Исход определен — 3. Месть

      В дверь квартиры Авы позвонили. Но после того, что случилось накануне, молодая женщина не хотела никого видеть. Ей слишком плохо и больно, чтобы показываться на люди, даже если за дверью окажется сам канцлер в лице Кевина Андерсона. Хотя вряд ли он снизойдет до того, чтобы самолично навещать простых докторов.       Ава уже который час находилась в своей комнате и тихо плакала, выливая через слезы всю боль, скопившуюся еще со вчерашнего разговора с любимым. Она хотела побыть в одиночестве, наедине со своими переживаниями, считая, что никто не поможет ей справиться с ее болью, даже Клемми. Сына она едва заставила с утра позавтракать, потому что мальчик тоже упирался, показывая свой боевой характер: отказывался от своей любимой манной каши и бутербродов со сладким чаем. Он упрекал мать в том, что вчера она выгнала папу из дома, и даже не потрудилась его выслушать. Но доктору Пейдж уже ничего не сказали бы его слова, она видела его действия своими глазами. Никакие объяснения любимого уже не спасут их крепкие отношения.       Очередной настойчивый звонок заставил молодую женщину выйти из комнаты и посмотреть в глазок. Стоящим за дверью мужчиной оказался отец Клемми. Тяжело вздохнув, Ава убрала с лица остатки слез и приоткрыла дверь.       — Привет, дорогая, — мужчина грустно улыбнулся. — Можно войти?       — Зачем ты пришел? — недовольным тоном спросила доктор Пейдж.       — Серьезно поговорить. О нас.       — Нам не о чем с тобой разговаривать! — жестко произнесла молодая женщина и почти захлопнула перед мужчиной дверь, но он успел придержать ее рукой.       — Ты ошибаешься, — медленно проговорил он. — Прошу тебя, очень прошу, выслушай меня! Хотя бы ради нашего сына.       — Довольно! Я тебе все уже сказала! Оставь меня! Я не намерена слушать твои жалкие оправдания! А мой сын больше не имеет к тебе никакого отношения! — холодно ответила доктор Пейдж и вернулась в гостиную. Молодой мужчина следом прошел за ней и поставил на тумбу небольшую сумку с продуктами.       — Ты не можешь так поступить, потому что Клемми и мой сын тоже. Я не отказывался от него и впредь не собираюсь этого делать.       — Послушай меня, если ты...       Ава резко повернулась к мужчине лицом и осеклась, когда увидела маленький букет из трех свежих чайных роз.       — Это тебе, дорогая. Прости меня, пожалуйста. Я виноват... Но очень хочу все исправить.       Цветы немного шокировали женщину. Достать их в нынешних условиях жизни было почти невозможно.       Она отвернула голову, чтобы только не видеть его изумрудных глаз и лица, в котором выражалось искреннее раскаяние.       — Прости меня, Ава. Я не знаю, что на меня нашло. Я понимаю, что причинил тебе боль и... — его голос чуть дрожал, — готов сделать все, что угодно, чтобы искупить свою вину. Все, что захочешь!       — Ты уже сделал, — тихо произнесла женщина и с делала шаг назад. — Уходи! — она указала рукой на дверь.       Мужчина опустил цветы вниз, но сдаваться не был намерен. На его счастье из комнаты выбежал маленький и еще немного сонный Клемми с машинкой в руках и чуть не врезался в Аву.       — Папа! Папа пришел!! Ура!! — засиял ребенок, протягивая к отцу свои ручонки.       Он положил цветы на тумбу и взял сына на руки. На его лицо легла счастливая улыбка.       — Привет, мой хороший! Как твой день прошел?       — Не очень хорошо. Я все время был один. Даже с мамой не разговаривал.       — Ну... Просто у мамы сейчас трудный период. Не сердись на нее, ладно?       Мальчик кивнул. Мужчина опустил сына на пол, а потом извлек из сумки небольшую коробку с новой машинкой.       — Это тебе! — он подал ему игрушку в руки, присев на корточки. Мальчик засиял и подошел ближе к отцу и обнял его за шею. — Спасибо, пап! Пойдем вместе играть! Я уже придумал новые правила!       — Да, да, пойдем обязательно. Ты иди пока готовься, а я попозже к тебе присоединюсь, хорошо?       — Хорошо, пап! Только приходи скорее!       Довольный ребенок быстро удалился к себе обратно в комнату, оставив родителей наедине. Ава посмотрела на любимого с укором, осуждая его действия. Она вообще не горела желанием видеть мужчину в своей квартире с некоторых пор. Она не могла его простить за все, что он сделал.       — Может быть, ты принесешь вазу, чтобы цветы поставить?       Молодая женщина молча ушла в свою спальню. Не силой же его выгонять. Слов он не понимает. Ладно, ради сына она потерпит его присутствие. Но только ради Клемми. Малыш не виноват в том, что его отец так себя повел.       Доктор Пейдж застала мужчину на кухне за выкладкой на стол свежих продуктов. Она молча налила в узкую желтую вазу в мелкий черный горошек холодную воду и взяла букет со столешницы, распаковала шелестящую обертку и небрежно воткнула цветы в стеклянную емкость.       — Давай я помогу? — предложил мужчина, сделав шаг к ней навстречу, и ненамеренно коснулся локтем ее локтя. Ава наградила его презрительным взглядом и поставила вазу с цветами на стол, не поворачиваясь к нему лицом.       — Выметайся из моего дома и забудь сюда дорогу! С этого дня у тебя больше нет ни меня, ни сына!       — Ава... Но прошу тебя... Давай поговорим спокойно. Без эмоций. Я не знаю, что на меня нашло... Что я в ней нашел? Я... Просто сошел с ума, понимаешь? Каюсь. Но этого больше никогда не повторится, понимаешь? Я клянусь тебе, что больше никогда не променяю тебя ни на какую бы то ни было женщину. Никогда! Дорогая, ты мне веришь?       Мужчина осмелился подойти к ней на полшага ближе и нежно дотронулся до ее руки.       — Убирайся! И не смей здесь больше появляться! — процедила женщина сквозь зубы.       — Ава... — он хотел снова дотронутся до ее плеча, даже руку поднял, но не решился. Нет, сейчас не время. Сейчас он может сделать еще хуже. Хотя хуже уже некуда. И мужчина совершенно не представлял, каким образом заслужить свое прощение.       На кухне появился Клемми.       — Мама! — прокричал ребенок с порога и подбежал к отцу, крепко схватил его за руку. — Не ругайся на папу! Не выгоняй его!       Ава сердитым взглядом окинула сына и недовольным тоном спросила:       — Клемми, тебя не учили не встревать в разговоры взрослых?       — Учили, но, мама...       — Позже об этом поговорим, — ее голос был все так же напряжен. — Иди к себе в комнату! — уверенно приказала она, но мальчик не собирался сдаваться без боя.       — Но я не хочу, чтобы вы с папой ссорились. Он хороший. Он ни в чем не виноват.       Конечно, ребенок не был в курсе всех грехов, которые совершил его отец. А те, что знал, не считал ужасными. Разве за них можно выгнать отца из дома?       — Ты меня плохо слышишь? — повысила доктор Пейдж голос.       — Не кричи на него, Ава. Не надо. Успокойся, пожалуйста. Давай поговорим мирно. Без скандала, — предложил мужчина довольно удачную идею, но Ава совершенно не желала ее принять.       — Иди туда, откуда пришел! — произнесла она как можно сдержаннее, хотя держать себя в руках при ребенке было невыносимо. — Ты понял?       — Но, Ава...       — Пошел вон!! — почти закричала она, колким взглядом посмотрев на мужчину, а потом взяла ребенка за руку и повела в комнату. Он тоже кричал, плакал, сопротивлялся, требовал, чтобы его отпустили к папе, но Ава даже не собиралась потакать сыну. Он слишком мал, чтобы понять, всю горькую правду.       Закрыв дверь детской на щеколду снаружи, молодая женщина вернулась на кухню.       — Ты еще здесь? Тебе в удовольствие даже сейчас трепать мне нервы?       — Ава, но я люблю тебя! Тебя и нашего сына! — в отчаянии воскликнул мужчина.       Она громко рассмеялась.       — Именно поэтому ходишь налево! Любящие отцы так и поступают! Какой же ты... Нет ни стыда, ни совести ко мне заявляться и вымаливать прощения! Все, довольно цирка на сегодня!       Мужчина понял, что попытка вернуть былое доверие женщины не увенчалась успехом. Он должен сейчас отступить и вынужден был принять ее позицию. Ему ничего не оставалось делать, как выйти за порог квартиры с тяжелым сердцем. Он сам во многом виноват, а теперь обрек на страдания еще двух дорогих ему людей.

* * *

      После неудачного разговора с Энни доктору Пейдж вспомнилась эта ситуация из ее прошлого. Анализируя ее сейчас, она посчитала, что тогда поступила неправильно, необдуманно. Тогда она была молода и неопытна в некоторых семейных вопросах. От новости о связи любимого с другой женщиной ей было очень больно, она даже в самом страшном сне не предполагала, что такое может произойти, что это ее коснется. И теперь доктор Грей переживает те же трудные времена. Уж Ава как никто иной знает, какого это — самолично увидеть любимого человека с другой женщиной.       Прогнав подальше от себя мысли о несветлом прошлом, доктор Пейдж вновь вернулась к своей работе. Сегодня должны вновь привезти зараженных, снова она должна будет осмотреть каждого, изучить его анализы, просчитать нужную дозу сыворотки. Она обложилась документами и с головой погрузилась в работу.       Примерно через полчаса к ней в кабинет заглянул Дженсон с вопросом о том, куда располагать новых привезенных шизов, потому что все места в палатах и лабораториях уже заполнены. Энни он не обнаружил на своем месте, чтобы решить непосредственно с канцлером эту проблемку.       — Пойдем в сектор 5Е. Там должны быть свободные места, — сказала Ава, проверив по компьютеру данные. — Вчера выписали нескольких здоровых.       В коридоре на пути к лифту Дженсон поднял, наверное, одну из больных тем в семейных отношениях.       — На месте Энни я бы избавился от соперницы и никаких проблем!       Ава снисходительно улыбнулась и по-доброму посмотрела на мужчину, шедшего рядом с ней. Есть то, что в нем не изменилось даже спустя время.       — Тебе бы только от кого-нибудь избавиться, Дженсон! Пустить пулю в грудь. Ты не можешь без этого. Постой! Откуда ты знаешь? Ты разговаривал с Энни?       — По-твоему, у меня нет глаз? И я замечаю только потенциальных врагов?       Они подошли к лифту, мужчина нажал кнопку вызова.       — Твои меры сейчас не лучший вариант решения проблем.       — А по-твоему, я должен терпеть соперника? — возмутился Дженсон. — И спокойно смотреть на то, как из-за него рушится жизнь? Считаешь, это нормально?       Хоть он и никогда не сталкивался ни с чем подобным, но почему-то в глубине души знал, что если что-то мешает привычной жизни с дорогим сердцу человеком, то надо от этого что-то или кого-то избавиться. Убрать эту проблему. Жизнь и так сложна. Нечего ее еще больше усложнять. Доктор Пейдж была же другого мнения.       — Я знаю, что любой конфликт надо стараться решать словами, а не физической расправой. Хватит уже смертей.       — И откуда ты это знаешь? Ты же явно была единственной у... Черт! Я не знаю его имени!       В кабине лифта, внимательно изучая взглядом стоящую рядом Аву, Дженсон, облокотившись на железную стену, вновь задался вопросами: «Как мне это уже надоело! Почему я не имею права знать о ее прошлом? Об этом человеке, которого Ава так боготворила».       Мужчине вдруг как никогда стало противно. Он ведь знает ее не год, не два, чтобы остаться в стороне от ее прошлого. Тогда почему она многие события из него до сих пор держит в тайне? Есть ли этому серьезное объяснение?       — Не единственной, — едва слышно произнесла женщина.       — То есть? — Дженсон даже выпрямился и сделал шаг ближе к доктору Пейдж. — У вас же был сын.       Он, конечно, знал на теории, что люди расходятся, когда не совпадают во мнениях, жизненных ситуациях и ценностях, но почему-то считал, что раз есть общий ребенок, то мужчина должен пошевелить хоть одной извилиной, если остальные атрофировались, и подумать об интересах своей женщины и своего ребенка. Как они будут жить без твердой мужской поддержки?       — Дженсон, не будем об этом.       Ава в миг погрустнела. Тема прошлого ей была слишком неприятна. Несмотря на то, что прошло столько времени, она все равно вспоминала с тяжелым сердцем некоторые моменты из жизни ее сына и его отца.       Лифт остановился на пятом этаже и первой из кабины вышла Ава. Дженсон догнал ее и преградил собой путь вперед. Серьезно посмотрел в ее немного печальные глаза. Все-таки доктор Пейдж не так искусно могла скрыть сейчас свое состояние.       — Почему? Почему ты это скрываешь? — настойчиво спросил мужчина.       — Потому что я так решила.       — И почему ты так решила?       — Хочу поберечь твои нервные клетки. А то и так их осталось мало.       Она обошла его с боку и уверенно направилась в нужный сектор. Дженсону эта отговорка, естественно, пришлась не по вкусу. Он, без сомнения, знал, что Ава дорожит его здоровьем, но не до такой степени.       — Ой, да прекрати нести фигню! Все мои нервные клетки останутся при мне после твоего признания. Я тебе это гарантирую.       — Извини. Давай не сейчас.       Это утро действительно было не самым подходящим временем для подробного рассказа.       — А когда?       Когда, если не сейчас? Когда речь уже зашла об отце Клемми.       — Дженсон... Ты понимаешь с первого раза?       Мужчина насупился. Конечно, он понимал. Вернее, снова ничего не понимал в канцлерском уме Авы. Но в очередной раз принял ее решение.       — Хорошо. Но учти, если на тебя кто-то положит глаз, я быстро решу эту проблему, — сказал он на полном серьезе.       Фраза доктору Пейдж показалась даже забавной. На нее много лет никто как на женщину не обращал никакого внимания. Разве что сам юный Дженсон после смерти отца Клемми. А сейчас и подавно все пылкие взгляды обойдут ее стороной.       — Дженсон, ты словно маленький ребенок, — с улыбкой произнесла женщина. — Мне давно не двадцать. Кому я нужна?       — Мне. И только мне. Но я заранее предупредил, чтобы ты не думала, что от моего наказания можно слинять.       — Я знаю, что ты у меня не промах. Но не стоит так переживать. В моей верности тебе ты можешь не сомневаться.       Это было приятно слышать мужчине. Дженсон, конечно, и ранее знал, что важен для Авы, что между ними родилась слишком тесная связь, но он никогда не думал, что может услышать такие от нее слова. Ему самому. Да, она всегда рядом с ним, но... В конце концов, Ава тоже свободный человек и может не ограничивать себя в действиях.       Они никогда не разговаривали на такие серьезные темы. Дженсону это было не нужно, а доктор Пейдж полагала, что ей не стоит даже их начинать. Ему и так все должно быть ясно по ее поступкам.       «Я в тебе никогда не сомневался!» — от признания самому себе стало как-то легче. Но тем не менее, он хотел, чтобы женщина как следует уяснила для себя его серьезные намерения. Он ухватил Аву за руку, но тут же отпустил ее. До сих пор он не мог позволить себе лишнего жеста в ПОРОКе. Тем более, когда вокруг масса народу.       — Ава, я серьезно! — вполголоса произнес он, четко смотря в ее серые очи. — Ты действительно мне нужна.       Тему третьего лишнего и его скоропостижной смерти мужчина и не думал обсуждать. Не это он хотел донести до бывшего канцлера.       Она еще со времен Жаровни убедилась в том, что стоит далеко не на последнем месте для Дженсона. Но Ава готова еще и еще раз ему сказать, что он тоже для нее единственный.       Она подняла на него свой нежный и пленительный взгляд, который всегда очаровывал мужчину. В эти всего лишь несколько секунд драгоценного счастья его сердце забилось чуть быстрее, а мозг отчетливо дал знать, что, пожалуй, такие личные темы ему лучше не затрагивать в ПОРОКе. Переключиться сложно затем на зараженных.       Ава аккуратно дотронулась нежными пальцами до немного грубой кожи руки Дженсона, продолжая каким-то волшебным образом поддерживать их бессловесную связь.       — Я знаю это, — тихим шепотом сказала Ава. — И тебя никто мне не заменит. А сейчас пойдем проверим свободные места. Зараженные ждут помощи.       Она отпустила его руку и медленно скрылась за дверью, ведущую в сектор 5Е. Дженсон остался стоять в коридоре еще несколько секунд, переваривая услышанное, а потом тоже последовал за доктором Пейдж, решив в ближайшем будущем больше не затрагивать тему верности.

* * *

      За работой доктор Грей почти что отвлеклась от трагичных мыслей о своем будущем с Барри. Им так и не удалось поговорить нормально, по-человечески, объясниться друг перед другом. Впрочем, Энни и не желала его видеть сейчас. Слишком больно смотреть в его лицо и представлять ту сцену. А холодный разум сейчас не возьмет верх.       Но она уже успела навалить дров. Разногласия с доктором Пейдж тоже терзали ее душу. Она ведь знала, что женщина не желала ей ничего плохого. У нее намного больше жизненного опыта, а в семейных отношениях тем более. Энни не была так глубоко осведомлена о личной жизни бывшего канцлера, но все-таки знала о ней побольше других сотрудников, в частности Дженсона. А он, к счастью, не пытал девушку на этот счет. Хотел лично из уст Авы услышать рассказ.       Энни нашла Аву у себя в кабинете после обеденного перерыва.       — Доктор Пейдж, можно к вам? — робко спросила девушка, приоткрыв дверь.       — Конечно, Энни, заходи.       Ава сложила аккуратно разложенные документы в одну сторону и жестом руки пригласила канцлера к себе в кабинет. Она медленно прошла внутрь и присела на стул, стоящий рядом со столом.       — Извините меня, доктор Пейдж. Я не хотела вас обидеть. Наговорила много лишнего.       Женщина добрыми глазами посмотрела на девушку. Она не была на нее в обиде. Иногда мы говорим, не думая. У каждого это случается.       — Ничего, Энни. Я понимаю твои чувства. Мы все совершаем ошибки. Особенно по молодости. Считаем, что знаем, как поступать.       — И вы тоже совершали?       — Конечно. Совершала и жалела. Потом ночами сидела и думала не над их исправлением, а как поступить дальше, чтобы не совершить новую. Чтобы не причинить боль близким мне людям.       Энни выдержала небольшую паузу. Слова Авы казались для нее большущей ценностью, которую необходимо сберечь где-то в самом уголке сознания.       — Доктор Пейдж, вы очень мудрая женщина. И я точно знаю, что Дженсон вас не бросит. Он за вас... Горой.       — Энни, к каждому опыт приходит со временем. Когда Барри будет столько же лет, сколько и Дженсону, он тоже будет смотреть на мир и свое окружение иначе.       Молодая девушка глубоко вздохнула. Барри так сильно ее разочаровал, что она уже и не знала, а стоит ли вообще ему давать это время?       — А вы когда-нибудь боялись?       — Каждый человек чего-то боится. Это нормальное поведение. Что ты имеешь в виду?       — Боитесь ли вы потерять Дженсона? Не вообще... А... Именно сейчас... В нынешнее время, когда есть сыворотка, но вирус продолжает распространяться.       Ава не поспешила с ответом, хотя времени на раздумье ей не требовалось. А канцлер посчитала, что задала вопрос слишком личного характера. Она интересуется вещами, которые ей знать не нужно.       Но ей необходимо было получить ответы на свои вопросы. Жизнь Авы и Дженсона в какой-то мере была примером для Энни, она знала, на кого можно равняться.       — Извините. Я не должна была такое спрашивать...       — Боюсь, Энни. Но не потому, что я в нем не уверена. А потому что случаются события, которые мы не в силах предотвратить. И именно из-за них мы теряем связь с близкими людьми.       Девушка немного задумалась. Может быть, появление другой на пути Барри и есть то самое событие, то испытание, которое доктору Грей необходимо достойно выдержать?       — Хочешь, я поговорю с Барри?       — Нет-нет, что вы? Я сама... Как-нибудь...       — Энни, прежде чем ты решишься на серьезный разговор с ним, обратись к себе с двумя вопросами: достоин ли этот человек тебя? И ты сама действительно хочешь провести с ним всю свою жизнь? Не отвечай на них сразу, возьми достаточно времени на раздумье.       Молодая девушка почему-то снова вспомнила о Дженсоне. Вот доктор Пейдж точно достойна такого мужчины, как он, и точно готова прожить с ним до конца своих дней.       А что же сама Энни? Она не могла дать уверенный ответ ни на один из вопросов. После того, что сказал ей Барри ночью, после увиденного в его кабинете она стала сомневаться в этом человеке. Доктор Пейдж права. Чтобы узнать человека, надо пуд соли с ним съесть. Полгода — это слишком короткий срок, чтобы ответить на два этих сложных вопроса. Но как жить теперь с этой раной на сердце?       — Спасибо вам, доктор Пейдж, я подумаю и... Я пойду.       Женщина кивнула. Только время поможет Энни расставить все на свои места. Она встала, но сразу же почувствовала сильную слабость во всем теле, и опустилась обратно на стул.       — Энни, тебе нехорошо?       — Голова что-то закружилась... — тихим голосом произнесла девушка. — Все в порядке. Просто я сегодня почти не спала...       Доктор Пейдж через несколько секунд подала ей стакан с водой.       — Спасибо, — поблагодарила канцлер и сделала несколько глотков.       — Ты слишком устала за последнюю неделю. Я скажу Дженсону, чтобы он отвез тебя домой.       — Нет, не нужно, мне уже лучше, — возразила Энни. — Не надо домой.       — Энни, не упрямься! Здоровье не купишь. Ты заслужила этот отдых.       — Но я не могу так взять уехать. К тому же новые зараженные...       — Не беспокойся. О них я позабочусь.       Молодой канцлер опустила глаза и улыбнулась краешком губ. Такая забота со стороны Авы ей была безумно приятна. К тому же девушка действительно слишком устала от такого объема работы и не была против лишнего дня для восстановления сил.