Реальные проблемы реального попаданца

Была неделя бесчинства большевиков: они искали зачинщиков контрреволюции и жестоко расправлялись с теми, кто там присутствовал или, во всяком случае, кого смогли найти и опознать. Гражданских жестоко избивали, чтобы отвадить прочих от затеи совершить повторное «покушение» на новую власть, а те военные, что протестовали, были подвержены жестокому допросу. Среди них был и Михаил, который стоял за простых людей горой, но его решили сделать примером того, как не следует поступать — зачитав приговор, его публично расстреляли. Сначала люди чувствовали дикий страх, но потом в их сердцах поселился гнев — эти охранники, противники царя, узурпаторы и демоны занимались самоуправством, позабыв о воинской чести. Честной народ недоволен и готов дать отпор, но им нужен лидер, а тот, в свою очередь, отсиживает своё время в подвале без возможности выбраться. Так казалось Жене. Естественно, Петрова предпринимала попытки сбежать, но каждая из них была провалена — то военный успеет призвать подмогу, то не удалось показать свои навыки каратэ, а в последний раз вообще стали убирать лестницу в подвал, чтобы не было лишнего повода думать, что она сможет выбраться. Темнота, лишь маленькая щель в люке слегка освещала помещение и давала хоть какое-то понимание времени, сырость, запах влажной плесени, что спускается на тебя с потолка и «надвигающуюся смерть», которую она чувствовала всем своим телом — хорошо, если эти упыри вспомнят о том, что ей нужна еда. Женя уже была готова попрощаться с белым светом, но вдруг, неожиданно, люк в подвал открывается, спускается лестница, а на девушку сверху смотрит молодой человек. У Евгении взыграло воображение, она подумала, что видит ангела, но через секунду поняла, что это цесаревич. Но так даже лучше. В любом случае, она видит знакомое лицо и теперь волноваться не о чем. Или нет? — Алексей Николаевич! Но… Как? — она была в невероятном смятении, в то время как цесаревич выглядел более чем спокойно. — Я вам позже всё объясню, но сейчас нам надо быстрее выбираться отсюда, пока ещё есть время. Не задавая лишних вопросов, Петрова поднялась наверх, сама не подозревая, что в ней ещё достаточно сил, чтобы бороться как минимум за свою жизнь. Они с Алексеем вышли на главную улицу, перед этим не забыв как можно тщательнее скрыть свои лица с помощью воротников и шарфов, обвязав последние вокруг головы, чтобы их в случае чего не тронули. И только добравшись до Губернаторского дома целыми и незамеченными, Женя разошлась на тираду вопросов: — Как вы это сделали? Как вы смогли найти сообщника? Что творится снаружи? — говорила она взволнованно, но мальчишка отвечает ей, как всегда, весьма сдержанно. — Как ты уже и сама поняла, действовал я не один, — начал он, — Мне помог один из охранников. Он осознал, что так вершить правосудие нельзя и решился перейти на нашу сторону, поэтому пока было время его дежурства, он смог потянуть для меня время, чтобы я смог добраться до тебя и вытащить. — Н-но как вам удалось спустить такую тяжёлую лестницу? Как вы за всё это время не попались? Вас могли заметить! — Он помогал мне не один, так что стоит позже поблагодарить пару рядовых, если всё получится… — задумчиво закончил цесаревич. — Получится что? — Женя ничего не поняла, ко всему прочему её вопрос будто не услышали, поэтому Алексей начал свой монолог. — За всю ту неделю, что тебя держали в заточении, большевики расправлялись с мирными гражданами, даже некоторых из своих жестоко допрашивали, чтобы запугать… — А Миша? Что с Мишей? — в голосе уж было прозвучала надежда, но взгляд цесаревича убил всякие мысли о хорошем конце. — Увы, его расстреляли как самого «антиреволюционного». Мне очень жаль, — голос мальчишки поник в конце. По щекам Петровой начали скатываться огромные слёзы, что жгли глаза и щёки, но она так просто не сдастся. Нет, она не допустит, чтобы Миша умер зря, нет. Она доведёт это дело до конца и спасёт царскую семью, весь честной народ, всю Россию.

***

Доложив Жене об обстановке и об общем настроении простых жителей, Алексей доверил ей провести повторную контрреволюцию. — А если я опять не справлюсь? Ведь больше шанса у меня правда не будет, вам больше не удастся спасти меня. Нет, вам в целом не удастся спастись… — будто предвещая говорила девушка. Хотя, чего уж там, именно она ускорила переезд царской четы в Екатеринбург. — Они верят в вас, — хоть на его лице было спокойствие и безмятежность, в глазах горел огонь, — К тому же, я верю в вас. От таких слов, естественно, приятно, ничего не скажешь. Но сейчас не время миловаться, надо Родину-мать спасать, не зря же она зовёт. На следующий день Женя, незаметно для всех остальных, смогла пробраться в дом «тобольских уголовников», которые приняли её с бурными авациями, чего она вообще не ожидала, но так даже лучше. — Друзья мои, я не смогла оправдать ваших надежд, но я надеюсь, что вы дадите мне второй шанс и позволите выступить снова… — Мы только тебя и ждали! — радостно заявила женщина. — Пока тебя не было, мы смогли связаться с белыми, нам собираются помочь даже пара-тройка офицеров, — сказал мужчина рядом. — Один из них был совсем рядом с Тобольском, так что смог приехать в Кротчайшие сроки. Анатолий Пепеляев, весьма амбициозный военный, хоть молод, но у него есть всё для хорошего офицера! — сказал глава «народного возмущения» и представил этого самого Анатолия Евгеше. — Приятно познакомиться, — он протянул ей руку, которую она с радостью пожала. — Мне тоже, но сейчас не время для знакомств! Я доверяю этим людям, а они доверяют вам, так что, думаю, всё получится. Без лишних слов, идёмте к Губернаторскому дому! — Вот так, без плана? — недоверчиво спросил Пепеляев. — В прошлый раз мы долго прорабатывали план и что в итоге? Лучше застать этих негодяев врасплох! На том и решили. Жители Тобольска двинулись к эпицентру безумия — Губернаторскому дому. Охранники, естественно, предполагали, что народный гнев способен на такие чудеса, как задержание комиссара и офицеров, что занимались самоуправством, но вот чего они вообще не ожидали, так это то, что народное сопротивление возглавит девчушка, которая должна была уже сгнить в подвале, а она будто живее всех живых. На этот раз контрреволюция увенчалась успехом. — Стоит признать, ваш манёвр был весьма… Необычным, но от этого не менее эффективен, — сказал молодой офицер. — Это дело чести, так что ничего удивительного. Что будет дальше? — Я свяжусь со своими товарищами белогвардейцами, которые помогут поднять восстание в других городах. Уверен, пример Тобольска послужит хорошей почвой для восстановления монархии. Так как эпицентр всего находился здесь, думаю, направить наши силы на устранение большевиков в Петрограде, чтобы Николай с семьёй вернулись в законную столицу и показали, что Российская Империя ещё жива. — О, я даже не сомневаюсь, — сказала Женя, улыбаясь. Переезд царской семьи отменяется и все скопом собираются ехать в Петроград на следующий же день, все, кроме Жени: она хочет найти то место, откуда она вообще попала сюда и расставить всё на свои места. Пора возвращаться.

***

Ночь, колючий мороз, тишина и спокойствие, на небе ни облачка, поэтому можно спокойно рассмотреть звёзды, что обрамляют полную, слегка желтоватую луну. Все благородные, во всяком случае, нормальные люди спят в такое время, но попаданка уснуть не может, ворочаясь в постели. На душе как-то неуютно, чувствуется дикий дискомфорт от своего нахождения здесь, своего существования в этом времени. " — Если мир хотел спасения Романовых, — подумала она про себя, — То я сделала всё что смогла и даже больше, так почему бы ему не отправить меня назад в будущее?». Мороз лишь крепчал, покрывая стёкла широкими узорами со стороны улицы, холод подступал всё ближе и даже соседство с кухней, в которой всегда тепло, никак не спасало, но терять времени нельзя! Женя, пробыв в своей кровати ещё немного, решила собрать свои немногочисленные вещи, а именно: книги, рюкзак, немного провизии в путь и свои вещи, в которых она сюда попала. Петрова начала приводить себя в божеский вид, перед этим зажгла свечу. Умылась, причесалась и, убедившись, что похожа на человека, одела самое тёплое, что нашла и что не было жалко и собралась уже уйти, как вдруг её настигает цесаревич. — Евгения Владимировна… — обратился он к ней. От звука своих имени и отчества, тем более от него, звучали странно, поэтому по телу пошли мурашки. — Алексей Николаевич! — она сдерживала крик как могла, — Вы почему не спите? — У меня тот же вопрос к вам. Я проходил мимо и увидел свет от свечи, а дверь у вас открыта, поэтому решил зайти… — В первую очередь, даже если это внезапный ночной визит, стоит постучаться, а то мало ли чем занимаются люди… — Тогда этот визит перестаёт быть «внезапным», как вы сказали, — посмеялся Алексей, хотя Петровой сейчас вообще не до смеха, — Я ответил на ваш вопрос, теперь ответьте на мой, будьте добры — куда вы? А ведь Евгеша хотела просто тихо свалить, оставив после себя записку и «неизгладимое» впечатление, чего уж там говорить, целый след в истории, но её планам помешал цесаревич, вернее, уже юный император при регенте. — Туда, откуда пришла, — сухо сказала она, закинула рюкзак на спину и уже хотела пройти к выходу, но мальчишка встал в дверном проёме. — Алексей Николаевич, лучше пустите, мне нужно идти. — Но это не ответ, вы его просто избегаете! Что сложного в том, чтобы сказать правду? — Правда в том, что вы её принять не в силах. Мне нужно идти, — спокойной ответила девушка и смогла пробить первую «линию защиты» Алексея, но он так просто сдаваться не намерен, поэтому последовал за ней. — Это ещё как понимать?! Я требую объяснений! — чуть повышенным тоном сказал мальчишка. Скорее всего, он почти отчаялся, поэтому пришлось прибегнуть к такому низкому способу хоть что-то узнать у этой девицы — заставить поверить, что он сейчас разбудит весь дом и тогда уже взрослые будут с ней разбираться. — Тихо вы! — она поверила, — Нам лучше выйти, если хотите узнать. Евгеша дождалась, когда он наденет на себя что-то тёплое и вышла на улицу, поглядывая на Алексея через плечо.

***

— Итак, в чём же заключается истинная причина вашей ночной «прогулки»? — слегка возмущённо спросил мальчишка. — Вы помните тот день, когда я попала сюда? — она решила начать с самого начала, — Что я тогда говорила? — Всякие небылицы о каких-то аниматорах… — Нет, не это. — Ну, — Алексей призадумался, — Помнится, вы что-то говорили, что вы не из этого времени, но потом сказали, что у вас просто бредни. А к чему вы ведёте? — Вы сами ответили на свой вопрос, — Женя сказала это максимально серьёзно, однако юный император начал смеяться, — Отчего вам весело? — Евгения, вот это у вас шутки, — мальчишка стёр слезу с глаза, — А теперь серьёзно, вы чего ночью решили… — Я сказала серьёзно! — громко перебила она его, — Сколько раз повторять, что вас это касаться не должно, нет, вы продолжаете меня допрашивать! Хватит, прекратите! — вы пустив пар из рта, Петрова начала потихоньку успокаиваться, — Простите пожалуйста. Просто очень досадно что вы мне не верите, хотя я вас понимаю, сама бы ни за что не поверила, если бы не очутилась в этой передряге сама… — Т-то есть? — спросил он дрожащим голосом. — Да-да, я чутка путешествую во времени. Вернее, это первый и, надеюсь, последний раз. — Но как такое возможно? — на лице Алексея читались ужас, удивление, немного гнева и много печали, однако он собрался и, сделав самое невозмутимое лицо, заявил. — У вас есть доказательства? Петрова готовилась к такому вопросу, если бы вдруг потребовалось пояснять другим людям, что она из двадцать первого века, это «вдруг» приключилось прямо сейчас. — Паспорта и некоторых книг вам будет достаточно? — получив кивок со стороны собеседника, так продолжила, — Просто если книги ещё как-то можно подделать, то с паспортом, как мне кажется, будет провернуть такие вещи куда сложнее, — она просто пыталась оправдать свои действия. Естественно подделать можно почти всё. Почти. Девушка аккуратно вручила книгу о подлинной истории дома Романовых и указала на главу, которую читала недавно: — Прошу, взгляните! Если бы не вмешательство тех людей и тех знаний, которыми я располагала, то ничего бы не получилось. Вас бы отправили в Екатеринбург и… — девушка осеклась. Не хотелось ей рассказывать о жестокой расправе с царской семьёй, — Не столь важно. Возможно, вас это не убедит, но в этой книге есть отрывки из ваших дневниковых записей! С каждой новой прочитанной строчкой лицо Алексея всё мрачнело и мрачнело, пока не стало «чернее ночи». После нескольких минут его лицо приобрело оттенок разочарования и уныния. — Если бы не оказались здесь, то я бы никому не пожелал таких мучений, — слегка трясущимися руками он отдал книгу владельцу, — Паспорта вашего не надо, я вам верю… — Алексей Николаевич, теперь когда вы всё знаете, то обещайте, что никогда никому не расскажете и вообще, когда будут спрашивать куда я делась, то скажите, что сбежала. Всё равно это почти правда… — она уж было хотела развернуться и уйти, но её схватили за руку. — Останетесь! Вы наш спаситель, вам с нами будет лучше! Пожалуйста, не уходи… — юный император как мог пытался скрыть печаль в своём голосе, но это плохо получалось. — Алексей, — мягко обратилась к нему Евгеша, — Сейчас вы совершаете несколько эгоистичный поступок, хотя я поступаю сейчас ни разу не лучше, но поймите… Если вселенная хотела, чтобы я спасла вас, то это сделал народ, я просто помогла. Цените своих подданных, пожалуйста. К тому же, меня ждёт семья, — после стольких месяцев вдали от дома Женя смогла наконец понять ценность этого слова, этого явления. В первое время её ничто не смущало, но потом, поглядывая за игрой ОТМА с Алексеем, за прогулкой всей царской семьи и вообще наблюдая за атмосферой в этом доме Петрова ловила себя на мысли, что хочет также. Также дурачиться с сестрой, также обсуждать что-то личное с опекуном и бабушкой. Она хотела чувствовать себя частью собственной семьи, а не «уродом», как обычно говорят. — Цените свою семью тоже. Возможно, вы не представляете, каким сокровищем обладаете, — говорила девушка со всей искренностью, — Я привязалась к вам, хоть никогда не проявляла никаких признаков нежности по отношению к вам и вашим родственникам… — оставалось только надеяться, что Мария не рассказывала про рисунок, — Так что мне больно покидать вас, но и оставаться мне нельзя, простите. Она повернулась в нему и взяла его руку в свою, по итогу они просто смотрели в глаза друг друга, наблюдая как зеркала их душ наливаются слезами. — Тогда… Вы можете подождать меня? — Алексей стёр рукавом накатившие слёзы, не смущаясь своих эмоций, — Мне нужно кое-что отдать вам. — Хорошо.

***

Проходит некоторое время и молодой император выбегает с каким-то кулёчком. — Что там? — недоверчиво осматривала она свой «подарок». — Сюрприз тем и прекрасен — узнаете, когда откроете, но не сейчас. Для начала вам нужно вернуться. — Спасибо вам, Алексей Николаевич, — девушка развела руки в стороны, намекая на объятья, — Если позволите. Романов, ничего не ответив, просто кинулся на шею Петровой. Как жаль, что их первое объятие оказалось последним, но ничего уже не поделаешь, пора и честь знать. Простояв так пару минут, мальчишка отпустил её, пожелав добраться без происшествий, а сам вернулся к себе. Мало ли кто мог заметить его отсутствие. А Женя тем временем думала как действовать дальше, ведь никто не давал инструкции о том, как вылезти отсюда. С этими мыслями она выходит на проезжую часть, снова не замечая несущуюся на неё грузовик, водитель которого, должно быть, спит за рулём. " — Да что же ты будешь делать… Иначе никак нельзя? Кто этим людям вообще права продаёт?!» — с этими мыслями Евгения проваливается в пустоту.