***
Молли протянула таксисту смятую купюру и вылезла из машины. Поездка отняла у неё добрые полтора часа и несколько сотен нервных клеток, но всё же она здесь. Район, одним словом, неприятный: неподалёку расположена свалка, вокруг которой кружат ошалевшие от голода чайки. Скромные домики, на чьих мутных стёклах почти всегда стояли решётки, прятались за облезлыми заборами. Когда такси начало отъезжать, яростно залаяли пробудившиеся сторожевые псы. Цепи зазвенели от натуги, и собаки, чуя запах врага, отчаянно запрыгали вокруг своей будки. Молли нащупала пистолет в кармане пиджака и почувствовала себя немного увереннее. В Нью-Йорке собаки другие, даже дворняги избалованы остатками ланчей из дорогих ресторанов, но Атланта — совсем другой разговор. — Мики, Сильвия, угомонитесь! — на пороге дома возникла загорелая девушка в рубашке с закатанными рукавами. С неопрятным пучком и припухшими глазами она походила на молодую мать, что провела всю бессонную ночь в обнимку с младенцем. — Вам что-то нужно? — Агата заметила гостью и, похоже, не узнала её. Впрочем, разглядывая себя в зеркале этим утром, Молли тоже себя не узнала. Собственное отражение казалось ей незаконченной картиной, словно что-то очень важное, дополняющее её, исчезло. Так остро она ощущала своё одиночество лишь дважды: семь лет назад, заснув на пустующей кровати Энтони, и вчера, сняв с его трупа ключ от личного дневника. Набрав в грудь побольше воздуха, Молли ответила: — Я родственница погибшего и хочу забрать его вещи. «Я также и его убийца», — хотела добавить она, но промолчала. Агата прищурила глаза и получше вгляделась в её лицо. Молли, гадая, какая же за этим последует реакция, вновь дотронулась до пистолета. В их семье насчёт переговоров имеется лишь два правила: А — предложите свои условия и Б — расстреляйте всех, кто с ними не согласен. Но, несмотря на её опасения, хозяйка дома не стала спускать на неё собак. Она медленно подошла к калитке и достала связку ключей. — У Энтони было не так уж и много личных вещей, я как раз переложила их в коробку, — голос Агаты звучал так, будто она с трудом заставляла себя говорить. — Свои последние заработанные деньги он потратил на фенциклидин*, но так им не и воспользовался. Что же, тем лучше для него, верно? — она горько усмехнулась. Когда с замками было покончено, Молли вошла внутрь, боязливо озираясь на собак. Мики уже спрятался в будке, а Сильвия легла на газоне, положив большую белую морду на лапы. На небольшом участке ютилось две будки: одна для собак, а другая, что побольше, для людей. Жители Нью-Йорка ни за что бы не поверили, что в таком маленьком домишке могло ужиться трое человек. На верёвке, привязанной к двум соседним деревьям, сушилось бельё, среди которого была и любимая полосатая футболка Энтони. Молли повесила голову и следом за Агатой проследовала в дом. Из всех трёх комнат, что имелось в доме, самой большой являлась спальня. Но, прежде чем зайти туда, Молли пришлось столкнуться с крупным мужчиной, явно недовольным её приходом. Однако одного раздражённого взгляда Агаты хватило, чтобы он ушёл с их пути. — Эта комната, прошу, — хозяйка пригласила её внутрь и хлопнула дверью перед носом Хаска, раздражённо ворчащем что-то о мафии. Спальня выглядела так же бедновато, как и весь остальной дом. Впрочем, в наше время нельзя назвать бедным того, кто имеет хотя бы какое-то жильё. Молли приметила большой комод без нижнего ящика и покоящуюся на нём коробку с вещами Энтони. «Где-то там», — думала она, всматриваясь в дыру от пустого ящика. Девушка сделала шаг вперёд и тут же наткнулась на лежащий на полу матрас. Судя по большой вмятине на нём, он принадлежал тому самому крупногабаритному мужчине. Неподалёку валялся и второй матрас, аккуратно застеленный одеялом. — Простите за беспорядок, мы не ждали гостей, — Агата отодвинула матрас. — Давайте побыстрее с этим закончим. Молли опустилась на колени перед комодом и просунула руку в отверстие, где наверняка когда-то был ящик. Среди клочьев пыли и прочего мусора она нащупала тетрадь в твёрдом переплёте и вытянула её наружу. Агата, наблюдающая за ней со стороны, удивлённо охнула. На обложке были выцарапаны инициалы Энтони, но никто из жильцов дома даже не догадывался, что он мог вести дневник. Во-первых, парнишка крайне непоэтично выражался в своей повседневной жизни и вряд ли бы сумел перенести свои мысли на бумагу, а во-вторых, у него не было необходимости вести дневник, ведь на все свои проблемы он всегда мог пожаловаться Изабелле. — Это неожиданно, — призналась Агата. — Послушайте, вам не стоит это читать. Тайны мертвецов лучше похоронить вместе с ними. — Когда нам было по двенадцать лет, Энтони без спроса прочёл мой личный дневник. Я так сильно обиделась, что целую неделю совсем не обращала на него внимания. Но, понимаете, близнецы остро чувствуют эмоции друг друга, и мы не смогли долго оставаться в ссоре. Чтобы загладить свою вину, он пообещал, что через несколько лет даст мне прочесть свой… Я хочу знать, что натолкнуло его нарушить правила нашей семьи и почему он не взял меня с собой, когда сбежал в Атланту, — Молли поднялась с колен и положила дневник в коробку с вещами. — Мне жаль, что я лишила вас друга, но поверьте, я потеряла нечто большее. — В таком случае я хочу вас предупредить: не верьте всему, что он писал. Энтони далеко не всегда был в трезвом уме, — Агата придержала для неё дверь. — Он пытался завязать, но тяжёлая работа вынуждала его прибегать к своим плохим привычкам. — Я знаю, — кивнула Молли. — Он принимал с пятнадцати лет, как и я. Мы пытались убежать от наших проблем, но в итоге убежать вышло лишь у него, — она выдержала паузу, чтобы собраться с мыслями. — Надеюсь, что теперь Энтони в лучшем мире. Когда они вышли на улицу, собаки лениво нежились на газоне, но, почуяв запах вещей погибшего хозяина, жалобно заскулили. Молли открыла калитку и, не сказав больше не слова, ушла прочь. Её высокий хвост напоминал один из любимых париков Энтони, так и оставшийся пылиться в заброшенной гримёрке. — Боюсь, он всё же не в лучшем мире, — прошептала Агата, прислонив лоб к калитке. — И скоро мы все к нему присоединимся.***
Всю ночь Чарли не могла сомкнуть глаз и наутро чувствовала себя ходячим мертвецом. С трудом перебирая ногами, она спустилась по лестнице. Похоже, мама ещё не проснулась, ведь в воздухе не стоял сладкий запах оладушек. Размышляя над тем, чего же хочется ей больше — поспать или поесть, девочка залезла на подоконник и замотала ногами. Обычно родители запрещали ей это делать, боясь, что она упадёт. Если бы они только знали, какой маршрут ей приходится преодолевать, чтобы забраться на участок мистера Аластора, их бы просто удар хватил! И это не считая того, что вся операция должна проходить строго секретно, иначе её ловит бабуля Эдем и возвращает во вражеский лагерь, где только и делают, что решают судоку и читают вслух. Замечтавшись, она почти что поддалась сладкой дрёме, но громкий «дзинь» привёл её в чувства. Поначалу Чарли растерялась: «Кто может прийти в такое время?» — подумала она и спрыгнула с подоконника. Звонок не разбудил родителей, что, исходя из вчерашнего дня, совсем не удивительно. Шарлотта подбежала к входной двери и встала на носочки, чтобы посмотреть на гостя в дверной глазок. Лицо человека, стоящего по ту сторону двери, выглядело просто уморительно: линза в глазке делала всё округлым и смешным. Чарли откашлялась и глубоким голосом спросила: — А вы кто? И почему вы такой круглый, мистер? — и потом, не выдержав, захохотала. — Обычно мне говорят об обратном. Что же, пора начать лучше следить за собой, — кажется, мужчина нисколько не обиделся. — Ты, должно быть, Чарли? Не могла бы ты позвать свою маму, пожалуйста? — А вы откуда знаете, как меня зовут? — забеспокоилась Чарли. — Мама предупреждала меня по поводу подозрительных мужчин в костюмах. Сначала даёте конфеты, а потом жертвуете моё откормленное мёртвое тело демонам. Нет, спасибо, до свидания. — Ох, какая осторожная юная леди! — рассмеялся человек. — Не бойся, демоны не едят трупы детей. По крайней мере те, что имеют хотя бы каплю самоуважения. — А как вы можете быть в этом уверены, если вы не демон? Подождите-ка секунду, мистер, — девочка, устав стоять на мысках, поднесла к двери табуретку. — Хорошо, вот теперь мне удобно с вами разговаривать. А зачем вам моя мама? Вы что, её друг? — Можно и так сказать, — он улыбнулся. — Мы с ней должны обсудить один нудный взрослый вопрос, я был бы очень благодарен, Чарли, если бы ты впустила меня в дом. Но раз уж ты меня боишься, то я не настаиваю. — Я вас не боюсь. Вы не страшный. Странный какой-то, но в целом не страшный, — обиженно ответила Чарли. — Ладно, вот вам контрольный вопрос: кого мама любит больше всего на свете? Вы же её друг, вы должны знать. Мужчина по ту сторону двери задумался и замолчал. Он сдвинулся на пару сантиметров, и линза сделала его лицо вытянутым и узким. — Это очень заковыристый вопрос, Чарли, — он почесал затылок. — Ответ «семья» будет засчитан? — Нет, с папой она постоянно ругается, — зевнула девочка. — Больше всего на свете она любит меня. Пока-пока, мистер лжедруг, — и на этих словах Чарли пригнулась, чтобы незнакомец за дверью решил, что она ушла. Подождав минутку-другую, Шарлотта вновь глянула в глазок и обнаружила, что мужчина никуда не ушёл. То ли он был очень напористым, то ли очень глупым, то ли всё вместе. Она задумалась над тем, стоит ли всё-таки позвать кого-нибудь из взрослых, как вдруг дверная ручка начала двигаться. Человек по ту сторону глазка всё так же стоял смирно, разве что его правая рука оказалась вне зоны видимости. Чарли едва ли успела спрыгнуть со стула до того, как открывшаяся дверь смела его с ножек и он свалился на бок. Девочка, встретившись лицом к лицу с незнакомцем, хотела закричать что есть мочи, но смогла лишь тихонько пискнуть. Несмотря на безобидную внешность, мужчина внушал ужас своим бездонным взглядом и лукавой, лисьей улыбкой. Перешагнув порог, он остановился на коврике в прихожей и, взирая на малышку свысока, протянул ей свою левую руку. — Не пугайся, твоя мама просто дала мне ключи на всякий случай, — но Чарли в это особо не поверила и пыталась рассмотреть его правую руку, которую он прятал за спиной. — Меня зовут Самаэль, и я абсолютно точно не жертвую демонам тела откормленных конфетами девочек. Ну же, пожми мне руку. Люцифер старался выглядеть как можно дружелюбнее, но, похоже, все его старания производили противоположный эффект. Чарли дрожала как осиновый лист, и в её больших тёмных глазах стояли слёзы. Души детей чисты и невинны, и они, в отличие от взрослых, всегда ощущают присутствие демонических сил. Люцифер убрал левую руку за спину. — Я-я-я позову на помощь, — пригрозила она, заикаясь. — Мой па-а-апа — полицейский, и вам это с рук не сойдёт. Уходите! — Чарли топнула ногой. Её душа трепетала от страха, как маленькая птичка в клетке, но Чарли держалась молодцом. Люцифер восхитился её безрассудной храбрости. «Совсем как её мать», — с улыбкой подумал Дьявол. Подойдя ближе, он сел перед ней на корточки и ущипнул за розовую щёку. Шарлотта шмыгнула носом и стыдливо опустила взгляд. Пальцы под перчаткой были тонкими и острыми, словно ветки дерева. — Ну-ну, разве я похож на плохого парня? Будь хорошей девочкой и приведи сюда свою маму. Папу лучше не буди, он наверняка плохо себя чувствует, — мягко попросил Люцифер, проведя рукой по её щеке. — Давай, беги. Чарли была только рада вырваться из рук пугающего незнакомца и со всех ног побежала прочь. Спотыкаясь, она перепрыгивая ступеньку за ступенькой и, оказавшись на втором этаже, застучала кулаками по закрытой двери родительской спальни. Девочка и не замечала текущие из носа сопли и катящиеся по щекам слёзы. Когда отец наконец-то открыл дверь, Чарли была на грани истерики. — Что случилось? — совсем недавно проснувшийся Адам тут же взбодрился. — Ты поранилась? — П-папочка, там грабитель, — прохныкала Шарлотта. — Он представился другом мамы и как-то открыл входную дверь… — она провела рукой по щеке, которую трогал Люцифер. — Пожалуйста, прогони его. Адаму не понадобилось никаких других объяснений. Если кто и мог так беспардонно заявиться в гости к Лилит ранним утром, то это был Люцифер, и этого ублюдка в его жизни стало уж слишком много. — Запрись в спальне, Чарли, и никуда не выходи. Я со всем разберусь, — хотя в этом он был не уверен. — Никуда, ты меня поняла? Чарли кивнула и вошла в спальню, а Адам пошёл в чулан, где хранился его рабочий пистолет. Особых надежд на эффективность пуль против Сатаны он не питал, но ничего другого ему не оставалось. На крайний случай в его запасе имелось несколько заученных наизусть молитв: одна до приёма пищи, другая после, а третья — за упокой. Главное, чтобы последняя не пригодилась для него самого. Но, спустившись на первый этаж, он не обнаружил ничего, кроме открытой двери. На том месте, где когда-то располагался замок, теперь была выжженная дотла дыра. Кожа Адама покрылась мурашками. Враг со сверхспособностями точно не по зубам полицейскому в домашних тапочках. Затем его внимание переключилось на шум, доносящийся откуда-то с кухни. Адам, скинув с себя тапки и держа наготове пистолет, прокрался вдоль по коридору. Чем ближе он подходил, тем отчётливее звучали голоса его жены и Люцифера. — Я думала, ты дал мне день на раздумья, а прошла всего лишь ночь, — по голосу казалось, что Лилит была скорее опечалена его приходом, чем зла. — Думаю, что семь часов непрерывных раздумий достаточно, чтобы принять верное решение, — раздался скрип, словно Люцифер качнулся на стуле. — Ты можешь героически сдаться полиции и отсидеть за то, чего даже не делала, либо вернуться ко… к делам и забыть обо всём как о страшном сне. Понимаешь, прелесть, не всякое самопожертвование окупается, хотя и очищает грехи. — Зачем я вообще нужна вам? У меня нет никаких особых навыков, чтобы отлавливать должников, я самая обыкновенная американка с незаконченным образованием, — Адам осторожно заглянул на кухню. Лилит сидела за кухонным столом, опустив голову и вцепившись руками в свои волосы. — Я не знаю, с чего ты решил, что я потомок этой вашей «Лилит». Да и вообще, ты правда думаешь, что она подарит тебе ребёнка, после того как ты её убил? Не забудь ещё принести ей букет цветов и открытку со словами: «Прости меня, я больше так не буду», идиот, — пожалуй, только его жена могла так неосторожно обозвать Дьявола. — Я был эгоистичным мальчишкой с короной на голове. Если ты думаешь, что я ни разу не пожалел о том, что совершил, то ты ошибаешься, — теперь он говорил не в своей привычной надменной манере. — Она всегда была моим другом, даже когда меня изгнали из рая. И да, чёрт возьми, Лилит была права насчёт расы демонов. Мы плодимся, как паразиты, но теперь уже поздно что-то менять. Мне нужны наследники, иначе после моей смерти вся эта орава чертей ринется наружу и уничтожит всё, что люди так долго создавали. — Скажи, я ведь похожа на неё, да? И потому ты так желаешь, чтобы я оставалась рядом. — Лили подняла голову и заметила Адама, стоящего в дверях. — Рядом с тобой, Люцифер, я и правда становлюсь кем-то другим, но не могу сказать, что мне это нравится. Адам спустил пистолет с предохранителя и нацелился на затылок Люцифера. Мужчина перестал качаться на стуле и притих. В комнате повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканьем кухонных часов. Лилит встала из-за стола, не отрывая взгляда от мужа. — Адам, убери оружие, — спокойно попросила она. — Люцифер пришёл за мной и не собирается никому вредить. — Он пришёл в наш дом, напугал нашу дочь и теперь пытается впутать тебя в свои мутные делишки. Хотя я понятия не имею, о чём вы оба говорили, — Адам не спускал глаз с Люцифера. — Лилит, ты не могла найти себе друга попроще? Обязательно, чтобы это был буквально Сатана? — Меня зовут Люцифер, — поправил его мужчина. — И да, прости за вчерашнее, приятель. Могу покрыть расходы на медицинские услуги, если нужно. У вас, людей, всегда нехватка денег. — У меня страховка, — пробубнил Адам. — Убирайся из нашего дома. — Не очень гостеприимно, — Люцифер поднялся со стула и повернулся к нему лицом так, что теперь пистолет был направлен в его грудь. — Я уйду, как только Лилит огласит своё решение. Давай же, прелесть. Твой муженёк скоро начнёт закипать. Лилит чувствовала себя загнанной в ловушку, единственным выходом из которой было сбежать подальше отсюда. Жаль, что шанс уже безвозвратно упущен. Теперь ей приходится выбирать между тем, чтобы стать безрассудным героем и сдаться полиции, и тем, чтобы вновь бросить свою семью, продолжив традицию Арабеллы Бейкер*. Разум судорожно прыгал от первого варианта ко второму и никак не мог остановиться на чём-то одном. Адам прожигал взглядом Люцифера, вновь и вновь проигрывая у себя в голове сцены драки в баре. Больше всего на свете он желал отомстить за своё достоинство и разрушенную семью, но в то же время чертовски боялся его. Это ведь самый настоящий дьявол, пускай и не такой, каким его рисовали в Библии. Откуда же им было знать, что он окажется невысоким блондином, а не огромным красным монстром с козлиной головой? — Хорошо, я приняла решение, — Лили оборвала тишину. — Но для начала… — одним резким движением она сорвала с шеи пластырь. — Объясни мне, какого чёрта делала змея в моей ванной и что это были за странные галлюцинации? Оба мужчины разом замолчали и недоумевающе уставились на Лилит. На том участке кожи, откуда она сорвала пластырь, не было ничего, кроме лёгкого покраснения. Девушка провела пальцем по укусу, но ничего не почувствовала. Исчез без следа. — О боже, я и правда схожу с ума. Что же, не так уж удивительно в моём-то положении, да? — Лили нервно рассмеялась. — Итак, я решила, что хочу прожить длинную и счастливую жизнь, а для этого приходится идти на определённые жертвы. Лилит, обойдя стороной Люцифера, подошла к своему мужу и подарила ему крепкие объятия. Единственный раз они так тепло обнимались шесть лет назад, когда на свет появилась Чарли. Он чувствовал запах её волос, а точнее, своего шампуня, который она опять взяла без спроса. Ей пришлось слегка нагнуться, чтобы быть с ним одного роста, но в этот раз это даже не задело Адама. Он вспомнил, как танцевал с ней на той вечеринке семь лет назад: парни из местного музыкального кружка играли на гитарах, какой-то парень подливал в пунш водки, а на диване страстно целовалась парочка обкуренных старшеклассников. Думал ли он тогда, что девушка, на чью талию он так неловко положил руки, станет его женой? Нет, Адам думал лишь о том, как на следующее утро похвастается своим дружкам в бейсбольной команде, что наконец-то потерял девственность. Пьяный и окрылённый, он совсем не вглядывался в красоту её глаз или блеск волос. Лишь наутро, вылезая из чужого дома через окно, он подметил, что у его спутницы весьма красивые ноги и следует как-нибудь позвать её прогуляться, но, увидев её отца, рубящего дрова на заднем дворе, тут же передумал. Адам разжал ладонь, держащую пистолет, но Лили сумела вовремя поймать оружие. Отстранившись, она развернулась к нему спиной и взвела курок. Маленькая венка на её виске пульсировала, когда к ней приставили холодное дуло пистолета. — Скажи, маленький ангел, готов ли ты потерять Лилит во второй раз? — её губы расплылись в лукавой улыбке.