***
— Короче, мне надо купить молоко, разрыхлитель и… Муку. Точно, муку! — девица чуть не позабыла самую главную составляющую всего пирога. Вернее вторую по главенству составляющую, –Поэтому попрошу не путаться под ногами! — Какой разрыхлитель? — спросил тот самый Щукин, — Ты про соду? — Да! Я так и сказала, — девушка уж было направилась к выходу, но её остановил этот наглый и весьма сильный юнец, — А ну пусти! Иначе пирога не дам! Ты же хочешь пирог, а? — Жить я хочу куда больше, прошу прощения… — отодвинув Женю на безопасное расстояние он добавил, — К тому же грузовик с продуктами уже едет, не о чем беспокоиться. Там всё есть, так что выходить никуда не нужно. — Милый мой, я одним местом чую, что там нет соды! Вы же этих людей совсем не кормите! — При чём здесь это? Эти два обстоятельства никак не связаны, Женя! — Ещё как связаны, Миша! Вы их не кормите, возможно обращаетесь плохо, в таком случае с какой стати им стараться добывать для вас такие ценные продукты? Щукин лишь устало выдохнул и открыл ворота. Не хотелось лишний раз спорить с таким упрямым человеком. Переубедить Петрову было почти невозможно, поэтому оставалось лишь сдаваться. К тому же, возможно она на этот раз почти права. — Чтоб через час была здесь, иначе! — Спокойно, мне этого времени за глаза хватит! — перебила его Евгения и весело побежала навстречу к свободе. Хотя нет, она сначала должна испечь шарлотку, а потом уж думать о плане побега. Не торчать же ей в этом времени и месте! Михаил лишь смотрел ей вслед, наблюдая как девичья фигура растворяется по мере отдаления от него… Вернее, от этого места. Странная она всё-таки. Но в ней есть что-то неописуемое. Так думал, во всяком случае, Щукин.***
— Мне всё по списку, — девушка отдала блокнот женщине за прилавком и стала ждать. Почерк было сложно разобрать, поэтому пришлось прибегнуть к помощи постороннего человека. — Я слышала, Вы работаете в Губернаторском доме у ссыльной семьи. Ну что, нравится? –вдруг поинтересовалась продавщица, укладывая продукты в мешок. — А Вы откуда знаете? — девица начала нервничать. Ну что за люди, нельзя вот так врываться в личное пространство! И вообще, не её ума дело. — Дорогая моя, это Тобольск, тут каждый друг о друге знает, нечему удивляться. Я лишь хочу сказать, чтоб ты поаккуратнее была. Мало ли, что они могут с тобой сделать, это ведь люди лютые… — Тётя, да что они сделают? Они как ручные коты, мне не о чем волноваться! — усмехнулась девица и победоносно вышла на улицу. Подумаешь, какой-то ссыльный царь. Что он ей сделает? А вдруг реально что-то сделает? Петрова ведь от вневременных конфузов никак не застрахована. Умеют ведь создать нагнетающую атмосферу. После покупок Женя собралась прогуляться немного между небольшими домами. Так, чтоб освоиться здесь. А то в этом доме без гулянки совсем с ума сойти можно. Не успела она пройти и нескольких метров, как её уже кто-то потянул за локоть в подворотню. Теперь Евгеша точно никогда не поедет на выходные в Тобольск. — А ну пустите меня! У меня чёрный пояс по каратэ, сейчас пистонов как дам, имя своё забудешь! — на самом деле не было у Петровой никакого пояса, просто обычно этот трюк всегда срабатывал у неё дома, но, к сожалению, не на этот раз. Впрочем, её жалкие сопротивления тому подтверждение. — Либо захлопнешь пасть, либо как побью, вообще ничего не вспомнишь! — хриплый мужской голос был таким грозным, что даже мышки перестали пищать, а таракашки разбежались по углам с этой тёмной сырой улочки. Ну вот, Женя, смерть твоя пришла. Отвел мужик девицу в какой-то небольшой домишко, весь грязный, но хотя бы не скошенный, как некоторые. В небольшом помещении, больше напоминавшем спальню, сидели несколько мужиков да две бабы с ножами. Вот сюда Петрова и попала. Мужики один краше другого: кто с фингалом, кто с зубом золотым сидит и при этом ещё лыбится. Впрочем, был у них и одноглазый красавец с повязкой да лысой головой. Уж ему равных не было. Видимо, глава всей этой банды. А женщины… Высокая да низкая, обе средней полноты. Обычные женщины, что ещё сказать? « — Команда тобольских уголовников… Петрова, ты вляпалась по самое не хочу. Император тебе тут никакой не поможет. Даже ему не смогли бы помочь, при том условии, что он не отрёкся бы от престола. Гиблое место, ничего не скажешь…» Обстановка весёлая: сели люди вокруг круглого стола и что-то обсуждают. А вокруг одна грязь, сырость и всякие мелкие пятнышки, которые находились обычно где-то посередине стены. А там что, убитый вредитель с шестью лапками? Теперь понятно, откуда эти пятна… Жуть просто. Видимо в ЖКХ давно не ходили и счёт за воду не оплачивали, раз вокруг такая грязюка. — Братцы, мы собрались здесь все вместе по случаю благого дела, а именно: спасения Царя! Освободим же родимого от этих гадких людишек! Люди закивали, Женя не понимала что происходит. Зачем спасать Николая, ему ведь и так хорошо? От каких «людишек» они собрались его спасать? От большевиков? Да тут максимум человек семь насчитать можно, им попросту не справиться. — Слушайте, вы не знаете меня, я вас тем более не знаю и вообще, что я тут забыла? Мне же надо идти, тортик делать… — только она хотела встать как её тут же за плечи потянули вниз. Зажали в угол, падлы. — А ты, — к ней обратился мужик, что проводил Женю в этот дом, — Нужна нам, чтобы разведать обстановку в Губернаторском доме, разузнать кто кого и когда сменяет на службе, и прочее. Мы создадим план, соберём ополчение из единомышленников и поможем Царю-батюшке выйти на волю, чтоб жил спокойно да правил с Божьей помощью, народу помогал. — Не-не-не, ребятки, я не с вами, я так не играю… — только успела договорить Евгеша, как сидящие уже направили на неё свои ножи. А вот для запугивания или других целей, это уже другой вопрос. — Ты что, против нашего Государя? Ты за этих иродов? Предатель! Идёшь против воли Божьей! — спросила её женщина как будто хотела прикончить девятиклассницу на месте, но не успела. — Да что ты, кумушка! Нет, конечно! То есть, да, конечно! То есть, я за царя хоть жизнь отдать готова! — говорила это Женя, а сама и не понимала что мелит. Впрочем, на этом никто внимания акцентировать не стал, наверное… — Вот и решили, — мужчина спокойно выдохнул и уселся на своё место, — Ты к нам через два-три дня сюда приходи, да расскажи нам всё. Мы тебя посвятим в это славное дело. Палыч тебя сюда приведёт, не волнуйся, он у нас мужик хороший, дорогу куда угодно найдёт! А мужик этот лишь усмехается, да на девушку поглядывает, улыбаясь в свои тридцать зубов. «– Педофил небось какой-нибудь. Я таких в кино видела, они все так говорят, а потом как начнут свои махинации над девочками устраивать, потом поминай как звали…» — пронеслась мысль в её голове, из-за которой ей вдруг стало ещё некомфортнее, сердце начало колотиться как бешеное. — Коне-е-ечно, — протянула Петрова и уже попятилась назад, к выходу, — Обязательно приду! Вы только обратно меня отведите, а то заблужусь, всё такое… Её выпроводили со спокойной душой обратно к площади и, только они вернулись в свою берлогу, как девушка сразу же побежала со всех ног до Губернаторского дома, периодически оборачиваясь назад. Мало ли, побегут за ней. Это вам не деревня под Москвой, это Тобольск. Кто знает этих местных жителей… Они же могут сделать что угодно! « — Ха! Дурни! Кто сказал, что я приду? Ещё спасать кого-то хотят, ишь, что удумали! — тут она остановилась и получше подумала, — А вдруг он действительно будет незаслуженно убит в Екатеринбурге? Домой приду, обязательно прочту про него статью, всё равно давно собиралась про Романовых почитать. Или у Альбины спрошу, без разницы.»***
Дома было вполне тихо, ибо домочадцы забавлялись на улице. Грех в такую дивную погоду не поиграть в снежки или не покататься с ледяной горки, которую, к сведению, должны были разрушить уже где-то в феврале. Но Романовым и Петровой ещё только предстоит об этом узнать, а пока можно было вовсю наслаждаться зимними забавами. Даже низкая температура не испортит впечатления о проведённом на воздухе времени. Хоть девушка вошла довольно тихо, своё присутствие она обозначила громким звуком, который издала провизия, благополучно кинутая на стол. — Господи, ты где была столько времени? Мы уже подумали, что сбежала… — кухарка всё копошилась над плитой, приготавливая свою фирменную похлёбку. Даже если от работы она не отвлеклась, это не значит, что она не волновалась о долгом отсутствии новой коллеги, — Почему так долго? — Ну, понимаете… Прогуляться захотелось! Именно! Все гуляют, снегом бросаются. Эх, красота! — В твоём возрасте только гулять да снегом бросаться, — своим тоном женщина показывала полное недовольство, — А работать кто за тебя будет? Пушкин? — Да причём тут Пушкин? Пусть лежит себе в гробу спокойно, отстаньте от него… — девушка уселась на табуретку и начала расспрашивать женщину, — Вы мне лучше расскажите про самого царя. Каков он? А то работать в доме у незнакомых людей как-то не очень хорошо… Ну, как незнакомых. Все вокруг говорят какой он плохой, а я его толком и не знаю, чтоб так судить. Что вы о нём думаете? — Странные вопросы задаёшь, Женечка, — Альбина повернулась к ней, уперев руки в боки, — Царь наш необычайно добрый, искренне верующий. Ведь если бы он хорошим не был, зачем ему тебя, оборванку такую, к себе под бок брать, м? — Тоже верно… — девица уставилась в невидимую точку и начала размышлять. «– Умные ведь вещи говорит! А что, если это всё показуха или гипнотический эффект? Вдруг бедной женщине просто промыли мозги своей диктатурой? Надо бы удостовериться…» — Знаете, мне пора идти… Ещё целый дом убирать, всё такое. Я пойду? — спросила Женя и уже направилась к выходу. Даже если бы ей не разрешили, она бы всё равно пошла. Они для Жени никто, и она для них, впрочем, тоже. — Хорошо. Только завтра вместо меня у плиты будешь стоять и кашеварить ты, понятно? Нечего мне второй день за тебя супы варить. — Не вопрос! — и понеслась девятиклассница к вещам, что так отдалённо напоминали ей о будущем. К источникам знаний или немыслимых теорий. А возможно и всему вместе.***
Оказавшись наедине с собой в маленькой коморке, Женя сразу потянулась к рюкзаку. На вооружение Петрова взяла первую книгу, что попала ей на глаза — «Последние Романовы» в твёрдой, приятного голубого цвета обложке. Уж книги, которых всего две штуки должны расставить всё по полочкам о бывшем императоре и обстановке вокруг. «….Среди грандиозных катастроф, среди ужасов и бедствий шекспировского размаха, этот царь-недотёпа был только жалок. И крупнейшим несчастьем Николая II была его жена… Она ненавидела «дикую» Россию, ей был противен вынужденный переход в православие, она питала отвращение к Николаю.» — Всё-таки я была права! Плохой он! Это же надо было! Приютил дитину, а всё ради чего? Ради расположения к себе людей! Ради власти! — начала девушка причитать, но потом задумалась, — Будто у нас «помещикам» плохо живётся, а рабочим хорошо… Так ведь всегда было, есть и будет, Николая тут нет вины, таков житейский уклад… — убрав книгу обратно в рюкзак, она тут же достала вторую. Теперь в её руках фигурировала уже новое произведение, значительно толще предыдущего — «Подлинная история дома Романовых». В сравнении с предыдущей, у этой обложка чёрная, с красными и золотыми узорами, а рамку вокруг названия обрамляют портреты императоров. Читала она её вдумчиво, размышляя о поступках Ники и его семьи, расставляя при этом все «за» и «против». Этот человек не вызывал своим видом и поведением никаких подозрений, тем более не получалось допускать и мысли о его возможном коварстве. А возможно он просто настолько хорошо прячет в себе это качество, или что ещё хуже. — И кому же теперь верить? Я абсолютно запуталась… — сказала Женя это вслух, будучи уверенной, что её никто не слышит, — Буду наблюдать. Нехорошо получится, если вдруг окажется, что я помогу плохому человеку или убью хорошего… — Вы о чём? — поинтересовалась внезапно появившаяся в комнате княжна. — Мария Николаевна! — девушка вскрикнула от неожиданности, — Вы зачем так людей пугаете? — Прости Бога ради, я не удержалась и зашла, хотя в первую очередь стоило постучаться… — юная княжна слегка поникла, так как чувствовала себя виноватой, — Просто вы так что-то бурно обсуждали сами с собой, что мне стала интересна тема вашего монолога… — Мария заметила книгу в руках Жени, — Что читаете? — А, это… — девушка попыталась аккуратно убрать книгу с глаз долой. Мало ли что будет, если кто-то здешний узнает информацию оттуда, — Приключенческий роман, ничего серьёзного. — Роман это здорово! Вам бы поговорить о книгах с Ольгой или Татьяной, они их могут читать до беспамятства, — княжна слегка преувеличивала, но лишь слегка, — Я могу взглянуть? — Н-не, этот роман не очень хороший, я лучше дам вам посмотреть что-нибудь другое… — не успела Петрова спокойно положить книгу в рюкзак, как Мария заприметила другое подобие книги. — Это тоже роман? Или что-то другое? — Это мой блокнот с рисунками… У меня не очень хорошо получается, — не без горечи произнесла девушка. Она никогда не будет довольна результатом, даже если в глубине души понимает, что в какие-то моменты нарисовала почти шедевр. — Я… Могу взглянуть? — опасаясь спугнуть Женю и на этот раз, княжна спрашивает весьма деликатно. — Конечно. Осознание того, что так вообще делать не стоило пришло слишком поздно. Мария нашла рисунок с Алексеем, похвалила его, досмотрела блокнот до конца, поблагодарила юную художницу и ушла к себе в покои, довольно хихикая, оставив Петрову в глубоком замешательстве.