Под одной крышей

Я бы прыгал до потолка от накопившегося восторга, если бы не одна крошечная загвоздка в моих новых отношениях. Отношения. Ух ты! Это звучит невероятно даже для моих ушей. Я едва мог поверить, что и правда так неожиданно осмелился попросить Пи’Артита встречаться со мной. Очевидно, с того момента, когда Пи’Нам намекнула на возможные чувства Пи’Артита ко мне, эта мысль не давала мне покоя. А если что-то проникает мне в голову, то меня уже не остановить. Я когда-нибудь упоминал, что у меня есть привычка действовать, прежде чем думать? Так и случилось. В одно мгновение меня разрывали сомнения, чувствует ли Пи’Артит ко мне то же самое, что и я к нему, в другое — я весь кипел от ревности к Пи’Пим, в третье — пытался проверить его, целуя, и в последнюю — сидел с окровавленным носом рядом с Пи’Артитом уже в качестве его парня. И поскольку я не намерен терпеть неудачу в этих отношениях, в отличие от моих прошлых одиннадцати катастроф, я считаю, что мне нужно серьёзно стараться. И, честно говоря, это меня только больше взволновало. Итак, вернёмся к той крохотной загвоздке, которая стала для меня огромной занозой. Мой парень постоянно держит дистанцию в два фута от меня. Это похоже на то, как будто он ходит с каким-то невидимым силовым полем, которое отталкивает его, когда я пытаюсь приблизиться к нему. Я, конечно, понимаю что это может быть в основном из-за того, что он застенчивый и неуклюжий, и, вероятно, просто не знает, как перейти от дружбы к романтическим отношениям. В первое же утро он попрощался со мной, просто взъерошив мне волосы. Взъерошив мои чёртовы волосы!  Сколько, по его мнению, нам лет? Мы не обнимаемся, не целуемся! Да, он всё ещё приходит за мной после работы, но даже при малейшем случайном прикосновении рук прыгает за версту. Единственное место, где мне удавалось установить с ним хоть какой-то физический контакт — это его кровать. Когда мы ночуем вместе. И если вы думаете, что два привлекательных сексуальных мужчины, которые, наконец, вступили в серьёзные отношения, будут более чем рады разорвать друг на друге одежду и заняться кое-чем серьёзным, то сильно ошибаетесь! И это не значит, что я не пытался! В первую ночь казалось, что мы играли в какие-то нелепые пятнашки. Каждый раз, когда я приближался к нему, чтобы обнять, он ворчал, что слишком жарко, и ускользал немного дальше. Это продолжалось до тех пор, пока он почти не упал с края кровати во сне, и мне не пришлось физически откатить его к центру. Что, естественно, привело к тому, что он проснулся и чуть не отвернул мне голову за то, что я не дал ему спать спокойно. Поэтому во вторую ночь я попробовал другую стратегию. Как только я почувствовал, что он заснул, то, стараясь не шуметь, включил кондиционер. Если ему не будет так жарко, то, возможно, он не станет отодвигаться от меня. Но даже эта тактика обернулась против меня. Кто знал, что он тайно практиковал искусство превращения в гусеницу? Он каким-то образом, ни разу не проснувшись, сумел полностью укутаться в оба наших одеяла, чтобы спрятаться от раздражающего прохладного воздуха, в то время как я лежал рядом с ним, дрожа от холода всю оставшуюся ночь. Вот вам и горячие объятия прохладной ночью! Теперь я снова лежал рядом с ним, глядя на его спящее лицо и гадая, как я вообще смогу проникнуть через эту толстую стену, которую он возводил вокруг себя. На самом деле я чувствовал, что за три дня с тех пор, как мы начали встречаться, наши отношения фактически сделали несколько шагов назад. Я чаще замечал, как он хмурился. Он молчал почти всё время, пока мы находились рядом друг с другом. Парень, который встречается с тем, кто ему якобы нравится, выглядел ужасно обеспокоенным, а не взволнованным и вдохновенным новыми отношениями. Я потянулся и провёл кончиками пальцев по мягким морщинкам на его лбу. И мог с точностью сказать, что их не было несколько дней назад. Что его так волновало? Он мне не верил? Он думал, что я буду похож на Пи’Нам? Возможно, он чувствовал себя неуверенно, прыгая во что-то сразу после того, как долго боролся, чтобы выбраться из подобной ситуации. Но не беспокойтесь — я буду не я, если не продолжу упорствовать! И, надеюсь, если он позволит мне, я избавлю его от неуверенности раз и навсегда. Так что я собираюсь снова, третью ночь подряд, очень серьёзно подумать над этой непростой ситуацией с моим очень проблемным старшим, чтобы избавиться от своей ноющей эрекции. Но одно могу сказать наверняка: завтра все изменится. Я решил начать с простых и лёгких шагов. Прийти домой пораньше и приготовить тихий романтический ужин. И, надеюсь, заставить его этим высказать все свои мысли и опасения насчет нас. Единственная проблема, о которой я благополучно забыл — я не умел готовить. И это преуменьшение. На самом деле, когда я активно готовлю, то всё вокруг подвергается опасности. Как, чёрт возьми, Пи’Артит делает это так легко? Уже через пятнадцать минут я был по уши в дерьме. Из-за того, что крышка миксера была недостаточно плотно закрыта, все помидоры, нарезанные кубиками, полетели прямо мне в лицо. Не говоря уже о том, что ими оказались забрызганы шкафы и стены вокруг. Что и заставило меня вскрикнуть от боли, когда томатный сок попал в глаза и нос. Естественно, я забыл о плите, на которой оставил сковородку с пластиковой лопаткой в ней, которая благополучно расплавилась. Только когда кухня была окутана дурно пахнущим чёрным дымом, а я всё ещё активно пытался вытащить эти надоедливые семечки из глаз, я внезапно услышал позади себя голос Пи'Артита. – Конг? – Пи! Почему ты так рано? – Я? Почему ты здесь? Разве ты не написал мне, что задержишься на работе? – Я… э-э… я пытался приготовить нам ужин-сюрприз. – Разбомбив мою кухню? – Это только шаг номер один. Шаги со второго и до конца будут намного результативней. Я обещаю. – Пожалуйста, скажи мне, что твой «шаг номер один» почти завершён, потому что я сомневаюсь, что эта квартира выдержит всё остальное. И что с твоим глазом? – Эм-м… ничего. Правда. Так почему ты уже дома? – Я тоже думал, что приготовлю нам ужин. Но, судя по всему, я чувствую, что сегодня вечером нам лучше пойти поесть куда-нибудь в другое место.   – Да, я склонен согласиться с тобой в этом. Приступить ко второму шагу оказалось немного сложнее, чем я ожидал. – Только запомни: ты должен мне уборку кухни. Супер  генеральную уборку!  А кроме того, тебе больше не позволено заходить сюда после неё. – Ты серьёзно собираешься читать мне лекцию про уборку? Я уже несколько месяцев стираю твою одежду, вплоть до боксеров, и едва получил титул бойфренда!  – Ладно. Хорошо, я помогу. Но больше никаких попыток готовить! Если я отведу тебя к Пи’Пим ещё раз, клянусь, она порежет нас обоих на мелкие кусочки. – Ха! Как будто она коснется даже волос на твоей голове. Только меня порежет. Тебе достанется от неё лишь флирт. Он покраснел, сказав мне заткнуться, и направился к выходу, ведя меня в кафе. И каким-то образом мой простой план провести романтический вечер снова превратился чёрт-те во что. Пи'Артит неловко шёл рядом со мной, и между нами опять существовало это дурацкое правило полного отсутствия контактов. Чего именно он боялся? Как будто одно прикосновение ко мне за пределами нашей квартиры приведёт к самопроизвольному возгоранию!  Четвертую ночь подряд я беспокойно лежал рядом с ним, гадая, как мне вообще затронуть эту тему. – Пи’Артит. – Хм-м? – Ты недоволен мной? – Конечно, нет! Ты полностью угробил мою любимую сковородку! Ты вообще видел, как сильно ты её сжёг? Спасать уже нечего! Я заставлю тебя купить мне новую! – Что? Я не о дурацкой сковородке. Я спрашиваю, сомневаешься ли ты в нас. Он помолчал несколько мгновений, затем повернулся ко мне лицом, уставившись на меня своим фирменным хмурым взглядом. – Конечно, я не сомневаюсь. Зачем ты вообще спрашиваешь меня об этом? – Тогда почему ты избегаешь меня? – Я… э-э… не избегаю. – Не избегаешь? Серьёзно? С тех пор, как мы вернулись из больницы, ты почти не разговариваешь со мной! Ты уходишь из квартиры каждое утро до того, как я успеваю съесть половину своего завтрака. Ты хоть знаешь, как быстро я пытаюсь его съесть в связи с этим? Сегодня у меня во рту было два больших тоста одновременно! Я почти уверен, что это какой-то рекорд. Даже вечером ты спешишь закончить ужин и бежишь в спальню. И вот мы уже в постели. Всего в девять вечера. В пятницу. Я знаю, что испортил предполагаемый романтический ужин, который планировал приготовить, но не думал, что мне также удалось полностью испортить этим возможный романтический настрой. Пи, скажи мне честно, я тебя принуждал к этому? Ты же знаешь, что можешь сказать мне, если действительно не хочешь встречаться со мной. – Нет-нет-нет. Ты не давил на меня. Я хочу встречаться с тобой. Правда. На самом деле. – Но? – Никаких но. Я хочу встречаться с тобой. И всё. – Хорошо, тогда я запутался. Пожалуйста, скажи мне, что эта последняя неделя не была идеальной моделью того, как ты видишь свои отношения. Потому что, если это так, то нам с тобой придётся провести масштабную реструктуризацию. – Я знаю, что в последнее время вёл себя немного неловко. – Немного? Твоя неловкость соответствует уровню моей ненависти к Пи'Нам. Если только твоё определение «немного» не распространяется на то, как я «немного» сжёг твою любимую сковородку. – Ладно. Много. На прошлой неделе мне было очень неловко. – Но почему? Это всего лишь я. Мы дружим уже несколько месяцев. Мы так хорошо знаем друг друга. И всё, что я не знаю о тебе, мне не терпится узнать. Ты чувствуешь то же самое, правда? – Я… думаю, я просто очень нервничаю. Теоретически все звучит потрясающе и захватывающе. Но почему-то теперь, когда это правда, мне страшно. Не знаю, как люди отреагируют на наши отношения. Твоя семья, моя семья, наши друзья, коллеги по работе. Даже незнакомцы. Я не из тех, кто противостоит людям, когда они грубы или противны. Я слишком быстро теряюсь. Меня волнует всё, независимо от того, насколько это незначительно или несущественно. И будут самые разные люди, которые станут нас судить. Некоторые даже выскажут своё мнение, сколь бы необоснованным оно ни было. Это просто неизбежно. И я знаю, что мне должно быть фиолетово на них, но это не так. По крайней мере, не в значительной степени. Почему-то теперь, когда ты идёшь по улице рядом со мной, я чувствую, что все взгляды обращены на меня. Как будто они смотрят прямо на меня, судят меня, судят нас. – Конечно, они смотрят на тебя. Тут ничего не поделаешь. У меня очень красивый парень. – Конг! Я пытаюсь серьёзно поговорить! – Прости, прости. И я понимаю, Пи. Я действительно верю. Мы ведь с тобой в одной лодке, верно? Меня это не беспокоит, потому что я стараюсь не думать о сценариях, которые еще не произошли. Но это не значит, что я буду равнодушен, если мы когда-нибудь столкнемся с трудностями. И если такая ситуация действительно возникнет, я бы предпочел решать проблемы вместе с тобой, чем без тебя. – Да, я тоже. Я… я просто ещё не совсем готов объявить об этом во всеуслышание. Или это слишком эгоистично с моей стороны? – Нет, я не против немного притормозить с этим. Поверь, я сам не слишком жду разговора с мамой, из которого она узнает, что не дождётся внуков. – Что? Какого хрена ты поднял эту тему прямо сейчас? Я уже с ума схожу. Теперь я буду одержим вопросом, как рассказать об этом нашим семьям. Что если твои родители возненавидят меня?  – Во-первых, они уже познакомились с тобой, и они уже ставили мне тебя в пример. На самом деле, мама постоянно угрожает отречься от меня, если я не стану больше походить на тебя. Во-вторых, в самом худшем, самом крайнем случае, когда мои родители будут возражать против нас, чего, кстати, они не станут делать, то я намекну им, что они сами уже много лет празднуют годовщину своего побега. Вот и узнаю, каково это. И если ты не собираешься встать на колени и сделать мне предложение прямо завтра, я думаю, мы можем спокойно приостановить это обсуждение. – Хм-м… хорошо, да, я согласен. Давай… давай пока приостановим этот разговор. – Ну что, ты перестал зацикливаться на каждой проблеме, которые нам ещё предстоят? – Может быть… на сегодня да. – О, слава тайским богам! Можем мы теперь поцеловаться? А то, клянусь, я сейчас просто взорвусь!