Ледяная госпожа

      Ван Цзи лежала на шелковых простынях и выгибалась, тихо постанывая. Она сжимала пальцами волосы супруга, дозволяя ему все.              Цзян Ин ласкал возлюбленную ртом, так же, как в первую ночь. Он помнил, как ей тогда было хорошо, поэтому повторял движения языком, водя вверх-вниз, потом по кругу. Когда язык уставал, он засасывал нежную плоть, целовал ее, очень нежно и осторожно прикусывал.              Это занятие он очень сильно полюбил, потому как, во-первых, Ван Цзи было хорошо, во-вторых, он наслаждался запахом и вкусом своей возлюбленной. Стоны ее были тихими, но протяжными и сладкими, они ласкали слух, возбуждая еще сильнее.              Девушка чуть приподнялась на локтях, глядя, какие непотребства вытворяет с ее телом супруг. Конечно, ей было бесконечно стыдно, но вместе с тем — неимоверно приятно.              Цзян Ин поднял глаза на супругу и встретился с ней взглядом. Облизнувшись, он потянулся к ее губам, страстно и глубоко целуя. Опустив руку вниз, он медленно вошел в нее пальцами и Лань Чжань тихо простонала в его губы.              Ван Цзи задышала чаще, чувствуя себя странно. Она сжала пальцами плечи супруга, тянясь к нему сильнее. Цзян Ин очень старался быть деликатным и нежным, и она видела это, но все равно чувствовала и понимала, что будет больно. Опять.              Возможно, не так сильно, но определенно ничего приятного в такой близости она не видела. Однако это не тяготило ее: главное, чтобы У Сянь желал ее, чтобы смотрел на нее восхищенно и влюбленно, чтобы наслаждался, находясь в ней.              Девушка обняла мужа, когда Цзян Ин вдруг навис над ней, готовясь войти. Ван Цзи уткнулась носом в шею возлюбленного, сдерживая стон боли. Да, это совсем не та вспышка боли, какая была в первый раз. Но от этого не легче: ей больно, неприятно.              Она не собиралась просить его остановиться. Наоборот, Ван Цзи не позволит ему все закончить. Она должна привыкнуть, перетерпеть. Это ради Цзян Ина, так неужели она не выдержит?              Лань Чжань нервно сглотнула слюну, продолжая сдерживать голос, иначе У Сянь узнает. Он уже довольно хорошо разбирался в ее эмоциях, и это пугало. Если он поймет, то не только остановится, но еще и не прикоснется к ней более.              Девушка зажмурилась, стойко вынося медленные, нежные толчки мужа в нее. Боль была тупой, она не становилась сильнее, но и не ослабевала.              По притихшей жене У Сянь понял, что что-то не так. Она крепко прижималась к нему и закрывала свое лицо, дышала тяжело, будто загнанно.              Цзян Ин остановился, аккуратно отодвинул ее от себя и, коснувшись рукой ее лица, заглянул в заплаканные глаза.              — Лань Чжань, тебе больно? И ты все это время терпела, вместо того, чтобы сказать мне? — тихо, почти неверяще прошептал Цзян Ин.              — Все хорошо, я буду терпеть! — уверенно попыталась сказать Ван Цзи, но голос, предавая, задрожал.              — Я не хочу так, — произнес Цзян Ин, чувствуя, как мутнеет перед глазами и красивое лицо возлюбленной расплывается.              — Нет, пожалуйста, дойди до конца, я… Я потерплю… — тихо сказала она, нежно коснувшись губ супруга.              Цзян Ин вздохнул, не шевеля губами и не отвечая ей. У Сянь совершенно не знал, что ему делать: он хотел бы остановиться, но она не позволяла, была против.              — Лань Чжань, я правда не могу наслаждаться, пока тебе плохо.              Цзян Ин чуть отпрянул, готовый покинуть ее тело и облегчить страдания, но Ван Цзи руками и ногами обняла его, так крепко вцепившись в него, что он не смог сделать задуманное.              — Нет… Цзян Ин, нет… Не уходи, не делай этого… Я прошу тебя, — ее голос задрожал так, словно она сейчас заплачет навзрыд.              У Сянь не смог противиться, как бы ни хотел прекратить ее мучения. Он начал двигаться еще медленнее и плавнее, чем до этого, вслушиваясь в ее тяжелое дыхание, в ее болезненные вдохи и выдохи.              Их второй раз был не менее провальным, чем первый.       

***

      Цзян Ин, совершенно подавленный, постучался к отцу. Цзян Ян Ли и Лань Ван Цзи все чаще проводили время вместе, потому что супруга Цзян Ина помогала Ян Ли с подготовкой к свадьбе. Сейчас госпожа Лань ушла к его сестре, чтобы выбрать ткань для брачного ханьфу. Именно поэтому Цзян Ин решил прийти к отцу, чтобы поговорить с глазу на глаз.              На чей опыт ему еще опираться? Только родители могли помочь в любой жизненной ситуации: они обладали бесценным опытом. Цзян Ин поклонился отцу. Фэн Мянь махнул ему рукой, предлагая сесть за стол.              Глава ордена заварил чай, поглядывая на больно уж серьезного наследника. Фэн Мянь любил Цзян Ина сильнее другого сына и совершенно не мог объяснить эту его любовь к недотепе и сорванцу. Возможно, Цзян Ин напоминал его самого в далекой молодости?..              Очевидно, что Мадам Юй выделяла среди своих мальчиков Цзян Чэна — он хотя бы «путевый» вышел, как она любила выражаться. Впрочем, любви Фэн Мяня и госпожи Юй хватало на всех троих детей: никто из них не был обделен в ласке. Просто когда наказывал один родитель, они шли к другому. Цзян Ин бежал к отцу, а Цзян Чэн — к матери. Янь Ли практически никогда не наказывали, потому что у нее практически не было проступков.              — Отец, — тихо произнес У Сянь, чуть нахмурив брови, когда глава ордена пододвинул к нему чай.              — Да? — мягко произнес мужчина, улыбаясь. Редко можно было увидеть Цзян Ина таким собранным и серьезным. Возможно, госпожа Лань и правда изменила его? Или он просто повзрослел наконец?              — Отец, вы опытнее меня, вы наверняка знаете, что нужно делать.