Рональд не успеет отработать, то часть его долга достанется тебе, — спокойно заявил мужчина, повернувшись к ней. — А он не успеет отработать. В лучшем случае ему остался где-то месяц. Мне такой сотрудник к чёрту не нужен, понимаешь? — Да. Мой отец медленно умирает, — Лили сжала губы и постаралась сохранить самообладание. Нужно было оставаться вежливой, иначе она сама рискует откинуть ноги прямо на этом диване. — Значит, вы хотите, чтобы я заняла его место? — Не совсем. У меня есть более подходящая для тебя работа и, разумеется, щедрая плата, — он старался говорить деловым тоном, но получалось у него слишком наигранно. — Что думаешь, а? Звучит крайне заманчиво, особенно в твоём положении. — Если мне не придётся подписывать никаких бумажек и пожимать твоей руки, то да, это звучит заманчиво, — она и не заметила, как сильно Люцифер успел сократить расстояние между ними. — Видимо, от рукопожатия мне не отделаться, да? — Да, это простой человеческий этикет, прелесть. Не бойся, перчатку снимать не стану. Ты внушаешь мне доверие, — мужчина протянул ей раскрытую ладонь, но Лилит не сдвинулась с места. — Да брось, мы это уже делали. Разве что-то плохое случилось?       Он даже и представить себе не мог, какими колоссальными оказались последствия их первого рукопожатия. За один день она успела увидеть мёртвого человека, узнать о существовании дьявола и потерять свою семью. На Лилит вдруг накатила настоящая ярость, и ей стало казаться, что вся её жизнь пошла под откос из-за этого человека. Единственное, что мешало ей наброситься на него с кулаками и истеричным смехом, — это страх. Точно такой же, как и когда она убегала от Адама, заехавшего ей по щеке. Страх маленького зверька перед хищником. Забавно, а ведь она со своим размазанным макияжем и вздутой щекой выглядит куда опаснее, чем этот спокойный паренёк. — Тогда у меня есть условие, — Лилит посмотрела на него, уже не боясь увидеть бездну в его глазах. — Скорее всего, меня ждёт развод, но я не могу позволить мужу оставить себе дочь. Я безработная, и поэтому самой мне это дело не выиграть. Если разберёшься с этой проблемой, а я думаю, это в твоих силах, то я согласна делать всё, что ты скажешь. — Ты права, это в моих силах, — его улыбка расплылась ещё шире. — Но никогда не говори мужчине, что согласна делать всё, что он говорит. Это глупо, Лили, очень глупо. — Знаю, но есть ли у меня выбор? — ответила Лилит, взяв его ладонь в свою. Кожа на перчатках была грубой и толстой, но даже сквозь неё она чувствовала его костяные пальцы. — Нет, — не раздумывая ответил он, крепко сжав её руку. — Даю тебе слово, своего мужа ты больше не увидишь.       Как ни странно, она ему поверила.