***
Неокрепшее сердце Чарли не могло принять то, что самый дорогой её человек просто взял и исчез из её жизни. А ведь ещё совсем недавно мама лежала вместе с ней на кровати, читая свои любимые детективы и позволяя дочке играть с её волосами. Иногда они ходили вместе в парк и разговаривали обо всём, что только приходило в их шальные головы. А ещё мама страсть как любила сладкую выпечку и делала её так чудесно, что даже папа съедал всё до последней крошки. Но теперь всё изменилось. Все вокруг твердят, что перемены — это всегда к лучшему. Чепуха! Бывают и такие перемены, которые не приносят ничего, кроме боли, и от них хочется поскорее убежать обратно в своё родное прошлое. Папа тоже изменился. Конечно, он никогда не был особо дружелюбным парнем, но теперь окончательно замкнулся в себе. Вечно хмурый, злой и курит так, словно сигареты ничем не вреднее конфет. Чарли всей душой возненавидела запах табака и поклялась, что никогда жизни не возьмёт в свой рот эту дрянь. А ещё Адам с головой погрузился в работу и был близок к повышению так, как никогда. Девочка знала, что должна была радоваться его успехам, но видя, как он несчастен на самом деле, не могла выдавить из себя фальшивую улыбку. А вскоре случилось самое страшное: бабуля прознала о её побегах из дома и подняла такой крик, что вороны на их крыше наконец-то улетели искать себе новый дом. Чарли ужасно боялась, когда взрослые начинали повышать на неё голос, и тут же бросалась в слёзы. К несчастью, для такой женщины, как Анна, слёзы были не помехой. В наказание Шарлотта получила первый в своей жизни домашний арест. Если слово «арест» пугает само по себе, то вместе со словом «домашний», это становится настоящим кошмаром. Никакие рыдания, мольбы и угрозы не смогли спасти её положения. Это послужило началом её маленького бунта, ведь теперь, не имея выхода на улицу, ей было некуда девать переполняющую её энергию. Чарли рисовала на обоях, ломала игрушки и ела печенья с верхней полки, которые были под строжайшим запретом, ведь хранились исключительно для гостей. В конце концов Адам не выдержал и начал искать няню посредством объявлений в газетах. Одна мысль о незнакомой женщине в доме приводила девочку в ужас, и на какое-то время она затихла. Что же, тот вечер был последним спокойным вечером в их доме. — Да… Вы можете прийти завтра, — Адам очень сосредоточенно беседовал по телефону, пытаясь не отвлекаться на прыгающую перед ним Чарли. — Я хочу вас предупредить, что она немного бесноватая… Я и правда надеюсь, что у вас получится с ней поладить. Мне нужно возвращаться на работу, и совершенно не на кого её оставить… Отлично, до завтра. — Нет, — простонала малявка. — Пап, я не хочу! — А я не хочу потерять работу, Чарли, — Адам положил трубку и растянулся на кресле. — Не бойся, по голосу она кажется довольно молодой. Наверное, старшеклассница или студентка, им всегда нужны быстрые деньги. — Ты совсем меня не любишь, да? Бросаешь меня на какую-то незнакомую женщину, — Чарли повесила голову и трагично вздохнула. — А она, наверное, ведьма, ищущая малолетнюю жертву. Она меня украдёт, и ты больше никогда меня не увидишь. — Не переживай, солнышко, у меня есть опыт в драках с нежитью, — усмехнулся Адам. — Я обязательно тебя спасу. — Почему же ты тогда не спас маму от того человека? — дочь смотрела на него с укором, её маленькие кулачки были сжаты, и щёки побагровели от гнева. — Она ушла из-за него и до сих пор не вернулась. Вдруг она не вернётся уже никогда? Адам знал, что этот разговор должен произойти, но был не готов к нему. Он и сам столкнулся с уходом одного из своих родителей, но в их семье никогда не обсуждали этот вопрос. Все просто знали, что отец оставил их ещё до его рождения, и притворялись, что его никогда не существовало. Но в этом случае всё было не так просто, Чарли помнила свою маму и все события, из-за которых она ушла из дома. Конечно, с возрастом все эти воспоминания сгладятся, и она решит, что это был просто детский бред, но сейчас… Что он может ей сказать? — Лилит ушла, — эти слова звучали жестоко, но он не смог придумать ничего лучше. Какой бы сладкой ни была ложь, правда всё равно вылезет наружу. — Прости, Чарли. Чарли смотрела на него со страхом, словно перед ней был не папа, а огромное зубастое чудовище. Какое-то время она не могла даже пошевелиться, а потом, когда до неё дошёл смысл сказанного, горько заплакала, но это были совсем не детские слёзы. Она плакала так, как плачут взрослые люди, понимая, что потеряли что-то очень ценное для себя. Адам протянул к ней руки, пытаясь обнять, но девочка не сделала шаг навстречу. — Я так вас с ней ненавижу! — и после этих слов Чарли в слезах убежала в комнату.***
Блиц недолюбливал демоническую элиту по многим причинам, одна из которых донимала его уже на протяжение нескольких десятилетий. Ещё в те золотые времена, когда его волосы не были сожжены из-за неудачного оккультного эксперимента, ему не повезло познакомиться с одним назойливым принцем. Ну, а точнее, он сам стал инициатором их знакомства, украв у того одну вещицу. Их отношения Блиц предпочитал называть «принудительно-деловыми», а Столас, не стесняясь, называл его своим любовником. Правее был всё же принц. Блиц застал Столаса в не лучшем здравии. Вид у него был потрёпанный, и ему не хватило сил даже на то, чтобы поддерживать свой человеческий облик. По слухам, принц ненадолго возвращался в ад, чтобы поправить своё здоровье, но ему это явно не пошло на пользу. — Ты давно не заезжал ко мне, — обиженно сказал Столас, завидев в дверях гостя. — В любом случае, я сегодня не в настроении развлекаться, да и моя жена здесь. Она позвала на ужин свою старую подругу и… — Мисс Рози? — Блиц не стал дожидаться приглашения, ведь давно чувствовал себя в этом особняке как дома. — Если да, то чудесно. У меня есть послание от нашего короля для вас двоих. Отведи меня в столовую, — он наспех поднялся по лестнице и без помощи принца нашёл коридор, ведущий в столовую. Пожалуй, он знал этот особняк даже слишком хорошо. — Как интересно! — Столас заметно оживился. — Что же требуется нашему любимому королю? Нет, не говори, я угадаю. Он наконец-то принял моё предложение по поводу узаконивания нахождения старших демонов в мире людей? Я знал, что он в конечном счёте образумится. Мы, Старшие, не можем жить без постоянной подпитки, иначе наша плоть начинает тлеть. А в наших интересах, мой дорогой друг, сохранить мою плоть в как можно более хорошем состоянии. — Мне совершенно плевать на твою плоть, — Блиц слышал шаги Столаса позади него и то, как его когти стучали о паркет. — А ещё вам, старшим демонам, не нужно никакое официальное разрешение на поедание людей. Вы и так этим занимаетесь с незапамятных времён. Столас придержал для него дверь в столовую, где ужинали две весьма приятной наружности дамы. При одном лишь взгляде на жену принца Блиц почувствовал себя не на своём месте. Всё-таки она была невероятно красивой женщиной, и только последний идиот стал бы изменять ей так открыто. Статная и грациозная, какими были женщины во времена карет и балов, с чёрными волосами, струящимися по её спине, и холодными, как морозная ночь, глазами. Неудивительно, что мисс Рози стала её родственной душой. Они обе будто сошли со старинных портретов. Всю эту сцену дополняла мрачная столовая, больше напоминающая заброшенный бальный зал. Свет, проходящий сквозь витражи на окнах, окрасил пол жёлтыми, красными и зелёными пятнами. В центре зала стоял длинный стол, за которым когда-то смогли бы уместиться все знатные люди тогдашней Америки, но теперь сидели лишь две обедающие женщины. Блюда, стоящие на столе, было сложно назвать аппетитными. Над дурнопахнущим куском мяса летала орава голодных мух. Блиц закашлялся, случайно осведомив о своём приходе. — Прошу прощения, что вынужден прервать вашу трапезу, но мне нужно передать сообщение от короля Люцифера. — Почему бы вам не присоединиться к обеду? — с вежливой улыбкой спросила его жена принца. — И тебе, Столас, тоже не мешало бы подкрепиться. Доктор говорил, что тебе сейчас нельзя голодать, — в ответ на это её муж лишь покачал головой. — Как знаешь. — Ох, простите, не могу. Я на службе, — отказался Блиц и вновь разразился кашлем. — Простите, не знаю, что со мной сегодня. Вы не против, если я начну? — Да, конечно, — ответила жена принца. — Король очень редко обращался за нашей помощью последние лет триста. Рада слышать, что он ещё о нас помнит, — принцесса отглотнула чая и переглянулась с мисс Рози. — Люцифер, — задумчиво произнесла Рози. — Это очень любопытно. Что же, не таите от нас, дорогой Блиц. — Король Люцифер объявляет охоту на девушку, предположительно являющуюся реинкарнацией матери демонов. Её душа была продана ещё в тридцатых годах, и она отказалась выплачивать долг. Король Люцифер просит вас принять участие в её… поисках, — он вздохнул. — На самом деле у него нет никаких доказательств, что она является той самой Лилит, кроме поразительного скопления желания в её душе. — Желание ещё ни о чём не говорит. Она может переродиться суккубом, то-то и всего, — жена принца отрезала маленький кусочек от мяса. — Ох уж этот Люцифер, скольких же несчастных человеческих женщин он измотал со своей Лилит. Если она бы она даже и переродилась, то навряд ли подарила бы ему ребёнка после того, что он совершил. — Я слышала, что ещё до изгнания в ад он был по уши в неё влюблён, — мисс Рози страсть как любила сплетни и никогда не упускала шанса поделиться ими. — Думаю, настоящей почвой для убийства была ревность, а не отказ с её стороны. — Хватит, — рявкнул Столас. — Не только в его интересах вернуть Лилит обратно в ад. Если ты не забыла, дорогая, только благодаря ей у нас появилась Октавия, и она — одна из самых сильнейших представительниц юной расы демонов. Блиц, передай королю, что я буду участвовать в охоте, потому что мне не плевать на судьбу ада. — А что, если ты только зря потратишь время? — поинтересовалась Рози. — Может быть, это простой человечишка, обидевший нашего короля. — Как только о таком лакомом кусочке прознают другие демоны, то они обязательно её сожрут. Раз уж есть хотя бы маленькая вероятность того, что это действительно Лилит, мы должны рискнуть, — Столас проследовал к обеденному столу, но сел подальше от дам. – Да, конечно, суккубы могут продолжать воровать человеческих детей и обращать их в демонов, но тогда с каждым поколением мы будем слабеть, пока не падём до уровня простых грешников. Не такой судьбы я хотел своему народу, когда пошёл за Самаэлем против отца. — Пожалуй, в твоих слова есть смысл, Столас, — вздохнула принцесса. — Тогда мне стоит предупредить старших демонов в округе. — Только тех демонов, которые заслужили наше доверие. Ты прекрасно знаешь, кого мы должны остерегаться, — принц ненадолго замолчал, а потом вспомнил о своём любимом госте. — Блиц, ты действительно не хочешь отобедать с нами? — Я на службе, — в этот раз Блиц отказал так, что спрашивать ещё раз не имело никакого смысла. — Извините, что побеспокоил. На этой ноте Блиц наконец-то смог покинуть эту компанию. Сказать по правде, он испытывал ужасные угрызения совести, встречаясь лицом к лицу с женой принца. Измены считались в аду чем-то естественным, даже необходимым для выживания, но в человеческом мире это было предательством любимого человека, и Блиц, будучи единственным человеком в этой интрижке, был вынужден нести на себе весь груз вины. Что же, зато работа была выполнена и теперь он мог вздохнуть спокойно, пока Люцифер не придумает для него новое развлечение.***
— Какой, однако же, милый дом. Если честно, я ожидала, что человек, своровавший в библиотеке оккультную книгу, будет жить в хижине в чаще тёмного леса, — Лилит улыбнулась. — Это же правильный адрес, да, Агата? Не дом, а настоящая американская мечта! Забор был настолько белым, словно над ним поработала вся бригада Тома Сойера, а газон зеленел, несмотря на холодную осень. Крыша, выложенная красной черепицей, поблёскивала на солнце. Хозяйка даже имела свой собственный садик на подоконнике, где росли причудливые яркие цветы, а ещё громадную яблоню, под которой стоял шезлонг и радиоприёмник. «Забавно, кому придёт в голову загорать осенью?» — подумала Лилит, но тут же вспомнила слова Агаты насчёт странностей Евы. — У меня плохое предчувствие, — призналась Агата. — Этот дом кажется чересчур идеальным. Я бы даже сказала, фальшивым. — Да, я тоже ей завидую. Наверное, неплохо ей живётся одной! — рассмеялась Лили. — Но, кроме шуток, я понимаю, о чём ты говоришь. Нам стоит быть начеку. Она открыла калитку и вместе с Агатой шагнула в неизвестность. Лилит охватило чувство необъяснимой тревоги, словно глаза показывали не то, что находилось здесь на самом деле. Её внимание стало заостряться на самых незначительных странностях: неестественно зелёный цвет травы, тонкие ветви яблонь, чудом удерживающие тяжёлые плоды и, конечно же, цветы. Пускай знания Лили в сфере биологии было сложно назвать обширными, внутреннее чутьё подсказывало ей, что таких цветов не существует в природе. Она переглянулась с Агатой и убедилась, что не одна чувствует неладное. Останавливаться они всё же не стали. Подойдя к порогу белоснежного дома, Лилит нажала на дверной звонок. Раздалось свистящее «дзынь», и в ту же секунду дверь открылась. — Я вас так долго ждала, — раздался тихий голос. — Заходите скорее, мы не можем тратить время попосту. Люди так недолго живут. Ева оказалась совершенно обычной женщиной, и в этом заключалась её самая большая странность. Она была красивой, как актрисы современных телешоу, но при этом её лицо легко забывалось и казалось помесью чужих черт. На ней было одето домашнее платье свободного кроя, а на волосах красовался платок в горошек, каким владеют все уважающие себя домохозяйки. Она была полновата, но в её случае это смотрелось скорее выгодно. Ева казалась воплощением мечты об «идеальной жене»: и ужин приготовит, и детские пелёнки постирает, и с вашей мамой поладит. Но, несмотря на весь дружелюбный фасад, было в ней нечто отпугивающее, что не могли увидеть глаза, но могла почувствовать душа. — Я уже и не надеялась, что вы придёте. Вы выглядели такой напуганной, когда мы встретились, Агата, — Ева привела их в уютную гостиную и усадила на диван. На кофейном столике неподалёку стояло две кружки чая и тарелка с шоколадным печеньем. Увидев это, Лилит мысленно перенеслась во времена, когда, будучи маленькой девочкой, ела выпечку отца. Пекарь из него был неважный, но очень мотивированный. — А ещё вы не представили мне вашу подругу. — Миссис… Нет, называйте меня просто Лилит, — Лили чувствовала себя ужасно смущённой при любой необходимости упоминать свою фамилию. — Я могу называть вас просто Евой? — Разумеется, милая, не стесняйтесь! — подбодрила её Ева. — Мы с вами в одной лодке. Похоже, Люцифер любит портить жизнь красивым девушкам. Кстати, советую попробовать эти печенья. Я не так давно занимаюсь выпечкой и буду рада выслушать ваше мнение, — но, к счастью, обе девушки были с детства приучены не брать сладости у незнакомцев и вежливо отказались. — Какая жалость. Может быть, я могу принести что-то ещё? В комнате повисла тишина, но не просто неловкая, а даже тревожная. Странная аура Евы пугала как Лили, так и Агату. Девушки переглянулись друг с другом, думая об одном и том же: «Перед нами не человек, нужно делать ноги», — но при этом ни одна, ни вторая не шевельнулись. Хозяйка дома выглядела совершенно спокойной, и казалось, что ничто на свете не могло вывести её из внутреннего равновесия. — Вам, дорогие, должно быть, интересно, откуда я знаю о Люцифере. Как я рассказывала Агате, мой близкий человек пострадал из-за его обмана, и я не смогла вовремя ему помочь. Но информация, которой я владею, может пригодиться вам, — говоря о потере близкого человека, Ева оставалась спокойна. — Сила Дьявола таится в его руках. Без них он не может использовать тёмную магию, а светлая уже как несколько тысячелетий перестала быть ему подвластна. К сожалению, я не смогла разузнать, что именно представляет из себя «орудие бога», но у меня есть догадки. — Как вы узнали о том, что Агата вас искала? — рискнула спросить Лилит. — Вы, очевидно, не посещали библиотеку и не имеете общих знакомых. — Вы глубоко ошибаетесь, дорогая Лилит, у нас очень много общих знакомых, — улыбнулась Ева. — Я весьма популярна в этом городе, — в этом Лили сомневалась, но из вежливости не стала с ней спорить. — Итак, поговорим об «орудии бога»…