Что скрывается за тобой

Когда чип был принят панелью управления, двери открылись, и они вошли. Огрон нахмурился. Их встретил коридор с серыми стенами, в конце которого располагалась одна единственная дверь. По сравнению с остальными, эта была сделана из плотного материала, похожего на металл или сталь. Флора собиралась сделать шаг, как рука главы резко подалась поперёк её тела. Девушка остановилась и недоуменно посмотрела на любимого. Тот продолжал хмуриться и сосредоточенно осматривал пустую комнату. И наблюдая за его действиями, наёмница догадалась. — Муза, ты пудру с собой не взяла? — девушка удивилась такому вопросу, приподнимая брови. Поначалу она пыталась сопоставить ситуацию, в которой они оказались, с вопросом подруги, но потом всё-таки ответила. — Брала. Пудреницу на такую миссию взяла бы Стелла, причём в целях поддержания, как она выражалась, естественной красоты и женского обаяния. Зеркало бы служило ей оружием для банального привлечения внимания, а сама косметика для сохранения образа красавицы. Но у Музы, помимо мыслей о внешнем виде, были мысли и о защите. Самозащите, в первую очередь. Куда бы наёмница ни пошла, где бы ни находилась, в кармане всегда находилась прямоугольная пудреница с потайным отделом для небольшого ножичка. Готовой к любому исходу нужно быть всегда. Она протянула вещицу подруге, и та не стала медлить, растирая пудру ногтем. Крошки косметики образовали небольшую горстку, которую Флора сдула. Через бежевый порошок они увидели красные лучи, отражающиеся от стен, и теперь спокойно могли пройти, не впутываясь в ловушку. Но выстроена система была очень запутанно. Множество лазеров пересекалось под разными углами, что очень затрудняло ситуацию. Флора тихо вздохнула и размяла шею, понимая, что тут им может помочь только она. Габаритный Огрон заденет один из лазеров, не переступив и метра. А Муза, славившаяся своей скоростью и резкостью владением оружия, просто не сможет пересечь их плавно. — Сможешь отключить их на той панели? — Огрон указал на очередной, вставленный в стену, экран. Он был у тяжёлой одинокой двери, куда девушки и посмотрели. Флора уверенно кивнула головой и сделала осторожный шаг, сразу прогибаясь спиной. Волосы ей не мешали, потому что были собраны в аккуратный низкий пучок. Ноги иногда перешагивали, иногда наоборот, демонстрировали почти идеальный шпагат, лишь бы не задеть. Шея и спина девушки напоминали пластилин. Под умелыми руками хозяина он превращался в красивое очертание. Вот и она управляла своим телом, как взрослый человек с пластилином. Захотела — выгнулась, словно грациозная кошка. Или увернулась, как изворотливая змея. Преодолеть лазеры было трудно, но Флора понимала, какая ответственность на неё возлагается. Провали она данную миссию, то перечеркнёт всё, что они проделали до этого. Добыча чипа, ночи в лесу, бесконечная ходьба, заставляющая пятки гудеть, а стопы безжалостно ныть. Она подведёт не только Огрона, но и всех, кто проделал этот путь. А позволить себе этого она не могла. Когда последний луч показался над её лицом, Флора выпрямилась и выдохнула. Самые долгие четыре метра в её жизни. Она поймала довольный взгляд главы и чуть улыбнулась. Какой женщине не будет приятно увидеть похвалу, гордость и воодушевление в глазах любимого мужчины. Не сказать, что в технике девушка была как рыба в воде, однако путём долгих стараний ей всё-таки удалось отключить ужасную ловушку. Теперь она выдохнула с окончательным облегчением и встретила на своей половине коридора прибывших. Комната, которая по идее, должна была напоминать оружейную, напомнила совсем другое. Скорее, подпольную лабораторию, где проводились незаконные опыты. На лабораторных столах находились пробирки, колбы и виалы, наполненные разной жидкостью, микроскопы, дистилляторы, центрифуги, множество химических и медицинских реагентов. Четыре массивных холодильника, содержащих в себе штативы с заполненными ампулами. Жидкость светло-жёлтого цвета находилась в каждой из них. — Это целая лаборатория, — пробормотала Флора. — Точно, — Муза стукнула ногтем по небольшому экрану, встроенному в стенку, который показывал температуру, давление, влажность и радиацию. — Они создали специальные условия. — Встань на шухер, — произнёс Огрон, проходя вперёд. Наёмница кивнула и прикрыла двери, внимательно наблюдая за происходящим в коридорах. Пока было тихо. — Ты же сказал, у них оружие. — Я был в этом уверен. Удивление настигло и главу, поэтому он медленно проходился между столами, вглядываясь буквально в каждую колбу. Условия действительно были созданы искусственно, что немного пугало и настораживало. Особенно когда он увидел небольшие ампулы, словно под копирку, хранящиеся в холодильнике. Не забрать их с собой было бы самой большой глупостью. Им нужно знать с чем они имеют дело, даже если это не оружие в прямом смысле этого слова. Хотя чем биологическое оружие хуже? Ничем. Огрон даже мог поспорить с тем, что оно ничуть не опаснее. — Шприц-пистолет, — пробормотала русая девушка, беря инструмент в руки. — Вероятно для этих ампул. Что это? Лекарство? Яд? — Хотел бы я это выяснить. Просмотри шкафы и полки. Может, найдём в документах, что это за… вещество. Поиски не дали многого. Документы были о поставке каких-то химических веществ и материалов, иногда лекарств. Но что из них делали и получали в итоге — ничего. Огрон хмурился, но держал себя в руках. Он никак не ожидал подобного. Чтобы люди, помешанные на технике и компьютерах, надели белые халаты и использовали свои приборы уже в химических целях. Было как минимум странно. Криос грезил о модернизации всего государства, отчего складывается вопрос о его химической деятельности. Не собирается же он сначала избавиться от всех, и уже потом прибегать к новизне. — Кто-то идёт, — шепнула Муза. Не в самом коридоре, но за ним, она отчётливо услышала размашистые шаги нескольких человек и голоса. Громкие, грубые и басистые. — Огрон! — отчаянно прикрикнула Флора, когда тот даже не пошевельнулся после слов наёмницы. Он продолжал вчитываться в бумаги. — Чёрт, — выдохнула Муза. — Готовьтесь к побоищу. Теперь шаги отдавались в пустом коридоре. Трое или четверо мужчин приближались к лаборатории. Любой на их месте давно бы запаниковал. Это то же самое, что и попасться родителям ночью во время проникновения в дом или, наоборот, когда убегаешь из дома на вечеринку с друзьями. И если с девушками сработал эффект «попасться с поличным», то Огрон сориентировался быстро. Он встал к стенке и дождался, пока мужчины откроют дверь. Услышав их голос уже внутри лаборатории, глава со всей силы пнул предмет мебели, буквально откидывая людей на пол. — Вы кто такие?! — взревел один из них, потирая окровавленный нос. Капли крови падали на белый медицинский халат. У них не было выбора, и, чтобы выбраться отсюда, двум наёмницам и главе пришлось показывать оттачиваемые навыки. Красноволосому было совсем не трудно, несмотря на неравное количество. На него двинулось сразу двое, но его опыт не позволял давать слабину и проигрывать. Муза собиралась выйти из лаборатории вслед за Огроном и Флорой, как один из бугаев вырос перед ней, словно стена. Причем стена была почти непробиваемой, потому что ей достался настоящий крепыш. Она даже подумала, что эти опыты они ставят на нём, наращивая ему массу и усиливая выносливость. За всё время она в основном лишь отбивалась, и лишь несколько ударов, полученные мужчиной, разозлили так сильно, что он прибегнул к посторонним предметам. В руках оказался шприц-пистолет. Игла резко вонзилась в нежную кожу шеи, словно это не она оттачивала навыки наёмницы, а он. Слегка пощипывающая боль и тепло в области прокола отрезвили Музу, и она изо всей силы оттолкнула его от себя, кладя руку на рану. — Муза! — некая апатия, накрывшая девушку, разрезалась громким голосом подруги. Она посмотрела на бессознательного парня, который вколол ей какую-то дрянь, и пулей вылетела из помещения. Все четверо были быстро обезврежены, и им повезло, что те не успели доложить остальным. Теперь они покидали базу так же тихо, как и пробирались вначале. Конечно, не удалось уйти совсем тихо, и им снова пришлось скрываться в случайно открытых комнатах. Однако в итоге трое человек покинули базу, возвращаясь к команде.

***

— Чувствуешь что-нибудь странное? Может, головокружение? Слабость? Муза покачала головой, едва сдерживаясь, чтобы не начать биться ею об стенку. Вот уже полчаса она проверяет прочность своих нервов, находясь на самом настоящем допросе. Но со стороны это выглядело, как обычный поход к врачу. Мадам Офелия любезно разместила девушку в одной из палат, не слушая её возражений. Конечно, как ей возразить, когда это решил сам глава? Вернувшись на базу ровно день назад, все будто переполошились. Но та, кто действительно должен был переживать, была спокойна, словно удав. Музу немного напрягало всеобщее внимание. Она не нервничала из-за произошедшего, хотя бы потому, что в ней ничего не изменилось. Она прекрасно себя чувствовала, успевала прикрикнуть на Стеллу за излишнюю легкомысленность, не забывала и про излюбленные ссоры с Ривеном, к которым, как оказалось, она уже привыкла. Для неё все было, как всегда, и лишь маленькая красная точка на шее — след укола — напоминал о произошедшем. Несколько ампул светло-жёлтой жидкости, которую Огрон прихватил с собой, были отправлены Офелии на экспертизу. Женщина ворчала, говоря, что она не учёный и под боком у неё нет лаборатории, но проверить жидкость всё же взялась. Так же, как и кровь наёмницы. Отнекивалась Муза очень долго, говоря, что с ней всё в порядке, но спорить с Блум она просто не смогла. Поэтому уже несколько часов девушка чувствует себя подопытным кроликом в руках талантливой Офелии. Женщина, кажется, успела спросить обо всём, не забывая проделывать разные процедуры. И Муза немного насторожилась, когда чуть бледноватая женщина с потерянным взглядом, вышла из своей маленькой лаборатории. Не сказав девушке ни слова, она покинула медблок, сразу направляясь в кабинет главы. — Если это правда биологическое оружие, я не знаю, что нам делать, — нахмурился Огрон, опираясь руками на деревянный стол. — Нам придётся вмешать сюда Совет. Такое решаю уже не я. — Он действительно псих, — пробормотала Блум. — Но пока мы не знаем, что это. Не будем торопиться. Казалось, Валтора не тронули бы ни сильный ураган, ни нападение маньяка с оружием, ни даже чья-то смерть. Наставник оставался серьёзным и даже каким-то равнодушным, но все стоящие за столом знали, что это лишь хорошая и опытная маска. — Почему вы изначально не вмешали Совет? — спросил Гантлос. Популярное трио впустило в свои круги ещё троих наставников. Проблема была серьёзной, поэтому любая идея была полезной. — Идеи Криоса пришлись бы им не по душе. Минимум — его бы отстранили. Максимум, — Анаган однозначно пожал плечами. Договаривать было не нужно. — Совет не будет разбираться в проблеме. Либо оставит всё, как есть, не найдя в его намерениях опасности, либо отстранят нас всех. И меня, и Фарагонду, и Криоса. — За что? — недоуменно спросила рыжая, Огрон только усмехнулся. — Сговор с Фарагондой, наёмницы на Айсис, незаконное проникновение в чужую базу, скрытые собрания с Криосом, в которых я неоднократно указывал ему на его место и унижал. Этого достаточно? — Им нужен лишь порядок, — вздохнула Блум. — Постоянное выполнение требований и соблюдение закона. — То есть разбираемся сами? — Думан вопросительно поднял брови. — Теперь уже нет. Я не буду рисковать жизнью сотни наёмников, — глава базы устало потёр глаза, но до сих пор оставался решительным. — Узнаю, что это за жидкость, и сразу доложу. Если Криос примется за дело, будет поздно. Повисла недолгая пауза. Каждый, сидящий за круглым дубовым столом, впитывал полученную информацию и обдумывал. Первым кивнул Валтор, считая друга правым. Слово «война» было немного резким в их ситуации до этого. Скорее, неулаженный конфликт. Но теперь, когда Криос заслуженно получил статус психа и шизофреника, это правда походило на войну. В которой они, скорее всего, проиграют. Совет — единственный выход. Огрон был главой, верно, но у него не было прав развязывать масштабные конфликты. Но и сидеть сложа руки глава не планировал. Стук в дверь отвлёк от размышлений. В кабинет вошла полная женщина в белом халате с какой-то бумагой в руке. Взволнованный вид заставил напрячься. — Огрон, я провела экспертизу. В общем, — Офелия поставила на стол бумагу, но мужчина лишь изогнул бровь. Что он должен понять среди каких-то сокращений, аббревиатур и циферок? — Это что-то наподобие сыворотки, снижающей количество лимфоцитов. Лимфоциты — клетки, содержащиеся в крови, которые уничтожают вирусы, паразиты и бактерии, попадающие к нам в организм. Если их число снижается, то организму сложнее бороться с ними, в итоге человек заболевает. — То есть это обычный иммунодепрессант? — Не совсем. Норма лимфоцитов в крови взрослого человека — 500-1500 клеток. Препарат, который вы мне дали, снижает их количество в разы, причём блокирует появление новых. У Музы их сейчас примерно три четверти от сотни, но новых её организм уже не вырабатывает. — То есть… — начала Блум, немного запнувшись. — Её организм не может бороться с вирусами? Это же… — Нет, я вас опережу. Это не ВИЧ. Он протекает не так быстро, да и инкубационный период намного дольше, а эта сыворотка делает просто невозможное. Лейкоциты не погибают быстрее и держатся в крови три-четыре дня, но они не обновляются. — Что с этим делать? — спросил Огрон. — Только угадывать рецепт антисыворотки, — Офелия вздохнула. — Но, не думаю, что нам это поможет. В дороге вы потеряли два дня, половина лимфоцитов уже погибла. Через день или же два их просто не станет. Я могу давать ей иммуностимулятор, но он не продержит её долго. Девушка всё равно подцепит какой-нибудь вирус, и тогда… Сейчас Муза находится в очень большом риске. Любая простуда или обычный грипп просто убьют её. — Сколько у нас времени? — Иммуностимулятор, думаю, даст нам пару дней. Три-четыре. Не больше. Дольше её организм просто не выдержит. — Ты сможешь создать лекарство? — женщина снова вздохнула. — Огрон, мне очень жаль девочку, я прониклась к ней настоящей симпатией, но лекарство создать я не смогу. Для этого нужна формула самой сыворотки, а у нас её нет. Я не ученый, и у меня под боком нет лаборатории с подходящим оборудованием. Максимум, что я могу, — продержать её организм чуть дольше и попытаться огородить от вирусов и паразитов. Огрон ругнулся. Не то, чтобы он испытывал какие-то тёплые чувства к Музе. Сейчас в нём играли черты настоящего вожака. В его обязанностях защитить стаю, во что бы то ни было. Стая в своём роде — наёмники и наёмницы, за которых он несёт ответственность. В первую очередь ему будет паршиво даже не за себя, а за них. Молодые парни и девушки, у которых впереди вся жизнь. — Нам нужно это лекарство, — упрямо твердил Гантлос. Не успела мадам Офелия ответить, как двери кабинета снова открылись. Нет, не открылись. Грубо распахнулись, грохотом вбиваясь в стену. В помещение вошёл молодой наёмник, который выглядел не менее сурово. Услышав весь разговор от корки до корки, Ривен больше не мог ждать. Что-то внутри заставило перечеркнуть субординацию и переступить гордость. — Ты что, щенок, совсем забылся?! — взревел глава. — Я знаю, как получить лекарство. Точнее, знаю того, кто это сделает. — С чего ты решил, что можешь вмешиваться? — Огрон, — семь пар глаз устремились на единственную молодую девушку тут. Блум тяжело вздохнула. — Выслушай его. Пожалуйста. Красноволосый едва заметно удивился таким порывам манер и приличия, но говорить ничего не стал, расценив ситуацию здраво. Сейчас действительно не время для такого, а если наёмник может помочь, почему нет? По крайней мере, так он утверждает. — Что у тебя? — Я знаю одну девушку, — начал Ривен, полностью игнорируя грубый тон Огрона. — Она фармацевт, но в прошлом была неплохим химиком. Я уверен, она справится. И если попрошу её я, то она не окажет. — Кто она? — Ривен чуть нахмурился, но жизнь девушки, которая уже несколько часов подряд лежит в медблоке, которая несколько дней борется с этой дрянью, того стоит. И его гордость действительно ничто в сравнении с её жизнью. — Дарси.

***

Блум устало прикрыла глаза, подставляя лицо последним солнечным лучам и едва ощутимому весеннему ветру. Распущенные волосы, которые были туго собраны весь день, сейчас приносили некий дискомфорт. Она растормошила пряди, но стало только хуже. Наставница облизала сухие губы и откинулась на скамейку, пользуясь тем, что никого нет. Полдник — не самый важный приём пищи, но именно в это время в столовой благоухают самые аппетитные деликатесы в виде сладкого, сочного и мучного. И в этом перерыве редко кого встретишь на улице. Ей было тяжело. Хотя она сама не понимала от чего. Муза не член её семьи, даже не близкая подруга. Она её ученица, и на этом всё. Но выйдя из кабинета Огрона, девушка сразу пришла сюда, надеясь хоть на минуту избавиться от внутреннего переживания, сжирающего её дотла. Она невероятно сопереживала девушке. Муза была единственным человеком, который любил жизнь, при этом оставался самим собой. Например, Стелла, как считала Блум, слишком открытая и безбашенная. Флора слишком зажата. И лишь Муза всегда знала грань, не забывая отдаваться себе и другим с полным воодушевлением и радостью. Глаза девушки, несмотря на прожитые трудности, всегда горели. Иногда от безумства, иногда от счастья. А сейчас Блум боится идти к ней. И эта мысль наводила в ужас. Она правда боялась увидеть свою ученицу смирившейся. Боялась увидеть жалкие отголоски того огня в глазах. Ей не хотелось, чтобы жизненная апатия и равнодушие заволокли в свои нити и её. На скамейку опустился мужчина, и Блум сразу прильнула к нему. Почувствовав руку на своих плечах, она уместила щеку на его груди, прикрывая глаза. По её состоянию и так было видно, что всё просто ужасно. И говорить «Со мной всё в порядке» было бы глупо, а спрашивать её об этом — тем более. Слух ласкало умеренное сердцебиение, которое, прижавшись к его груди, она ощущала ещё сильнее. Словно кто-то маленьким молоточком стучал по голове, и это, как ни странно, убаюкивало. Тяжёлые несколько дней в лесу, почти бессонная ночь, которую они провели в кабинете Огрона, обсуждая произошедшее, мысли о Музе — всё это лишило её здорового сна. И сейчас, когда она чувствовала аромат, тепло и сильные руки любимого мужчины, хотелось так же лечь в кровать и проспать весь следующий день. В сомкнутых объятиях, размеренном биении сердца и его дыхании на макушке. Но всему когда-то приходит конец. Их идиллии он настал, когда несколько групп наёмников вышли из сектора. Полдник закончился. — Пусть видят, — уклончиво произнёс Валтор, когда Блум собралась отстраниться. Он обнял девушку крепче, и та впервые сдалась так быстро. Она снова расслабилась. — Или ты снова решила сбежать? — по подрагивающей груди Блум поняла, что он смеётся. Поэтому Валтор заслужил несильный удар кулаком. — Теперь это клеймо на всю жизнь, — буркнула она. — Конечно. Бесстрашная строгая наставница сбежала под утро, — для пущей убедительности он засмеялся в голос. — Испугалась разговора. — Это нормально, знаешь ли. — Я думал, всё, что считается нормальным, не для тебя, — очередной удар и недовольство девушки. Она снова собиралась принять исходное положение сидя, но Валтор не дал. Девушка сразу расслабилась, когда почувствовала лёгкий поцелуй в макушку. Едва ощутимый, но такой приятный. Эти трепетные чувства были настолько в новинку, что Блум не знала, как ему ответить. Словами или действием. И Валтор, кажется, всё понимал, поэтому больше не донимал девушку. Просто обнимал её крепче, показывая свою поддержку. — Кто эта Дарси? — Я слышал о ней, — спокойно ответил мужчина, вспоминая, что Блум так и не дослушала Ривена и, сославшись на плохое самочувствие, буквально сбежала. — Она много где работала, причём совмещая. В больнице, аптеке, учебной лаборатории. Проскальзывало, что она являлась соавтором какой-то научной диссертации. Книжный червь, в общем. Блум лишь хмыкнула. Даже понаслышке, но было понятно, что женщина крайне умна и начитана в своей области. И это давало маленькую искру надежды на спасение не только Музы, но и всех их. Хотя вторая часть зависит, скорее, от Огрона, нежели от Дарси.