* * *
Дженсон плохо помнил, как погрузился в сон. Но судя по тому, что, когда он распахнул глаза, в окно падали лучи солнца, заставив мужчину поморщиться от переизбытка света, в какой-то момент он все же заснул. Солнце. Как давно он не видел эту звезду и не ощущал на своей коже тепло естественного света. Пускай и через стекло. Неужели природа в кои-то веки решила вернуться на круги своя? Он осмотрелся по сторонам — в комнате пусто. Ему не почудилось, Аву на постели с ее признанием он точно помнил. Сейчас ее рядом не было. Но мужчина не расстроился. Он понимал, что ей тоже необходим отдых. Рана в боку немного ныла, как и порезы на спине, но терпимо, да и спокойный сон прибавил немного сил, чтобы встать с постели, отыскать в шкафу домашние брюки и, приложив усилия, надеть их. На глаза Дженсону так же попались еще и футболки, но при виде этой верхней одежды он только махнул рукой и задвинул дверцу обратно. Одну Аву ему точно стесняться не стоит. Услышав на кухне какие-то шуршания и звон посуды, мужчина сразу подумал, что вновь доктору Пейдж не спится, и она решила с утреца пораньше заняться готовкой. В голове промелькнула мысль о том, как он с удовольствием бы накормил свой желудок чем-нибудь из домашних блюд бывшего канцлера. Но, когда за столешницей со спины он увидел Энни в одном из домашних халатов Авы, то изумился. Ее он вообще не ожидал встретить в квартире. Дженсон медленно провел ладонями по лицу, словно пытаясь отогнать все, что накопилось за долгие дни нахождения в Жаровне, и слишком шумно прислонился спиной к косяку двери. Услышав шорохи позади себя, доктор Грей вздрогнула и обернулась. Она тоже не меньше Дженсона удивилась этой встречи. — Ой! Дженсон! Зачем вы встали? Вам лежать нужно! — сказала она чуть дрожащим от легкого волнения голосом. Все-таки не каждый день ей приходилось начинать в доме бывшего начальства. — Бока уж болят от этой лежки, — сказал он и медленно подошел к столешнице. Взял графин с кипяченой водой и плеснул в стакан. — Вам нельзя сейчас ничего пить и есть, — робко произнесла девушка, потупив взгляд. — Воды пожалела? — Нет, что вы? — Ей для Дженсона вообще ничего не было жалко. Такому мужчине, как он, хочется отдать все, лишь бы он был в порядке. — Просто у вас рана... Еще не зажила. Дженсон и сам это знал. Но пить хотелось и есть тоже. Хоть кусок хлеба в рот положить. — Можно только губы смочить, — добавила девушка и попыталась улыбнуться. Все-таки она была рада, что Дженсону стало заметно лучше. — А где Ава? — спросил он после того, как сделал глоточек воды. От него точно хуже не станет. — Доктор Пейдж ушла в аптеку за лекарствами. Старые запасы закончились. Должна вот-вот вернуться. — А тебя, значит, оставила меня охранять? — пошутил мужчина, приложив ладонь к левой части живота. Повязка, защищающая рану от попадания инфекции, окрасилась в алый цвет, и Энни предложила ее сменить и осмотреть рану. Но Дженсон сразу же отказался. Ничего, потерпит. И не с такими болями приходилось жить. — Я думал, ты уже давно под бочком у Барри... Десятый сон видишь. Но Энни в это утро было совсем не до шуток. Хорошо, что хоть Дженсон начал его с хорошего настроения. Конечно, зачем ему тревожиться? Он дома, в тепле, в уюте, в безопасности, если не считать, что кто-то из Общества в любой момент может нанести удар по ПОРОКу, с любимой женщиной, которая глаз с него не сводит и тоже волнуется, как за собственного сына. Мужчина выстрадал свое счастье, которое теперь было, пожалуй, вне досягаемости для девушки. Она замялась. Конечно, ей до сих пор было неудобно находиться в чужой квартире, но возвращаться к Барри — испытание не из легких. Да и рад ли он будет встречи с ней? Даже после правды о лжебеременности Эльзы. А сама Энни? Испытает ли она светлые эмоции, когда своими глазами посмотрит в лицо молодого человека? Сложный вопрос, на который она не могла дать сейчас ответа. — Я... Я... Просто хотела еще раз поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня, — нашла девушка, что ответить. Это было самое подходящее в ее ситуации. — Без вас я бы не выжила в Жаровне. Я бы... Просто погибла в вертолете, не продержавшись и до вечера. Дженсон усмехнулся и сел за стол. Держать равновесие было трудновато. Энни последовала его примеру, расположившись напротив, оставив приготовление завтрака. Им есть, о чем серьезно поговорить в спокойной обстановке. — Ты изменилась, — сказал он серьезно, четко смотря доктору Грей в глаза. — Стала смелее. Приобрела ценный опыт. Он обязательно пригодится тебе на посту канцлера. Ты будешь достойным руководителем. Я в тебе не сомневаюсь. — Но я... — она осеклась. Услышать такие теплые и искренние слова от самого Дженсона, казалось, из области фантастики. Конечно, Энни знала, что Дженсон никогда не будет бросать слов на ветер, он мудрый человек. Даже в тех ситуациях, когда кажется, что его действия лишены логики, она имеется. Просто ее надо суметь увидеть. Но теперь Энни даже не знала, как реагировать на столь примечательную фразу. Это было одновременно приятно, но в то же время волнительно. — Я вряд ли им теперь когда-нибудь буду. — Харрису недолго жить осталось. Он ответит за свою месть. — Вы убьете его? — вполголоса спросила доктор Грей и замерла в ожидании. С кем она разговаривала? С человеком, на совести которого тысячи смертей, которому убить, как ей чихнуть, проще простого. Но с человеком, для кого жестокость — мера вынужденная. За причинение боли должно последовать наказание, расплата. И Дженсон будет следовать именно этой дорогой. — А у меня есть выбор? Выбор есть всегда, но в ситуации с Харрисом Дженсон его не видел. Энни вдруг стало тревожно на душе. Конечно, она понимала, что мужчина вряд ли просто так спустит на тормоза поступки канцлера, но его смерть может отрицательно сказаться на работе ПОРОКа. Увидев на лице девушки сомнения относительно своих планов на канцлера, Дженсон решил немного разъяснить суть своих намерений. Энни должна понять, что иного выхода у него нет. — Харрис хотел убрать с лица земли тебя, меня, Аву. Он много лет стремился к тому, чтобы воплотить свой план в жизнь. Подняться с самых низов до канцлера, до высшего звена, чтобы уважали даже в правительстве — это надо четко продумать не один шаг вперед, а все десять. Он знал с самой юности, что ему нужно после отказа Авы стать его женщиной — уничтожить ее. Но не тело его привлекает, а наблюдение за душевными страданиями человека. И он добился своего, получил то, что хотел, но не в полной мере. Мы остались живы, — Дженсон шумно выдохнул воздух и провел ладонью по лбу. Энни не сводила внимательного взгляда с лица мужчины. Важно понять каждое его слово, в котором заложен глубокий смысл. — Думаю, Харрис догадывается об этом, но расслабился, ведь прошло достаточно времени. Да, возможно, его смерть станет началом к новым проблемам. Возможно, и нет. Я не знаю, насколько его мерзкая туша важна в делах правительства. Но мне все равно. Если это будет началом второй войны, но уже не с объектами, а с высшим звеном, я готов к ней. Но то, что он сделал с нами, не сойдет ему с рук. Энни прикрыла глаза и опустила голову. Она уже и сама не знала, как будет правильно во всей этой ситуации. Собственная интуиция молчала, поэтому лучшим вариантом в ее случае стало просто принять, как данность, намерения Дженсона. Он старше нее, опытнее. Ему лучше знать, как поступить. В следующее мгновение они услышали шум в гостиной. Вернулась Ава. Не обнаружив Дженсона в спальне, она поспешно направилась на кухню. Увидев его вместе с Энни за столом, она немного забеспокоилась, но подумала, что, возможно, мужчине стало лучше, раз он уже бодрствовал. Но чтобы окончательно считать себя здоровым, должно пройти не мало времени. — Дженсон, как ты себя чувствуешь? Зачем ты встал? Тебе надо отдыхать и не напрягаться, — в ее голосе слышалось волнение. — Еще одна! — недовольным тоном произнес он. — Я не мелкий объект, чтобы сутками валяться в кровати. Ава серьезным взглядом посмотрела на него и подошла сзади, а ладони мягко положила ему на плечи. — Никто и не говорит о сутках. У тебя серьезная рана. И я не хочу, чтобы ты получил осложнения. — Доктор Пейдж права, — добавила Энни. — Вы и так достаточно всего пережили. Вам надо поберечь себя. Дженсону не хотелось сейчас с кем-то из них двоих спорить. На это не имелось ни желания, ни сил. Умом он понимал, что они правы, он чувствовал себя далеко не идеально, но в постель точно не собирался отправляться, ведь столько всего необходимо было еще сказать, обсудить... — Я учту на будущее, — буркнул он себе под нос. Ава светло улыбнулась, а затем выложила на стол коробочки и флакончики с лекарствами, несколько пачек новых шприцов и ампулы с обезболивающими и антибиотиками. Взяв на размышление несколько секунд, она отложила нужные препараты в одну сторону — те, что Дженсону необходимо колоть в первую очередь, а остальные убрала в аптечку. — Наверное, я пойду домой, — тихо сказала Энни, решив, что и так достаточно времени провела в гостях. Пора и честь знать. — Обрадую Барри... — добавила она с печалью в голосе. — Еще очень рано. А сегодня выходной. Барри наверняка еще спит. Так что давай сначала позавтракаешь с нами, — предложила Ава, после того, как убрала аптечку обратно в шкаф. — Спасибо, доктор Пейдж. Я и так уже у вас задержалась. Не думаю, что Барри будет в восторге, узнав, где я провела все это время после возвращения. — Ты не жена ему, чтобы докладывать о каждом шаге, — сказал Дженсон серьезным тоном. К чему эта официальность? — И не обязана отчитываться о сделанном по своей воле. — Возможно. Но я хотя бы должна дать о себе знать. Между нами и так пропасть... Как бы не стала больше. Хотя... Это уже не важно. Доктор Пейдж присела рядом с девушкой за стол. По ее встревоженному тону голоса женщина догадалась, что Энни что-то мучает. Проблема, на первый взгляд, была очевидна, но доктор Грей переживала отнюдь не из-за вести о лжебеременности Эльзы. Ее терзало предпочтение Энджелла Барри, хотя второму она даже в любви-то ни разу не призналась и уж тем более не обещала золотых гор. Дженсон наклонился чуть вперед, внимательно всматриваясь в карие глаза девушки, словно пытаясь проникнуть в самую душу. Энни напряглась, посчитав поведение мужчины нехорошим знаком. — По тебе не скажешь, что к нему так рвешься. Сама ведь говорила, что не нужна ему. Так зачем себя насиловать? — Беременность Эльзы была ложью, — ответила Ава, чтобы Дженсон был в курсе дела. — Так же она причастна к отравлению Энни. — Ты шутишь? — изумился Дженсон, вскинув брови. — Эта девчонка одна все это провернула? — Это правда. — Что же, я догадывался, что в ПОРОКе работают одни кретины и убийцы... Доктор Пейдж косо на него посмотрела, а потом крепко сжала за ладонь и отрицательно покачала головой. Дженсон понял, что не стоило озвучивать свои мысли. — Дело не в этом... Не в Эльзе и не в Барри. Дело во мне и в том, что произошло в Обществе, — тихим голосом сказала Энни, опустив глаза. Ей было очень стыдно за один свой поступок, но она доверяла доктору Пейдж и Дженсону. Эти люди могут дать ей ценный совет, хотя в делах семейных, пожалуй, девушка должна разобраться сама. Особенно, что касается Барри. — О чем ты, дорогая моя? — задала вопрос Ава, обратившись к Энни. — Ты вернулась. Живая, здоровая. Это самое главное. И Барри поймет тебя и вовсе не станет сердиться. — Даже если узнает, что я предпочла ему другого? Повисла тишина. Ава с Дженсоном переглянулись. Оба не ожидали услышать подобного от девушки. Все эти полгода она грезила лишь только Барри, а теперь говорила о каком-то другом мужчине. — Что ты хочешь сказать, Энни? — спросил Дженсон. Даже ему стало волнительно за судьбу доктора Грей. — Это не важно, — тихо ответила девушка, почувствовав, как защемило сердце. Внутри стало очень мрачно и пусто. — У меня была с ним связь и это уже не изменить. Никогда. Как бы я не хотела. — Ты говоришь об Энджелле? — поступил следующий вопрос от мужчины. До него только спустя несколько секунд дошло, во что Энни вляпалась. Она кивнула, а ее бледное лицо покрылось румянцем смущения. — Какого черта? Какого черта ты была с ним близка? — возмущенно воскликнул Дженсон, борясь с внутренним дискомфортом и желанием как можно скорее услышать более-менее приличное оправдание очередного необдуманного поступка Энни. — Да-да! Я была с ним близка! — повысила она голос, считая, что Дженсон в общем-то имеет право осуждать ее. Хотя с некоторых пор ей все равно. Она знала, что Барри никогда не простит ее за такое, как и она сама себя. Ей никогда уже не испытать счастье с этим человеком. Да и кого она могла теперь назвать любимым: Барри или Энджелла? Кто из них ошибка, а кто — ее судьба? Она не чувствовала по отношению к Барри былой привязанности, былых светлых чувств. А от предстоящей встречи хотелось выть или вовсе не представлять в перспективе. К чему? Ведь Барри все равно ее не поймет. Он всегда испытывал с этим трудности. А Энни только мучилась изо дня в день, из месяца в месяц, считая, что должна потерпеть еще чуть-чуть и все образуется. Но в итоге между ними встала Эльза, а теперь и Энджи. Это был замкнутый круг, слишком тяжелая задача, которую Энни не под силу было решить. — Но так получилось! Это не входило в мой план изначально, так вышло! Дженсон выдохнул. Чего-чего, а подобного он точно не ожидал услышать от такой серой мышки, как Энни. Похоже, она слишком повзрослела и однажды перестала думать головой и в итоге винила в этом себя. Теперь Ава поняла, по какой причине доктор Грей так терзалась. Другой мужчина, появившийся в жизни девушки, похоже, изменил ее взгляды, надежды, планы. И Энни о многом сожалела, но не могла уже ничего исправить. — Жаль, что я не пристрелил эту сволочь! — прошипел сквозь стиснутые зубы Дженсон и встал из-за стола. Отошел к окну. Услышанные новости необходимо было переварить. — Энни, дорогая, тебе нельзя в таком состоянии идти к Барри, — мягко произнесла доктор Пейдж и накрыла ладонью теплую руку девушки. — Такой настрой — не лучшее начало для серьезного разговора. — А вы думаете, у нас с ним теперь может что-то быть? Что-то сложиться? — она тихо всхлипнула. На глазах непроизвольно навернулись слезы. — Я в этом сомневаюсь. Мы оба виноваты. Оба натворили кучу глупостей. И я должна ему во всем признаться, а там уже... Как Бог решит. На последней фразе Дженсон обернулся и хмыкнул. Как же ему надоело вариться в кипящем котле проблем молодых! Признаться. Верная позиция. Да вот только не каждый мужчина сможет так легко принять обратно то, что слегка испачкалось. Если бы он был на месте Барри, то точно послал бы доктора Грей куда подальше, но вместе с этим Дженсон желал для Энни только самого лучшего. Она заслуживает быть счастливой, как и он сам с Авой. — Энни, ты, прежде всего, должна разобраться в самой себе, в своей душе и понять, что ты чувствуешь к Барри, — личное местоимение женщина особенно выделила. — Доктор Пейдж... Это такой сложный вопрос... Я не знаю... Я запуталась... Окончательно. Все слишком быстро произошло. Я думала, что нравлюсь Энджеллу, но потом он так гадко поступил со мной и Дженсоном... Он стрелял в нас. Как можно испытывать что-то теплое к такой личности? Я совсем не умею разбираться в людях... — она не удержалась и заплакала, уткнувшись лицом в плечо женщины. Ей было очень больно, что она в итоге сама загнала себя в тупик. Ава нежно погладила ее по голове, успокаивая и тихим шепотом приговаривая, что все обязательно будет хорошо. Затем обратилась к Дженсону с просьбой оставить их с Энни наедине. Он не возражал, ведь и самому уже поднадоело слушать нытье девушки. Он медленно ушел в комнату, оставив Аву с доктором Грей посекретничать. Девушка отстранилась от нее и первым делом извинилась за свое поведение. Она совсем не умела сдерживать свои порывы слабости в последнее время. — Энни, позволь мне дать тебе только один маленький совет, — начала доктор Пейдж, внимательно смотря девушке в заплаканные глаза. — Конечно, доктор Пейдж. Вы всегда говорите такие мудрые слова. — Понимаешь, есть на свете вещи, которые мужчине лучше не знать, если хочешь сохранить семью и отношения. Когда я была молодая, то тоже совершила похожую ошибку. В надежде забыть Альберта после очередной серьезной ссоры я ушла к его брату, Итану, и провела с ним ночь. Это было самое глупое и необдуманное решение из всех моих наиглупейших, но тогда мне это было необходимо. Необходимо почувствовать что-то иное. — Вы были настолько близки с Харрисом? — изумилась Энни, ошарашенно смотря на женщину. Она, конечно, знала о том, что доктор Пейдж и Итан — давние знакомые, но, чтобы до такой степени... Это было для нее шоком. — К сожалению, — с печалью в голосе ответила Ава. — Думала, что мне станет легче, я сумею забыть таким образом любимого человека, но это был лишь самообман, иллюзия. Я очень жалела об этом поступке. Но в тот день я еще не знала, что беременна, а когда все раскрылось, я могла потерять и Клемми, и Альберта. К счастью, все обошлось и Альберт нашел в себе силы понять меня и простить. А я постаралась забыть ту страшную ночь с Итаном и не вспоминала ее до встречи с ним уже в этом году. Я тоже отдалась другому человеку, потому что верила, что что-то изменится в моей жизни, но это было ошибочным суждением. — Но вы все равно любили Альберта, да и у него к вам были ответные чувства. — К счастью, это так, — улыбнулась Ава, вспомнив былые годы. — И они не умерли разом после моих глупостей. Я говорю это к тому, что Барри уважает тебя. Он очень переживал, когда ты уехала и ничего ему не сказала. Для него была таким же шоком весть о лжебеременности Эльзы, как и для тебя. Я не могу с уверенностью говорить о его чувствах, но мне думается, что он по-настоящему тебя любит. Просто он еще молод, неопытен, совершил достаточно ошибок. Мы все их делаем по молодости, а уже в старости жалеем. — Доктор Пейдж, вы совсем не старая! Вы всегда знаете, как поддержать! Спасибо вам за это! Именно сейчас в искренней поддержке бывшего канцлера Энни нуждалась как никогда ранее. Сейчас, когда она не знала, на какую дорожку ей свернуть, чтобы больше не причинить никому боли из близких и, прежде всего, самой себе. — А он... Он... — Энни осеклась. Кажется, что она до сих пор не готова была спросить то и узнать о том, что, возможно, будет неприятно. — Он поверил Харрису? Поверил в его ложь о нашей с Дженсоном гибели? Ждет ли он меня сейчас, как вы ждали Дженсона? Ава опустила голову. Как не хотелось обманывать доктора Грей, ее необходимо подпитать только положительными эмоциями. Увидев сомнения на лице женщины, девушка настойчиво попросила: — Пожалуйста, доктор Пейдж, скажите правду. Как есть! Я все пойму. — Да, Барри принял твою смерть, — тихо отозвалась Ава, но тут же добавила: — Посчитал, что Харрис чист, как стеклышко, что в его действиях нет ни намека на ложь. Но я думаю, что Барри ошибся в себе. И где-то в глубине души он так же ждет тебя сейчас и надеется встретить следующий день только с тобой. Ведь если любишь, никогда не поверишь в смерть дорого человека без объективных доказательств, которых у Харриса не имелось. Поэтому, Энни, есть вещи, о которых лучше умолчать, чтобы сохранить то, что уже зародилось, и не разрушить хрупкую связь. Я не говорю, что это правильно — утаивать факт из твоего прошлого от Барри. Это тяжелый груз, который впоследствии будет мучить тебя, а между двумя любящими людьми не должно быть тайн. Но... Поверь, сейчас Барри лучше не знать о том, что ты была близка с другим мужчиной. Поживете вместе, трудности поулягутся, а время поможет. Вероятно, затем и вовсе отпадет необходимость поднятия этой нелегкой темы. Энни улыбнулась краешком губ. Она очень хотела верить в такой положительный исход их отношений с Барри. Но для начала ей необходимо разобраться в себе. А это такой нелегкий труд. Но кто ей обещал, что отношения с партнером — легкое бремя? Девушка поблагодарила Аву за теплые слова, радушный прием, вещи и еду — в целом за ее доброту и еще раз напомнила, чтобы она сама берегла себя и без острой необходимости не выходила на улицу. Кто знает, что на уме у капитана Общества на самом деле? Доктор Пейдж заверила, что будет осторожна. У нее впереди важное дело — поставить Дженсона на ноги и решить вопрос с Харрисом в правительстве. Хотя второе — дело далеко не первой важности. Перед выходом доктор Грей попрощалась и с Дженсоном, еще раз сказав ему слова благодарности за все, что он сделал, и в шутку велела слушаться наставлений Авы, чтобы поскорее поправиться. Мужчина и сам этого хотел не меньше Энни. Была бы его воля, он хоть завтра вызвал Харриса на поединок, один на один, без лишних вступлений и тупых разговоров. Нет, пожалуй, просто пристрелить его — смерть слишком легкая для Итана. Дженсон хотел заставить его мучиться, страдать, как и он сам, причем не один день. Но пока он слишком слаб, чтобы доказать свое преимущество и выиграть финальный раунд, однако вкус победы уже ощущался на его языке. — Ну... Ты навела ее на путь истинный? — вполголоса спросил Дженсон, подойдя к доктору Пейдж со спины, обняв ее за талию. Правда крепко прижать к себе не смог, как того желал. Болезненные ощущения от раны сильно ограничивали его действия. Да еще порезы на спине вновь дали о себе знать. — Я все равно за нее очень переживаю, — тихо ответила женщина, развернувшись к нему, и ласковым взглядом посмотрела мужчине в лицо. — Боюсь, как бы она не совершила очередную ошибку. «И, похоже, волнуешься больше, чем за меня», — промелькнула в голове шальная мысль. Но, естественно, мужчина ее не озвучил. — Слушай, а может быть, нам ее удочерить, а? — пошутил Дженсон, наклонившись к лицу Авы. — Зато будешь хоть на законных основаниях опекать ее! Эта фраза доктору Пейдж пришлась не по душе. И шутку она не оценила. Глупая по ее меркам. — Перестань говорить ерунду, Дженсон! — сердито произнесла она. — У меня сердце за нее болит! Я очень хочу, чтобы у нее все было хорошо. Она заслуживает счастья, как никто иной. — А мы? — слетело с его губ. — Разве мы не заслужили того же? — Он мягко обхватил двумя ладонями ее лицо, утопая в ее серых выразительных глазах. Сейчас они казались особенно красивыми, удивительными, но такими печальными. И ему очень хотелось прогнать всю ту боль и тревогу из души доктора Пейдж. Ведь тяжелые времена закончились. Вот разберется он только с Харрисом и жизнь сразу наладится. Правда, его смерть еще предстояло обсудить с Авой, но был ли в этом смысл? Какой-то был. Дженсон теперь абсолютно все хотел решать только с ней. Больше никаких необдуманных поступков и вольностей с его стороны не будет. Он так решил. Ава слишком ему дорога, чтобы не согласиться с ее мнением. — Ты в особенности. — Мне было так страшно... — вдруг сказала Ава дрожащим голосом. — Страшно, что осталась одна... — она тихо всхлипнула, обхватила тонкими пальцами его за шею и уткнулась лицом в его грудь. — Страшно от одной мысли, что тебя больше нет, и больно оттого, что мои руки связаны, что я не могла узнать правду. Дженсон прижал ее к себе покрепче и легко поцеловал в висок, окутывая ее своим теплом. — Ава, прошу тебя... Не плачь... — тихо проговорил он, успокаивая ее легкими поглаживаниями по волосам и спине. — Эта скотина не стоит твоих слез. Ничто в этом гребаном мире не стоит твоих слез! Все закончилось. И теперь я ни за что не оставлю тебя одну. Знай это! Она кивнула и еще крепче прижалась к Дженсону. Приятная дрожь пробежалась по его телу. Вот так стоять бы до бесконечности, просто чувствуя друг друга и наслаждаясь этим. Отстранившись от мужчины, Ава нежным взглядом посмотрела на него, а затем тыльной стороной ладони ласково провела по его горячей щеке и лбу. Он перехватил ее и поднес к губам, отметив про себя, как же он соскучился по родному лицу доктора Пейдж, по ее особенному взгляду, по ее жестам — по ней всей. — У тебя температура. Пойдем, тебе надо соблюдать постельный режим. А мне еще осмотреть рану. Дженсон поморщился. Не хотел он весь оставшийся день валяться в постели и ничего не делать, а лишь ждать, пока затянется рана. У него имелось только одно желание — расправиться с Харрисом и тогда его душа будет спокойна. — А если я откажусь соблюдать постельный режим? Что тогда? — Дженсон, не глупи. Ты же взрослый человек, понимаешь, что это необходимо для твоего же здоровья, — объяснила Ава. — Иди, а я пока лекарства приготовлю. Перед тем, как отпустить ее, Дженсон склонил голову и оставил на ее губах легкий и нежный поцелуй, а потом, как послушный мальчик, первым отправился в спальню и терпеливо стал ждать возвращения Авы с кучей лекарств, которые ему необходимо будет принять. Мужчина догадывался, что придется терпеть очередные болезненные уколы, а он все-таки больше предпочитал принимать препараты через рот. После получения организмом нужной дозы лекарств, Дженсон вновь прижал Аву к груди. Неприятное жжение в области плеча уже исчезло, постепенно его кровь насыщалась важными элементами, организм наполнялся жизненной энергией. Сегодня он больше никуда не хотел отпускать ее, а только чувствовать, как ее тепло плавно передается ему, исцеляя и возвращая к жизни. Тихо, словно боясь произнести не те слова, Дженсон спросил: — Это правда все то, что ты позавчера сказала? Разумеется, он знал, что все произнесенное доктором Пейдж ни капельки не является ложью и в итоге поймал себя на мысли, что за время пребывания в Жаровне он немного поглупел. Но вместе с этим он чувствовал, что ему необходимо поговорить о том, что его терзает: о своем внутреннем мире, о мире Авы. Это важнее расправы с канцлером. Это важнее вируса, важнее лекарства. Доктор Пейдж нахмурилась и, чуть отстранившись от Дженсона, уточнила: — Что именно? Я много чего говорила. — Ты знаешь, о чем я, — вполголоса сказал он, вдыхая запах ее мягких светлых волос. И Ава, конечно, догадалась. Ее признание. Должно быть, для мужчины стало немного неожиданно услышать его. — Дженсон... — она крепко взяла его за руку, коснувшись теплыми пальцами его, а потом шепотом добавила: — А ты еще нуждаешься в словах? Она вздохнула. Ее речь, дыхание все говорили за нее, но Дженсон предпочел услышать какой-то иной ответ. Он почему-то не мог сейчас выбросить прошлое доктора Пейдж из своей головы, боялся, что оно каким-то образом влезет в настоящее и станет преградой, стеной на пути к их счастью. — Но как же Альберт? Ты ведь любила его... И эти фотографии... Мужчина знал, как много, если не все, Харрис-младший значил для Авы, как она ценила каждый день, проведенный с ним, с каким трепетом рассказывала о том, что произошло в далекой молодости. Как же вновь стало глупо вспоминать прошлое. Дженсон ведь знал, что Ава и так всю себя ему отдала, начиная каждый день с чувствами к покойному Альберту. — Причем здесь фотографии? Я и твое фото могу поставить рядом, но мне это не нужно. Ты здесь, ты рядом, живой — вот, что ценное. А мои чувства к Альберту всегда останутся со мной, в моем сердце. Поверь, с чувствами к тебе они прекрасно ладят. Дженсон грустно улыбнулся, почувствовав себя полным идиотом, что вообще задал такие дурацкие вопросы. В делах семейных ему еще многому нужно научиться. — Знаешь... Перед тем, как окончательно сойти с ума, Альберт добавил, что не хотел бы, чтобы я мучилась без него. Он желал, чтобы я нашла достойного человека и хотел мне счастья. И я пообещала, что обрету его, хотя сама не верила в это. Тогда я знала, что это уже никогда не случится, потому что наш мир слишком суров, чтобы дарить людям такие привилегии, как душевное спокойствие, радость от встречи с близкими, любовь. Но я рада признать, что ошиблась. И что не ошиблась в тебе. Что этим достойным человеком стал именно ты. Дженсон развернулся к Аве таким образом, чтобы иметь возможность смотреть ей в глаза и тонуть в вихре новых, манящих ощущений, от которых начинала кружиться голова. В докторе Пейдж он вновь увидел ту хрупкую женщину, которую ему хотелось оберегать и защищать от злых намерений. И такая сторона Авы нравилась ему еще больше. — Я сделаю все, чтобы ты никогда не пожалела о сказанном, — тихим шепотом произнес он, не в силах отвести от нее взгляда. — Дженсон... — мягко произнесла она, ласково проведя ладонью по его щеке. Он не дал ей убрать руку, а сразу же накрыл ее своей. — Ты уже сделал. И я всегда буду верить тебе, всегда буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Он шумно выдохнул и наклонился к ней. Поцелуй не заставил себя долго ждать. Уже в который раз доктор Пейдж ощущала эти волшебные прикосновения его губ, однако каждый раз они были разными, но такими родными, такими нежными. Его губы заскользили по подбородку вниз, слегка задерживаясь на шее, а руки тем временем обняли сзади так крепко, как только возможно. И Дженсон снова убедился, что нет ничего в мире прекраснее, чем находится рядом с Авой и быть частью ее мира. — Тебе нужно отдохнуть, Дженсон, — вполголоса произнесла доктор Пейдж, прервав поцелуй. — Достаточно на сегодня разговоров. И я еще не осмотрела твою рану. — С ней все в порядке, уверяю тебя! — настойчиво произнес мужчина, заключая Аву в свои объятия. — Хорошо. Я согласен. Но при одном условии, — прошептал он ей на ухо, оставляя после каждого предложения поцелуй на щеке. — Каком? — Ты будешь отдыхать вместе со мной. — Договорились! Дженсон быстро убрал руки, считая, что чем быстрее Ава сменит повязку, тем скорее он сможет вновь обнять ее и не отпускать всю ночь. Доктор Пейдж взяла использованные шприцы в руку, чтобы выбросить в мусорное ведро, и встала, но, когда приняла вертикальное положение, сразу почувствовала сильное головокружение и острую боль в области правого виска, заставившие ее опуститься обратно на постель и зажмуриться. — Ава! Что с тобой? — испугался Дженсон и тут же присел на корточки напротив нее, с волнением стал смотреть в ее побледневшее лицо. — Тебе плохо? — Все... В порядке... — тихо прошептала женщина, приложив кончики указательного и среднего пальцев к ушибленному виску. — Просто голова закружилась... — Вот кому из нас отдыхать надо, так это тебе. Все, оставь эти шприцы в покое! — мужчина настойчиво взял использованные инструменты из рук Авы и небрежно положил на ближайшую тумбу, а потом велел доктору Пейдж снять с себя одежду и лечь в постель. И никаких отказов он не принимал. Женщина и хотела возразить, как бы сделала со стопроцентной уверенностью в ином случае, но не стала. Сейчас она действительно чувствовала себя очень неважно. Состояние такое, будто сутками мешки с картошкой таскала, сил не имелось никаких, чтобы даже снять с себя выходную одежду. — Не хватало, чтобы ты еще слегла. Все, никуда тебя не отпущу, пока не будешь чувствовать себя лучше. Ава лишь печально улыбнулась и накрыла ладонью его руки, мирно покоящиеся у нее на коленях. — Не волнуйся за меня понапрасну, Дженсон. Просто все навалилось... — А я буду! Всегда буду! И ты это знаешь! — твердо произнес Дженсон. Он готов бросить весь мир к ее ногам, лишь бы только Ава больше никогда не чувствовала боли: ни физической, ни душевной. — Ну все, потом поговорим. А сейчас давай раздевайся и в постель. Может, тебе что-нибудь принести? Доктор Пейдж лишь отрицательно покачала головой, а затем все-таки настояла на том, чтобы обработать рану, ведь к этому делу нельзя халатно относиться. Дженсон терпеливо дождался, пока Ава сменит повязку и проделает все необходимые манипуляции с раной, а потом уговорил ее лечь в постель и сам забрался под одеяло. Бережно обнял ее за талию и поцеловал в лоб. — Ты такая теплая... — шепнул он. Она светло улыбнулась и коснулась кончиками пальцев огрубевшей кожи его руки, не отводя ласкового взгляда от его лица. Дженсон готов был все на свете отдать за эти невероятные и божественные моменты счастья, которые судьба ему подарила. Ее прикосновения — настоящий рай, в котором каждый раз мужчина волшебным образом оказывался, будучи рядом с Авой. Им не нужны были сейчас слова, чтобы сказать друг другу о чем-либо. За них это сделали эмоции и прикосновения. — Дженсон, я боюсь, как бы у тебя не было осложнений. Тебе надо обследоваться, сдать анализы... Мужчина скривил лицо. Вот умела же Ава подпортить всю романтическую атмосферу сообщением о его здоровье! Он только на секунду представил, сколько процедур необходимо сделать, чтобы в итоге получить полное заключение от бывшего канцлера. — Еще скажи, что необходимо пройти кучу тестов. Ава, я не объект! Меня не надо сканировать вдоль и поперек. Ты у меня лучше всяких приборов. И твоя забота гораздо эффективнее этих анализов, исследований и прочей ерунды. Она улыбнулась краешком губ, расположилась поудобнее и тихонько произнесла: — Я просто не хочу, чтобы тебе стало хуже. — Не будет! Обещаю! — четко заверил он и вновь запечатлел легкий поцелуй на ее губах. Вскоре Дженсон уснул, продолжая сжимать ладонь женщины в своей, и спустя какое-то время она тоже последовала его примеру. Организм требовал разгрузки, свободы от всего накопившегося негатива. Ава даже не заметила, как уплыла в страну грез и почти полного спокойствия, о котором долгое время могла лишь мечтать.XXXVIII. Забота
28 октября 2021 г. в 12:00
— Доктор Пейдж, как он? — тихо спросила Энни, войдя в спальню. Женщина сидела на краю кровати с опущенной головой и крепко держала лежащего на постели Дженсона за руку. Он спал. Рядом стояла капельница, по проводкам которой в его ослабленный и истощенный организм поступало лекарство, способствующее улучшению кровообращения и стимулирующее клеточный метаболизм.
Прошло уже достаточно много времени после его с доктором Грей возвращения в Последний город, однако состояние мужчины по-прежнему вызывало опасение. Квартира — не медицинский кабинет, в котором имеется необходимое оборудование для проверки состояния жизненно важных органов. И у Авы не имелось возможности полностью обследовать организм Дженсона.
— Плохо, — в голосе женщины слышалось отчаяние. Она лишь краем глаза взглянула на Энни и вновь сосредоточила все свое внимание на мужчине. Он достаточно тяжело дышал и все, на что был способен за последние несколько часов — это сделать глоток воды. — Температура не спадает, дыхание затруднено.
— Он сильный. Он поправится. Обязательно, — подбодрила женщину Энни, присев рядом с ней, и с сочувствием посмотрела на бледного мужчину. Она знала, какого это чувствовать себя полностью разбитым. Доктор Грей помнила ужасные дни в Жаровне, когда она готова была сдаться, когда жить не хотелось, когда не было сил, чтобы сделать даже глоток воды. Но она справилась только благодаря Дженсону и сейчас она как никто иной верила в него и в его силу духа. Такие люди не сдаются без боя. — Я это знаю. А вам тоже необходимо отдохнуть. Вы уже почти сутки не отходите от Дженсона. Для него сон сейчас — лучшее лекарство.
— Нет! — твердо ответила Ава. — Я больше его не оставлю. Я так виновата перед ним... Перед тобой, — наконец она нашла в себе силы немного развернуться и печальным взглядом посмотреть на Энни. Та нахмурилась и слегка напрягалась. В чем перед ней Ава провинились? Для доктора Грей она абсолютно чиста, как младенец.
— Доктор Пейдж, что вы говорите? Не корите себя. Вы не могли знать о планах Харриса. Вы сделали все, чтобы попытаться найти нас. Вашей вины нет ни передо мной, ни перед Дженсоном! — убедительно сказала девушка. — Мы пережили с ним такие адские дни... И только вера в лучшее, вера в вашу любовь помогла Дженсону не сломаться, не прогнуться под мерзкие законы Общества. Он остался самим собой и защищал меня, пока были силы. И я ни в коем случае не держу на вас зла. Мы все знаем, кто должен ответить за совершенное.
Ава ничего не сказала. Она не хотела в такие волнительные минуты думать о Харрисе. Пусть Бог его судит, но только не она сама. Сейчас все ее сознание занимал лишь Дженсон, и Ава желала только одного — плавного его возвращения к привычной жизни. Жаровня, разумеется, оставила огромный след в его душе и забыть то, что случилось, в ближайшее время точно не получится. Пока Харрис в городе, проблемы могут только накапливаться. Но женщина знала, что рядом с Дженсоном и у нее появляются силы жить дальше.