Под одной крышей

Я пытался пробраться сквозь толпу к своей матери. Откуда вообще мои родители знают всех этих людей, половину из которых мне даже не знакомы? Могу поспорить, что как минимум треть из них даже приглашены не были, а мои родители довольно пьяны, чтобы выдворить их отсюда. Так или иначе, это столпотворение мешало мне добраться до цели. И пока я всё же пытался, то без конца оглядывался, посматривая на Пи'Артита. Он определённо чувствовал себя словно не в своей тарелке, находясь в доме моих родителей, и мне бы не хотелось, чтобы он испытывал ещё большую неловкость, оставшись один. К счастью, после того как я отошёл от него, его нашла Пи'Пим и сразу же начала развлекать. Кстати говоря о чувстве неловкости. Я всё ещё не мог забыть свою неудачу во время поездки на пляж, хотя прошла уже неделя. Единственный раз в жизни у меня хватило ума сделать то, о чём я теперь буду долго сожалеть. Теперь-то я понимаю, насколько глупо было брать с собой вагон смазки, особенно когда в наших планах на выходные не обговаривался пункт о сексе. Да какой там вообще секс! Мы и не прикасались друг к другу. Не целовались даже, если уж на то пошло! Фактически, Пи спал на самом краю кровати, так далеко от меня, чтобы даже случайно не коснуться меня во сне. Мне даже приходилось просыпаться ночью, дабы убедиться, что он ещё не упал. Не удивительно, что у меня к концу нашего отдыха появились круги под глазами. Но это не значит, что выходные оказались испорченными. Кроме тех случайных моментов, когда Пи'Артит внезапно вспоминал о том, что всё ещё лежало в моей сумке, он был безмерно счастлив оказаться на морском побережье. И всё же, как я уже упоминал ранее, как только я вернулся из Китая, я заметил, что Пи'Артит как-то изменился. Но я не могу понять как именно. Мне показалось, что он стал более неловким со мной, и может быть, чуточку обходительнее, хотя это странно, ведь мы были очень близки с тех пор, как я переехал. А ещё внимательнее, чем раньше, но это всё могло быть просто потому, что он по мне соскучился. В общем, что-то происходило, и я не знаю что. Но самый резкий сдвиг в его поведении произошел с Пи'Нам. Хотя самым большим пренебрежением по отношению к ней с его стороны стало то, что он заставил её присматривать за Бэтменом в наше отсутствие, их ежедневное общение также казалось совершенно другим. Возьмём, к примеру, наше утро и разговоры за завтраком, которые проходили так, как проходили у нас всегда. О ней же он вспоминал только тогда, когда хотел что-то спросить, а в остальное время старался в большей степени и вовсе игнорировать её присутствие. Или то, как он каждый вечер появлялся перед моим офисом, отводя меня на совместный с ним ужин, после которого мы ели десерт где-то ещё или гуляли в парке. Когда мы возвращались домой, Пи'Нам уже была взвинчена до предела, так как каждый раз ждала нас (в основном его) накрыв на стол. Через неделю она всё же поняла, что ужин и она всё-таки не будут стоять вместе в одном предложении. И я не могу избавиться от ощущения, что Артит поступает так преднамеренно. Он что, пытается ей что-то доказать? Как бы то ни было, меня полностью устраивают его действия. И также я не могу не радоваться тому, что завтра она, наконец, переезжает в свою квартиру. Кажется, кризис успешно завершён! Возвращаясь в настоящее, я вспоминаю о том, что сейчас у меня немного другая проблема, хотя и в гораздо меньшем масштабе. И у меня складывается впечатление, что мой путь растягивается на целую неделю, пока я всё-таки не достигаю цели! – Мама! Может, мы уже сядем за стол? Когда мы будем есть? Пи`Артит сообщил мне, что голоден, когда мы выходили из дома, а это было почти три часа назад! И торт уже давно готов. Может, уже поторопимся? Пожалуйста. – Когда это ты начал беспокоиться о чужом желудке? – Э-эй! Я оскорблён. Я вообще-то стараюсь быть вежливым и гостеприимным до предела! – Нет! Ты только производишь впечатление вежливости. Ты ведь хорошо помнишь, почему тебя не хотели приглашать на нашу вечеринку в этом году? – Да ладно тебе, мама! Мы же оба знаем, что ты просто шутишь на этот счёт. Вряд ли ты не позволишь моему хорошенькому личику выступить с речью на вашей юбилейной вечеринке. – Ты здесь только потому, что я хотела познакомиться с твоим соседом по квартире. Так что я всё ещё полностью готова выгнать отсюда это хорошенькое личико. – То, что произошло в прошлый раз, было год назад! Тебе действительно нужно до сих пор так остро реагировать? – Дай-ка подумать. Ты забыл про свою девушку, пока она была в ванной, и ушёл с друзьями. А потом ты напился. А после вообще забыл, что у тебя есть девушка. Нам с твоим отцом пришлось отвезти её домой. И в машине она порвала с тобой, с нашим пьяным сыном. Прямо перед нами! Я не думаю, что реагирую достаточно остро. – В миллионный раз говорю: я про неё не забыл, а думал, что она уже ушла. Она находилась в ванной более сорока пяти минут. Вот что она могла там так долго делать? – А ты что-то там говорил о вежливости и гостеприимстве… – Хорошо, хорошо, пожалуйста, мы можем прекратить копаться в моих прошлых отношениях и вернуться к теме ужина? – Мы не можем сесть за стол. Ещё не все гости приехали. – Что?! Как ещё люди смогут поместиться в этом доме? Половина города уже здесь! – Что я могу сказать? Твой отец очень популярен. – Мне всё ещё трудно поверить, что ты всё это позволяешь! Я думал, ты ненавидишь большие вечеринки. – Ну, мой муж их любит, а я люблю его. Так что, наверное, я изменила своё мнение. – Разве это правильно: менять себя ради других? Ты уверена, что могла бы дать именно такой совет о поведении мне – своему единственному сыну, мама? – Хм-м-мф-ф-ф, ты, мой мальчик, не в состоянии сравнивать со мной свой послужной список отношений. И как пьяная женщина средних лет, радостно празднующая очередную годовщину, я дам своему сыну столько советов, сколько захочу. И изменение по своей сути — неплохая вещь. Не понимаю, почему люди считают иначе. Никто не совершенен, никто никогда не будет идеален. Но какой вред в исправлении своих ошибок, особенно если это приводит к укреплению ваших отношений с партнером? Или любых отношений, даже дружеских. Ты только посмотри, как сильно ты изменился с тех пор, как переехал к Артиту. Мне нравится этот мальчик. Он оказывает на тебя хорошее влияние. – Хм? Тебе кажется, мама. Я совсем не изменился. На самом деле это единственное, что мне в нём нравится больше всего: он не осуждает меня, как некоторые люди, утверждающие, что они мои любящие и поддерживающие меня родители. Я полностью могу быть собой с ним. Он не пытается изменить меня. – Он не пытается, но ты всё равно меняешься. Или это не мой сын подошёл ко мне и потребовал поскорее подать ужин, потому что Артит голоден? Видишь ли, это уже значительное улучшение после прошлогодней катастрофы. Я с радостью могу сказать, что в следующем году тебя могут даже снова пригласить. Может быть. Если Артит ещё будет с тобой. Я невольно нахмурился. Неужели я изменился? Я так не думаю. Я не почувствовал разницы. Может, немного. Я просто был счастлив. В последнее время действительно было легче без всех тех отношений, которые в конечном итоге заканчиваются катастрофой. Но я не приписывал это напрямую Пи'Артиту. То есть, я знаю, что он определённо особенный и отличается от других. Он явно лучше, чем многие люди, которых я встречал за свою короткую жизнь. Так что очевидно, что я люблю его и отношусь к нему лучше, чем к другим... Но это не значит, что я изменился, верно? Я всё ещё развивал про себя свой внутренний монолог, когда мама прервала мои смущающие мысли: – Я очень рада за Пим. К тому же, она всегда казалась такой же неприкаянной, как ты. Надеюсь, теперь она сможет немного остепениться. – М-м? О чём ты говоришь? – Конечно, о Пим и Артите. Почему ты смотришь на меня так, будто у меня вдруг выросла вторая голова? – Воу, воу, воу. Прекращай сводничать, пожалуйста. Пи'Пим и Пи'Артит никак не совместимы. – Я и не занимаюсь сводничеством. Ты только посмотри на неё! Она носилась по всему дому, ожидая вашего прибытия. И это было явно не из-за тебя, а из-за твоего «плюс один». И если от разговора с ним она уже в восторге, то вполне сможет заставить и его потерять голову, что, кстати, автоматически отодвинет вопрос с ужином ещё дальше. Я обернулся и прищурился, чтобы на этот раз взглянуть на этих двоих свежим взглядом. Артит смеялся над чем-то, что говорила Пи’Пим, в то время как её рука задержалась на его руке, а сама она была красная как помидор. Могу только предположить, по какой причине. И когда успело появиться это новое осложнение? Пи'Пим же виделась с Артитом всё время. Но я думал, она не была заинтересована в нём больше, чем в обычном собеседнике. Ради всего святого, женщина, пожалуйста, оставь его в покое хоть на две секунды! Или моя оставшаяся жизнь будет посвящена тому, чтобы избавиться от твоего нежелательного внимания, нацеленного на него. Я недолго колебался между тем, чтобы прервать их неприятный для меня интимный разговор и продолжить уговаривать маму подать еду, прежде чем Пи'Пим легонько провела рукой по его груди, и они засмеялись над чем-то ещё сильнее. Думаю, Пи'Артиту придётся ещё немного поголодать.