Кровавый букет

Вопрос застал женщину врасплох, слова застряли в горле, мысли бешеным хороводом пронзали голову. — Котёнок мой, ты что, какая… — Слово «смерть» так и осталось на губах, Елена была не в силах произнести. — Ма, сама понимаешь, самая настоящая: от удушья или чего покруче, — Арсений живо представил себе картину, как он зарастёт цветами, как альпийский луг по весне. От этой картины то ли смеяться, то ли повеситься хотелось. — Так, во-первых, без паники. Я вылечилась, и ты… — вопрос был прерван грудным стоном. — Нет, мам, ты ничего не понимаешь же: у тебя с папой всё было взаимно, из-за этого болезнь отступила. Человек, которого я люблю, люто ненавидит меня, слышишь? — парень пытался сдержать слёзы, которые предательски наворачивались на глаза, но получалось, мягко говоря, не очень. Солёные дорожки залегли на щеках, оставляя жгучие следы. В ответ Арсений услышал лишь тишину, что означало его правоту, и он уже был готов распинаться и дальше о том, какой он бедный и несчастный. — Нет, — тихий ответ рубил воздух похлеще катаны самураев. — Что нет? — также тихо проговорил Попов, сжимая крепче телефон похолодевшей ладонью. — Было бы здорово, если бы всё было так просто, — за словами последовал тяжёлый вздох, который осел глухим шелестом в ушах Арсения. — Было не взаимно — всё, что пока я тебе могу сказать, это требует отдельного долгого разговора. Не по телефону и с глазу на глаз, понятно? — строго гудел голос мамы из трубки. — Да, да, мам… Прости, что я, ну, так вот, ага, — парень замялся, мысленно молясь на то, что женщина его поймёт, как это и бывало обычно. — Солнце, я и не обижалась, просто тяжело вспоминать, только и всего, ты тут ни при чём. Так, нам в любом случае есть, о чём поговорить, так что давай мы вечером сядем и всё обсудим? — по ту сторону трубки женщина услышала тихое «угу», а затем гудки. «Всё вечером, всё позже». Наконец-то покинув помещение кладовки, Арсений с набитой мыслями головой помчался на следующий урок. В расписании сегодня последними уроками были две истории, что означало «забей-на-предмет-и-делай-че-хочешь». Так Попов и поступил: усевшись за последнюю парту, он погрузился полностью в себя. Мысли сбивались, лезли одна впереди другой, в конце концов Арсений стал просто вспоминать, из-за чего же всё-таки они с Шастуном стали врагами. …Только войдя в класс, тогда ещё одиннадцатилетний Арс заметил лопоухую палку — такое встретишь нечасто, но ему, видимо, сказочно везло. Подколоть новенького, дабы обратить на свою персону внимание, а потом подружиться? Да, это был план Арсения, в котором он был уверен на сто процентов, всегда же работал, сейчас-то что могло пойти не так? — Лопоухий, тебя как звать? — злые зелёные глаза покосились на темноволосого. — Тебя точно не касается! — А вот и касается! — И как же, позвольте спросить? — Арсений, предчувствуя поражение соперника в словесной битве, озвучил самый, как он тогда думал, оригинальный ответ, который он услышал от взрослых ребят на площадке, когда те не захотели уделять внимание маленькой графской особе. — Как, как, попой об косяк! — довольный собой, голубоглазый уже было развернулся и зашагал к парте. — Да я смотрю, твоя пятая точка на своём веку многое повидала, — едкое замечание было выплюнуто не менее ядовитым голосом. «Вот змеюка же! Ну я ему…!» — полыхало в голове у Арса. — Не сравнится с твоей, палочник! — Кого ты палочником назвал, косичка? Тебя случаем не породили, чтобы убить? — блеснул своим знанием литературы Антон, которую обожал. Он не хотел так задевать одноклассника в первый же день, но тот сам же напросился, вы бы видели эту самодовольную рожу! Арсений, до сих пор считавший длинные волосы своими гордостью и достоянием, понял, что ранен словами навылет. Многие дразнили его за столь необычный образ, бывало путали с девчонкой, всё было. Такого ещё никто не выкидывал, и мальчишка, принимавший всё близко к сердцу, воспринял эту остроту, как пожелание смерти, и, еле-еле сдерживая слёзы, выбежал из класса, сдерживая в груди глухие стоны, рвущиеся наружу. Антон рванул было за ним, но, пораскинув мозгами и подумав, что, по сути, в перепалке виноват не он, с гордым видом уселся в конец класса, окидывая опешивших свидетелей сцены змеиным взглядом. Через несколько дней длинных волос у Попова не было. Как и дружбы между Арсением и Антоном… Арсений, сидящий за партой на истории, как будто заново переживал самое противное и горькое воспоминание детства, вперив невидящий взгляд в его виновника. Что делать, чтобы вернуть доверие заносчивого одноклассника, парень всё ещё не знал, поэтому бессмысленное созерцание спины русоволосого казалось ему прекрасной альтернативой активным действиям во имя перемирия. Антон, будто почувствовав на себе пристальное внимание, развернулся и поймал на себе взор голубых глаз, в которых плескалось отчаяние, боль, грусть — всё сразу и в одном флаконе выливалось безжалостно на парня одним сплошным потоком, Шастуну даже показалось на миг, что он почувствовал тупую боль в районе груди, он аж вздрогнул. «Какая к хуям боль, Антон, ты идиот?» — внутренний монолог только распалил злость в парне. Услышав звонок, Шастун рванул к двери, задев по дороге руки Арсения, после чего он с удовлетворением услышал шипение от боли. «Так и надо тебе, засранец». Антона тут же одёрнули за рукав толстовки. — Ты это специально же делаешь, да? — голубые глаза напротив смотрели до противного жалко, что Шастуна аж затошнило. — Обязательно, всегда хотел поиздеваться над калекой, а тут ты! Попов, ты слишком высокого мнения о своей персоне, заканчивай делать из меня подкроватного монстра, который так и норовит откусить тебе пятки, только высунись из-под одеяла, — Антон сморщился так, будто ему во время разговора засунули в рот бормашину и начали сверлить зубы с особой тщательностью. — Слушай, сейчас кое о чём попрошу: отъебись от меня, а? — Ч-что? — брови Арсения пробили бы границы стратосферы, не будь они ограничены пространством графского лица. — Что слышал, дважды повторять, надеюсь, не надо? — хмыкнул Шастун, смотря надменно сверху вниз на потерянного Арсения. Что-то внутри грызло Антона, наверное, это была совесть, но такую маленькую букашку сразу же съедала разъярённая змея злости. — Стой, стой, стой, я же… — Я всё сказал. Надеюсь, к твоему горлу сейчас срочно доставят парочку букетиков из лёгких от моего имени, чтобы ты уже наконец закрыл свой рот, — Арсения как током прошибло после слов Антона, глаза снова начала застилать пелена слёз. Нет, нет, вы не подумайте, Арсений не плакса, но сами посудите, это уже было слишком. Слишком даже для заклятых врагов. — Ой, ой, а кто это тут у нас рыдать собрался? Что, сопляк, думал состроить щенячью мордочку и разжалобить меня? Как бы не так, уродец, — буквально выплюнув эти слова в Арсения, Антон пошёл прочь, только бы не видеть эти два океана, на самом деле наполняющихся в данный момент водой. Кстати, достаточно солёной. Сравнивать, конечно же, Антон глаза Попова с океанами не стал — сдалось ему это. Арсений вновь подумал о том, что было бы так здорово, если бы хоть на минуту Антон забыл о многолетней вражде между ними, но, кажется, тот даже не чесался за ухом на этот счет, а в глазах Шастуна можно было прочитать, как на белом листе бумаги, строки из фильма: «Ублюдок, мать твою, а ну, иди сюда, говно собачье, решил ко мне лезть?» А Арсений себя примерно так и чувствовал — до ублюдка не дотягивал, но отходом общества почти стал, по крайней мере, судя по состоянию: его штормило, во рту стоял постоянный привкус железа из-за крови. Парень был удивлен, что до сих пор еще никто не задался вопросом, из-за чего всё его существо говорило о том, что торт «Графские развалины» был назван в честь него — такой же мертвенно-белый и распадается, только подуй на него. Снова почувствовав подходящую к горлу тошноту, Арсений рванул к уборной, но был остановлен чьей-то рукой. — Ты долго шкериться от меня по углам будешь? — грубый голос позади заставил обернуться. — Серёг, ты что здесь забыл? — еле сдерживая поток изо рта — не только крови, но и мата. — Как что? Ты рассказать ничего не хочешь? — Было бы что, — пробурчал Арсений. — Так, давай, начинай и всё по порядку: почему руки прячешь, почему рыдал раз десять за день и что за кашель у тебя? — тараторил Серёжа, пытаясь охватить все вопросы, которые копошились в его голове, и кинуть в друга. — На всё ответ один — болею я, ханахаки у меня, слышал о таком? — Сергей нахмурился, почесал затылок, затем аккуратно начал снова свой допрос. — Это, ну, то самое — цветы в вазе, говно в унитазе? — Арсений впервые за день залился искренним смехом — интеллектуальные шутки сегодня обходили Попова мимо. — Не-е-ет, Серёж, это значит, что у меня в лёгких свой сад красивых роз, — отсмеявшись, еле проговорил парень. — Ты вот сейчас не гонишь? Реально? — удивлённые глаза можно было вытащить легко из глазниц — настолько они были вытаращенными. — Ну да, вот сижу я тебе тут и заливаю в уши, какой я молодец, — с сарказмом выплюнул Арсений, уже изрядно уставший от всей ситуации в целом. Ему просто хотелось наконец-таки кому-нибудь выговориться, да и тем более Матвиенко был лучшим другом, а тут — получай фашист гранату — Попов слышал в словах друга недоверие. — Не кипятись, Арс, верю я тебе, хоть рассказывай даже о том, что втюхался в Шастуна — всё равно поверю! — горячо убеждал друга Серёжа. Тот сглотнул скользкий ком в горле. — Слушай, а тут такое дело… — на этих словах Матвиенко прищурился и пристально посмотрел в глаза Арсению. — Та-а-ак, выкладывай дальше — неужели ты сегодня добьёшь меня? — Арсений снова сглотнул и быстро и выпалил: — Ну, тут, собственно, и проблема: я влюбился в Антона, — после таких громких слов повисла резкая тишина. Серёжа было закатил глаза, но вспомнив, что поддержка сейчас важнее собственных эмоций по поводу наличия мозгов у его друга, притянул Арсения к себе и приобнял. — Дурёха, ты, Арс, самая большая дурёха на свете, — дальше слова потонули во всхлипах. Успокаивать Арсения долго не пришлось, а поэтому мальчики, собравшись и утихомирившись, вылетели из школы и послали её куда подальше до следующего дня. Дойдя до дома, где Попова уже ждала мама, парень разулся и протопал в свою комнату, бросив краткое «привет» при входе. Мальчишка с удивлением отметил, что маму было не слышно с кухни, хотя обычно она вечно с кем-то болтала либо сразу же начинала спрашивать сына об успехах в школе — сегодня же в квартире слышались лишь тихие голоса, и те из телевизора. Переодевшись и пройдя на кухню, Арсений обнаружил следующую картину: чересчур тихая мама сидела, облокотившись щекой на ладонь, и смотрела неотрывно в одну точку. На разговор сегодня явно никто из них не был настроен, тем более об операциях и чувствах сына. «Пойду-ка я лучше, пока по ушам не схлопотал за что-нибудь», — единственная разумная мысль за сегодня постучалась в голову как раз вовремя. Быстро схватив со стола первое, что попалось на глаза и что можно было унести в комнату, Арсений смотался и заперся в своей спальне. Мыслей стало ещё больше, только озвучить их было некому. Хотя… — Алло, Серый, не отвлекаю? — в трубке послышалось шуршание, затем голос пробормотал что-то похоже на «нет», что удовлетворило Арсения. — Слу-у-ушай, я тут подумал, у меня же есть ещё две дополнительные страницы в вк! Я просто могу попробовать наладить контакт с Антоном! — Говоришь так, будто ты - второй Илон Маск, и именно сейчас ты собрал команду для покорения Венеры, — хмыкнул Матвиенко. — Погоди, я не думаю, что эта идея хорошая: ты и так в чёрном списке у человека, зачем дальше лезть к нему? Не легче с глазу на глаз переговорить? — Арсений замахал руками и головой, затем осознал, что друг его не видит. — С ума сошёл? Какое вживую? Он меня с потрохами сожрёт при одном взгляде на него и не подавится! — в трубке раздался смешок. — О да, а тут ты защищён, прямо сидишь в башне за надёжной стеной, и никакой дракон тебя не тронет, моя принцесса! — на этих словах Арсений смешно сморщил свой нос-пуговку. — Отвали, Серый. — Сам просил помочь, а твоя инициатива только всё хуже сделает — вот увидишь! — А вот и не увижу! — Арсению показалось, что в трубке он услышал рычание. — Только попробуй прибежать ко мне после этого плакаться в плечо, как тебе плохо от очередной выходки Антона! — после этой фразы из динамиков послышались долгие гудки, Матвиенко не выдержал и просто сбросил. «Ну и пожалуйста, ну и не надо!» Судорожно вспоминая пароль и логин от старой фейковой страницы, Арсению всё же удалось на неё зайти. В считанные секунды он нашёл страницу Антона, добавился в друзья и начал кропотливо придумывать текст сообщения. Вскоре в отправленных значилось: Граф Барс, 00:12 Антон, я тут подумал, может всё-таки помириться нам, и ты вытащишь меня из чс? Ангел, я же пошутил тогда, ну, это я и про начало самое, и про сообщения тут. И, кстати, привет! И доброй ночи! Арсению хотелось влепить себе затрещину за тупость и нелепость написанного в сообщении, но отменять отправку почему-то не хотелось. Покрутившись во все стороны, парень заснул беспокойным сном, не видя, что Антон успел уже прочитать сообщение. Утро началось привычно с проверки Интернета, и сердце Арсения радостно забилось в предвкушении, когда он увидел новое сообщение от Антона. «Он ответил! Ответил!» Ага, ответил. Антон Шастун, 00:34 Написывать с других аккаунтов, когда тебя уже с основного забросили в чс — моветон, чтоб ты знал. И какой я к чёрту тебе ангел? Или мозги тоже травой заросли или что там у тебя выросло? Лети в чс, дорогой) «Пользователь добавил Вас в чёрный список». — Доброе, блять, утро, — сказал сам себе Арсений и накрыл глаза ладонями. Серёжино плечо явно сегодня понадобится.