***
Люцифер был абсолютно прав насчёт рассудка Лилит, а точнее, насчёт его полного отсутствия. Ведь иначе она бы не стояла на пороге дома должников в одном лишь шёлковом платье и домашних тапках. Ситуация абсурдная, но самая что ни на есть настоящая. — И ты живёшь здесь, — Лили разочарованно взглянула на маленький домишко с кирпичными стенами. — Люцифер бы просто взбесился, если узнал, что всё это время вы были под самым его носом. — Дьявол не бог, он видит не всё, — саркастично ответила Агата, открывая калитку. Собаки с лаем ринулись на незнакомку, но их остановила короткая железная цепь. Лили сглотнула, но не стала убегать прочь, как умолял её инстинкт самосохранения. — Так что ты думаешь насчёт моей затеи? «Сумасшествие», — ответил ей рассудок, но сама Лилит только улыбнулась. Ритуал разрыва контракта с Дьяволом требовал слишком многого и не гарантировал результата, но всё же был их единственным выходом. Но, даже если у них всё получится, на кой чёрт ей сдалась собственная душа? Её семья разрушена, а единственный живой родственник идёт по прямой тропинке к гробу. Всё, зачем ей была нужна собственная жизнь, — это свобода и удовольствие, но и это теперь стало непозволимой роскошью. — Я не могу понять лишь одного: почему ты доверила мне свой план? — Лилит всё ещё тревожно озиралась на собак. — Я ещё вчера была на стороне Люцифера и пыталась прибить тебя аркадной машинкой. — У меня нет выбора, дорогая. Единственный мой союзник, готовый пойти на всё ради того, чтобы выжить, был застрелен ещё вчера. Теперь у меня остался только Хаск, а он бы не стал так рисковать своей безопасностью, — вздохнула девушка. — Что же произошло между тобой и Люцифером? Ссора двух влюблённых пташек? — Драка голодных ворон, — стиснула зубы Лили. — Не будем говорить об этом. Внутри дом оказался даже меньше, чем снаружи, а всё из-за обилия старой мебели и мусора. Лилит никогда не считала себя чистюлей, но даже она почувствовала себя не в своей тарелке среди этого хлама. Агата же не обращала ни на что внимание и уверенно, даже интуитивно, перешагивала через пустые банки на полу. Из приоткрытой двери в спальню доносился громкий храп, но эту комнату они обошли стороной. Пройдя вдоль по узкому коридору, Лилит оказалась в маленькой кухне и по совместительству гостиной. У стены стоял большой дырявый диван со стопкой газет, выглядывающей из-под него. Из ржавого краника размеренно капала вода. Агата открыла холодильник, но внутри оказалась лишь банка пива да замороженный трупик мухи, по своей неудаче однажды залетевшей внутрь. — Тяжело приходится жить с мужчинами, ведь так? — усмехнулась Лилит. — Зачем тебе эти должники вообще? Если бы ты пряталась в одиночку, то тебя было бы куда труднее найти. — Энтони был моим хорошим другом. Когда я переехала в Атланту, первое время я ещё занималась проституцией, так как ничего другого не умела, и тогда-то мы и познакомились. А Хаск — владелец этого дома. Я плачу ему пятьдесят долларов за месяц проживания на этой свалке, — Агата открыла банку пива и с жадностью приложилась к ней губами. — Похоже, должники просто притягивают друг друга, да? — девушка с интересом рассматривала свою старую подругу. Если снять с неё всю эту церковную мишуру, то можно будет увидеть настоящую Агату, злую и дикую. Когда они были детьми, Лилит всегда мечтала стать похожей на неё. Забавно, чем иногда могут обернуться мечты. — Знаешь, этот ритуал тревожит меня. Не кажется ли тебе, что это слишком просто, чтобы быть правдой? — По-твоему, отрезать руки у Дьявола — это просто? — Агата подавилась и сдавила банку в руке. Всё оставшееся пиво было вылито в раковину. — Да и к тому же мы не знаем, какой именно инструмент подразумевается под оружием бога. Это всё вполне может быть художественной метафорой, а я — отчаявшимся человеком. — «Оружием Божьим отсеки Сатане ладони», — загробным голосом процитировала её Лилит. — Скажи, это хотя бы из надёжного источника? Не хотелось бы отрезать Люциферу руки, зная, что это может оказаться напрасно. — Да… Нет… Не знаю. Поэтому мне и нужна твоя помощь, Ли. Я кое с кем тебя познакомлю, и тогда мы решим, стоит ли игра свеч. В коридоре раздались тяжёлые шаги, и Лилит невольно вздрогнула. В дверном проёме показался крупный мужчина в расстёгнутой рубашке и трусах. По одному лишь его заспанному лицу она поняла, что была одним из самых нежданных гостей в этом доме. Хаск потёр глаза в надежде, что иллюзия испарится, но Лили всё так же сидела на его кухне. Эту неловкую, почти что опасную ситуацию, попыталась спасти Агата. — Давайте всё обсудим за чашкой горячего кофе? — нервно улыбнулась девушка. — И не будем делать никаких поспешных решений. — Твои родители совершили поспешное решение, родив на свет тебя, Агата, — Хаск перегнулся через стол и оказался в нескольких сантиметрах от лица незваной гостьи. Лили почувствовала резкий запах перегара и отодвинулась. — Посмотрите-ка, любовница Дьявола. Ну же, милочка, расскажи, как же ты очутилась в моём доме? — Для такой истории нам нужно что-то покрепче, чем кофе, — встревоженно прошептала Агата.***
Блиц стоял во главе стола с папкой бумаг в руках. Вид у него был такой, словно босс поручил эту миссию лично ему одному, а все остальные пришли ради того, чтобы взглянуть на его триумф. На самом же деле сотрудники вели себя так, словно были бы рады оказаться где угодно, только бы не здесь. Мокси переглядывался с Милли и очень тревожился из-за их маленькой бытовой ссоры, произошедшей этим утром, Цербер витал где-то в облаках, а Луна и вовсе ушла, сославшись на плохое самочувствие. — Босс поручил нам собрать информацию о всех демонах, живущих поблизости. К счастью… — тут он задумался. — … или нет, но я знаком с некоторыми из них и даже владею их досье. Но, чтобы вы знали, демоны — это люд непостоянный. Некоторые заседают на одном месте тысячелетиями, а другие быстро возвращаются обратно из-за своей же неосторожности. По последней информации, в Атланте сейчас обитает около пяти демонов, из которых мне известны лишь двое: принц Столас и мисс Рози. О первом я уже как пару недель не получал никаких новостей. — И что же от нас требуется? — поинтересовалась Милли. — Да, что мы должны делать? — поддержал Мокси, пытаясь любыми способами загладить свою вину перед женой. — Босс решил объявить на Лили охоту. Ох уж эти амурные дела, да? — с усмешкой ответил Блиц, а потом прочистил горло и продолжил: — На самом деле это не так уж и смешно. У него есть подозрения, что она — потомок матери демонов. Дети первой жены Адама отличаются особой силой, не идущей ни в какое сравнение с той, какой владеет наше юное поколение. Если о ней прознают старшие демоны, то её либо убьют, чтобы избавиться от потенциальной угрозы, либо используют для сами-знаете-чего. — Но зачем же он рискует, если Лилит — единственная, кто может подарить ему наследника? — недоумевал Мокси. — И откуда ему вообще знать, что эта Лилит именно та Лилит? — Он просто мстит ей за своё раненое эго, — вдруг заговорил Цербер. — Скорее всего, Лилит — обычная женщина, по стечению обстоятельств ставшая должницей. Ему хотелось закрутить роман, но он потерпел неудачу и, как и любой король, теперь хочет поскорее вычеркнуть эту неудачу из своей истории. — Бедная Лили, — глаза Молли наполнились искренней печалью. — Она не заслужила такого конца. — Давайте не будем разводить нюни? Если вы не помните, эта женщина хотела использовать Люцифера в качестве своего адвоката, чтобы после развода отнять у мужа дочь и, возможно, большую часть денег. Эй, Мокси, лови! — Блиц кинул на стол пачку документов, и та, прокатившись мимо всех присутствующих и стола в том числе, рассыпалась на полу. — А это тебе, — он передал другую пачку Милли. — Я заеду к принцу Столасу и Рози, а вам поручаю оставшихся. Милли, совсем позабыв про их ссору, поспешила помочь мужу собрать рассыпанные бумаги. Она аккуратно сложила их, чтобы они не перепутались и Мокси не пришлось судорожно перебирать бумаги самому. Его Милли была сильной женщиной, несмотря на свою миниатюрность. Прожив большую часть своей жизни в Южной Америке, она никогда не стеснялась ни своих привычек, ни своего акцента, ни маленькой щели между зубов. И, если бы только Мокси встретил её раньше, до того, как ввязался во всё это, они могли бы стать невероятно счастливой семьёй. Но он был всего лишь очередным рабом Дьявола, а она — женщиной с ярким будущим и хорошей работой. Что же натолкнуло её отказаться от собственного счастья и рука об руку идти со своим возлюбленным по тропинке к преисподней, Мокси не понимал, но прекрасно знал, что на её месте поступил бы точно так же. Если гореть, то только вдвоём. — Прости меня, Мокси, — его имя она всегда произносила с особой нежностью. — Я погорячилась этим утром, — она прижала папку документов к своей груди и сделала глубокий вдох. Милли всегда было очень непросто говорить о своих чувствах. — Я до сих пор не могу отойти от выкидыша и завожусь на пустом месте. — Милли, хорошая моя, — Мокси старался любыми способами избегать этой темы, но теперь, когда она заговорила об этом сама, бежать было некуда. — Я… — Ты предупреждал меня, чем могут закончиться мои оккультные практики, но я тебя не слушала, — Милли протянула ему бумаги. — Ничего, это даже к лучшему. Мы не должны иметь детей в нашем-то положении, верно? Он так хотел поддержать её, но не мог, ведь сказанное ей — чистейшая правда, и это разрывало ему сердце. Милли была умной женщиной и прекрасно знала, что грёзам о семье суждено остаться лишь грёзами. По крайней мере в этом мире.***
— Лилит сумасшедшая! — приговаривала бабуля Эдем, отмывая кухонные полы. — И любовник её сумасшедший. Да, они отлично друг другу подходят. В ответ на это Адам пугающе громко рассмеялся, а Чарли уткнулась носом в тарелку. Обедать в такой атмосфере было просто невозможно, но она старалась из-за всех сил. По телевизору шли наискучнейшие политические новости, которые включили лишь ради фонового шума. Из разбитого окна дул холодный ветер, и девочка, чтобы согреться, потирала одну ногу об другую. Иногда она посматривала на папу, но совершенно не узнавала его из-за сломанного носа и покрасневших глаз. От него пахло зловонными сигаретами, пустые пачки от которых теперь валялись по всему дому. — Адам, ты же взял больничный, да? — с беспокойством спросила Анна. — Тебе действительно нужно отдохнуть. — Я позвонил шефу и попросил дать мне отгул. Я не могу позволить себе взять отпуск, на кону стоит моё повышение, — Чарли заметила, что он говорил о повышении без каких-либо эмоций. — После твоего отъезда мне придётся брать для мелкой няню. — Я не хочу няню, — вмешала Шарлотта. Няня — это для малышей, а она в следующем году уже станет школьницей! — Я и сама со всем отлично справлюсь. Но ни Адам, ни Бабуля не стали продолжать этот разговор. Всё было решено без участия девочки, и это сильно её задело. Она даже не стала доедать суп и, запихав в рот целый кусок хлеба, убежала из кухни. Анна в очередной раз ужаснулась её поведению и пригрозила пальцем, но догонять не стала. Вновь склонившись над ведром, старушка окунула тряпку в мутную воду и задумчиво посмотрела на своё отражение. В её голове возникла одна интересная мысль, но, взглянув на сына, она решила начать издалека. — Знаешь, ведь это не последняя женщина в твоей жизни, — Анна отжала воду и вновь кинула тряпку на пол. Отмывать кровь — дело непростое, особенно когда не знаешь, чья она. — Да, Лилит была твоей первой, но разве это делает её лучшей? — Я похож на человека, готового вновь связаться с женщиной? — огрызнулся Адам, после чего вновь уставился в телевизор. — Не повторяй моих ошибок, Адам. Если бы я, когда у меня был ещё хоть какой-то шанс, вышла замуж, то мои дети росли бы с отцом, — её голос дрогнул. — И я бы не осталась совсем одна в старости. — Мама, боже… — Адам потёр виски. — Не говори так, хорошо? Анна знала, как упрям её сын, но в глубине души надеялась, что сможет наставить его на правильный путь. Хотя откуда ей, одинокой старухе, было знать, какой путь на самом деле правильный? Её младший сын сбежал из дома, когда ему было ещё четырнадцать, а старший по своей глупости стал отцом в семнадцать. Иногда ей казалось, что если бы муж остался рядом, всего этого кошмара можно было избежать. — Знаешь, я недавно ходила в библиотеку и встретила там милейшую девушку, — она решила перевести тему разговора, чтобы хоть как-то вовлечь в него сына. — Она собирала информацию о том же человеке, что и ты. — Ты заходила в мой кабинет, да? — вяло спросил Адам. — Несмотря на то, что я просил тебя этого не делать. Анна замолчала. Похоже, и этот разговор зашёл в тупик. Адам поднялся из-за стола и поставил свою грязную тарелку в раковину. Он вообще-то не брезговал мыть посуду, но сейчас был в отвратительном расположении духа и вообще не хотел вставать с кровати этим утром. Бабуля Эдем ничего не сказала, когда её сын покинул кухню, а лишь в последний раз выжала тряпку и сделала звук на телевизоре громче. — «Расследование самоубийства директора телеканала «Си-би-эс» продолжается. Единственной зацепкой полиции остаётся расхождение в почерках погибшего на официальных документах и на предсмертной записке. В офисе убитого была найдена пуля двенадцатого калибра. Предположительно, он был застрелен из гладкоствольного оружия, но оно так и не было найдено на территории студии. По версии полиции, убийца по неосторожности оставил на нём отпечатки и принял решение избавиться от потенциальной улики. Личность подозреваемого всё ещё не поддаётся огласке». — Страсти-то какие, — вздохнула женщина. — Такой пулей можно разнести не только человеческий череп, но и целого оленя. Новости сменились комедийным телешоу так быстро, словно никаких трагичных событий, описанных раннее, не было и вовсе. Бабуля Эдем погрузилась в размышлениях о людях, ушедших из её жизни: озорном мальчике с по-взрослому печальными глазами и мужчине, обещавшем ей то самое «долго и счастливо», но подарившем лишь «долго».***
Люцифер щёлкнул пальцами уже несколько раз, но огонька так и не появилось. Похоже, его жалкое человеческое тело до сих пор не могло оправиться от вчерашней травмы. Наконец он сдался и попросил у мужчины, стоящего неподалёку, зажигалку. Человек оказался нетрезв и с первого раза не понял, что от него требовалось. Лишь через минуту до его одурманенного мозга дошло, что такое зажигалка и где её искать. — Рональд, если не завяжешь с алкоголем, помрёшь раньше времени, — ветер продолжал гасить огонь, но вскоре у Люцифера вышло поджечь сигарету. — Как твои успехи с клиентами? Что-то давно ко мне никто не обращался, — он вернул ему зажигалку, и Рональд дрожащими руками поджёг свою сигарету. — Похоже, ты начал отлынивать от работы. — Я не могу так больше, — его голос изменился до неузнаваемости, стал сиплым и дрожащим. — Мне недолго осталось, да? Я чувствую это. — Пару недель ещё протянешь, — Люцифер выпустил изо рта клуб дыма. Он окутал их с Рональдом, словно туман, но вскоре растворился в воздухе. Курение — дурная человеческая привычка, с которой он даже не пытался бороться. — Ты будешь вознаграждён за свою службу в аду, но сейчас, будь так добр, выполняй свою работу. — Где моя дочь? — Рональд жадно затянулся сигаретой, но внезапно начал безудержно кашлять. Он согнулся пополам и харкнул на асфальт красноватой мокротой. — Дьявол… — Я не стану тебе врать, она круто влипла. Решила со мной поиграть в догонялки, — ох, сколько же раз он видел несчастных смертных, чьи тела не выдерживали контракта с ним. Столько раз, что это уже стало нормой. Одни могли продержаться тысячелетиями, другие же умирали уже через пару месяцев. Рональд был слаб и стар, а значит, что его шансы выжить были невероятно малы. — Но я не против. Мне всегда нравились безумные женщины, те самые отчаянные героини бульварных романов, готовые пойти на любые риски ради своих целей. Да и к тому же она напоминает мне мою старую подругу. — О чём ты говоришь? — глаза Рональда округлились. — Что за догонялки? — Душа Лилит принадлежит мне с самого рождения, и раз уж мы больше не работаем вместе, то она — должница. Не самое умное решение с её стороны, но вполне ожидаемое, — Люцифер плотно зажал сигарету губами и вновь попытался зажечь огонёк пальцами. В этот раз у него получилось. — Пускай многие разы я ошибался, но в этот раз абсолютно уверен, это и есть моя Лилит. Желание, наполняющее её душу, не что иное, как… — Да о чём вы говорите вообще? — чем дольше Рональд его слушал, тем сильнее его охватывал ужас. — Ли не могла стать должницей, она бы не стала так рисковать своей жизнью! — Значит, ты плохо её знаешь, — пламя преобразилось в танцующий женский силуэт. Хотя это мог быть и простой огонь, дрожащий от ветра, а Рональд сходил с ума. — Смотри, Рональд, разве это не волшебно? Только она одна умела так танцевать. Рональд чувствовал, как его сознание затуманивается, погружаясь в сладкую дрёму, и лишь страх за свою единственную дочь не позволял ему забыться. Он должен был уберечь её от всех бед, но вместо этого позволил ей совершить множество ужасных ошибок. Как бы Рональд ни старался быть хорошим отцом — работал в поте лица, чтобы хоть как-то обеспечить семью, учил дочку играть на музыкальных инструментах и по выходным покупал ей её любимое ягодное мороженное, — этого было мало. Он не смог спасти её от собственной матери. — Арабелла ещё жива? — Рональд задыхался от гнева. — Да, её появление в аду вызвало бы большой ажиотаж, — Люцифер зачарованно наблюдал за огнём. — Не пытайся её разыскать, зря потратишь время. Даже я не знаю, куда она подевалась. — Почему же ты не ищешь её? Она такая же должница, как и все остальные. Ты просто позволил ей уйти! — Она до сих пор работает на меня и время от времени присылает клиентов. Видишь, как мало мне надо для счастья? Просто выполняйте свою чёртову работу, — Люцифер повернулся к нему. — Но, если тебе так сильно надо, можешь расспросить о ней Блица. У него есть полный перечень моих сотрудников и даже некоторая информация о них. Кто знает, может быть, тебе повезёт? После этих слов Рональд, пошатываясь, покинул его. Недокуренная сигарета осталась лежать на асфальте рядом с лужицей кровавой мокроты, и Люцифер погасил её мыском ботинка. Он был даже рад, что старикашка наконец-то ушёл, оставив его наедине с мыслями. Маленький лепесток огня танцевал на его указательном пальце, и, наблюдая за ним, мужчина чувствовал разливающиеся по телу тепло. Она танцевала, когда думала, что была одна. Танцевала и тогда, когда её окружали своим вниманием ангелы. Танцевала, когда ей просто этого хотелось. В её движениях не было заложено никакого смысла, только чувства, для которых ещё не существовало подходящих слов. Однажды Самаэль пытался повторить за ней, но она лишь звонко рассмеялась, чем отбила у него всякое желание учиться этой ерунде. Первый человек восхищался её грациозностью и верил, что эти танцы посвящены ему, но никогда, никогда Лилит не танцевала для него! Её движения были посвящены самой жизни, и они были прекрасны. Она была прекрасна.