Брат
26 сентября 2020 г. в 12:00
Дождь. Капли бьют по чёрному зонту, создавая свою мрачную мелодию.
«Лоренс мертв» — мысли с запахом свежего дерева и угасающим ароматом цветов.
Букет выскальзывает из дрожащих пальцев; падает на мокрую землю, поднимая крошечный взрыв капель.
Вашингтон не склоняется за ним; только смотрит, наблюдает за тем, как белые лепестки окрашиваются в серый цвет.
Серый, как холодный могильный камень.
Последний приют — последний след человека в этом мире.
— Прости, — шепчет Джордж, — Прости, я не смог прийти раньше, — слезы блестят на его глазах, скользят по щекам, срываясь вниз.
Он замолкает, словно, слушая ответ, после продолжает, — Уильям подвез меня — он очень торопился и не смог навестить тебя, но попросил передать то, что у него всё наладилось, — слабая улыбка, — У меня тоже всё хорошо, — добавляет Вашингтон.
Где-то далеко гремит гром. Молнии пульсируют в небе, напоминая линию жизни на тёмном экране.
Вспышки кажутся больничными огнями.
— Анна очень скучает по тебе — она очень сильная, — слабый кашель, — Джейн заговорила — хорошая девочка, — Джордж прикрывается рукавом, — Матушка сказала, что не хочет видеть меня — пришлось перебраться к моему другу, он тоже не рад этому, — Джордж ежится от холода, — Анна обещала приютить меня, но, — он замолкает.
На плотной кремовой ткани остались красные пятна.
— Мне кажется, что я сделаю ей только хуже, — металлический вкус чувствуется на языке.
Земля под ногами становится мягче; ботинки увязают в ней. Грязь добирается до белых вставок, поднимается, касаясь краев.
— Прости, — новый приступ кашля, — Здесь так холодно — ты всегда говорил мне следить за собой, — алые нити оставили следы на белой рубашке, — Почему это не оказалось простой врачебной ошибкой? — земля доходит до колен; зонт выпадает из руки, — Дождь не останавливается, — грязь сдавливает грудь; Вашингтон не сопротивляется, слепо упирается, пробует удержаться.
Земля тянется белыми халатами, разрывается на части окровавленными платками — смыкается над головой, превращаясь в крышку гроба.
— Нет! — Джордж просыпается, сжимает рубашку — он тяжело дышит, задыхается; что-то давит на грудь.
Пустынное кладбище сменила небольшая комната — одна из спален. Темно, только желтая линия под дверью.
Сердце бьется в груди, болезненным эхом отдается по телу, вызывая дрожь.
Он жив — на одеяле, на белой подушке нет пятен; ни крови, ни грязи.
Вашингтон поднимается; он должен убедится.
Шаги тяжелые — ноги его не слушаются.
Ручка двери поворачивается слишком медленно — слишком громко; щелчок и он переступает порог.
Свет выглядывает из кухни — там кто-то есть.
Ещё несколько шагов.
Ещё и ещё.
— Опять? — знакомы голос; Лоренс как всегда прям.
— Да, — Джордж кивает, щурясь от яркого света, идет к столу, тихо опускаясь на стул.
— Я жив, — старший Вашингтон не меняется в лице, просто наливает новую порцию кофе в стакан, — Пока ещё, — он смеется.
— Не говори так! — Джордж ударяет по столу.
— Тише, всех разбудишь, — шутливо шипит Лоренс, — Хватит хоронить меня — если тем выскочкам в халатах это позволено, то тебе нет, — кофейник возвращается на своё место.
— Вдруг они ошиблись? — вопрос застывает в воздухе.
— Два раза подряд? — насмешливое фырканье, — Совсем ребёнок — если хочешь могу лечь с тобой или принести плюшевого мишку, — Лоренс совершенно серьезен; оставив чашку, он подходит.
— Я не ребёнок! — протест.
— А дрожишь совсем, как маленький, — замечает Лоренс обняв брата, — Я не оставлю тебя, как отец — поверь, есть много способов уйти из жизни, — сердце под ладонями бьется быстро-быстро.
— Это не смешно, — Вашингтон всхлипывает.
— Думаю, сегодня я могу лечь раньше, — красноречивый взгляд на часы.
— Не нужно, — Джордж держится за брата; скользнув ладонью к воротнику ищет пальцами пульс.
— Как мило, — Лоренс сдавливает чуть сильнее, после отпускает, — Идем, провожу тебя, Джорджи, — потянувшись предложил он.
— Не маленький! — повторяет Вашингтон, — Я забочусь о тебе! Не хочу потерять тебя, — сбивчивое бормотание.
— Говоришь совсем, как Уильям, — Лоренс качает головой.
— Хватит, — пришла очередь Джорджа противится.
— Вставай, — протянутая рука, — Теперь повторяй за мной «я буду жить», — Лоренс настаивает.
— Я буду жить, — Вашингтон соглашается.
— «Мой брат будет жить», — продолжение.
— Мой брат будет жить, — голос Джорджа звучит неуверенно.
— Вот и всё, — Лоренс хлопает в ладони.
— Это даже не молитва, — Вашингтон скрещивает руки на груди.
— Это даже не мои похороны, — отбивает Лоренс.
— Прекрати, — слабый толчок в грудь.
— Мы идем в твою комнату, — Лоренс подхватывает Джорджа под руки и мягко ведет, — Напомни мне купить тебе ночник, — беззлобная издевка.
Вашингтон позволяет, идет за братом — покорно в темноте находит кровать; опускается.
— Ты останешься? — робко спрашивает Джордж.
— Если хочешь, — улыбается Лоренс.
— Пожалуйста? — Вашингтон забирается под одеяло; он всматривается в мрак комнаты, пытается найти лицо брата.
— Господи, — выдыхает Лоренс.
По скрипу и приглушенной ругани Джордж понимает брат ищет стул, сбрасывает с него одежду и придвигает ближе.
— Спасибо, — неразличимая в темноте виноватая улыбка.
— Мне спеть? Рассказать что-нибудь или подержать тебя за руку? — язвит Лоренс.
— Не уходи, — Вашингтон поджимает ноги, сворачивается в дрожащий клубок, — Просто не уходи, — он крепко обнимает подушку.
— Как скажешь, — Лоренс откидывается на спинку стула.
Он действительно не уходит; ждет, когда его брат уснет — дождавшись поправляет одеяло, убирает прядь со лба — желает приятных снов.
Даже после этого он не покидает комнату — Лоренс знает, как часто Джорджа беспокоят плохие сны.
Он уйдет под утро — ругаясь и потирая спину, мысленно обещая серьезно поговорить с матерью и Анной.
Джорджу лучше пожить у него.
Здесь никто не припомнит ему отца и болезни рода — обвиняя не закроет в четырёх стенах. Это будет трудный разговор.
Тяжелый, как кашель.