Исход определен — 3. Месть

      Дженсон очнулся от какого-то едкого запаха, ударившего в нос. Пахло кровью и отходами месячной давности. Он медленно разлепил глаза и жадно вдохнул затхлый воздух. Боль в затылочной части снова дала о себе знать, и мужчина издал жалобный стон. Голова гудела с такой силой, что вот-вот готова была расколоться на множество мелких частей. Он попытался пошевелиться, но не смог — он почти не чувствовал своих конечностей. Все тело было ватным и чужим, непослушным. Дженсон сжал зубы, а затем почувствовал во рту что-то вязкое. Сплюнул. Оказалось, это его собственная кровь. Чертыхнулся. Предпринял еще одну попытку пошевелить руками, но в ответ почувствовал только острую боль в мышцах. Через несколько секунд сообразил, что его запястья за спиной скованы железными оковами, то есть, наручниками. Он вновь попытался высвободить руки, но тщетно. Сделал маленькую передышку, а затем вновь повторил свою попытку. Но и она с треском провалилась. Снова упоминание нечистой силы. Да только был ли в этом смысл? Пронзительная боль надежно обосновалась в теле мужчины. Она была повсюду: в каждом вдохе, легком движении пальцев, повороте головы, ею был пропитан воздух и все это адское место.       Дженсон огляделся по сторонам, чтобы понять, где находится. Это оказалось труднее, чем он предполагал. В четырехстенной камере не было ни одного окна, а единственным источником света являлась старая лампочка, которая постоянно мигала, готовая вот-вот перегореть и оставить мужчину в кромешной темноте. Он попытался сфокусировать взгляд на одной из серых бетонных стен и разглядеть на ней какие-то надписи, но все впустую. Буквы прыгали перед глазами, а через секунду-другую слова и вовсе стали расплываться. Тогда Дженсон перевел взгляд на соседнюю стену — история такая же. А потом посмотрел на потолок, на ту самую лампочку. Картинка перед глазами начала двоиться, затем лампочка превратилась в белое бесформенное пятно, а потом и вовсе свет потух. Дженсон ударился щекой о каменный мокрый пол и вновь откашлялся, сплюнув остатки крови рядом с собой. Во рту почувствовал неприятную слизь. Грудь сдавило, и мужчина ощутил острую нехватку кислорода.       Сейчас он мало чем отличался от самого слабого объекта, который по своей дурости полез прямо в пасть к гриверу, но это биохимическое существо почему-то решило его выплюнуть, но не отказало перед этим себе в удовольствии слегка пожевать. Впервые за много-много лет с ним обошлись хуже, чем со скотиной, впервые Дженсон почувствовал себя самым низшим звеном в цепи питания, но это не означало, что он готов был сдаться.       Энни рядом с ним не оказалось, и мужчина смог предположить, что, возможно, ее увели в другую камеру для содержания таких же приблудших из Жаровни гостей. Он думал только об одном, чтобы с ней не сотворили то же самое, что и с ним, чтобы она была жива. А дальше он обязательно найдет способ вытащить ее из этого гадюшника. Только самому бы как-нибудь выбраться отсюда...       Массивная железная дверь со скрипом открылась, и на пороге появился высокий мужчина достаточно крепкого телосложения с грубыми чертами лица в черной форме и приказал Дженсону подняться и следовать за ним. Дженсон был слишком слаб, чтобы дать отпор, да и в наручниках он похож на игрушечного солдатика, которым мог легко управлять пятилетний ребенок. Только сейчас его жизнью распоряжались совсем другие люди.       Мужчина был не в состоянии выполнить приказ незнакомца. Он попросту не мог подняться на ноги и удерживать равновесие. В голову пришла странная мысль о том, что под кожу ему специально вкололи какую-то дрянь, способную чуть ли не атрофировать врожденные умения.       Через секунду Дженсон почувствовал на затылке холодное дуло автомата.       — Не поднимешься сейчас же — размажу твою гребаную башку по стенке! А затем пойду развлекусь по полной с твоей красоткой. Уж больно аппетитная попалась цыпочка! — съязвил мужчина низким тоном.       Конечно, Дженсон не мог не среагировать на такое смелое заявление. Нет, пока он жив, никто не посмеет даже пальцем дотронуться до доктора Грей.       Мужчина сплюнул очередную порцию слизи, смешанную с кровью, на вонючий пол, и через силу поднялся на ноги. Медленно развернулся лицом к незнакомцу и попытался как следует его разглядеть, но учитывая положение, фигура противника так и осталась почти полностью размытой.       — Ты даже не знаешь, с кем связался, кретин! — сквозь зубы процедил Дженсон.       Мужчина в черном хитро улыбнулся и пнул Дженсона в спину, а потом приставил к затылку уже пистолет и вновь приказал идти вперед, иначе его тут же пристрелят. Чужая территория, чужие правила и их придется соблюдать, чтобы не оказаться на том свете.       По длинному, тускло освещенному коридору, трое крепких охранников привели Дженсона в просторный и достаточно чистый зал. По крайней мере, там так омерзительно не воняло. Но это еще не означало, что пребывание в нем будет похоже на что-то приятное, и с кем-то из главных здешнего общества завяжется непринужденная беседа. В зале было достаточно светло. В центре располагался круглый стол, а вокруг него размещались несколько лавочек. По обе стороны от двери стояли два плечистых охранника с автоматами — стрелки 1-ого класса, готовые по первому же распоряжению выполнить свои профессиональные обязанности, а рядом с ними еще двое крепких мужчин — палачи с длинными хлыстами из кожи, которые применяют для управления лошадьми.       Дженсон видел лишь округлые очертания всех предметов и это очень сильно его настораживало. Как он сможет дать отпор без четкого зрения?       — Дженсон! — вдруг чей-то женский голос выкрикнул его имя.       «Энни! — пронеслось в голове мужчины. С сердца почти упал тяжелый камень. — Она здесь!»       В следующую секунду он услышал сдавленный стон. Видимо, девушке против ее воли кто-то заткнул рот.       Один из стрелков пнул Дженсона между лопаток. Он сделал несколько шагов вперед, изо всех сил пытаясь разглядеть обстановку и увидеть наконец Энни, чтобы оценить ее состояние. Сейчас он ненавидел самого себя из-за того, что пришлось подчиняться чужим людям. Но внезапно его остановили и приказали стоять на месте.       Еще через секунду он услышал собачий лай.       — Тихо, Гамбо! — приказ хозяина.       Немецкая овчарка замолкла и села рядом с левой ногой охранника-стрелка.       Еще через несколько секунд перед собой Дженсон смутно разглядел чью-то фигуру. Тряхнул головой, крепко зажмурился, чтобы иметь хотя бы представление, с кем будет вести дело — мужчиной или женщиной, но все впустую. Перед глазами размытая клякса. Руки затекли, пронизывающая боль возникла при первом же желании пошевелить лишь плечами. Но он обязан терпеть. И не такое повидал в жизни.       — Обыскали их? — низким голосом спросил мужчина средних лет с трехдневной щетиной и густыми седыми волосами, который уже расположился во главе стола. Его гордостью был узкий длинный шрам на левом виске.       — Почти пустые, капитан. Только оружие с патронами и старое тряпье, — ответил кто-то из его подчиненных и положил эти вещи на стол. Мужчина внимательно их рассмотрел, проверил пистолет Дженсона на наличие патронов, порылся в поношенных тряпках, в которые были завернуты лекарства, взятые Энни еще из разбитого вертолета, и скорчил недовольную гримасу.       — Отдай это девушке, Энджи, — он протянул сверток с пузырьками обратно молодому стрелку с голубыми глазами и правильными чертами лица. Доктор Грей успела его рассмотреть в тот момент, когда он со своим напарником пришел за ней и приказал не сопротивляться, делать все, что ей велят. Теперь она узнала его имя. Энджи был худощавым, высоким парнем с темными зачесанными назад волосами и идеально выбритым лицом. — Нам чужого не нужно.       — Конечно, капитан, — Энджи кивнул, взял вещи и подошел к Энни на расстояние шага, аккуратно подал сверток ей в руки и улыбнулся краешком губ. В его светлых глазах не имелось ни капельки злобы, с которой смотрели на нее все остальные люди в этом неизвестном месте. Этот молодой парень не вызвал в Энни чувство омерзения, смотря на него не хотелось скрыться в темном углу и крепко зажмуриться.       Внутри Энджи родилась маленькая искорка интереса к гостье, стоило ему еще раз взглянуть в карие и выразительные глаза девушки. Естественно, парень не показал свои чувства налицо, не позволял занимаемый статус. Он обязан оставаться спокойным и невозмутимым с каменным лицом, будто жабу проглотил, в любой ситуации. Однако на новую гостью без улыбки смотреть было невозможно. Несмотря на усталый и измученный вид девушка была симпатичной: русые слегка растрепанные волосы чуть ниже плеч, розовые губки, густые ресницы. Сама естественность.        Парень дольше положенного изучал внимательным взглядом Энни, будто другого места для этого не нашлось, и доктор Грей, конечно, заметила такое чересчур пристальное к себе внимание и заволновалась еще сильнее, с ужасом представляя, чем это может обернуться.       Энджи встал за ее спиной и посмотрел на ее скованные наручниками запястья. Это было распоряжением капитана, который на данный момент и решал судьбу этих людей.       — Оружие останется у меня. Так будет правильно. Наше Общество пропагандирует мир во всем. А крови здесь каждый хлебнул в немалых количествах, — спокойным тоном сказал капитан, убрав оружие в карман своей потрепанной кожаной куртки с меховым воротником.       — Хватит гнать пургу! Я тебе шею сверну, если сейчас же не снимешь браслеты! — выпалил со злости Дженсон. Ему бы стоило вести себя не так вызывающе, но сейчас он готов был полезть в пекло, лишь бы получить свободу и вытащить Энни. И зачем он только ее послушал? Глупая девчонка! Вот и скрылись они от холода и дождя на свою голову! Теперь проблем не оберешься! Однако сейчас Дженсон предпочел оставить свой гнев относительно доктора Грей в дальнем ящике своего сознания и души. Ругайся на нее, злись, оскорбляй или нет, это не поможет выбраться из этого ужасного места.       — Ты выбрал не тот путь. В нашем Обществе не приветствуется сквернословие и физические расправы. У нас есть негласный закон — решать все вопросы исключительно словесным путем и не доводить до конфликтов. Здесь никто не будет покушаться на твою жизнь и жизнь твоей спутницы. Мы понимаем, что не в праве ими распоряжаться. На это есть высшие силы. Для нашего Общества жизнь является наивысшей ценностью, и мы относимся к ней с уважением. С одним условием. Если и ты будешь уважать наши порядки. Все по-честному, — спокойно и размеренным тоном объяснил капитан Дженсону уклад здешнего мира.       — Мне насрать на твои законы! — прошипел от злости Дженсон. — Если ты считаешь, что я легко прогнусь под тобой, то глубоко заблуждаешься!       Нет, подчиняться неизвестно кому без каких-либо гарантий — песня не для Дженсона. Он в свое время Энни-то едва вытерпел на посту канцлера, потом Харриса и теперь ни за что не позволит, чтобы какой-то капитан говорил ему, что делать за пределами Последнего города.       — Я вижу, что ты — мужчина серьезный и подчинить себе взрослого человека со своими устоявшимися принципами дело изначально провальное. Но так случилось, что ты и твоя спутница сейчас здесь, поэтому и жить тебе придется по нашим правилам. Если, конечно, сам сделаешь правильный выбор.       — Да я быстрее сдохну, чем сделаю выбор в твою пользу! — процедил Дженсон и скривил лицо. Как же ему противно просто вести разговор с этим человеком! А у него похоже за пазухой тонна терпения имелась, чтобы выслушивать все, что от возмущения выплескивал Дженсон.       — Сдохнуть не проблема. Только дай знать, и мои люди устроят все в лучшем виде. Получишь ту смерть, которую заслужил. Зараженные всегда голодны. Свежачок для них — настоящий деликатес. Но что-то мне подсказывает, что жизнь для тебя дороже. Поэтому закончим с долгим предисловием и перейдем к основной части.       Стоя всего в нескольких метров от Дженсона, Энни внимательно слушала речь капитана и думала только об одном, чтобы с ней и с Дженсоном не расправились как со слепыми щенками, не расчленили по кусочкам и не закапали в лучшем случае за одной из стен этого тоннеля. Или не сдали на корм инфицированным. Слишком страшно!       — Итак, начнем с простых вопросов: откуда вы пришли?       — Не твое дело, — огрызнулся Дженсон. Он даже не собирался раскрывать абсолютно всю информацию. Не дурак, понимал прекрасно, что все равно свободы по доброй воле капитана ему не видать. Придется за нее побороться. Боже, как он от этого устал...       — Неправильный ответ. Повторю еще раз, откуда вы пришли?       — Да кто ты такой, чтобы я отчитывался перед тобой, мразь? — все его нутро кипело от злости и если бы не наручники и не плохое зрение, он бы давно показал противнику свое место.       — До чего же странные люди пошли, — капитан и не пытался скрыть наглую ухмылку. — Ты меня даже не видишь, а уже считаешь мразью. Как-то это не совсем правильно. Не находишь? Впрочем, чтобы исправить эту нелепую ситуацию, я даю тебе последний шанс. Отвечай на вопрос и тогда обойдемся без наказаний.       — Разбежался! — зло прошипел Дженсон, ни на секунду не опуская глаза в пол, не имея ни малейшего желания выслушивать очередные условия от главы этого Общества.       — Что же... Тогда ты сам выбрал себе путь.       Капитан сделал пригласительный жест правой рукой одному из палачей с хлыстом в руке и почтительно склонил голову, чтобы огородить себя от лицезрения малоприятной картины. В эту секунду сердце доктора Грей забилось в разы сильнее, что вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Она ошарашенно смотрела на палача и его орудие, с ужасом представляя, что сейчас произойдет. Нет, он же не сделает то, о чем она подумала? Нет, он этого не сделает!       Коренастый мужчина подошел ближе к Дженсону, секунду-другую изучая его яростным взглядом, а затем со всей силы махнул его хлыстом по спине. Ощущение такое, будто ударили током, бросили в огонь живьем, разом лишили возможности сделать необходимый вдох. Так вот, как это бывает, когда падаешь в огненную лаву в ясном сознании.       Энни вскрикнула и задергалась, но Энджи с другим охранником-стрелком только цепко держали ее за плечи. Девушка едва могла контролировать судороги во всем теле. Кажется, ей еще никогда в жизни не было так страшно. Причем не за себя, а за Дженсона. Какие там шизы, какие пауки? Все это ничто! Вот сейчас перед ней самые настоящие звери, которые до смерти могут забить невиновного человека, если что-то не сделать. Если она что-нибудь не предпримет.       Довольный первым ударом, палач облизал губы, ухмыльнулся и вновь рассек воздух жесткой плетью. Второй удар пришелся по тому же больному месту. Дженсону казалось, что в спину вогнали раскаленную иглу метровой длины. Но он и звука не произнес — не мог от шока, на раскрасневшемся лице только застыла гримаса боли. Он согнулся, борясь с желанием рухнуть на пол, но пока терпел и не мог показать свою слабость тем, кто только этого и ждал.       Снова свист — палач обрушил третий удар без тени жалости на спину мужчины, после чего из свежей узкой раны заструилась кровь. Еще удар — Дженсон зажмурился и выдохнул, но внезапно его грудь сдавило, а перед глазами появилась черная пелена. Палач сделал маленький шаг назад и вновь ударил с такой силой, что кровь брызнула в стороны, тонкая ткань свитера уже не спасала от нестерпимой боли, а рана во всю длину спины, начиная от плеч и заканчивая поясницей, стала толщиной в карандаш.       — Нет! Нет!! Дженсон!! — закричала Энни, что есть силы. Горячие слезы потекли по ее щекам, но сильные руки продолжали держать ее подле себя. — Перестаньте!! Нет! Не трогайте его!!       Но всем было наплевать на ее жалкие крики. Самое худшее в данной ситуации было осознавать собственное бессилие. Она чувствовала себя ничтожеством. Что может быть хуже, нежели смотреть, как на глазах избивают невиновного человека? Здесь живут чудовища! Звери!       «Он же его убьет! Забьет до смерти! Мразь! Боже! Что же делать?»       Палач не обращал никакого внимания на внешние раздражители, он четко и неторопливо выполнял свое дело, нанося один за одним удары максимально близко друг к другу, чтобы достичь наилучшего эффекта от порки. Дженсон не открывал глаза, чувствуя, как по лопаткам сочится кровь.       Удар. Его глухой стон. Еще удар. Стон. Нестерпимая, запредельная боль волной накрыла мужчину. Тело Дженсона задрожало, будто осенний лист на ветру, кожа приобрела нехарактерный бурый оттенок, синие вены выступили на лбу.       С каждым следующим ударом его спина покрывалась рваными ранами, кровь тонкими ручейками стекала по телу, оставляя маленькие кляксочки на полу. Мужчина вскрикнул от острой боли и рухнул на пол, не в силах пошевелить и пальцем. Он быстро провалился в оглушающую тьму.       Энни захлестнула волна леденящего ужаса, она давилась собственными слезами, пыталась вырваться, а потом сообразила, что уже почти мертва, как и сам Дженсон. Эти люди получают удовольствие от своих черных дел. Доктор Грей почувствовала слабость, тошноту и рвотные позывы от всей этой жестокой расправы, но ничего с этими чувствами не могла поделать.       — Остановитесь! Я все скажу! Умоляю! — крикнула Энни.       — Отец, хватит! — подал голос и Энджи, обращаясь к капитану. Смотреть на это кровавое безумие и у него уже не хватало сил. — Отец, достаточно! Скажи ему, чтобы прекратил!       Крик Энни превратился в отчаянный вой, и только тогда палач сделал короткую паузу. Воспользовавшись удачным моментом, девушка затараторила, глотая слезы:       — Мы из ПОРОКа! Наша организация находится в Последнем городе — единственном уцелевшем после солнечных вспышек и развивающемся городе в стране. Мы летели в правительство. Наш вертолет потерпел крушение, и мы оказались в Жаровне. У нас нет никаких запасов, нет плохих намерений, мы просто искали теплое и сухое место, чтобы отдохнуть. Поверьте, мы вам не враги! Пожалуйста, отпустите нас! Умоляю!       Конечно, просьба отпустить на волю — самая идеальная из всех возможных! Думала ли она вообще перед тем, чтобы просить такое после сделанного с Дженсоном?       Глава Общества поднял на девушку суровый взгляд и одним жестом руки дал знак палачу. Тот тут же убрал руки за спину и отошел назад к своим коллегам.       — Почему вас никто не ищет, а по радио не передали о вашем исчезновении? — спросил капитан, положив руки на шершавый стол.       Глаза девушки забегали из стороны в сторону.       «Господи, что же сказать, чтобы не усугубить ситуацию? Правду или соврать?»       — Прошло пять дней, возможно, нас искали, но канцлер решил свернуть поиски, — ответила девушка на выдохе, громко всхлипывая. Лучше правда. К тому же она не до конца знала истинный расклад вещей. Возможно, Харрис действительно прекратил прочесывать Жаровню. А теперь... Девушка на мгновение подумала, что лучше бы она оказалась в руках Итана, чем среди здешних людей. Может быть, канцлер не опустился бы так низко, до физической расправы? Может быть... Слишком много «может быть». Она ему вообще никогда не была нужна, так что при хорошем раскладе Харрис бы с ней ничего не сделал.       — Значит, ты не канцлер?       — Я бывший канцлер, — пояснила девушка, откашлявшись. — Поверьте, мы не такие важные сотрудники, не такие влиятельные люди, чтобы причинить вам зло. Умоляю, отпустите нас! Нам ничего от вас не нужно!       — Извини... Мисс... — капитан запнулся. К доктору Грей он захотел проявить уважение.       — Грей. Энни Грей.       — Мисс Грей, по воле случая вы оказались на моей секретной территории, о которой посторонним людям знать нельзя, — закончил свою фразу капитан.       — Мы ничего никому не скажем! Клянусь! — воскликнула Энни, смотря испуганными глазами на мужчину.       — Не перебивай старших. Я не могу отпустить вас при всем своем желании. Но могу дать вам выбор: либо вы остаетесь здесь и живете по нашим правилам, либо... — он остановился, прикидывая, как бы помягче выразиться. Почесал затылок и сделал глубокий вдох. — Некоторые из нашего Общества не прочь откусить свой лакомый кусочек от свежей плоти. Ты умная девушка, подумай, прежде чем дашь верный ответ. Твой друг его уже дал. Надеюсь, ты вынесешь урок из его поведения.       Какого, к черту, поведения? Дженсон такой, какой есть. Он не будет притворяться тихоней, когда вокруг полыхает огонь. Он не станет надевать тысячи масок, чтобы выглядеть понимающим мальчиком. Он скажет все, что думает. Скажет всегда правду-матку. Он не позволит кому бы то ни было управлять его жизнью. И именно это все и отличает его от всех остальных сотрудников охраны ПОРОКа.       Доктор Грей даже не могла сообразить, кого имел в виду капитан, говоря об этих кровожадных существах его Общества. Они что, питаются людьми? Девушка сжалась и испугалась еще сильнее. Живот свело, а воздуха в легких стало катастрофически не хватать.       — Х-хорошо... — еле слышно вымолвила Энни. — Только не трогайте Дженсона. Прошу вас! Мы будем делать все, как вы хотите.       Смелое заявление, учитывая характер мужчины. Ничего, главное убедить главу Общества.       — Вот и договорились! — лицо капитана расплылось в довольной улыбке. — У вас есть иммунитет к Вспышке?       — Нет. Но мы защищены от вируса сывороткой.       Светлая эмоция тут же сошла с лица капитана. Но сказанным он, кажется, остался доволен. Энни плохо понимала выражения лица мужчины, которые менялись слишком часто.       — Энджи! — мягко подозвал мужчина к себе сына. — Отведи нашу гостью в чистую бэ́ши* и обеспечь ее всем необходимым.       — Есть, капитан! — уверенно произнес молодой стрелок и обернулся назад, в сторону девушки, с которой глаз не спускал другой охранник. — Могу идти?       — Да, свободен!       Энджи медленно подошел к доктору Грей и сделал кивок головой своему коллеге, без слов пояснил, что справится со всем сам.       — Идем со мной, — мягко сказал он, вновь одарив девушку теплым взглядом. — Все будет хорошо.       Несмотря на высокий уровень опасности, Энни почему-то поверила стрелку, поверила в это «Все будет хорошо». Что-то внутри ей подсказывало, что Энджи можно доверять. Или ей так хотелось... Хоть кому-нибудь поверить из здешних людей. Иначе она сойдет с ума после увиденного. Но вдруг она ошибается, и этот порядочный на вид человек сейчас приведет ее в какую-нибудь тайную комнату и изнасилует? Конечно, она ошибается! Разве можно кому-то верить из этого общества после избиения Дженсона?       — А Дженсон? Я не уйду без него! — воскликнула Энни.       — Не волнуйся, — ответил стрелок, перейдя на шепот. — О нем позаботятся. Пошли.       Он осторожно взял девушку под локоть и повел к выходу. Она, тихо всхлипывая, дрожа от страха, повиновалась. Пройти спокойно мимо неподвижно лежащего на полу Дженсона Энни не смогла. Ей хотелось броситься к нему и обнять, чтобы защитить от всего этого зла, которым пропитан каждый уголок этого места. Плевать, что ему никогда не были приятны ее прикосновения, но разве сейчас это имеет значение? Тем более, когда он в таком состоянии. Но ее поторопил Энджи. Отца не нужно сейчас злить.       Палачи покинули зал следующими.       — Для вас тоже дело найдется, — сказал капитан оставшимся охранникам и хозяину пса. — Отвезите этого в шухéль*, — он бросил косой и даже брезгливый взгляд на раненого Дженсона, — и скажите вихáно* чтоб осмотрела раны. Возможно, он мне еще пригодится.       — Будет сделано, капитан! — твердо произнес хозяин собаки и кивнул коллегам. Они вместе вышли из зала за необходимым медицинским оборудованием и соответствующими лекарствами.

* * *

      В камере доктора Пейдж внезапно обдало жаром. Ей стало катастрофически не хватать воздуха. Она сделала несколько жадных вдохов ртом и попыталась успокоиться. Но это оказалось очень трудно, учитывая ее тревожное состояние.       — Дженсон... — с ее губ слетело единственное слово.       Ее сердце забилось в несколько раз сильнее. Женщину охватило странное чувство, что с любимым произошло что-то страшное, непоправимое, главное — ему больно и он в опасности.       Она расстегнула несколько верхних пуговиц своей черной блузы и сделала еще несколько глубоких вдохов, чтобы хоть как-то выровнять учащенный пульс. Однако необъяснимое ощущение тревоги никуда не делось, наоборот, с каждой секундой оно все сильнее и сильнее разрасталось в измученном сердце доктора Пейдж.       Она нервно прошлась несколько раз по комнате и кое-как заставила себя сесть на кровать и выдохнуть прочь все жуткие мысли.       — Дженсон... — тихо прошептала она, чувствуя, как чистая слеза увлажнила ее щеку.       Аве хотелось заснуть крепким сном и все забыть, вычеркнуть из памяти тот день, когда Харрис появился в их жизнях с Дженсоном, удалить из сознания тот страшный день, когда произошла катастрофа. А потом проснуться и увидеть рядом любимого, крепко обнять его и не отпускать до конца своих дней. Ей хотелось ощутить его горячее дыхание на своей коже и тепло от родных рук. До головокружения она нуждалась в том, чтобы услышать его голос. Но все это было неосуществимым желанием.       Прошло всего лишь несколько дней с тех пор, как их разлучили трагичные обстоятельства, но женщине казалось, что — целая вечность. Самым пугающим в ее случае являлась неизвестность. Вот так бесполезно просиживать часы в четырех стенах и не иметь ни единого шанса, чтобы помочь любимому, равносильно пыткам. И как долго это продолжится? Сколько еще времени Харрис будет показывать свое превосходство над ней?