Саске
Они выходят из дома, чтобы дойти до дороги, которой обычно пользовались, чтобы ходить в школу. Отвесная скала, вдоль которой тянулся серпантин с ограждением, была покрыта глубокими трещинами и чахлой растительностью. - Тут вечером часто наркоманы собираются, бомжи всякие, - Хидан шел рядом, заведя руки за голову, рассказывая обо всех известных ему злачных местах их небольшой деревни. Саске даже не удивляется, почему Хидан в курсе этих событий. Его воспитывает улица, про таких как он говорят «трудный ребенок». Хотя, какой уже это ребенок. Брошенные дети рано взрослеют. - …их полиция разгоняет, а они потом опять тут тусуются, - Хидан пнул камешек на дороге. - Еще есть стройка, ну, помнишь, тут хотели аквапарк открыть? Саске кивает. У местных властей были грандиозные планы превратить их тихую деревню в зону семейного отдыха. Развернули строительство, но дальше фундамента дело не пошло. Работы остановились, и неизвестно, когда возобновятся. Территорию оградили оставив кучу стройматериалов и мусора. - Так вот, по слухам, там тоже народ разный собирается… - Ты был там? – перебил его Саске. - Ну, так, заходил, - Хидан недовольно поморщился. – Со мной сейчас Дейдара, с ним особо не полазаешь. Дейдара, точно, вот как его звали. Итачи иногда провожал младшего брата Хидана домой. - Ты что, в няньки записался? – спрашивает Сасаке, в очередной раз, заметив Итачи идущего с Дейдарой за руку. Ему всегда казалось, что брат слишком добр, и Хидан этим пользуется, постепенно усаживаясь Итачи на шею. - Хидана оставили после уроков, - Итачи улыбнулся, пожав плечами. – А мне не сложно проводить его, нам все равно по пути. - Что он опять устроил? – Саске даже интересно, наступит ли когда-нибудь предел его выходкам. - Подбросил крысу в женский туалет, - ответил Дейдара, явно гордясь содеянным. – Это мы вместе придумали. Саске вспомнил, как на большой перемене девчонки визжали и разбегались возле уборных. Так вот, кто виновник торжества! - Вместе придумали, а наказан только Хидан, - пожурил его Итачи. - Ты смеялся громче всех, Учиха, - Дейдара тоже в долгу не остался, и показал Итачи язык. Саске усмехнулся, наблюдая за перепалкой. Если, на счет Какузу у него и были сомнения, то Хидан и Дейдара – точно родственники. - Спускайся сюда! – Хидан перелез через ограждение, и направился по склону вниз, в ущелье. Камни царапали руки, склон был крутым, стоило оступиться и упасть, потом костей не соберешь. Если пройти дальше, чуть больше ста метров, то спуск был более пологим, и не таким опасным, но Хидан не искал легких путей. У Саске спина взмокла от пота, пока он балансировал между камнями, чтобы сохранить равновесие. Он старался держать себя в спортивной форме: делал зарядку по утрам, подтягивался на турнике, но этого минимума было явно недостаточно, чтобы сейчас не чувствовать себя загнанной лошадью, справляясь с препятствиями. Хидан, казалось, преодолевал данное расстояние с легкостью, похоже, подобный «паркур» для него не в первый раз. - Пришли, - он спрыгнул на влажную землю. Рядом журчала вода – небольшая узкая речушка летом пересыхала в ручей. Кустарники и деревья давали тень, позволяя укрыться от опутавшего деревню зноя. Теперь, Саске понял, почему Хидан использовал именно этот путь: прямо перед ними, в скале, была глубокая пещера. На входе было нарисовано несколько неприличных граффити, вокруг валялись окурки, банки от пива, пустые бутылки и прочий мусор. - Днем здесь никого не бывает, - Хидан с громким хрустом отломил у ближайшего куста ветку. – Капец, насрано тут, конечно, - он принялся возить палкой по земле, расталкивая перед ногами мусор, проходя в пещеру. Саске не знает, что хочет здесь найти. Внутри полумрак, пахнет мочой, гнилью, под ногами обрывки газет и крошка битого стекла. По углам распиханы смятые картонные коробки, целлофановые пакеты и разное тряпье. Из стены пещеры торчит палка, на которую как на вертел насажены изорванные, перепачканные мягкие игрушки: медведи, зайцы, собаки… Саске морщится – выглядит отвратительно. Что, если полиция права, и Итачи действительно, каким-то непостижимым образом упал в ущелье? Мог он оказаться здесь, среди мусора и этих коробок?.. - Здесь только одна пещера? – Саске обходит пирамиду из коробок, и ему кажется, что рядом с ней зловоние этого места только усиливается. - На протяжении всей дороги - да, - Хидан шерудил веткой в этой куче пакетов и картона. Подцепив кусок полиэтилена, он тянул его вверх, пока вся эта, неизвестно кем собранная икебана из мусора не перекосилась, и разъехалась во все стороны. - Что ты в этом дерьме ковыряешься, хватит, - Саске недовольно отпихнул ногой смятую коробку, лежавшую на пути. - Тебе что, жалко, что ли? – Хидан возвел глаза к потолку. – Это же просто к…гьяяя!- неожиданно, куча ожила и зашевелилась, картонки и пакеты стали рассыпаться, и гора мусора окончательно развалилась. Хидан шарахается в сторону, и чуть не падает, но Саске успевает схватить его за локоть. Он тоже испугался не меньше его, но быстро берет себя в руки: наверняка это просто бродячая собака или кошка, которая спала здесь пока они не пришли… - Твою мать, это бомж! – страх уходит, и Хидан начинает ржать. – Уф, я чуть в штаны не наложил! И ты, Учиха, тоже! Хидан прав, существо, которое выбралось из-под мусорных завалов, действительно было человеком. Сгорбленная фигура, одетая то ли в плащ, то ли завернутая в одеяло. Копна густых волос закрывает лицо, что невозможно понять, мужчина это, или женщина. Неразборчиво бормотание, и странные пассы руками, все говорило о том, что человек явно не в себе. - Пошли отсюда, - Саске настойчиво тащит Хидана за собой к выходу. Неизвестно, что у жильца пещеры было на уме, но лучше держаться от него подальше. - Да че ты испугался, - Хидан неохотно плетется за ним, - нас же двое, он нам ничего не сделает! - Мне не нужны проблемы, - отрезал Саске. Он уже жалел, что позволил ему помогать: это только его бремя, он сам возложил на себя эту миссию – искать брата. А теперь он чувствовал свою ответственность за Хидана, зная, что тот, очертя голову, готов броситься в любую авантюру. Лишь бы быть подальше от того, что окружало его дома. Итачи говорил, что у них в семье не все гладко: финансовые трудности, в отношениях между родителями и друг с другом. И пока Саске отсутствовал, ситуация лучше явно не стала. Они выходят наружу, и Саске глубоко вдыхает чистый воздух. Хидан отбрасывает в сторону палку, сзади слышится бормотание, потревоженный жилец пещеры тоже вышел вслед за ними. При дневном свете видно, что это старуха: седые волосы слиплись и спутались в отдельные пряди, на ней коричневое порванное, грязное платье, а на ногах истоптанные сланцы. На шее ярко-желтые, кислотного цвета бусы, и такие же браслеты на руках. Невысокая, меньше, чем Хидан ростом. - Ну вот, видишь, - Хидан хмыкнул, - так пересрали из-за какой-то бабки. Она идет к кустам, не обращая на них никакого внимания, срывает с них листья, растирает их в ладонях. - Тьма спустится на нас… - Саске расслышал ее бормотание. – Тьма наступает… - Да она чокнутая! – Хидан покрутил пальцем у виска. Послышался приближающийся рев мотора – кто-то гнал на мотоцикле. Саске направился к более пологой стороне склона, чтобы подняться наверх, и выйти к дороге. Зря они пришли сюда, ничего нового не узнали. А расспрашивать об Итачи у выжившей из ума старухи – это просто смешно. Шум мотора нарастает, мотоциклист совсем близко, и кажется, едет прямо у них над головой. Неожиданный визг тормозов, Саске потрясенно замирает, и Хидан врезается ему в спину. Лязг и грохот, в следующую секунду, будто в замедленной съемке, часть ограждения, вместе с камнями и облаком бетонной пыли падает вниз, всего в нескольких метрах от них. Они видят, как мотоцикл, вместе с водителем летит в ущелье. Хруст ломаемых веток, запах бензина, дым, обломки ограждения вытесняют из головы все мысли. - Охренеть! - Хидан стоит сзади, вцепившись пальцами в его футболку, и бормочет ругательства, стараясь взять себя в руки. Старуха опомнилась первой. Она подходит к лежащему на земле, среди поросли кустов мотоциклисту. У того на голове красный шлем, экипировка изодрана и покрыта пылью, неясно жив он, или нет. Она садится перед ним на колени, что-то бормочет, и трясет его за руку. - Эй! – Саске, наконец, совладал с собой, и тоже направился в их сторону. – Прекратите! – он полез за телефоном, чтобы вызвать службу спасения. – Вы только хуже сделаете! - Беда, большая беда! – старуха держала пострадавшего за руку, и пыталась разжать его пальцы, обтянутые кожаной перчаткой. – История повторяется, - ей, наконец, удается вытащить то, что держал в ладони упавший водитель. В ее грязных пальцах мелькает то ли леска, то ли нитка, и быстро исчезает в кармане грязного платья. – Монстры вышли на охоту, история повторяется! – ее глаза искрились безумием. - Отойди оттуда, дура старая! – Хидан бросил в нее камень. – Тебе непонятно сказали что ли? Камень попал ей в плечо, и она, наконец, отпустила чужую руку, потеряв к происходящему всякий интерес, направилась в ту сторону, откуда пришли Хидан и Саске. Саске опустился на землю рядом с раненным водителем – у того весь бок был в крови. Он осторожно стащил с головы шлем, и увидел, что это девушка. Каштановые волосы облепили лицо, пучок волос растрепался, но она была в сознании, ее глаза бегали, глядя вверх, в небо. - Мальчик, - она шевелит разбитыми губами, с трудом проталкивая через них слова. - Да, да, - Саске решил, что она обращается к нему, - мы сейчас вам поможем, - он приложил телефон к уху, набрав номер скорой помощи. -… тот мальчик… который пропал… Что она только что сказала?!.. Саске изумленно уставился на нее, так и не совершив звонок. Он почувствовал, как внутри него надежда вновь разгорается с внезапной силой. - Вы видели моего брата?! – Саске схватил ее за руку, совсем как та старуха, минуту назад. - Видели Итачи?! - Я… он… - она тяжело дышала - …пропавший… Наверху слышится гул мотора, по дороге ехала машина, которая вскоре остановилась. - Где? Где вы его видели? – Саске с мольбой смотрел на нее, - Пожалуйста, скажите! - …беги… - Что? – Саске нахмурился, ему нужны ответы, а девушке видимо стало совсем плохо, и она бредила. - Беги!.. – она перевела на него осознанный взгляд. - По ходу, это не несчастный случай, - Хидан выглядывал из кустов, и с тревогой смотрел в сторону склона, откуда, спускался водитель недавно остановившейся машины. – Я, может, глаза поморозил, но у него кажись пистолет, Учиха! Саске в отчаянье смотрел то на Хидана, то на девушку. Нужно что-то срочно решать: а он только приблизился к тому, чтобы найти своего брата!.. Они бегут к пещере, из которой недавно вышли, спрятаться где-то еще просто не хватит времени. Саске на ходу набирает номер службы спасения и быстро сообщает о случившемся. Старухи внутри не было. Забившись в самый темный угол, они садятся, прислонившись спиной к стене, за грудой перевернутых тряпок и коробок, и ждут. Саске надеялся, что Хидан ошибся. Что нет никакого пистолета, ему померещилось, и это просто водитель, который увидел аварию, и захотел помочь. А девушка… ей просто плохо от полученных травм, поэтому она не может разговаривать. …-Беги!... Она предупреждала их. Ехала на такой скорости, чтобы успеть...куда? Спастись от опасности?.. От всех этих мыслей голова шла кругом. Он надеялся, что скорая приедет вовремя, и у них будет возможность с ней нормально поговорить. Может, она видела вовсе не Итачи, и Саске только себя накручивает. И все же… Если она действительно его видела, то каким? Живым или мертвым? Хидан сидит рядом, и с шумом втягивает носом воздух. Саске чувствует его нервозность, он сам как на иголках. Глаза постепенно привыкают к полумраку, он видит, что тот сжимает в кулаке все это время висевшую у него на шее цацку: треугольник в круге. Саске вспоминает, что это эмблема рэпера – Эминема, только Хидан повесил ее неправильно, острым углом вниз. Да и рэп, вроде как, тот не любил. Зачем она ему, эта побрякушка? Ох, не о том он думает! - Давай, я выгляну, посмотрю, что там, - шепотом предлагает Хидан, устав от тишины и неопределенности. – Может, мы зря тут сидим, и тот тип не опасен. Он уже порывается встать, но Саске удерживает его. - Погоди, подождем еще. Проходит 5 минут, и ничего не происходит. Саске решает, что все в порядке, и они зря испугались, а та девушка наверно что-то напутала… Ба-бах! Саске застывает от неожиданности, Хидан вздрагивает, и хватается за его руку. Он. Только что. Ее. Убил. Саске не может принять, осознать тот факт, что надежды отыскать брата рухнули вместе с этим выстрелом. Он был так близко!.. Тишина после выстрела развеивается другим звуком: к своему ужасу они слышат приближающиеся к пещере шаги. Успели ли они скрыться до того, как их могли заметить? И что им делать, если их найдут? Бежать уже все равно некуда. Шаги останавливаются на входе в пещеру. Несколько секунд мучительной тишины, Хидан и Саске забывают, как дышать. Гулкий звук журчания эхом отскакивает от стен… Он пришел сюда, чтобы отлить?! Саске не знает, что возмущает его больше: нелепость положения, в котором они оказались, или то, с каким цинизмом этот человек поступает после совершенного им убийства. Дело сделано, и шаги удаляются. Хидан приходит в себя первым: крадется вдоль стены и выглядывает наружу: - Он поднимается обратно, на дорогу, - сообщает он вполголоса. Саске подходит к нему, но вдали не может ничего разглядеть: все мутное и расплывчатое, работа с компьютером медленно забирала его зрение, ему уже прописали очки. Они слышат гудение мотора, скрип колес, который вскоре затихает – убийца уехал. Мозги буксовали, Саске старается собраться с мыслями и обдумать, что им делать дальше. Та девушка говорила, что видела пропавшего, и возможно, она успела бы сказать что-то еще, подойди он к ней раньше, чем та безумная бабка… - Пошли, посмотрим, как она, - предлагает Хидан, уже направившись в сторону оставленной ими девушки, но Саске останавливает его, развернув к себе за плечи. - Хидан, давай, беги за старухой, - до них доносятся звуки приближающейся сирены. – Та девушка могла сказать ей, где видела моего брата, - объясняет он, в ответ на недоумевающий взгляд. – Я останусь здесь, буду отвечать на вопросы медиков и полиции. - Встретимся у твоего дома! – крикнул Хидан, прежде чем скрылся среди кустов и деревьев.Какаши
Какаши здоровается с коллегами, и пролезает под желтую ограничительную ленту. Сейчас лето, половина департамента полиции в отпуске, и вот, его из отдела расследования убийств выдернули на ДТП. Он устало разминает шею: помимо выполнения чужой работы – его работу никто не отменял. На столе в участке лежала стопка отчетности разного сорта, папки с делами: он уже не надеялся разобрать это вовремя, хорошо, если к концу недели управится. - Ну, что тут у нас? – он присаживается на корточки рядом с телом, и натягивает на руки одноразовые перчатки. Совсем молодая девушка, в красно-белом кожаном костюме лежала на примятой траве, среди кустов обратив свой неподвижный взор в небо. -Женщина, 23 года, - Ямато зачитывал ему выдержки из протокола. –Превысила допустимую скорость, не справилась с управлением, и вылетала н за ограждение. В кармане куртки найдены права на имя Тентен, ключи и… - Мотоцикл проверяли? – Какаши переводит взгляд на железного коня, который лежал, перевернувшись на бок, недалеко от тела. - Пока нет, без вас не стали, - Ямато перевернул лист на папке с зажимом. – По номерным знакам информацию запросили, ждем ответа. - На ней был шлем, когда ее нашли? – Какаши переводит задумчивый взгляд на сидящего рядом медика. Не нравилось ему это все. Что-то с этой аварией было не так, но он пока не понял, что именно. - Она упала в нем, об этом свидетельствуют следы крови на внутренней стороне шлема, - Шизуне показывает поцарапанный шлем Какаши. – Сама снять его не могла – переломы обоих рук. Следов насильственной смерти пока не вижу, точнее скажу после вскрытия. Какаши кивает, и подходит к мотоциклу. Черный, модель Kawasaki Ninja. От него пахнет резиной и бензином, он бы сам на таком ездил. Мощная машина для такой хрупкой девушки. Которая ее и погубила. Какаши задрал голову вверх и смотрел на место склона со свисающими обломками ограждения – оттуда она и упала. Опасный участок дороги, тут часто случались подобные аварии. Он трогает разбитую фару, поцарапанный корпус, и дотрагивается до переднего колеса. Вместо ощущения упругой резины, шина деформируется под пальцами, она спущена, выглядит неровно, бугрится. Какаши прокручивает колесо, и вскоре находит разлохматившуюся дыру, небольшое отверстие, пробившее резину насквозь. Очень интересно… - Пока не закрывайте как несчастный случай, дождемся вскрытия, - отдает он распоряжения стоявшему рядом Ямато. – И возьмите пробы с переднего колеса, я хочу знать, что именно пробило шину нашему Кавасаки. Кто сообщил о случившемся? - Э… - Ямато записывал поручения в блокнот. – Учиха Саске, он увидел как… Учиха. Опять. Прошедший год был непростым для него. На Какаши давила общественность, пресса, руководство требовало результатов, а он не мог им ничего дать. Он не нашел мальчишку в первые сутки после исчезновения, и с каждым днем шансы найти его живым становились все меньше и меньше. Но хуже всего то, что он не мог найти абсолютно ничего: ни следов, ни улик, которые бы указывали на то, что ребенок давно мертв. Учиха Итачи просто растаял, исчез, растворился в воздухе. Какаши всего себя посвятил работе: он пытался, искал похожие дела, рыл землю, не спал сутками, и все без толку. Рин не выдержала и ушла. Ей надоело, что он не появлялся дома, а трупами интересовался больше, чем живыми людьми. Какаши поднимается на дорогу, стряхивает прилипшую к форменным брюкам пыль и видит Саске, стоявшего рядом с машиной скорой помощи. Солнце постепенно садилось, день клонился к вечеру, жара, наконец, спадала. Он запомнил его подростком. Растерянным, ждущим от него ответов, каждый раз, с надеждой встречающего его возле своего дома. И с каждой встречей эта надежда постепенно угасала. Теперь перед ним молодой мужчина, от прежнего Саске там и половины не осталось. Как впрочем, и от него самого. - Не знал, что вы вернулись сюда, - Какаши здоровается с ним, и старается быть дружелюбным, несмотря на враждебный взгляд Саске. Ну да, с чего бы ему испытывать к нему теплые чувства. Какаши не сдержал данного обещания – вернуть Итачи в семью. - Вы ничего не делаете! От вас и от вашей полиции нет никакого толка! За столько времени вы должны были найти хотя бы что-то! Но вместо этого вы приходите сюда, и каждый раз разводите руками, и не можете дать внятного ответа: где мой брат?! - Расскажи мне, что тут произошло, - просит он, прислонившись спиной к капоту машины. - Я уже все рассказал вашему помощнику, - недовольно отозвался Саске. – Ничего нового я вам не сообщу. - Ямато мне все передал, - Какаши кивает. – Но я хочу услышать из первых уст, так что, не сочти за труд повторить. Саске цокает языком и рассказывает, как он шел по дороге, услышал шум аварии, спустился вниз и вызвал службу спасения. - Ты был один? - Ну, там внизу была какая-то старуха затрапезного вида, но она ушла, испугавшись меня, видимо. Уж больно все гладко, и правда, похоже на обычную аварию. Какаши не привык, чтобы все было так просто. - Скажи, это ты снял шлем с девушки? - Да, я. - Она была жива в этот момент? - Ну…- Саске задумался. – Откуда я знаю, я же не врач! Я подумал, что он будет мешать ей дышать, вот и убрал его, а больше я ее не трогал. Учиха недоговаривал. Да, можно растеряться, действовать наобум, поддаться эмоциям. Но у Саске с самообладанием все было в порядке: он вызвал помощь, спустился вниз, чтобы посмотреть, как она, позаботился о дыхании… И не проверил пульс? Почему ты пытаешься меня обмануть? Что ты скрываешь, Саске? Он решает не давить на него, и подождать результатов вскрытия.Конан
Голова кружится, ее мутит, во рту стоит неприятный свинцовый привкус. Конан садится в постели среди скомканных простыней, стараясь стряхнуть с себя остатки сна. Сколько сейчас времени? Она протягивает руку к телефону, лежащему на тумбочке. Куча пропущенных звонков: от бывшего мужа, Карин, Ирука… Она проспала почти до вечера. Конан устало пролистывает сообщения: Джирайя жаловался, что Дейдара стал неуправляемым, и его не слушает. Хм, а чего он хотел? Став приходящим отцом, он решил, что сможет его воспитывать?.. Ирука просит позвонить ему при первой возможности. Конан в изнеможении проводит ладонью по лицу: похоже, Хидан опять что-то натворил, раз школьный учитель так настойчиво пытается с ней связаться. Она набрасывает на плечи халат, и выходит из комнаты. Нужно принять душ, смыть с себя остатки ночи, запах чужого тела… - Мам, смотри! – Дейдара показывает ей рисунок. - О, милый, - Конан растерялась, увидев сына. Она поспешно запахивает халат, сообразив, что стоит в коридоре почти раздетая. – Очень красиво, - от ярких цветов на бумаге начинает рябить в глазах. – А почему ты здесь? Я думала, ты остался с папой… - Ему не нравится, что я рисую на стенах, - Дейдара обнимает ее, уткнувшись носом в живот. - Вот как, - она вздыхает, гладит его по голове, перебирая светлые волосы. У Джирайи теперь другая семья, и Дейдара там был явно не к месту, о чем бывший муж неоднократно намекал ей. – А где Хидан? - Гуляет. - Звонил его учитель, - Конан старается дышать и говорить в сторону, чтобы скрыть запах перегара. – Не знаешь, что могло произойти? Дейдара отрицательно мотает головой. Конан вымучено улыбается, она чувствует себя ужасной матерью, не знающей, что происходит с ее детьми. Когда в последний раз виделась с ними, разговаривала? Хидан будто нарочно не попадался ей на глаза, после того случая с кухней… Они спускаются вниз, Конан просит Дейдару принести ей воды. Диван в гостиной покрыт пятнами, вокруг разбросаны пустые бутылки, у нее в комнате тоже бардак… Раньше здесь все было по-другому. Дом сиял чистотой, она все успевала: следить за детьми, за собой, помогать мужу. А теперь… Когда она в последний раз готовила еду, стирала одежду? Из-за того что она постоянно торчит на работе обязанности по дому перелегли на детей, а после встреч с Кабуто она чувствует себя совершенно разбитой, у нее ни на что не хватает сил. Конан злится на себя: в кого она превратилась? Раньше она была такой энергичной, а теперь чувствует себя размазней, тряпкой. Раньше она была женой известного писателя. А теперь мать-одиночка с кучей долгов. Ей не по карману содержать такой большой дом одной. Джирайя ей не помогал: да, он платил алименты, но на этом все. Какузу ушел из семьи и сам себя обеспечивал… - Ну, а что ты мне жалуешься? – холодно отозвался Какузу, когда она застала его за сборами перед отъездом. – Тяжело - сдай в приют, будет легче. Он никогда не сможет простить ее. Яхико был для нее всем: это любовь со школьной скамьи, ранний брак, рождение Какузу, ее счастье казалось бесконечным. Но неутешительные прогнозы врачей, переезды из одной больницы в другую вскоре разбили их семейную жизнь. Яхико угасал буквально на глазах, обвитый капельницами и трубками, болезнь стремительно прогрессировала, и в итоге, забрала его. Ее горе тогда было неисчерпаемо. Она до сих чувствовала тупую, ноющую боль в груди, при воспоминаниях о нем. Все было как в тумане: она пила, опускалась на дно жизни, и совсем не заботилась о Какузу. Социальные службы не оставили их без внимания, и сына тогда у нее забрали. Конан потребовалось 2 года, чтобы прийти в себя, бросить пить, найти работу, и вернуть родительские права. Отношения с Суигетсу стали для нее глотком свежего воздуха. Он был веселым, увлекался музыкой, работал в тату-салоне, где делал пирсинг – там они и познакомились. С ним никогда не было скучно. Кабуто был его другом, и тоже пытался за ней ухаживать, но быстро отошел в сторону, увидев, что она нравится Суигетсу. Они поженились, и родился Хидан, как капля воды, похожий на отца. Какузу долго не мог смириться с тем, что теперь у него есть брат. Хидана он откровенно недолюбливал, став старше они дрались, их ссорам не было конца. - Он меня ненавидит, мам! – Конан заклеивала ему пластырем разбитый в очередной драке локоть. – Не буду я с ним мириться! У Хидана не по годам острый язык, за что он, собственно и получил. - Ему сейчас хуже, чем тебе, - она покосилась на Какузу, сидящего к ним спиной на балконе. – Не смей говорить таких гадостей! - Ну, я же просто пошутил! – Хидан недовольно скривился. – Это он – дурак, не понял, что я прикалываюсь. Конан вздохнула: говорить Какузу про то, что его отправят в детский дом, даже в шутку - плохая идея. Хидан не знал об их отвратительном прошлом, они решили начать все заново, с чистого листа. - Больше никогда так не говори, - Конан подталкивает Хидана в спину, чтобы тот подошел и извинился. Сам Какузу ни за что не сделает первый шаг, и не заговорит. Хидан вздыхает, и выходит на балкон к брату. Она наблюдает через прозрачную дверцу, как тот подходит к нему сзади, и обнимает за шею. Какузу пытается его оттолкнуть, но Хидан как липучка – так просто не отстанет. Вскоре он сдается, опускает плечи, перестает дергаться. Она не слышит, о чем они разговаривают. Ей хочется, чтобы такие моменты в ее семье длились как можно дольше. Уход Суигетсу из семьи стал для нее ударом в спину. Конан не ожидала от него ничего подобного: конечно, они с ним иногда ссорились, а так жили с ним душа в душу, и вдруг… Он не завел кого-то на стороне, она бы это сразу почувствовала, как с Джирайей. Просто, после какой-то очередной ссоры ушел, и не вернулся. Даже вещи никакие не взял, не отвечал на звонки, знакомые тоже не знали, что с ним. Она забеспокоилась, и обратилась в полицию. Те все проверили, и сказали, что он купил билеты в аэропорту и покинул страну. Просто сбежал, оставив ее и ребенка. С Джирайей она познакомилась на какой-то вечеринке, куда ее затащила Карин, чтобы «разогнать тоску». Многие думали, что она вышла за него по расчёту, но это не так. Он был значительно старше нее, но это никак не мешало им находить общие темы для разговора, на самом деле, Джирайя был очень интересным собеседником. Он красиво за ней ухаживал, дарил подарки, его не смущало наличие двух детей от предыдущих браков. Рядом с ним ей приходилось выглядеть и соответствовать: прически, платья, она убрала пирсинг из-под нижней губы, который ей когда-то сделал Суигетсу. Джирайя называл ее своей музой, посвящал свои мемуары, носил на руках… Конан обводит взглядом комнату: нужно навести порядок, ей самой противно находится здесь. Глядя на то, во что превратилась ее жизнь, она чувствует себя мусором, до кучи брошенным среди захламленной гостиной. Она пьет воду, принесенную ей Дейдарой: и становится немного легче, хотя бы перестает мутить. Сил хватает на то, чтобы собрать в пакет крупный мусор – бутылки, упаковки из-под еды, и она уже чувствует себя вымотанной, а ведь почти ничего не сделала. Нужно прекращать эти встречи с Кабуто, после них не остается времени ни на дом, ни на семью… - Я был добр к тебе, Конан. Будь и ты ко мне добра. Кабуто не был интересен ей, как мужчина. Но он поддерживал ее деньгами, что в ее ситуации было очень кстати. Ей не нравилась эта зависимость от него, нужно будет порвать с ним… Телефонный звонок отвлекает ее от размышлений. - Еле дозвонилась, - Карин, как всегда без приветствия, переходит к делу. – Вот что, подруга, слушай: для тебя нашлась подработка. У меня есть знакомая семейная пара, им нужен дизайнер разукрасить детскую. Я порекомендовала им тебя: показала портфолио, они в восторге! - Даже не знаю, - Конан переваривала услышанное. – А… - Что значит, «не знаю»? – возмутилась Карин на том конце. – Тебе что, деньги не нужны? Деньги. Деньги. Деньги. Снова эти проклятые деньги! - А где это, куда надо ехать? – Конан хочет понять, стоит браться или нет. – И сколько заплатят? Карин называет адрес и цену. Конан прикидывает в уме, что этой суммы как раз хватит, чтобы закрыть долг по кредитке. - Это далековато, а там работы дня на два, не меньше. Мне 3 часа нужно чтобы добраться только в одну сторону… - Не переживай, я об этом позаботилась, - деловым тоном заявляет Карин. – У тебя там будет полный пансион, никуда ездить на время работы не придется! Тебе предоставят отдельную комнату, так что, послезавтра, они тебя ждут. После недолгих раздумий, она соглашается. Какая ирония: она поедет заниматься дизайном комнаты чужого ребенка, хотя забыла, когда в последний раз проводила время со своими детьми. Прямо сейчас она себя ненавидела. Карин рассказывает ей об очередном свидании с Джуго. Конан отвечает невпопад, ей неинтересно про это слушать . Он оставит тебя. Они все уходят. Она стояла на кухне, резала салат для семейного ужина. Джирайя подошел к ней сзади, но не обнял, как он обычно это делал. - Конан, я ухожу, - вдруг объявляет он. – Прости, но я встретил другую. Нож попадает ей по пальцу. Это продолжалось уже давно, но она изо всех сил старалась удержать его: сохранить семью, вдохнуть жизнь в их устоявшиеся отношения. -Что?.. Какую другую? – муж разворачивается и уходит. – Джирайя, поговори со мной! Наконец, Карин с ней прощается, и она в изнеможении откидывается на спинку дивана. После разговора с ней она чувствует себя уставшей. Покой длится недолго, телефон вновь гудит, и на сей раз это школьный учитель. Конан извиняется перед ним, наверное, уже в тысячный раз. Да, ей очень жаль, что она пропустила встречу с родителями. Она понимает, как важен контакт школы и семьи. Она непременно напомнит Хидану, чтобы он явился на пересдачу экзамена по математике в пятницу. И конечно, она в курсе, что если он не придет, то останется на второй год. Ложь. Ложь. Ложь. К концу разговора ее уже тошнит от собственной изворотливости. Конан знала, что Хидан не самый прилежный ученик, но понятия не имела, что у ее сына все настолько плохо в учебе. «Как дела в школе?» Когда в последний раз она задавала ему этот вопрос? Когда она в последний раз вообще у него что-либо спрашивала? Она хочет позвонить ему, прямо сейчас, спросить где он, и чем занимается. Конан корит себя за то, что совсем не интересуется его делами, погрязнув в своих проблемах. Так нельзя. Одного сына она уже потеряла… Долгие гудки и никакого ответа. Конан пишет сообщение, что Дейдара дома, спрашивает, когда вернется он сам. Пока она ждет от него ответа, приходит другое сообщение, которому она совсем не рада: Кабуто Я соскучился. Встретимся сегодня? Конан не хочет видеться с ним, но… Она уедет работать над заказом, ей нужно оставить детям деньги. А своих денег у нее почти не осталось, и зарплата еще не скоро. Хидан, наконец, отвечает, что сейчас с другом, и возможно, останется у него. Что ж, тем лучше. Она знала, что тот терпеть не может Кабуто. Скрепя с сердцем, она отвечает на сообщение Кабуто согласием, и твердо обещает себе, что это в последний раз.Саске
- Жесть, что так долго? – Хидан сидел на ступеньках, прислонившись спиной к двери. – Я уж думал, тебя вместе с этой девкой запаковали! - Такие вопросы быстро не решаются, - Саске отпирает дверь, - а что у тебя? Хидан проходит следом за ним, стягивает за пятку кеды, и идет на кухню. Саске думает, что Хидан чувствует себя здесь большим хозяином, чем он сам. Тот уверенно шарит по кухонным шкафам, достает из посудомойки чистый стакан, набирает из-под крана воду. - Это не бабка, это какой-то спринтер! – он жадно пет воду, утирает ладонью мокрый подбородок. – Пока мы с тобой по углам ныкались, она успела умотать аж туда, в сторону леса. Там, если через ущелье идти, - Хидан жестами показывает повороты и объекты на пути, - в сторону твоего дома, есть еще один спуск. Весь заросший, я даже про него не знал. А она так бодро по нему вверх чесала, что я за ней еле успевал. Ну, значит, поднялись мы наверх, вышли к самой окраине, там от дороги метров 20, а дальше все, лес. И эта коза сраная как втопила к лесу! – Хидан возмущенно стукнул пустым стаканом по столу. - Короче, - Саске вздыхает, - ты ее упустил? – если бы Хидану было что сказать, он бы уже давно все выложил, а не устраивал здесь браваду. - Учиха, я сам не понимаю, как так вышло, - Хидан недовольно поджал губы. - Говорю тебе: она как в лес зашла, все, пропала! Мне что, надо было под каждым кустом проверить? - Ты запомнил где им… У Хидана звонит телефон, но тот лишь хмурится, глядя на дисплей, и вместо ответа сбрасывает. - Вот, я сфоткал этот кусок леса, куда она заперлась, - он подходит к нему, и показывает снимок. Экран покрыт сетью трещин и сколов, Саске сощуривается, чтобы лучше разглядеть. Хидан отдает ему мобильный в руки, а сам открывает холодильник. Вот уж действительно, наглость – второе счастье. - У тебя есть что пожрать? – он тоскливым взглядом обводит пустые полки. На снимке виден отрезок дороги, холмы, на которых начинается лес, небо. Саске смотрит в окно: закат окрашивает облака алым, солнце скоро совсем сядет. Окна кухни выходят в запущенный сад, а левее виднеются холмы, совсем как на фото Хидана. Это место вроде бы близко, и в тоже время так далеко… Также, как его попытки найти своего брата: сегодня он только приблизился к тому, чтобы разгадать тайну его исчезновения, и тут же был отброшен назад. Возродившаяся надежда вновь тонула в пучине отчаянья. Телефон в руках неожиданно завибрировал, отвлекая от невеселых мыслей, и Саске протянул его хозяину. - О, смотрите-ка, кто обо мне вспомнил, - Хидан язвительно комментировал полученное сообщение, пока набирал ответ. Дома шаром покати – Саске ничего не покупал, а Хидан прав, есть-то хотелось. - Пошли, - Саске направился к выходу, - на заправке есть Мак, поедим там. Хидана не нужно приглашать дважды. На заправке пусто: уже почти стемнело, редкие машины подъезжали, чтобы наполнить бак, и отправлялись в путь. В окно пикапа задувал свежий воздух, даря, наконец, долгожданную прохладу. Загорались первые звезды, стрекот цикад… В день, когда Итачи исчез, стояла похожая погода. …тот мальчик… который пропал… Саске отхлебнул из бумажного стакана кофе: он помогал ему собраться с мыслями. Итачи не любил кофе, предпочитая чай. Итачи… Действительно ли та девушка встретила тебя?.. И поплатилась за это жизнью. - Как… выглядел тот тип, сможешь описать? – он повернулся к Хидану, который развалился рядом на пассажирском сиденье. - Ну, как… - он зашелестел обертками от фаст-фуда, и отправил в рот пригоршню картошки-фри. – Точно я тебе не скажу, далеко было. Обычный такой мужик, - Хидан пожал плечами, - в кепке, одежда у него темная. Я не узнаю его в толпе, если ты об этом. Саске вздохнул: поиски брата с таким скупым набором сведений – гадание по кофейной гуще. Мертвая девушка, сумасшедшая старуха, и непонятный мужик в черном. Что он должен с этим делать, с чего начинать? Еще Какаши, эта ищейка наверняка что-то заподозрила. Саске не стал ему рассказывать всю правду: он ни за что не поверит в то, что с неба на него упала девушка, которая видела его брата. Да и за проблемы с полицией Хидан ему уж точно спасибо не скажет. Этот мутный тип, наверняка думает, что сделал все без свидетелей. Он решился на убийство средь бела дня, уже понятно, что он на всю голову отмороженный. Да и как полиции поможет то, что они расскажут о нем? Ни его самого, ни его машину толком не видели. И Саске не был до конца уверен, что убийца не заметил их самих. - Ни кому ни слова о том, что случилось сегодня, ясно? – он скомкал пустой стакан, выразительно глядя на Хидана. Тот с набитым ртом отвечает, что он могила, и ему не о чем беспокоиться. Саске хочет уже выехать с парковки, когда к машине неожиданно подходит внушительная фигура. - Йо, жирный! – Хидан машет перепачканной ладонью в приветствии. – Тоже пришел заправиться? – ухмыляется он, слизывая соус между пальцев. - Не дразнись, а то получишь, - Чоджи грозит ему своим мясистым кулаком, на что Хидан лишь фыркает. Саске выходит из машины, чтобы нормально поговорить с бывшим одноклассником, без ехидных комментариев Хидана. - Давно не видел тебя здесь, - Чоджи протянул Саске раскрытый пакет чипсов, но тот покачал головой, отказываясь. – Я тоже в Мак заглянул, а тут вы. Как… у тебя дела? Саске никогда не понимал, зачем люди задают ему этот вопрос. Что они хотят услышать? Правду? И всегда эта драматичная пауза, будто Саске таит в себе бомбу, и они боятся одной неосторожной фразой выдернуть чеку из гранаты. - Я в порядке. Ничего у меня не в порядке. Ничего! Он учился с Чоджи в одном классе. После произошедшего с Итачи, Саске кое–как сдал выпускные экзамены, а вот Чоджи не справился. У него и так были очень средние успехи в учебе, а потом и вовсе все стало хуже некуда, и его оставили на второй год. - У Ино будет вечеринка с бассейном, - Чоджи переводит взгляд на машину Саске. – Если хочешь, можешь приходить, многие из наших соберутся там, - ветер вырывает у него из рук опустевшую упаковку от чипсов, и уносит прочь с парковки. Из-за проблем с лишним весом, над Чоджи часто смеялись в младших классах, да и в старшей школе ситуация лучше не стала: он полнел как на дрожжах, и родные уже не знали, что придумать, чтобы обуздать его аппетит. Ему был куплен велосипед, ездить на котором для него стало настоящей пыткой, и он всячески отлынивал от этого занятия. Чоджи становился жертвой грубых розыгрышей, неторные одноклассники открыто его презирали. Саске до сих пор не понимал, как он был принят в компанию к Ино – одной из популярных девушек в школе. Возможно, за неприглядной внешностью, они, наконец, разглядели его доброе сердце: Чоджи никогда никому не отказывал в помощи, и был очень отзывчивым человеком. - Я не развлекаться сюда приехал, - Саске выдавил из себя улыбку. – Но спасибо, что позвал. Надеюсь, в этом году ты все же сдал все экзамены? - Да, в пятницу будет последний, - Чоджи вдруг смутился при упоминании о своей успеваемости. – Мне… прости, что я тогда ничего не сделал, - Чоджи сунул руки в карманы своих необъятных джинс. - О чем ты? – Саске хотел вернуться за руль, но застыл, взявшись за дверцу машины, сбитый с толку этими внезапными извинениями. - Ну… сложно объяснить, - Чоджи отвел взгляд в сторону, - просто, если бы я тогда не отдал твоему брату велосипед, то ничего этого не случилось бы… Не знаю. Мне порой кажется, будто все, что произошло, было не по-настоящему. Это кошмарный сон, а ты все спишь и не можешь проснуться. - Все нормально, - Саске нашел в себе силы похлопать Чоджи по плечу. – Ты ни в чем не виноват. Никто не мог такого предвидеть. Сколько раз Саске переигрывал в голове сценарии, что было бы, если бы он не задержался тогда после уроков, а пошел вместе с братом домой. Тогда его волновали оценки, возможность проявить себя, быть лучшим в классе. Он бы с радостью повернул время вспять, испортил себе аттестат, но лишь бы Итачи был рядом с ним. То, что беспокоило его тогда, кажется таким мелочным, несущественным, по сравнению с тем, что он потерял сейчас. - Если тебе будет нужна помощь, я обязательно… Саске глубоко вздыхает. Он уже сыт по горло заботами таких вот сочувствующих. За последний год каждый второй счел нужным отсыпать ему порцию своей жалости. Несчастная семья!.. Это тот парень, у которого брат исчез!.. Бедный ребенок!.. Люди думают, что ему должно становиться легче, но на самом деле, его это только злит. Их слова, навязанная поддержка, они будто пытаются оправдать его. Ты не смог его защитить. Ты самый худший брат на свете. Это произошло из-за тебя. Вот, что он слышал, всякий раз, когда кто-то считал нужным проявить свое сострадание. Саске сдержанно поблагодарил его, сел в машину, вцепился пальцами в руль. Чека оставалась в гранате. По пути домой Хидан не проронил ни слова, задремав, привалившись лбом к оконному стеклу. - Ну, я это, пойду наверное, - он выбрался из машины, и потер заспанные глаза. Саске смотрит на свой дом со слепыми окнами, мрачной громадой возвышавшийся над ним посреди летней ночи. - Ты можешь остаться, - без Хидана он бы и ни на миллиметр не сдвинулся в своих поисках. – Вообще, приходи, когда хочешь, - Саске умеет быть благодарным. Тот удивленно моргнул, но ничего не ответил. С задорной улыбкой на лице Хидан направился ко входу, более не дожидаясь особого приглашения. Саске провожает его взглядом, и думает, что в последний раз в этом доме так искренне улыбались уже очень давно.