* * *
По коридору доктор Пейдж и Харрис шли молча. Ава даже не думала повернуть головы в сторону мужчины, успеет еще насмотреться. Она хотела как можно скорее закончить с ним любой контакт и вернуться к своим делам. Как только в поле ее зрения показалась лаборатория без прозрачных окон, она решила, что это самое подходящее место для прояснения кое-каких деталей пребывания Харриса на территории ПОРОКа. — Давай поговорим здесь, Итан, — предложила женщина, не готовая к возражению, разблокировав раздвижные двери отпечатком своего большого пальца на специальной панели справа. — Как скажешь, милая Роуз, — почти искренне произнес Харрис. Очень редко, когда мужчина делал что-то действительно от души. Даже по молодости. От такого обращения к себе сейчас доктору Пейдж в очередной раз стало не по себе. Она отвыкла от таких нежностей за столько лет, ее вполне устраивал тот язык слов и чувств, на котором она общалась с Дженсоном. Большего не требовалось ни в сторону чего-то умилительного, ни более строгого. Харрис пропустил Аву вперед из соображений, что конфликтовать с женщиной сейчас ему не нужно. Он понял, что надо тоже взять себя в руки. Надо попридержать свои амбиции. Он должен сделать из нее свою союзницу, а не стать для нее сам заклятым врагом. — Итан, давай договоримся, с этой секунды мы оставим все, что между нами было, в прошлом, — женщина перешла сразу к делу, как только закрылись двери. — И все, что касается твоего брата и его ко мне отношения в том числе. Мы не можем это изменить, но нам надо жить дальше и работать на благо спасения мира. Ты ведь для этого здесь. — Роуз... Ты... — Оставь Роуз там же! Я прошу! Секунду помедлив, Харрис продолжил: — Даже не спросишь, где я был все это время после того, как Андерсон выставил меня из ПОРОКа, а твой ненаглядный выгнал из дома? — Нет, Итан, — призналась женщина. Меньше всего ее волновала судьба Харриса. Она приложила массу усилий, чтобы вычеркнуть этого человека из своей жизни, но, видимо, напрасно. Он появился в один из самых непростых периодов ее жизни. — Если тебя это утешит, я не желала для тебя такого исхода. Харрис усмехнулся. Он ей не поверил. Хотя и не нуждался в том, чтобы вообще знать истину. Спросил в самой малой надежде, что доктор Пейдж еще о нем помнит. — Если Альберт так решил, значит, было за что, — добавила женщина. — Ты нравилась мне. И должна была принадлежать только мне. Так Ава и хотела ему сказать, что она не вещь, чтобы ее делить, а вполне самостоятельный человек, который сам может сделать выбор. А если он кого-то не устраивает, то женщина рядом с собой никого не держит. Но разве только Дженсона. — Достаточно, Итан! Закончим этот бессмысленный разговор и обсудим твои планы для решения наших насущных вопросов. Он обозлился на то, что доктор Пейдж прервала его, дав понять, что действительно не хочет ничего вспоминать. Что же, сегодня он готов ей уступить хотя бы потому, что устал с дороги. Но все-таки первое мини-совещание он проведет и вот там как раз обрадует всех своими наипрекраснейшими решениями, которые он уже успел принять сам без согласия администрации ПОРОКа. — Обсудим. Вечером! Я сам соберу совещание! — Доктор Энни Грей тебе в этом поможет. Я предупрежу ее. Ава шагнула к выходу. — Разве это сделаешь не ты, мисс «оставь Роуз»? Она обернулась и посмотрела на Харриса сердитым взглядом. — К сожалению, у меня и без того много дел, — с наигранной легкостью ответила Ава, добавив: — Твой кабинет в конце этого коридора. Не заблудишься, — и поспешно вышла за дверь. Никого не замечая, она шла вперед, смотря только под ноги, чтобы завернуть в нужный поворот, но все равно врезалась в прямом смысле слова в Дженсона, вернувшегося с улицы. Задумалась. — Ты под ноги-то смотри, куда идешь, — напряженным голосом сказал мужчина. Хотя стоило бы помягче, но сейчас ему не до фильтрации своих слов. Не было проблем, так купила баба поросят, свалился на его голову этот... Мистер новый канцлер. — Извини, — мягко произнесла Ава, ликуя в душе, что встретила его, — Итан хочет вечером собрать совещание. Придешь? Какое совещание? Когда назревают проблемы личного характера. Вместо ответа мужчина тут же задал свой вопрос: — Ты его знаешь? Женщина опустила голову, не готовая сейчас к откровениям. — Ответь мне! — потребовал Дженсон. — Я была близка с ним, — вполголоса произнесла Ава в надежде, что ему этого будет достаточно и больше не придется возвращаться к прошлому. Мужчина принял это к сведению, но этого, естественно, было мало. От одной близости по обоюдному согласию или по глупости так вызывающе себя не ведут. — Он сделал с тобой что-то плохое? Доктор Пейдж посмотрела в сторону. Через прозрачное стекло одной из лабораторий были видны несколько сотрудников, что-то активно обсуждающие между собой явно по теме работы, а не о личной жизни, что женщина тоже с удовольствием сделала бы сейчас. — Да, — натянутым голосом ответила Ава, так и не посмотрев в лицо мужчины. Не стыдно, она не виновата в том, что так получилось. Она сама пострадавшая сторона. Просто не хотелось раскрывать истину. К серьезному разговору надо как следует подготовиться. Да и место выбрать более подходящее, а не коридор ПОРОКа. — Что? Снова длительная пауза. Тихие разговоры между проходящими мимо сотрудниками стали неприятным и немного навязчивым фоном. Дженсон в сотый раз убедился, что ответа от доктора Пейдж не дождаться. На душе заскребли кошки. Почему он не достоин знать правду? Как ему еще ее вытрясти из женщины, которую он так ценит? — Ава, мне становится больно, когда ты игнорируешь мои желания относительно необходимой информации, — сказал серьезно мужчина на выдохе. — Я не могу выполнять свою работу, когда меня держат в неведении. — Итан не позволит себе еще раз сделать что-то нехорошее. Да и сейчас, действительно, не самое подходящее время и место, — поспешила ответить Ава, почувствовав, как напряжение охватило за считанные секунды. Это была самая глупая отговорка, но зато честная. Действительно, день сегодня начался как-то не по-людски, чтобы в самом его начале предаваться откровениям. — Ты каждый раз так говоришь. Может, пора уже что-то поменять? Я бы мог расколоть Энни, если она вообще что-то знает, или порыться в бумагах в конце концов, если что-то осталось после пожара и увечий от народа городу. Но намеренно не желаю этого. Я хочу услышать все из твоих уст. Женщине стало стыдно. Дженсон не должен думать, что у нее нехорошие намерения, что она специально делает ему больно, утаивая события из своей молодости. Она решила, что он услышит, услышит все, что пожелает в самое ближайшее время. Мужчина скрылся за очередным поворотом коридора, приказав себе отложить свои желания в дальний ящик. Все равно не осуществятся. Это не новую игрушку попросить, все гораздо сложнее. Было бы Дженсону чихать на Аву, он бы давно собрал свои вещи и сказал «До свидания» ПОРОКу, несмотря на то, что в этой организации едва ли не с рождения. Зачем доктору Пейдж охрана в его лице, если она и так уверена, что ее бывший времен юности не причинит ей вреда? Станет поздно, когда он задумает что-то мерзкое, а Дженсона в это время не будет рядом. Мужчина думал по дороге в свой кабинет, неужели Ава до сих пор ему не доверяет? Неужели считает, что будет ошибкой, если она расскажет тайну своего прошлого? Но затем Дженсон отбросил эти горемыслишки. Доктор Пейдж доверяет ему, он это чувствует. Но ей что-то мешает раскрыться. Она боится вспоминать это все. В ее прошлом произошло что-то ужасное, о чем говорить не имеется желания. Но Дженсону то она может поведать эти тайны, не опасаясь, что ее слова выйдут за рамки того помещения, где будет происходить разговор. Затем мужчина отругал себя за то, что вновь надавил на Аву с этим признанием. Она сама должна решиться на него, а не под давлением. Но есть вещи, которые он не в силах сам изменить. Да и менять не хочется. Он полагал, что и Ава это понимает. Ему надо набраться еще терпения, еще подождать. Главное, чтобы не было поздно.* * *
Ава закрылась у себя в кабинете. Сейчас он был единственным местом, где она могла побыть наедине с самой собой и просто привыкнуть к мысли о том, что с сегодняшнего дня ее жизнь круто изменилась. Женщина в принципе очень редко замыкалась в себе и переносила проблемы вот так, запираясь в четырех стенах. В былые времена она погружалась в работу, и именно та спасала ее от адских мыслей. Сегодня же было все иначе. Ее сбило с толку появление Харриса, человека, с которым однажды по своей глупости и дурости она имела тесную связь. Молодость и неопытность тогда взяли свое. Да каждый из нас в юные года хотел испытать что-то острое или особенное, а когда поддержку мог оказать только единственный брат человека, который сам причинил вагон и маленькую тележку боли, тут выбирать не приходилось. Существовал только один вариант — согласиться. Ава чувствовала себя пустой и обессиленной, несмотря на то, что несколько минут назад выглядела уверенной в себе, своих мыслях и поступках. Да она произвела на Харриса впечатление холодной и расчетливой женщины, но это лишь маска, которую доктор Пейдж с легкостью надела на себя в очередной раз. На самом деле ее душа горела и разрывалась на части от боли, которая посекундно убивала собой каждую ее живую клеточку. Воспоминания из ее прошлой жизни резали ножом по мягкому месту. Женщине одновременно хотелось никого не видеть, чтобы только самой залечить свои душевные раны, но в то же время она нуждалась в поддержке близкого человека. Возможно, именно сейчас сильные руки Дженсона сумели бы ее утешить, согреть, он Ава не хотела выглядеть перед ним слабой. Конечно, доктор Пейдж очень хорошо понимала, что рано или поздно ему придется рассказать о том, что творилось в ее жизни, когда ее сердце было отдано Альберту. Дженсон должен об этом знать, к тому же он хочет это знать и сегодня вновь поднял этот вопрос. Конечно, Харрис имеет достаточно специфический и сложный характер, но и Дженсон тоже не паинька. Если не сойдутся их взгляды — не избежать конфликта, чего Ава не желала ни коем образом. А ей с Харрисом еще работать бог знает сколько времени вместе... Да и ссоры из-за него с Дженсоном тоже не хотелось бы иметь в перспективе. Прошлое доставляет слишком много боли, даже когда думаешь, что никого не встретишь из него в настоящем. И сегодня доктор Пейдж наглядно и морально в этом убедилась.* * *
— А раньше коридоры ПОРОКа не равнялись тропам лабиринта. И скажу тебе, было гораздо проще и быстрее найти нужный кабинет! — довольным тоном произнес Харрис, без стука войдя в кабинет Дженсона. Тот без особого желания повернул голову в сторону двери и в следующую секунду пожалел, что не запер ее на ключ. — Когда будешь проектировать свое здание, сделаешь все, как сам захочешь, — быстро проговорил Дженсон, отложив бумаги в сторону. — Зачем пришел? Харрис медленно прошел в центр кабинета, попутно рассматривая его обстановку, а потом обратил внимание на его хозяина, расположившегося за столом в компании документов. — Мы ведь с тобой, Дженсон, так и не успели по-человечески познакомиться друг с другом. Разве тебе не интересно немного узнать о своем начальнике? — Не горю желанием проникаться в дебри твоих извилин и интересов. Говори, что надо и проваливай! Харрис усмехнулся и хитрыми глазами посмотрел в сторону Дженсона. Никакого стула рядом не нашлось, поэтому пришедший сделал шаг к столу и оперся на его поверхность ладонями, наклонился так близко к лицу Дженсона, что мог слышать его ровное горячее дыхание и кожей ощущать ненависть к самому себе. — Очень радушно с твоей стороны. А знаешь, мне тоже совершенно все равно, что ты там обо мне думаешь. Выливать тебе свою душу я тоже не собираюсь. Но есть одно «но», которое стоит между нами, с чем моя совесть не позволяет относиться к тебе так, как ты того заслуживаешь. Я не могу пройти спокойно мимо тебя в коридоре, зная, что ты это сделал. Незаметно из кармана своей черной рубашки — да, черный цвет был отличительным знаком Харриса — он достал фотографию размером с пластиковую карту и оборотной стороной положил на стол перед хозяином кабинета. Он не любил загадок, поэтому сразу же перевернул ее на лицо и узнал человека, изображенного на фото. Он был мертв и сам Дженсон приложил к этому руку. У него даже не возникло вопросов на тему того, откуда Харрис знает, что именно Дженсон виноват в смерти этого человека. Факт остается фактом. Мужчина виноват и Итан пришел расставить все по своим местам. — Ты знаешь ее! — Харрис скорее утвердил, чем спросил, а потом выпрямился. Неудобно стоять в позе вопросительного знака. — Эта стерва получила по заслугам! Щеки Харриса вспыхнули от ярости. Он резко схватил фотографию со стола и убрал обратно в нагрудный карман рубашки. — Да что ты говоришь? А ты уверен, что за твое грязное дело я не совершу с тобой то же самое? — Это месть? — Дженсон почти не удивился. Действительно, он слишком легко отделался в свое время. Может, потому что для правительства женщина с фотографии не так много значила, как для Харриса? — Возможно! — мужчина улыбнулся, выставив вперед полужелтые зубы. — Понимаешь, Дженсон, сначала мой брат отобрал любовь моей жизни, потом ты. И оба сделали это самым мерзким способом. Скажи, а как бы ты поступил, будучи на моем месте, если бы я точно так же отнял у тебя твою Пейдж? Она ведь дорога тебе, я знаю! Сердце Дженсона в бешенном ритме заколотилось внутри, как только понял, что речь зашла об Аве, дыхание сбилось, кровь эхом застучала в висках. Захотелось единственного — избить стоящего перед собой до синяков и открытых ран, чтобы он языком чувствовал свою свежую кровь и даже не смел молить о пощаде. Мужчина быстро выстроил в голове цепочку событий: Ава, которую любил Итан Харрис, стала девушкой его брата, Альберта. И чувства у них были глубокие и взаимные. Но потом появилась Вилсон, ставшая второй любовью для Харриса, которую стер с лица земли сам Дженсон. И теперь Итан хочет отомстить ему за смерть Грейс через убийство Авы? Едва Дженсон успел переварить в голове последнюю фразу, как сорвался с места и резко схватил Харриса двумя руками за воротник рубашки и, не сдерживая злость, оттащил к стене и прижал к ней. Раздался тупой звук — Харрис болезненно приложился затылком к плоскости, пытаясь сделать хоть один нормальный вдох. Сильная рука Дженсона легла параллельно полу и надавила противнику на горло, что он едва не задохнулся. — Если ты ее хоть пальцем тронешь, я урою тебя, мерзавец! Пожалеешь, что вообще на свет родился. Отправишься следом за своей Вилсон в землю! Ты меня понял, кретин? Харрис что-то прохрипел, в то время, как Дженсон все сильнее давил на горло, сверля противника сверкающими от гнева глазами. — Я спрашиваю, ты понял? — повторил еще раз свой вопрос Дженсон, не опуская руки. Харрис попытался что-то сказать, но не мог, какие-то невнятные, глухие звуки срывались с его уст. Он совершенно не желал бороться, даже не думал дать отпор Дженсону, он готов был принять любой его удар на себя. Готов только сейчас. — Понял... — одними губами проговорил он через силу. Ведь не скажет — не получит свободы. Как только Харрис почувствовал, что хватка противника ослабла, то сразу же откашлялся и приложил ладонь к покрасневшему горлу. Дженсон плюнул ему в лицо от злости, которая переполняла его душу. Внутри все рвалось на части, он физически ощутил, как выдыхаемый им воздух стал горячее, будто бы огонь, постепенно разгоравшийся внутри него, наконец-то нашел долгожданную возможность выхода наружу. Приставить пистолет ко лбу Харриса решением было бы спонтанным, пока тот ничего не сделал, да и вряд ли испугался бы оружия. Оно в нынешнем мире, как обыкновенная вилка за обедом, вещь, без которой не выжить. Но только одни слова Итана дали понять Дженсону, что расслабляться нельзя. — Ты, я вижу, своего не упустишь, Дженсон, — прохрипел Харрис. — Остынь! Нельзя же принимать все так близко к сердцу. Я уже убедился, что глотку за Пейдж ты любому перегрызешь. Разве у меня есть шанс? — Закрой свой поганый рот! — процедил сквозь зубы Дженсон. — Ты кровью будешь блевать, если хоть волос с ее головы упадет! — Тогда тебе придется очень несладко, когда правительство не получит одним днем от меня отчета. Убьешь меня — поставишь под угрозу свою жизнь. А с кем же останется Ава, ты не подумал об этом? — Она сумеет за себя постоять! А вот тебя я предупредил! Мне плевать на твою должность, я сотру тебя в порошок и будет на земле одной мразью меньше. Харрис подошел еще ближе к Дженсону и смерил его испепеляющим взглядом, а затем наклонился ближе к его лицу и тихим шепотом над ухом произнес, чтобы до него дошло каждое слово: — Я очень хорошо понял твою позицию, Дженсон. За все в этой жизни приходится платить. Даже за свое счастье. А Грейс, к сожалению, местью не вернешь. Жаль, что такой умный человек как ты еще не понял этого. Кажется, он гордился сказанным и восхвалял сам себя за то, что умеет решать конфликты словесным путем, а не физической силой. Харрису хватило этой короткой беседы, чтобы понять Дженсона изнутри. Первый не ошибся. Ава Пейдж — слабое место начальника отдела безопасности. И этим надо воспользоваться. Когда у того не будет козыря, с ним легче справиться. Это если следовать первому варианту развития событий. Но можно сделать иначе, а потом плавать в шоколаде и гордиться собой и умением креативно мыслить. После ухода Харриса, Дженсону громить мебель не хотелось. Он нуждался в откровении Авы, точно так же, как засыхающая травинка в пустыне — в дозе дождевой воды, чтобы знать все сильные и слабые стороны нового канцлера, чтобы суметь защитить Аву. Харрис определенно не дурак, он знает о докторе Пейдж, возможно, больше Дженсона, но в руках второго сама душа и сердце женщины. Это гораздо ценнее, чем сухие факты. Меньше всего мужчина полагал, что даже сейчас ему придется вести войну против кого бы то ни было за спокойную жизнь Авы. Ладно, эта молодежь в лице Энни и Эльзы никак не поделят одного парня, это свойственно их возрасту, но как для доктора Пейдж, так и для Дженсона появление именно Харриса в их жизнях — это удар в спину. Этот скользкий тип так легко не отделается, пока не получит своего. Дженсон сам не раз говорил Энни, что от соперника легче избавиться, чем трепать себе нервы. Убить Харриса, конечно, проще, как и Вилсон. Но Ава не говорила бы просто так, что сейчас дела обстоят намного серьезнее. Мужчина не хотел своим поступком навести еще новые проблемы. Разобраться бы с нынешними. Да так, чтобы больше никто не пострадал.