— Кошмар! Как можно на таком спать? — Стелла ворочалась в палатке, пытаясь найти удобное положение, не переставая причитать о прекрасных условиях, в которых они оказались. — А туалет? Мы что, в допотопной цивилизации?
— Слушай, ты дашь мне поспать? — проворчала Муза, ложась набок и закрывая ухо подушкой.
— На этом невозможно спать!
— Ты сейчас всех разбудишь, — шикнула наёмница.
— Никто и не спит!
— Нас ведь предупредили, что будет нелегко. Ты, хочу напомнить, даже не пикнула что-то против.
— Ну, я не думала, что всё будет так запущено.
— Да ничего не запущено! — вскипела Муза. Порой вынести блондинку бывает очень трудно. — Просто кое-кто привык кушать с золотой ложечки.
— Ничего я не привыкла!
— Всё, я так не могу, — Муза села в палатке и распахнула её, выходя наружу. — Крикни, как успокоишься.
Чистый прохладный воздух ударил в лицо и развеял волосы. Она кинула уничтожающий взгляд на блондинку, которая ответила тем же, и поспешила в сторону уже догоревшего костра. Хотя бы посидит, пока блондинка не успокоится и уснёт. Сев на бревно, Муза обхватила себя руками. Стоило накинуть сверху что-нибудь потеплее обычной футболки, но возвращаться обратно к вскипающей от недовольства наёмнице не хотелось, поэтому она продолжила сидеть.
Справа послышались странные шорохи и звук замочка палатки. Наёмница посмотрела в ту сторону и изогнула бровь. Его она узнала сразу. Ривен так же, как и она, покинул временную обитель и сейчас скрылся в направлении леса. Муза не стала медлить и пошла за ним. Чисто из женского любопытства. Она не думала о том, что в кромешной темноте в лесу с ним могло что-то случиться. Хотя благодаря фонарю, который был у него в руках, она не только не теряла его след, но и сама не подвернула ногу, запутываясь в валяющихся ветках и нескончаемых растениях.
Почему он вышел? Куда он идёт? В голове было много вопросов, на которые она сама и придумывала ответы. Очередной приступ любопытства. Ей просто было интересно, куда он ушёл среди ночи. Но, посмотрев на его походку, не скажешь, что он намеренно направлялся куда-то. Ривен, скорее, прогуливался. Может, у него в палатке не было Стеллы, но была бессонница, которая и заставила его подняться.
— Долго ещё будешь за мной идти? — Муза остановилась и мысленно хлопнула себя по лбу. Какая из неё наёмница, если она толком подкрадываться не умеет?
— Я прогуливаюсь.
— Без фонаря и в одной футболке? — спросил он, не поворачиваясь. Теперь, когда скрываться уже не было смысла, девушка поравнялась с ним. — Класс.
— Лучше скажи, что ты тут делаешь? На дворе ночь.
— Спасибо, что просветила, — Музы фыркнула и обняла себя руками, когда поднялся новый поток ветра. — Некс громко храпит.
— А Стелла говорит, — оба усмехнулись. — И куда мы идём?
— Мы никуда. Я иду дальше, а ты обратно в лагерь.
— Я не хочу.
— А я не спрашиваю. Если бы я нуждался в компании, сказал бы тебе раньше.
— Так ты видел меня? — Ривен лишь закатил глаза и покачал головой. — То есть ты изначально знал, что я следила? — он кивнул. — Почему не сказал?
— Было забавно наблюдать, как ты передвигаешься, чтобы не сломать себе ногу.
— Иди к чёрту.
— Слушай, я серьёзно, — голос принял немного грубые обороты. Но Муза уже привыкла, что ему свойственно очень быстро заводиться. — Оставь меня одного. Я не люблю компании.
— Мне всё равно, — девушка пожала плечами. — Если я хочу идти с тобой, то я буду идти с тобой.
— Ты можешь хотя бы раз сделать так, как говорят? — он повысил голос.
— Слушай, тебя не учили манерам в детстве? Не кричи на меня, я не твоя… А!
Не успела Муза договорить, как они оба почувствовали это знакомое всем чувство, словно во сне падаешь с многоэтажки. Живот неприятно свело, дыхание резко подкосилось, а земля перестала нести на себе их массу, и они, не заметив глубокую яму, упали прямо в неё.
Муза болезненно застонала и попыталась сесть, хватаясь за поясницу, в надежде, что не сломала себе копчик. Фонарик упал прямо к её ногам, поэтому, взяв его, она осветила вокруг. Ривен тоже пытался сесть, попутно поглядывая то на Музу, то наверх.
— Твою мать, — пробормотал он. — Только этого не хватало.
Парень поднялся на ноги и выхватил из рук девушки фонарь. Та снова возмущённо фыркнула, но решила воздержаться от комментариев, увидев разъярённый взгляд наёмника. Ривен проделал то же самое, что и девушка минуту назад. Яма, вероятно для незаконного отлова животных, была слишком глубока, и без посторонней помощи им точно не выбраться. А из-за влажной крошащейся земли, они даже на метр вверх взобраться не смогут.
— Довольна?!
— Я виновата?! — крикнула Муза, поднимаясь на ноги. — Ты пошёл в эту сторону!
— Если бы не ты, я был бы внимательнее!
— Да хватит меня во всём обвинять! Правда, Ривен, катись к чёрту! — она села на землю, оперевшись спиной на глиняную стенку ямы. Девушка учащённо дышала и всеми силами пыталась успокоиться. Она до сих пор не понимала, как ему удаётся вывести её из себя всего несколькими словами.
— Как ты бесишь, — он сел напротив неё, принимая такое же положение. Муза прикрыла глаза и откинула голову.
Девушка просто устала. И не от жизни, как это обычно бывает. Хотя устать от жизни тоже спорный момент. На её протяжении перед человеком предстают как хорошее, так и плохое. Хорошее сменяется плохим, и наоборот. Не бывает, чтобы человека преследовала лишь чёрная полоса. В ней определённо будут отголоски зебры.
И Муза тоже не считала свою жизнь сплошным разочарованием. Девушка любила жизнь. Любила всё, как и яркие, так и тусклые её моменты. Ни одно горе не сломило её, но и ни одно счастье не затмило его. Она будто находилась в золотой середине. И её устраивало, пока Ривен буквально не начал рушить абсолютно всё.
Он напомнил ей об отце, заставил усомниться в человечности, которая осталась в людях. Благодаря ему она терпит оскорбления в свой адрес, так же, как и грубый тон и резкость. Словно он нашёл козу отпущения. И сейчас, когда терпения уже не осталось, всё накопилось так сильно, что захотелось ответить ему тем же. Крикнуть и послать.
Ривен едва сдержался, чтобы не покрыть яму, да и всю ситуацию, отборным матом. Если он думал, что хуже уже точно не будет, то определённо ошибся. Мелкие капли дождя, которые постепенно переросли в ливень, попадали на голову, заставляя волосы неприятно липнуть к лицу. Он смахнул их рукой назад, кидая взгляд на наёмницу напротив. Та продолжала сидеть в том же положении, только теперь опустила голову на колени. Ему показалось, что она уснула, особенно, если судить по её реакции на дождь. Муза даже не шелохнулась.
— Иди сюда, — произнёс Ривен, когда стянул с себя кофту. Он накинул её на голову, чтобы спастись от воды. — Муза.
— Зачем? — спросила девушка, не поднимая головы.
— Как же ты…
— Бесишь, — девушка закончила фразу его голосом, заставив наёмника закатить глаза. Она посмотрела на парня, оценивая его временное убежище. — Можно не повторять это постоянно, Ривен.
— Перестань ёрничать и сядь сюда.
— Согласна, моё воспаление лёгких того не стоит, — буркнула девушка, после чего поднялась на ноги и села рядом с ним. Сейчас гордость будет стоить ей здоровья.
Она укрыла голову второй половиной его кофты и уселась совсем близко, положив голову парню на плечо. Ривен кинул мимолётный взгляд на девушку, немного удивляясь её действиям, и расслабился сам. Однако, пусть от дождя они спаслись, то вот от холода — нет. Он чувствовал, как Музу пробивала мелкая дрожь, особенно с порывами ночного ветра. Ему многого стоило побороть выстроенную вокруг себя оболочку равнодушия и обнять её одной рукой. А Муза, казалось, и не удивилась. Или холод сковал тело настолько, что она, вместо того, чтобы показать коготки, прижалась к мужчине сильнее.
— Почему ты во всём признался? — тихо поинтересовалась девушка. — Огрон мог тебя исключить.
— Но не исключил же, — парень хмыкнул, а девушка выдохнула. Он всё переводил в шутки.
— Так почему?
— Я не знаю, Муза, довольна? Я. Не. Знаю, — процедил он недовольным голосом.
— Когда моя мама умерла, — начала девушка спустя несколько минут молчания. — Мы с папой очень сильно переживали. Она болела, и врачи не давали надежду на выздоровление. После её смерти папа пил. Очень много. А потом подсел на наркотики. Однажды, когда я вернулась домой после школы, нашла его валяющимся на полу. Он умер от передоза. И с того дня я поклялась себе, что в жизни не возьму в рот ни алкоголь, ни наркотики.
Девушка сжала кулаки, вбиваясь ногтями в кожу, чтобы не дать волю эмоциям. Она чувствовала, как рука парня сомкнулась вокруг её тела крепче, тем самым показывая, что он как-то сопереживает. И это было лучше банальных слов о том, как ему жаль.
— И как бы ты ни действовал мне на нервы, — Муза усмехнулась. — Я рада, что ты не зависим от этой дряни.
— Ужасно вышло, да?
— Ну, — девушка прищурилась. — Неприятно.
— Я… — Ривен замолчал. Его не понимали, и сейчас бы тоже ни одна душа не поняла, как тяжело ему извиняться.
— Давай, помогу. Я прошу…
— Бесишь.
— Ладно, и так сойдёт, — Муза тихо посмеялась. Ривен усмехнулся и покачал головой, расслабленно откидывая её назад. — Спасибо, Ривен.
— Я всё-таки мужчина, и должен был признаться.
— Что? Я про кофту, вообще-то. Всё тогда и так случилось из-за тебя, поэтому благодарности от меня не жди. Да-да, знаю, «Как же ты бесишь».
***
Блум вновь перевернулась на другой бок, ложась к Валтору спиной. Тот продолжал читать свою книгу, пока девушка никак не могла уснуть, несмотря на ужасную усталость. Она думала, что, положив голову на подушку, сразу отправится в мир сновидений. Но сон не приходил вот уже полчаса, заставляя её ворочаться.
Что-то было не так. Наставница чувствовала себя странно, в плане того, что ей хотелось какого-то внимания или обычного непринуждённого разговора. Словно какой-то червячок поселился внутри, требующий особого отношения. И Блум правда не могла понять что это. Единственное, что её пугало — это то, что подобное она ощущала и вечерами, когда они со Скаем ложились спать. Ей было необходимо чувствовать потребность. И было непривычно ощущать это чувство вновь.
Блум хотелось, чтобы её обняли. Или просто легли рядом так, чтобы она знала и чувствовала этого человека. Конкретно Валтора. Такое не было привычным для неё. Блум одиночка, причём во всём. И в работе, и в доме и даже в личной жизни. Никаких Валторов в ней быть не должно. Эти мысли проносились в голове, пока сердце упорно твердило об обратном, называя свою хозяйку самой настоящей идиоткой.
Блум села и обняла колени. Не поворачиваясь назад, она знала, что Валтор смотрит. Удивлённо, скорее всего. Явно ждёт от неё объяснений и действий, ведь первым он делать ничего не будет. И дело не в гордости, а в её же характере. Пока Блум сама не захочет, он ничего не сможет сделать.
— Что с тобой?
— Я… Я не знаю, — запнулась девушка, вновь удивляясь самой себе. Наставница должна говорить ясно, громко и чётко.
— Блум? — Валтор тоже принял сидячее положение около неё. Она посмотрела ему в глаза, когда наставник коснулся её плеча. С одной стороны невинное прикосновение вызвало шквал непередаваемых и необъяснимых эмоций, которые буквально взяли Блум под управление.
Девушка подалась вперёд, одним движением находя его губы. Рыжая полагала, что Валтор как минимум удивится, а максимум — оттолкнёт, но ни того, ни другого не последовало. Наставник, наоборот, перехватил инициативу, целуя девушку страстно и немного грубо.
Чувствовались едва ощутимые нотки отчаяния, усталости и напряжения за последние пару дней. Поцелуй помогал забыть обо всех их мыслях, переживаниях. Забыть, что они находятся в чаще леса, в тесной палатке рядом с другими наёмниками и наёмницами.
Аккуратные руки девушки зарылись в его волосы, а сама Блум медленно подалась назад и легла. Валтор подмял её под себя, не отрываясь от манящих его долгое время губ. Чуть грубоватые руки проходились по стройному телу, задирая простую белую футболку вверх. Она тихо простонала ему в губы, когда почувствовала тёплые касание на груди.
Поцелуй перерос во что-то более взрослое и серьёзное. Внутри образовывался знакомый тянущий ком, заставляя даже мысленно представлять, какое наслаждение она с ним испытает. Невероятное безумие вперемешку с раскалённым блаженством чувствовалось каждым из них. Одежда, которая казалась лишней, как никогда раньше, уже была раскидана по всей их небольшой амурной территории.
Губы касаются её обнажённого живота, плавно поднимаясь вверх, заставляя чувствовать то же самое, что и при ударе током. Приносящие наслаждение разряды отдавались в каждой жилке внутри. Блум судорожно выдыхает, получая новую порцию удовольствия от мужских губ.
Бесстыдно выгибается от чувствительных ласк, ответно припадает губами к его шее. Ощущает, как запястья оказываются прижатыми к земле под его властным контролем. Всеми силами держится, чтобы тихие стоны не вырвались наружу, создавая впечатление неплохого порнофильма рядом. Почти до крови прикусывает губу от непередаваемого и давно забытого наслаждения.
Становилось слишком душно. Нестерпимо хотелось большего, и это желание затуманило волнение, от которого сердце было готово выпрыгнуть из груди. Она чувствовала каждое прикосновение, а он наслаждался каждым её вздохом и стоном, что так ласкали его слух. Наслаждался и нежной кожей, по которой не уставал проходиться губами и руками.
Валтор обхватывает щиколотки, притягивая её ближе. Блум инстинктивно раздвигает ноги, чувствуя всё его желание. Натянутые до невозможного предела чувства резко отпускают обоих, и Блум едва вздрагивает от экстаза, снова выгибаясь. Подаётся мужчине навстречу, соединяясь с ним и грудью. Ощущает жар его тела на себе, отчего самой становится слишком душно.
Дыхание сбивается. С каждым движением, с каждым толчком. Они были слишком близко, но хотелось ещё ближе, чтобы больше чувствовать сносящие голову движения. Тихие стоны смешались с хриплым рычанием, распущенные волосы разметались почти по всей палатке, пальцы сцепились, словно больше никогда не найдут друг друга.
Испарина выступает на лбах, дыхание остаётся сбивчивым ещё долгое время, но ни натянутых чувств, ни волнения или сомнения больше нет. В них ничего из этого больше нет.
***
Огрон недовольно пробормотал что-то про проклятых наёмников, которые не дают спать, и перевернулся на другой бок, не забыв посмотреть на спящую принцессу. Убедившись, что Флора до сих пор пребывает в мире, как он считал, радужных снов, глава вновь прикрыл глаза и попытался уснуть. Но шум снаружи: битьё посуды, нескончаемые разговоры и какой-то грохот — не давал этого сделать. Он тихо ругнулся, когда Флора вздрогнула от очередного грохота и открыла глаза.
Ему хотелось, чтобы девушка выспалась перед новым тяжёлым днём, но бурлящая жизнь снаружи была явной преградой. Хотя это должно было волновать его в последнюю очередь, потому что сейчас, даже не открывая глаз, он чувствовал, что она смотрит. Шокировано, непонимающе и явно ожидая пояснения ситуации.
— Наверное, тебе интересно, как я сюда попал, — пробормотал он, так и не открыв глаз.
Флора потёрла веки, подумав, что ей всё-таки показалось. Но нет. Огрон обнял девушку крепче и буквально впечатал в себя. Флора почувствовала терпкий мужской аромат вперемешку с его одеколоном, который она оценила в первую их встречу в бассейне. Он прошёл мимо и покинул помещение, оставляя после себя ласкающий обоняние шлейф.
— Но давай сначала доспим.
— Огрон, ты с ума сошёл?
— Началось, — мужчина открыл глаза и приложил указательный палец к её губам, только она собралась нести гневную тираду. — Меня никто не видел, не слышал, и сказал я только Блум. И то, чтобы она поменялась со мной местами.
— То есть ты спал тут? Всю ночь? — Огрон кивнул. — Что ты себе позволяешь?! — вспыхнула девушка, принимая сидячее положение. Огрон усмехнулся и перевернулся на спину, представляя перед девушкой в прекрасном обличии эталона торса.
— А что такого?
— Что такого?! Огрон, мы встречаемся всего день.
— Не вижу связи, — он рывком притянул девушку на себя. Потеряв опору и равновесие, Флора снова упала прямо на него.
Тело обдало жаром, когда она прикоснулась к оголённой коже руками. Она нахмурилась, изображая из себя обиженного котёнка, но удобное положение всё-таки приняла. Нежные руки сомкнулись вокруг его шеи, а лицо оставалось в паре сантиметрах от его.
— Огрон, Флора, вставайте, — голос Блум прогремел как гром, среди ясного неба. Флора снова испуганно вздрогнула, а глава закатил глаза, едва сдерживаясь, чтобы не отправить юную наставницу в нокаут. Даже не ударом, а словом. Настолько ему хотелось понежиться в тесной палатке вместе с Флорой. — У нас проблемы.
— У меня выходной.
— Выползай оттуда быстрее, пока рядом никого нет! — красноволосый рыкнул и поднялся, открывая ткань палатки.
— Чего тебе?
— Ривен и Муза пропали. Мы разделимся и пойдём искать их в округе.
Огрон нахмурился, принимая серьёзный вид главы, и кивнул. И Флора снова окинула его восхищённым взглядом. Ей было сложно понять, как человек может так быстро входить в совсем другой образ. Огрон может быть суровым, однако справедливым главой, но в то же время и очаровательным мужчиной. Её мужчиной.
Блум кинула взгляд на Флору, едва сдерживая смех. Её смущение всегда выглядело забавным. Успев показать новую порцию недовольства красноволосому, наставница скрылась из виду.
— Ни минуты покоя.
