***
Деревья рвут крылья — светлые перья снегом остаются в ветвях — хруст заглушает все звуки. Он потерял — он потерял Кристофера. Ветки выпустили его, позволяя подняться выше — ещё выше.***
Джист находит чёрное перо среди бумаг. — Редкое, — улыбнувшись замечает Кристофер, поднеся его к лицу, — Выпало из коллекции? — он возвращает перо в дрожащие руки Джорджа. — Да, — Вашингтон крепко сжимает его в ладонях, — Ценный подарок — талисман, — перо исчезает в кармане. — От милой леди, — шутливо заканчивает Джист, — Готов поспорить она настоящий ангел, — шутка неловко застывает в воздухе.***
Марта невысокая, даже на каблуках — если бы крылья обхватили её, то совсем скрыли бы от мрачного мира. Пучок тьмы расцвел в белом пухе. Было ли это наказанием за связь своей жизни с смертным? Были ли черные перья карой за неторопливость — должен ли он был не оставлять армию, должен ли был продолжить, должен ли был отправить больше писем? «Изменить страну — мир» — так легко не неверно трактовать наставление. Достойна ли эта ноша его плеч? Все сомнения исчезают, когда он чувствует сердцебиение супруги — слышит её успокаивающий голос. В моменты осторожных объятий ему хочется укрыть Марту крыльями, прижать к себе, по-человечески удержать — спрятавшись в её тепле. Мир за стенами поместья меняется. Что-то приближается. Правое крыло почти чёрное — грязное.***
Зима — холод кусает хожу, обжигает до красных следов; дыхание густым облаком поднимается к небу. Колено вязнет в снегу — молитва срывается с губ. Взмахи крыльев заглушают её, рассекают воздух, стряхивают быстро тающий снег с перьев. Это конец? Слова тихие, но несут громкие просьбы. Бесплотные письма в небесный конгресс. Шаги спугивают её — крылья с хлопком исчезают прежде, чем их заметят. — Ваше превосходительство! — хруст сухих веток. Говорят, в тот день ему явился Господь. Омрачённые перья замел снег.***
Индейцы презрительно смотрят, словно, видят. «Корона раздавит вас» Монстр Брант* наносит удары. «Месть» Левое крыло покрывается пеплом сгоревшего индейского поселения. Могли ли они прийти к миру?***
Среди солдат змеиным клубком разрастается бунт. Они верят только чистым.***
Прощание горькое, но тяжесть сладко скатывается с плеч — чувство вины царапается, обвиняя в совершённом. Торопливые прикосновения. Последние слова и шум дверей. Он покинул их не оборачиваясь. Он нуждается в отдыхе — пусть, это грех, пусть награда. После войны всегда наступает мир. На полу осталось перо — его растопчут каблуки.***
Марта держит его за руку, с любопытством изучает крылья — она не боится, скорее чуть раздраженна ложью. Создаваемый ими воздух треплет её волосы. Вашингтон проносит крылья вперед, на мгновение касаясь плеч супруги, после резко отведя их назад, заставляет исчезнуть. Понимание приходит без слов. Они больше не говорят об этом — до тех пор, пока Марта не протягивает ему монету: цент — с изображением белоголового орлана. — Мне кажется, орлан подходит больше, чем ворон. Было ли это иронией небес или земным утешением, или простым обманом зрения, но с того дня крылья перестали казаться чёрными. Вскоре начали проступать коричневые перья. Одно из новых перьев, выпав, нашло приют на столе — им подписывались приглашения, письма и другие важные бумаги — оно было крупным для медальона, но достаточно большим, чтобы ложиться в ладонь Небеса не жестоки — их объятия мягки, и пахнут далекой гарью войны. «20 июня 1782 года белоголовый орлан официально стал именоваться национальным символом Соединённых Штатов Америки»