Ничего не бывает случайно

      Это было невероятно и даже странно…       Его слова прожгли само сердце. Саму душу. Я лежала на подушке и не верила собственным ушам. Собственному разуму. Впервые в жизни мне страшно. И душа сама не ведает того, что сейчас услышала, почувствовала…       — Барин, вы смеётесь надо мной? — еле слышно шепчу. Пытаюсь заметить на его лице следы усмешки или чего-то ещё, но ни один мускул даже не дрогнул. В глазах была уверенность, осознание тех фраз, что слетели с уст их обладателя.       — Я, кажется, просил тебя не употреблять это слово по отношению ко мне, — мягким тоном ответил Михаил, убирая пальцами с лица локон. — Я не смеюсь над тобой, милая. У меня нет привычки смеяться над женщинами, тем самым ущемляя их достоинство. Я абсолютно серьёзен в своих словах и не смею от них отказываться. Поначалу мне и самому не верилось, что в моей душе разгорелся тот огонёк, что называют любовью, состраданием, желанием кого-то защитить. Но, тем не менее, я счастлив, что это случилось. И скажу честно, не кривя душой, я рад, что вы теперь с Архипом друг другу никто. Возможно, ты проклянёшь меня за эти слова, но знай, что в них от первого до последнего правда. Горькая, но, всё же, правда.       Его глаза были наполнены нежностью. Тем самым чувством, которое испытывает по - настоящему влюблённый человек. По телу гулял жар. Пот капельками стекал по идеально бритому лицу. На губах впервые за ночь расцвела улыбка. Кажется, что Михаил был счастлив от того, что сумел вновь испытать порывы любви, пусть даже к человеку, который ниже его по статусу и уму.       — И вас даже не смущает моё положение? — осторожно спросила я, ожидая услышать не самый приятный ответ.       — Если бы оно меня смущало, — твёрдо прошептал мужчина, уверенно смотря в мои испуганные глаза, — ты не переступила бы и порога этого дома. В лучшем случае лежала бы с братом в больнице в общей палате вместе с остальными пациентами. В худшем опять шла бы домой по безлюдному полю с больным ребёнком на руках. — Он изогнул бровь, давая понять, что мне стоит самой решить — верить в его слова или же нет.       — И что теперь с нами будет? — Казалось, эта фраза слетела с губ против моей воли. Сама того не осознавая, я уже мысленно стала думать о будущем с этим человеком. Притом, что сегодня днём разорвала помолвку с бывшим женихом.       — На всё воля Всевышнего.       С этими словами Михаил накрыл дрожащее тело одеялом, пожелав спокойной ночи, а сам ушёл к своему столу, дабы закончить начатое. Но ночь была не такой спокойной, как я надеялась. Несколько раз дурные сны врывались в мысли, и от этого просыпалась в холодном поту с бьющимся сердцем, пугая не только себя, но и доктора. И после очередного крика он не выдержал. Не став уговаривать, мужчина набрал в шприц лекарство и осторожно ввёл его мне в вену. От боли чуть было в очередной раз не вскрикнула, но под серьёзным взглядом серых глаз решила помолчать. Через несколько минут я потихоньку успокоилась и не заметила, как вновь наступило утро — утро моей новой жизни.

***

      — Значит, Архип к тебе больше не придёт?       — Нет, Кирюш. Отныне он забыл дорогу к нашему дому и не посмеет оставить ни единого следа в нашем дворе.       Сей разговор происходил во время полоскания белья. Устроившись возле печи, я усиленно оттирала следы лекарств от простыни брата, которые просочились после последней перевязки. Вдобавок Аксинья попросила постирать и её с Егорычем вещи, так как у неё самой обострились боли после падения, и целый день она провела в постели, принимая от Михаила всевозможные обезболивающие. Кирюша сидел напротив на табуретке, с аппетитом поедая ватрушку, и со всей своей недетской серьёзностью смотрел на мои ссадины после побоев. Конечно я скрыла от него историю, как родная мать гонялась за мной по горлице и избивала скалкой, дабы не задеть честь родительницы в глазах её родного сына, но обида на неё затаилась на самой глубине души. И ко всему прочему ещё этот озорник напомнил о предателе со словами «я же тебе говорил, что он плохой».       — Кирилл, подай, пожалуйста, тряпку. Я пол вытру. — Мальчик повернулся в сторону, беря с соседней лавки грубую материю, но вместо того, чтобы отдать, он накрутил её конец себе на кулак и… изо всех сил ударил меня по коленям. — Ай, — недолго думая, я ухватилась за другой конец и попыталась вырвать тряпку из рук хулигана, но он не отставал. — Ты что творишь? А? Ты зачем это сделал?       — Это, чтобы знала, кого в дом водить, — ответил братишка, ехидно усмехаясь. — А то сначала знакомится с кем ни попадя, а потом начинает скулить и тумаки из дома приносить.       — С чего ты решил, что это из дома? — спросила я, показывая руку со ссадинами. — Я же тебе сказала, что упала по дороге и напоролась на осколки разбитой бутылки от самогона.       — Ты эти сказки будешь нашему доктору рассказывать, — съязвил мальчишка и вновь прошёлся полотенцем, отчего неслышно заскулила. — И так ясно, что родители с тёткой тебя не простили, вот тебе и досталось. А сейчас ещё и от меня получишь.       — Кирилл! Только посмей тронуть её. На голодную диету посажу. — Братишка недовольно поджал губы и обернулся к входной двери. Одетый в домашнюю одежду Михаил стоял, прислонившись к стене, сурово рассматривая неприятную сцену. В это мгновение мне стало неловко оттого, что он стал свидетелем нехороших семейных разговоров. — Она же сестричка твоя, — спокойно прошептал мужчина, направляясь к нам. Под тяжестью его ног заскрипели половицы, и Кирилл ещё больше поёжился, чувствуя страх от присутствия взрослого. — Ты должен любить её и уважать. Ты понял меня?       — Она других не уважает, — пробурчал юный собеседник, смотря в суровые глаза. — Если бы уважала, то у нас был бы дом. А вместо этого я теперь уеду неизвестно куда и никогда не вернусь.       Михаил присел на соседнюю табуретку и осторожно прикоснулся к мальчику, ласково потрепав его лохмы.       — Почему ты так решил, что тебя увезут неизвестно куда? Наоборот, после лечения ты поедешь к себе домой к своим родителям и будешь жить, как раньше. Поэтому у тебя нет причины волноваться и обвинять сестру во всех грехах.       — Но Дуняшу домой теперь не пустят, — с укором заявил родственничек, откусывая очередной кусочек ватрушки. — Её-то теперь выгнали. Сама так сказала.       Доктор перевёл взгляд на меня и тяжело вздохнул. Дескать, не надо было так уж прямо заявлять об этом.       — Пойми, Кирюш, сестрёнка твоя уже выросла. Ей нужно идти дальше во взрослую жизнь. Ну не будет же она вечно на печи сидеть и в окно глядеть. Ведь так? — Малыш утвердительно кивнул. — Так. Поэтому дай ей возможность увидеть мир. Такой, какой он есть.       — Там рев… революция… — с трудом произнёс братишка. — Что она там увидит: голод, боль, смерть?       — Ишь, какой ты умный. — На эти слова Михаил немного улыбнулся и обменялся со мной взглядами. — Повезло Дуняше с братом, как и тебе с ней. — Кирилл лишь сквасился и опустил глаза в пол. — Не серчай, — ответил доктор, стараясь утешить маленького ворчуна. — Она ведь не навсегда уезжает. И к тому же сестричка твоя будет благородным делом заниматься. Будет людей спасать. Помогать будущим матерям ребятишек на свет рожать. Поверь, ради этого стоит дать ей шанс почувствовать свободу. И потом, несомненно, ты будешь ещё ею гордиться.       — А если она замуж выйдет? — осведомился Кирилл, смотря на мужчину с укором. — Что тогда?       — Ничего. У неё будет семья. Она будет хорошей хозяйкой, заботливой матерью. Такой, какой и должна быть любая женщина.       — Иными словами она будет жить с вами.       При сей фразе я чуть не перевернула корыто с бельём. Что до Михаила, то он, казалось, сделал вид, что ничего не услышал. Хотя по его лицу тень волнения всё же пробежалась. Отчего он нервно прошёлся по своим гладко уложенным волосам.       — Почему именно со мной? — удивлённо спросил мужчина, стараясь держать себя.       — Потому что я вижу, как вы смотрите на неё, — твёрдо ответил мальчик и бесцеремонно ткнул в меня пальцем. — Она больше с вами проводит время, нежели со мной. А ещё она краснеет при виде вас и тянется к вам, хоть и пытается это скрыть.       — Кирилл, это неправда!       Отшвырнув скрученную мокрую материю в угол и как в чём была, бросилась вон из дома. На улице снова гулял холодный осенний ветер, разбрасывая в сторону непокрытые снегом ветки. Под ногами была липкая грязь со следами копыт лошадей. Я неслась, не зная куда, закрыв руками уши. Боль и стыд заполняли голову, и одному только небу было ведомо, о чём подумал Михаил, услышав эти слова. И неудивительно. Совсем недавно его гостья грезила о другом, мечтала выйти за него замуж, родить ему детей. А он злился, едва упоминание о женихе слетало с юных губ. Но сейчас он узнаёт, что ещё до расторжения помолвки пылкая влюблённая испытывает к нему нежные чувства. И навряд ли эти чувства можно назвать дружескими. Ведь друзья обычно не краснеют друг перед другом. И уж тем более не смущаются.       — Дуняша! Дуняша, остановись немедленно! — Обрывки фраз неслись сквозь ветер, но я не желала останавливаться. Вот уже осталась позади больница, по сторонам разбросаны крестьянские избы. Если собрать все силы, то так можно и до самой станции добежать. Сесть на поезд, надавить на жалость, чтобы не взыскивали за билет, и умчаться вдаль. Туда, где никто не найдёт. И там ото всех закрыться. — Стой! Сейчас же остановись, глупая. Простынешь!       Не удержавшись на покрытой льдом луже, я упала на колени, обхватив правой рукой шею. Волосы развевались и больно били в глаза, а сердце стучало так, что готово было просто выпрыгнуть.       — Ну наконец-то догнал, — пронеслось над ухом, и мужские руки крепко обхватили за плечи, резко отрывая от земли. — Ты зачем сбежала? — допытывался Михаил, смотря мне в глаза сверху вниз. — Не хворала давно? Решила участь брата разделить?       Я смотрела на него насмерть перепуганная, ожидая, что сейчас разразится издевательский хохот и тогда больница и деревня узнают, что девушка Дуняша тайно влюбилась в доктора Полякова. Будучи ещё недавно помолвленной.       — Прошу, не гневайтесь. Михаил Алексеевич. Это всё неправда…       — Один раз ты мне уже соврала, когда сказала, что у тебя всё дома в порядке, — прервал он, обхватив за талию. На нём также не было верхней одежды, но мужчина даже не дрогнул, когда очередной порыв ветра взъерошил ему волосы. — Я не позволю тебе вновь перейти на сторону лжи и продолжать обманывать меня. Отныне мне хочется, чтобы ты была со мной честна. Откровенной настолько, насколько это возможно.       — Вы, правда, считаете, что это правильно? Любовь между крестьянкой и врачом. А вдруг это всё случайность, которую подстроила судьба-насмешница, и совсем скоро мы оба забудем обо всём этом и никогда друг друга не вспомним.       — Запомни, милая, — прошептал Михаил, зажимая в холодных ладонях моё лицо, — ничего не бывает случайно. Когда-то я тебе уже об этом говорил, повторю и сейчас — всё, что с тобой происходит, всё не зря. И дальше будет происходить всё точно также.       Я моргнула глазами, желая прогнать попавшую пыль, но в этот момент мужчина осторожно припал к моим губам и нежно поцеловал. Сначала один раз. Потом второй. Наконец, не выдержав, я обхватила его шею руками и, не смущаясь, ответила на его поцелуй своим.       Непогода кружила вокруг нас, развевая волосы, подол платья, дёргая воротник рубашки, а мы обнимали друг друга, поддаваясь опасному искушению, от власти которого не устоит ни одно живое существо.