Исход определен — 3. Месть

      В очередной насыщенный день Дженсон проснулся очень рано. За окном как обычно шел дождь, сыро, мокро, а впереди тяжелые трудовые часы. Мужчина знал, что несмотря на значительное улучшение состояния жизни населения, еще очень многое предстоит сделать, довести до совершенства. И у него не было времени предаваться унынию или пытаться снова копаться в самом себе. Хватит, достаточно с него подобного в прошлом.       Только-только начало светать. Но лучей солнца Последнему городу не наблюдать сегодня тоже, как и вчера, и позавчера и неделю назад. Народ с этим свыкся. Как и сам Дженсон. Он научился приспосабливаться к разным условиям, потому что иначе ему не выжить. Да и кто будет заботиться об Аве, если с ним что случится?       Женщина мирно спала на боку на своей половине кровати, положив руки под голову, и даже не подозревала, что стала источником для изучения парой голубых глаз. Во сне она выглядела очень милой и беззаботной, но, к сожалению, за пределами ночных грез ее ждала масса сложных ситуаций, которые она решала изо дня в день.       Мужчина лег поудобнее, стараясь как можно меньше шевелиться, чтобы не потревожить и до того короткий сон Авы, и всмотрелся в ее светлое лицо.       «Какая же она красивая...» — пробежала мысль в его голове. Сколько раз он уже убеждался в этом, но каждый новый день, который он начинал вместе с ней, открывал для него все новые и новые стороны этой прекрасной женщины. Только Дженсон замечал в ней то, что не видели другие, впрочем, для других Ава и не раскрывалась так же глубоко, как смогла для заместителя. С некоторых пор он стал для нее больше, чем коллега по работе, друг по несчастью в Жаровне и проблемам в городе. И это были и остаются самыми прекрасными чувствами, которые она могла когда-либо испытать.       Она проснулась от легкого прикосновения его пальцев к своей щеке. Чуткий сон легко нарушить, даже если не желаешь этого. Ава знала, что еще не время для подъема, но вернуться к ночным грезам у нее не получится. Взгляд мужчины ясно говорил только одно, что он жаждет ей что-то сказать, причем важное. Однако у нее совсем не имелось желания воспринимать серьезно что-либо. Организм требовал покоя от всего.       — Уже проснулся? — шепотом спросила Ава.       — Мысли мешают.       — О чем? В такую-то рань...       — О том, что ты совсем себя не бережешь.       Дженсон хотел дальше продолжить свою фразу, но остановился, потому что был уверен, что женщина ему возразит. Мол, все это неправда, у нее ненормированный рабочий день, масса дел, а она уже давно не молодая девушка, чтобы выглядеть на все сто процентов и собирать на себе вагон мужских глаз и так далее и тому подобное. Слышал он это уже миллион раз и приготовился услышать в миллион первый, но своим ответом Ава его удивила.       — Альберт тоже так говорил. Ты... Даже временами напоминаешь мне его.       — Кто? — нахмурился Дженсон. Меньше всего на свете ему хотелось поступками на кого-то походить из окружения бывшего канцлера.       — Отец Клемми, — уточнила женщина.       «Так вот как его звали! Наконец-то!» — подумал про себя мужчина. А еще вчера вечером доктор Пейдж твердо держала язык за зубами относительно своего любимого человека. И Дженсон был рад, что лед тронулся. О ее работе он знает все, о ее поведении в сложных и противоречивых ситуациях тоже, теперь узнает и о прошлом.       — И чем же мы так с ним схожи? Кроме отсутствия иммунитета.       — Заботой о дорогих людях.       Дженсон почувствовал, как Ава вложила в его ладонь свою теплую руку и нежно коснулась пальцами его кожи. Она не сделала ничего особенного, но мужчину сразу накрыла теплая волна приятных ощущений.       Вдруг он подумал, что Ава упрекает его в этом чрезмерном внимании к ней. Сколько лет она прекрасно обходилась без него и чувствовала себя прекрасно. Но в следующую секунду выбросил из головы эту чушь, потому что видел, как доктор Пейдж нуждалась в его заботе и защите.       — И ты, конечно, снова будешь молчать?       Неправильно это, что Ава знает о нем все, а он сам о ней лишь малюсенькую часть. Доктор Пейдж опустила глаза.       — Прости. Это не слишком светлая история.       «И сколько можно скрывать? Что в ней такого адского?»       — У нас у всех прошлое не райское. Но разве я не имею права его знать?       — Но мы же с тобой вчера говорили об этом.       Аве не хотелось начинать новый день с темных воспоминаний. Смерть, смерть и еще раз смерть. И ничего другого в них нет.       «Похоже, история действительно слишком темная», — подумал Дженсон. Снова не время. Но что еще должно произойти в их жизнях, чтобы Ава до самого конца раскрылась ему? Что еще ей нужно для этого?       — Давай договоримся, что мы пока не будем касаться этой темы. Хорошо?       Мужчина перевернулся на спину и скорчил лицо. Конечно, не хорошо, но он согласен.       — Хорошо, Ава.       Она перевела тему разговора.       — Завтра меня ждут в правительстве.       Мужчина напрягся и снова лег на бок лицом к женщине.       — И ты мне говоришь об этом только сейчас?       — Вчера было не до этого.       — Зачем?       — Вчера пришло письмо с требованием явиться в срочном порядке. Со мной хотят обсудить дальнейшую судьбу ПОРОКа и Последнего города.       Глаза Дженсона еще больше округлились. Судьбу его организации и города? Чего тут решать? И так все предельно ясно. Без ПОРОКа город умрет в прямом смысле этого слова. И пока не будет вылечен последний зараженный, организация не прекратит свое существование.       — Они поставляют нам все необходимые материалы и средства. Число зараженных тоже уменьшается, пускай не настолько, насколько мы изначально рассчитывали, но факт есть факт. Что их не устраивает?       — Вот съезжу и узнаю.       — Почему ты? — продолжали возникать вопросы. — Энни у нас канцлер, вот пусть она и едет.       Фраза получилась слишком жесткой.       — У нее не так много опыта в решении таких серьезных вопросов. Да и к тому же желают видеть меня, ведь для них я по-прежнему глава организации. Как и для тебя.       — Вот и прекрасно! Пусть учится! Нечего тебе разъезжать по Жаровне в такую погоду. Это слишком опасно.       — Дженсон, но что со мной случится? — улыбнулась женщина, не воспринимая всерьез фразу заместителя. — Я же на вертолете. И даже не сама пилотирую. А за окном не так уж и ужасно.       — Вот именно, на каком-то дряхлом вертолете в бесконечный ливень. Нет уж! Я тебя не пущу. Не хочешь отправить Энни, тогда напиши им ответ, что мы не нуждаемся в их консультациях.       — Дженсон...       Ава нежно погладила его по плечу и тепло посмотрела в его голубые глаза.       — Не будь таким категоричным. Со мной все будет хорошо. К тому же, ты сам прекрасно понимаешь, как мы сейчас зависимы от правительства. В конце концов с их воли ПОРОК еще продолжает работать.       — О, да! Может, мне им в ножки за это покланяться? Где их обещанная телефонная связь? Как в каменном веке. Но зато с беспилотниками!       — Не горячись. Все будет. Со временем.       Жизненный опыт канцлера подсказывал, что терпела она столько лет отсутствие многих удобств, и еще потерпит. Сейчас трудное время.       — Главное — помочь людям, — продолжила она. — Мы проделали такой путь и должны дойти до финала, чтобы больше никогда и ничто не напоминало об этой адской Вспышке.       — Тогда поеду я и сам во всем разберусь.       — Нет. Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь.       — А мне совершенно будет не до покоя, когда ты поедешь на другой конец земли черт знает зачем! Тебе не пять лет и даже не двадцать пять, чтобы...       — Дженсон! — женщина смело его прервала и посмотрела серьезным взглядом. — Я возьму с собой пару твоих людей. Для твоего спокойствия. Все, достаточно об этом. Пора вставать.       Мужчина вынужден был согласиться. Через силу, но иначе никак. Он уже однажды сделал ошибку, когда пошел наперекор доктору Пейдж. Ошибиться снова он хотел меньше всего на свете, поэтому придется уступить ей.       Нет, дискомфорта в своем поступке он не испытывал. Гораздо труднее было утихомирить свои внутренние разногласия. То, что он переживал за Аву ясно даже шизу на последней стадии заражения, но помимо этого он очень боялся ее потерять, поэтому не доверял ее жизнь никакой воздушной машине. Слабенький вертолет — ничто по сравнению с мощным бергом, который остался в качестве экспоната в Тихой гавани у бывших объектов. Дженсон был уверен, что воздушное судно только пылится на острове. К чему Томасу и его друзьям его использовать? Не возить же выжившее поколение иммунов на экскурсии.       Другие в возрасте канцлера спокойно сидят дома и наслаждаются обществом своей семьи: детей, внуков. Ава же так далека от этого образа жизни, поэтому и не знает, что покой она заслужила еще в тот момент, когда Тереза создала сыворотку.       Дженсон не мог допустить, чтобы ей стало плохо, чтобы в один день ее организм сам сказал без предупреждения: «Все, достаточно с меня! Хочу на заслуженный покой!» Но упертости и упрямости у доктора хоть занимай, все равно поступит по-своему. И мужчине оставалось только принять ее позицию.

* * *

      Энни проснулась от того, что ей стало холодно в собственной постели под теплым одеялом. Как обычно она спала с открытым окном и даже не заметила, как изменилась погода. Теперь еще и похолодало. Скоро, наверное, снег к дождю прибавится, и пора будет Последнему городу вместо новых машин просить правительство привезти им лодки с веслами. Впрочем, зима уже на подходе, но замерзшей водички вряд ли у природы допросишься в этом году. Холодное время года помимо своих свойственных только ему явлений, навеивает к тому же печаль и порождает тоску по прекрасным моментам из прошлого девушки.       Но теперь с каждым днем она все больше и больше замечала, как пасмурная погода за окном равнялась ее душевному состоянию. Противный дождь настойчиво капал по подоконнику, в спальне тихо тикали часы, показывая половину шестого утра. Вставать еще рано, но заснуть дальше девушка даже не намеревалась. Ей очень захотелось сейчас очутиться в объятиях Барри, услышать его шепот: «С добрым утром» над своим ухом и просто увидеть его добрые глаза, очаровательную улыбку и ощутить себя самой счастливой. Но все это невозможно стало с некоторых пор, поэтому, долго не раздумывая, Энни решила, что пора вставать. А утренний кофе как обычно ее взбодрит.       Наверное, для кого-то свобода — истинное счастье, зачем иметь при себе воз дополнительных обязанностей? Видимо, теперь для девушки и наступила такая внеплановая свобода... Вспомнились слова доктора Пейдж: «Терпеть и бороться». Вот Энни и терпит, не зная, как именно бороться.       Сегодня доктор Грей ехала на работу с опаской. Она немного волновалась после вчерашнего случая. Кто знает, какой еще бывший инфицированный решит свести с ней счеты.       В ПОРОКе она появилась как всегда рано. С утра плановый обход вчерашних привезенных зараженных, потом заполнение всех документов, затем осмотр новых инфицированных. Она была даже рада, что в работе сможет углубиться в проблемы простых людей, а свои личные оставить на потом. Но Барри появился на ее пути с самого начала дня. Встретил девушку у лифта.       — Привет, Энни! — поздоровался он бодрым голосом и тоже нажал на кнопку. Лифт как всегда двигался очень медленно. В целом молодой человек выглядел довольно бодрым и свежим. Доктор Грей, грешным делом, подумала, что ночь с его новой подругой выдалась на славу. В отличие от ночи Энни. Ей было далеко не до крепкого сна, но она все же постаралась взять себя в руки и дать организму хоть на несколько часов расслабиться. Она должна быть бодрой и уверенной перед теми, кто идет на поправку. — Слышал, тебя вчера чуть не убили!       — Да... Спасибо Дженсону. Если бы не он...       — О, как это мило и романтично! — воскликнул Барри. Хотя фраза пришлась не по теме вчерашнего происшествия.       — Барри... Ты это о чем? — удивилась девушка. Совсем не мило ей было на месте аварии, да и ни о какой романтике и речи быть не может в том числе.       — Да так... Мысли вслух. Думаю, тебе не мешает попросить его провести выходные в Тихой гавани! Склоняюсь к тому, что вы неплохо проведете время.       — Барри, что ты такое говоришь? — еще больше изумилась девушка. Она и Дженсон? Это равно бреду психически больного человека. Но никак не дающему отчет в своих словах Барри. — Что на тебя нашло?       Кабина лифта радушно распахнула свои двери, готовая к очередной нагрузке.       — Ничего особенного. Пока. Работа ждет!       — Постой! — окликнула его Энни, ухватила за руку. Правда по слегка суровому взгляду Барри впоследствии поняла, что сделала это зря. — Ты ничего не хочешь мне сказать?       — Тебе? — удивился молодой человек, сделав невинное лицо. — Нет!       Доктора Грей, разумеется, такой ответ не устроил. Но она промолчала, лишь на лице появилась неподдельная грусть.       Кабина лифта закрыла свои двери. Барри скорчил недовольное лицо, ведь теперь ему придется продолжить не слишком то и приятную беседу. Он почесал затылок и предположил, что Энни наверняка хочет знать чуть подробнее о его новой девушке. Что же, ему не жалко. О своей красавице он может рассказывать часами, правда, не факт, что молодой канцлер будет от этого в восторге.       — Ах, если ты об Эльзе... То у нас с ней все серьезно. И в ближайшее время мы планируем создать крепкую и большую семью.       — А со мной, значит, было несерьезно? Со мной ты просто играл? Проверял, на что я сгожусь?       — М-м, да. Ты права, — без капли сожаления ответил молодой человек. — Пару горячих ночей с тобой было приятно провести, но во всем остальном... Мы с тобой слишком разные. Извини, что разбил твои надежды. Пока!       Он посмотрел в сторону лестницы.       — Спортом полезно заниматься!       Оставив девушку в самых горестных думах, он широкими шагами поспешил к витиеватой лестнице, напевая что-то веселое себе под нос.       — Барри! Барри! — прокричала Энни на весь первый этаж. Но разве ему в радость слышать что-то от нее?       Глаза Энни увлажнились. Сердце сжалось от мысли, что теперь точно между ними все кончено. Для молодого человека их отношения были лишь игрой, развлечением... А как дело дошло до чего-то серьезного, он решил, что она должна поступать так, как хочет он, и на ее мнение ему наплевать. Это было слишком больно и в какой-то мере даже неожиданно для молодой девушки. У них все так хорошо складывалось, планы, мечты, а в один день рухнуло. Неужели во всем виновата ее работа? Поздние возвращения в родной дом? Из-за ПОРОКа она потеряла Барри? Кого ей стоит винить в его уходе? Та девушка появилась не просто так... Может, Энни сама во всем виновата? Она должна была уделять больше времени и внимания человеку, который ей нравится. Но не могла в силу обстоятельств.       Сейчас доктор Грей была уязвима от собственных мыслей. Она не знала, что ей делать, как поступить. Как вернуть былое доверие со стороны молодого человека? Кто ей поможет в этих вопросах?       Ах, да! Она даже не ответила на те два вопроса, которые посоветовала ей доктор Пейдж спросить у самой себя.

* * *

      Энни зашла в кабинет к Аве, когда женщина собирала важные документы в толстую папку для отчета в правительстве. Вертолет с охраной и Дженсон ждали ее у главного входа.       — Доктор Пейдж, извините, можно к вам?       — Конечно! Проходи, — не отвлекаясь от сбора документов, ответила доктор Пейдж. — Сегодня я улетаю в правительство. Поэтому несколько дней тебе придется порулить тут без меня.       — А... Это так неожиданно... — девушка даже немного растерялась. Она так рассчитывала на душевную беседу с Авой, но ей было совсем не до разговоров. Время поджимало. — Вы прямо сейчас улетаете?       — Да, завтра к полудню нужно быть на месте. Что-то случилось?       Энни замялась. Говорить... Или не говорить...       Да что, собственно, теперь уже говорить, когда она сама не может разобраться в своей личной жизни, а просит чужого мнения? Но доктора Пейдж Энни никогда не считала чужим человеком. Тесное общение и понимание друг друга между ними зародилось с самого начала, с первого дня появления Энни в стенах организации. Поэтому девушка могла спокойно поведать бывшему канцлеру все, что накипело в ее душе.       Доктор Пейдж оставила бумаги в покое и подошла к Энни, пристально посмотрела на девушку. Она умело прятала глаза. У Авы создалось впечатление, что она боится начать разговор, но ей необходимо его начать, потому что дальше оттягивать уже нельзя.       — Энни, что случилось?       — Мне очень нужно поговорить с вами. Это важно. Но... — она остановилась.       — Но что?       — Я не могу вас подвести. Вы ведь назначили меня канцлером, вы доверяете мне, а я... Я не знаю, как мне поступить. К тому же вам сейчас не до меня, и я не стану грузить вас своими проблемами. Они только мои. Я... Я справлюсь.       Доктор Грей сделала несколько шагов назад, но Ава успела удержать ее за плечи.       — Это из-за Дженсона? Он снова что-то плохое тебе наговорил? — предположила женщина.       — Нет-нет, он здесь ни при чем. Это Барри. Сегодня он сказал мне, что между нами все кончено официально. Что я для него никто... И никем не была никогда. И в этом только моя вина. Наверное, моя... Я постоянно здесь, в ПОРОКе, а он хотел видеть меня дома... Но я не могу все бросить... Я... Я хочу его простить, но одновременно почти ненавижу его теперь! Это, наверное, ужасно! Но я не знаю... Как поступить. Я так запуталась!       — О, Энни, дорогая моя, — ласково произнесла доктор Пейдж, прижав девушку к себе, мягко погладила ее по волосам, а потом обхватила ее лицо двумя ладонями и тепло улыбнулась, — иногда нам даже сердце не в силах подсказать, как поступить. Оно молчит, а разум твердит не самые благие вещи по отношению к дорогим нам людям. Но такова наша женская доля — терпеть, если любишь, и бороться за свое счастье, если человек достоин тебя. К сожалению, я не так хорошо знаю Барри, как ты, но могу сказать, что он еще не погулял, и его новые отношения не станут такими прочными, как он сам считает.       — Почему вы так думаете?       — Чтобы прийти к чему-то одному, нужно сначала попробовать что-то другое.       — Как это?       Ава улыбнулась краешком губ и тыльной стороной ладони провела по щеке Энни, убедившись не в первый раз, как это трудно для нее строить отношения с молодым человеком. Первая проба. Первый блин. А он всегда комом.       — Ты поймешь это. Со временем.       Она вернулась к своему столу, убрала последние документы в папку, потом взяла пальто с вешалки и большой черный зонт с логотипом ПОРОКа.       Энни, правда, хотелось понять, как можно скорее, она и так уже два дня мучается.       — Ну... Мне пора. Давай сделаем так: я вернусь, и мы с тобой поговорим по душам обо всем, что тебя терзает.       — Конечно. Да, — улыбнулась Энни и печальным взглядом посмотрела на доктора Пейдж с мыслями о том, что ей действительно есть, чем гордиться. Такого мужчину, как Дженсон, не каждый мечтает видеть рядом с собой — он сложный человек со своими принципами и устоявшейся позицией. И он может пойти на уступки и согласиться с мнением только одной женщины — Авы Пейдж. Но он надежный человек. И никогда не будет обманывать.       Энни до сих пор не могла понять, как ей удается находиться с мужчиной на одной волне, совмещать и работу, и личную жизнь, даже ссориться, но при этом не обижаться друг на друга.       — У тебя все обязательно наладится, моя дорогая, — ласково произнесла доктор Пейдж, когда вышла из кабинета, закрыв его на ключ. — Всему свое время.       — Привезите нам хороших новостей...       — Каких получится.

* * *

      — Может все-таки обойдемся электронным письмом? — спросил Дженсон, провожая Аву к вертолету. Он уже дал охране указания, чтобы они глаз с нее не спускали и были все время рядом, раз он сам не может.       — Мы это уже обсуждали. Я должна быть там лично.       Не нравилась мужчине вся эта личная встреча. Все внутри противилось отпускать доктора Пейдж из родного города. Но он знал, что иначе она все равно не поступит.       Перед раздвигающимися дверьми главного входа женщина остановилась, чтобы напомнить ему о поведении в обществе канцлера.       — Дженсон, я очень тебя прошу держать себя в руках при разговорах с Энни. Не доводи дела до края, ладно?       — Да я с ней вообще не собираюсь вести о чем-либо разговор! Сдалась она мне, как собаке пятая нога.       У канцлера свои дела, у начальника отдела безопасности свои. А если очень надо, то мужчина прочитает ее отчет на бумаге. Все лучше, чем личная беседа.       — Я знаю твой вспыльчивый характер. Все же будь с ней сдержан. И приглядывай за ней, чтобы она не натворила глупостей. Уход Барри она воспринимает очень болезненно.       Мужчина сдвинул брови. Сколько сразу на его плечи легло обязанностей. Энни давно не маленькая девочка, нуждающаяся в постоянном присмотре. Хотя явно ее связь с Барри только затуманила ей мозг. Нет, на работе это никак не отразилось, но это пока.       — Ава, ты так за нее трясешься, будто она тебе дочь родная! Это наводит меня на странные подозрения!       Тема Энни была в принципе ему неприятна, а тут еще она напрямую его коснулась. Он, конечно, понимал, что женщина переживает за новоиспеченного канцлера, но все должно быть в меру.       — Дочь или нет, я хочу, чтобы у нее все было хорошо. Могу я уехать и быть уверенной, что между вами не родится никакой конфликт к моему возвращению?       Без лишних раздумий Дженсон ответил:       — Да без проблем! Мне в отличие от тебя совершенно все равно, что там у нее, и как. Ты лучше о себе подумай. Надеюсь, ты без ночевки?       — Разумеется. Обговорим все и обратно либо завтра вечером, либо следующим утром. Как погода будет располагать.       «Эта чертова погода! — пронеслось в голове мужчины. — Когда она уже наладится?» Впрочем, Дженсона устраивал и этот круглосуточный ливень. Пусть лучше негодует природа, чем распространяется болезнь.       — Будь осторожной, — тихо произнес он и наклонился к ее лицу, поцеловал в щеку.       — Мне пора.       Раскрыв зонт, женщина быстро последовала к вертолету. Дженсон провожал ее взглядом, стоя под дождем, до того самого момента, пока крылатая машина не скрылась из его взора. Он, в отличие от Энни, совсем не надеялся на то, что Ава вернется с хорошими новостями. Но плохих он тоже не ждал. Достаточно и того, что творится сейчас в этом мире.

* * *

      Спустившись по лестнице на этаж ниже, держа в руках лекарства для идущих на поправку бывших инфицированных, Энни в коридоре снова столкнулась с Барри и его новой подругой в лице Эльзы. Они прошли мимо нее буквально в нескольких метрах. Молодой человек что-то нашептывал Эльзе, правда той эта информация, видимо, была не по душе, судя по ее каменному выражению лица, и скрылись за ближайшим поворотом. Доктор Грей от злости едва не разбила об пол коробочки с хрупкими ампулами. За что ей теперь такие сцены видеть на работе каждый день?       Сколько ей нужно времени, чтобы она смогла смириться с его выбором? Наверное, бесконечное количество... Сможет ли она спокойно реагировать на обретенное счастье Барри с другой, а ее душа в эти минуты будет разрываться на части от мук, которые она уже испытывает? Нет, эта песня точно не про Энни.       Канцлер знала только одно, что не покинет пост главы ПОРОКа и не подведет Аву. А со всем остальным... Ей хотя бы в организации надо постараться не думать о том, что в ее личной жизни не все так гладко.       Девушка изменила курс своего направления и решила зайти к Дженсону. Он, естественно, рад ей не будет, но ей все равно.       — Дженсон, можно?       — О, до чего я дожил! — воскликнул мужчина, оторвавшись от заполнения документов. — Чтобы сам канцлер решил снизойти до простых смертных. Да, можно, если так срочно.       Девушка, прижимая к себе несколько коробочек с лекарством, перешагнула порог кабинета и закрыла за собой дверь. Энни решила перейти сразу к делу.       — Извините за неуместный вопрос, но, если бы у доктора Пейдж появился кто-нибудь... Помимо вас... То...       Дженсон резко бросил ручку на стол и враждебно-холодным взглядом окинул канцлера с головы до ног. Как ей такое только в голову пришло?       — Ты что несешь? В метро перегрелась?       — Мне нужно знать ваше мнение, как опытного человека! — уверенно добавила девушка.       — То он давно был бы уже трупом! Есть проблема — значит от нее надо избавиться.       — Избавиться от проблемы... — сказала Энни самой себе еще раз, но Дженсон воспринял ее слова, как желание действительно избавиться от этого камня преткновения.       — Так... Ты что задумала? Совсем крыша от любви поехала?       — Я просто спросила...       — Просто она... Спросила! Даже и не думай! От тебя мне еще проблем не хватало! — повысил Дженсон голос, пристально смотря на девушку. — Будь умнее и не закатывай здесь истерики! Плюнь на него и разотри!       Не получалось у Энни действовать так просто. Барри для нее не последний человек, но идти на разборки к нему она тоже не могла. Не в ее это духе. Она привыкла решать все мирным путем.       — А вы бы смогли взять и плюнуть? Просто отпустить доктора Пейдж к другому? — короткая пауза. Секунду погодя Энни поняла, что фраза явно получилась неуместной. — Извините...       Она погорячилась и покраснела от стыда за свои необдуманные слова. Девушка знала, что Дженсон не такой слабак, в отличие от нее. Он действительно пустит пулю в висок сопернику и будет спать спокойно. Но она сама не такая.       Канцлер быстро покинула кабинет, не забыв второй раз извиниться.       «Совсем обезумела от этого Барри! Несет какую-то ахинею и считает, что я должен ее слушать!»       Нет, мужчина и не думал тратить свои нервы на глупости Энни. Она действительно еще слишком молода и неопытна. Отношения Авы с Дженсоном для нее единственный и, пожалуй, самый лучший пример взаимопонимания. Она готова равняться на них, но забывала, что в их жизнях все было далеко не сладко.       День только начался, а доктор Грей уже как на иголках. Никуда не годится! Дженсон считал, что ее голова должна быть свободной от подобных людей, типа Барри, которые пришли, молча выполнили свои обязанности, и ушли. Но, видимо, пока не судьба этому случиться.