* * *
На удивление Дженсона доктор Грей очень обрадовалась его с Авой приходу в ее скромную обитель, которая не отличалась просторными комнатами и богатым интерьером. Девушка никогда не стремилась обустраивать свою жилплощадь с целью выделиться. Для нее главное — удобство и комфорт. Да и времени, чтобы наслаждаться уникальными предметами интерьера, не имелось в том количестве, в котором хотелось бы. Она целыми днями проводила в ПОРОКе, а домой приходила только спать. Шкаф есть, куда вещи положить, чтобы не валялись по всей комнате, уже хорошо. Энни пригласила своих гостей сразу на кухню, извинившись за то, что у нее легкий беспорядок. Она как раз хотела сегодня заняться генеральной уборкой, которая помогла бы ей хоть на каких-то несколько часов забыться и освободить сознание от дурных и навязчивых мыслей о Барри, о Энджелле, об Обществе, об Иззи. В последние дни Энни стала частенько вспоминать малышку, эти прекрасные и неповторимые ощущения, когда держала кроху на руках, убаюкивала и играла с ней, выполняла роль заботливой няни. И именно эти воспоминания грели ее сердце в трудные моменты. Доктор Грей предложила гостям чаю, но Ава сразу же отказалась. Она не чаевничать приехала, а серьезно поговорить. Дженсон последовал ее примеру. К тому же он не был большим любителем этого напитка. Однако Энни все равно налила воду в электрический чайник и включила его. На всякий случай, если разговор затянется. — Харрис мертв, — первым делом сообщил Дженсон новость сегодняшнего дня, теребя в руках салфетку, сидя за столом. Руки надо было чем-то занять, а ничего иного на плоской поверхности не имелось. — Что? — девушка округлила глаза и даже приоткрыла рот от удивления. — Как... Мертв? Скорее, она изумилась не самому факту смерти, а тому, что произошло это событие слишком скоро. Хотя она и помнила, что Дженсон сразу после возвращения домой твердо решил избавиться от канцлера. И точно не затягивать с этим. — Как? Как? Ты что, не знаешь, каким образом люди дохнут? — усмехнулся Дженсон. — Ему давно пора в землю! — Но... — девушка замешкалась и перевела взгляд на Аву, которая тихо и мирно сидела рядом с ней и даже не думала что-то говорить. По крайней мере сейчас, когда дело касалось Итана. Женщина была еще сильно напряжена. Необходимо время, чтобы смириться со своим поступком, принять уход человека, случившийся по ее вине. — Это сделали вы? — решив не трогать Аву, Энни вернулась к зрительному контакту с Дженсоном. — Вы убили его? Конечно, для доктора Грей все было очевидно. В Жаровне Дженсон не раз говорил ей о том, что уничтожит своего противника, сотрет с лица земли, превратит в порошок и закопает в землю, и тому даже не стоит и мысль допускать о пощаде. — Еще одна! У меня это на лбу что ли написано? — чуть повысил голос мужчина. Однако он не злился. Просто ни у кого не имелось на руках никаких доказательств, что именно на Дженсоне кровь Харриса. Вещественных доказательств, а не одного серьезного мотива. Но разве только пленка, которую лучше будет сжечь в ближайшем будущем. — «Я грохнул Харриса!» Хотел бы я это сделать, ты же знаешь, но, признаю, в той схватке он едва ли не одержал победу. — У вас были на то причины, — мягко произнесла девушка, внимательно всматриваясь в побитое лицо Дженсона. Со стороны могло показаться, что она осуждала его, но это было ошибкой, потому что в глубине души доктор Грей разделяла радость от гибели канцлера с Дженсоном. Хотя она всегда была сторонницей решения конфликтов мирным путем, как и доктор Пейдж. — Харриса убила я, — наконец подала тихий голос Ава. Энни она могла довериться целиком и полностью. И только ей сказать правду. Девушка нахмурилась. Неужели она ослышались? Конечно, у Авы тоже были далеко непростые отношения с канцлером, но чтобы совершить убийство... Энни не хотела в это верить. — Вы? — спросила девушка, заметив, как доктор Пейдж напряглась еще сильнее. Без специальных очков было видно, как ей больно, как мерзко и пусто в душе. Сейчас куда-то испарилось ее умение достойно принимать все удары судьбы. Ава в принципе сейчас находилась в таком состоянии, будто ее саму порезали ножом на мелкие кусочки. Хотелось укрыться в каком-нибудь далеком и безопасном месте и забыть про Итана, про его мерзкий план мести, про все, что случилось с ней, с Дженсоном, с Энни. Но до свободы в сознании, кажется, как до Луны. — Нет, это неправда... Этого не может быть. — Ава спасла мне жизнь, — твердо ответил за нее Дженсон. — Этого достаточно! И вообще хватит об этом. Не смерть этой сволочи мы приехали сюда обсуждать! — Да, конечно, — доктор Грей кивнула, а потом подала женщине полный стакан воды. Теперь она тоже стала за нее волноваться. — Спасибо, Энни, — поблагодарила девушку Ава и улыбнулась краешком губ. — Со мной все в порядке. Не переживай. — Сегодня приезжала вице-президент лично проверить, как идут дела в ПОРОКе, — продолжил Дженсон. — Выяснилось, что большого ущерба Харрис в наше с тобой отсутствие не нанес. Он отправлял липовые данные в правительство и не тестировал детей в Лабиринтах. Об этом нам поведала помощница Харриса. — Значит... Его целью являлась только месть? — догадалась Энни. — Именно. И он заплатил за то, что сделал. Но это еще не все. Я рассказал мисс Фишер об Обществе, в котором мы с тобой побывали не по своей воле. — И что? Что она намерена с ним делать? — Энни мгновенно заволновалась, стоило ей только услышать из уст Дженсона об ОС. Все-таки там остался Энджелл — не самый хороший, но дорогой Энни человек. — Пока отдала приказ максимально подробно описать всю деятельность этих... — мужчина замялся, пытаясь подобрать подходящее слово. Но нормального так и не нашлось. — Тварей и отправить с отчетом в конце этой недели. Не забудь написать про условие, которое поставил тебе твой благоверный, чтобы якобы сохранить наши жизни. Энни слегка поморщилась. Энджелл, хоть и причинил ей достаточно боли, она никак не могла выбросить его из своего сердца. Но и до сих пор не знала, что же к нему чувствовала. Что-то теплое, родное, но одновременно отталкивающее и неприятное. — И что будет потом? Что сделают с этими людьми? Доктор Грей, конечно, догадывалась. Скорее всего, их ждет такая же участь, как и Харриса, но все может произойти. В конце концов не все же в Обществе такие мерзкие личности. — А тебе не все равно? — он поднял голову и окинул девушку пристальным взглядом. — Ты могла там сдохнуть, а им на это чихать. И твой Энджелл, между прочим, тоже причастен к этому дерьму! — Там дети! Совсем маленькие дети! — с вынужденным и даже снисходительным сочувствием произнесла Энни. — Они не виноваты, что живут в тех адских условиях! Их надо спасти, вызволить оттуда! — настойчиво пожелала девушка, на что получила совершенно равнодушный ответ: — Вот и напишешь в свои пожелания в отчете. А я — свои. Плюс еще прикреплю анализы, подтверждающие мое состояние здоровья после пребывания среди этой кучи скота, гордо называющем себя людьми разумными. И мне плевать, что с ними будет. Если в правительстве вынесут решение уничтожить Общество, я поддержу его и соберу внушительное войско для того, чтобы в тоннелях ни одной полудохлой крысы не осталось. ПОРОК сделал все, для того, чтобы вернуть народ к прежней жизни: мы предоставили им новые дома, дали работу, а главное — защиту от Вспышки. А что в итоге? Какую благодарность получили? Лично ты, Энни, которая днями и ночами горбатилась, чтобы остальным жилось хорошо! И ты как будущий канцлер должна это понимать! Мой тебе совет: запихни свою добросердечность куда подальше и будь жестче! Тогда падать станет не так больно. Энни только с укором посмотрела на Дженсона. Она не хотела принимать его позицию. Доктор Грей такая, какая есть. И ее уже не изменить. Она никогда не сможет с холодной головой убить человека, как это легко делает Дженсон, никогда не станет долго держать зла на человека, если он причинил ей мучительную боль. Девушка все будет держать в себе и пытаться жить с этим дальше. Ей легче простить человека, чем жить с этим грузом. — Я не канцлер, — выдавила она из себя через силу и посмотрела на доктора Пейдж, желая получить хоть от нее поддержку. Но та пока не думала встревать, заранее зная, что Энни еще не раз придется вступать в такие стычки с Дженсоном. Они оба должны находить в разговорах компромисс. — Станешь им на днях. — Вы слишком жестокий человек. Так нельзя поступать. Не все в Обществе нам с вами желали плохого. О них тоже надо думать! — она старалась говорить ровно, но все же пока получалось худо. Энни не ставила перед собой цели задеть мужчину. Просто хотела, чтобы он ее понял и проявил сочувствие к простым смертным. — Да что ты говоришь? Может быть, мне поехать и сопли им вытереть, пожалеть, а заодно и привезти вагон ресурсов для поддержания их вшивых исследований по созданию сыворотки? А? — Н-нет, я... Я не то имела в виду, — тихо произнесла девушка. — Просто вы... — Дженсон, Энни, перестаньте, — наконец вмешалась Ава. Пора прекратить этот бессмысленный спор. — Сейчас у всех трудные времена. Давайте будем терпимее друг к другу. — Извините, доктор Пейдж, — Энни опустила взгляд на стол. Она почувствовала себя неловко. — Просто вы ошиблись, решив поставить меня во главу ПОРОКа. У меня совсем иной характер и методы управления... Не все меня понимают. — И хорошо, что другие. Не надо пытаться копировать меня во всем, — спокойно произнесла женщина, положив ладонь на плечо Энни. — Я знаю, что из тебя выйдет достойный руководитель. — В любом случае, судьбу Общества буду решать не я. Однако нам всем необходимо быть осторожными, ибо те психи могут в любой день вытворить такое, что вновь прольется кровь. А этого я не допущу, — сказал Дженсон свое завершающее слово. — Собственно, это все новости на сегодня, которые ты пропустила. — Спасибо вам, что сообщили. И когда я могу приступить к своим обязанностям? — Отдыхай Энни. О работе мы еще успеем поговорить и все обсудить, — сказала женщина мягким голосом, а потом попросила Дженсона оставить их с Энни наедине на какое-то время. — Секреты все... — насупился мужчина для виду. А он наивно полагал, что у Авы больше нет от него тайн. — Ладно, ваши женские делишки меня не касаются. Жду тебя в машине. Как только за мужчиной захлопнулась дверь, Энни первой задала вопрос: — Вы хотите поговорить со мной о Барри? И увидев в глазах женщины подтверждение, доктор Грей поспешила добавить: — Не надо, доктор Пейдж. Барри... Он... Не достоин с некоторых пор моего внимания. Я не собираюсь связывать свою жизнь с человеком, который даже слышать меня не хочет, а доверяет только своим собственным выдумкам. У него не было никаких причин считать, что у меня могла быть связь с Дженсоном. Это же бред! Разве такое может произойти? — Я его не защищаю... — Ава тяжело вздохнула. — Всего лишь пытаюсь понять ход его мыслей. Ты не один день провела с чужим мужчиной наедине. И речь не о Дженсоне. Вы стали ближе друг к другу. И Барри это мучает. — Он ничего не знает об Энджелле, доктор Пейдж! — возразила Энни. — И я не хочу что-либо менять. По крайней мере, сейчас. К тому же у меня есть теперь, на чем сосредоточиться. — Возможно, ты права. Со временем все поуляжется, и Барри поймет, от какой девушки отказался. Энни грустно улыбнулась. Она ведь понимала, что этого человека уже ничего не изменит. Его нужно забыть, но так легко вычеркнуть из памяти, естественно, не получится. Но хотя бы попытаться больше не думать о нем, не вспоминать те счастливые дни, проведенные в его обществе. Слишком больно от этого прошлого. — Спасибо вам за поддержку. Я очень это ценю. Хоть доктор Пейдж на ее стороне. Хоть кто-то ее понимал. Для девушки это было очень важно, потому что никого, ближе Авы, у нее и не было. И женщина готова была всегда направлять Энни на верный путь. Доктор Грей как никто иной заслуживает уважения и понимания не только со стороны мужского пола, но и всех сотрудников ПОРОКа. И Ава была уверена, что они адекватно воспримут новость о возвращении девушки на пост руководителя организации. — Доктор Пейдж, мне не кажется, но вас что-то беспокоит... — тихо произнесла девушка в коридоре, заметив усталость в глазах Авы. Конечно, доктор Грей и без слов знала, что на женщину в последнее время слишком много всего навалилось, еще и убийство канцлера вдобавок, но теперь ей не за чем волноваться. Ее любимый человек рядом, Итан мертв, ПОРОК наконец-то может вернуться к своему делу. Все налаживается. Или Энни ошибалась? — Волнуюсь за будущее ПОРОКа, Последнего города и Дженсона... Люди думают, что это он убил Итана, но это так... — вздохнула женщина. Она очень хотела, чтобы народ не осуждал Дженсона за его поступок. Но не объявит же она по телевизору в новостях, каким на самом деле был человеком Итан Харрис, что заслужил смерти. — Харрис был мерзавцем! — выпалила Энни, не раздумывая. Лишь несколько секунд спустя поняла, что надо было сказать как-то покультурнее. Однако приличных слов, чтобы охарактеризовать бывшего канцера вряд ли найдется в словарном запасе девушки. — Простите. Но вы и сами это понимаете. — Конечно. Я не оправдываю его, — согласилась Ава. Разве она могла возразить правде? Но смущали ее иные вещи. — Но он был не последним человеком в правительстве. Кто знает, каким боком обернется для всех нас его смерть? — Но ведь вице-президент все адекватно восприняла? — Да. Все прошло лучше, чем можно было ожидать, — подтвердила доктор Пейдж догадки девушки. — Тогда вам не за чем переживать, доктор Пейдж. Дженсон вас очень сильно любит. Когда мы жили в Жаровне, глядя на него, я поймала себя на мысли, что никогда ничего подобного не испытывала к Барри, даже в моменты наших счастливых дней, даже частички того, что Дженсон чувствует к вам. Теперь он вас ни на шаг от себя не отпустит и всегда будет защищать от всех, от любого и каждого, кто осмелится хоть косо посмотреть на вас. Даже от меня. — Ох, Энни... — женщина слабо улыбнулась и потупила взгляд в пол. Да, она полностью была согласна с доктором Грей, ей не нужны никакие доказательства искренней любви Дженона, но она ничего не могла поделать со своим страхом за его будущее, за их будущее. — Не думайте о плохом, доктор Пейдж, — Энни аккуратно коснулась ее плеча и заглянула в ее добрые глаза, когда Ава все-таки нашла в себе силы поднять печальный взгляд на свою собеседницу. — Вы с ним заслужили быть счастливыми. Так просто вдохните чувство свободы. Разве не об этом вы когда-то мечтали? Итан — это прошлое. И все, что вас связывало с ним... Отпустите это. Конечно, это не мое дело, но... Не думаю, что Дженсону приятно видеть ваши страдания после всего, что произошло. Вы переживаете, а он волнуется за вас. А ведь это уже совершенно ни к чему. Вы с ним прошли такие испытания, что... просто отпустите все плохое и почувствуйте себя счастливой женщиной. Вы этого заслужили. Ава снисходительно улыбнулась. Слова доктора Грей, несомненно, были очень важны для женщины, но ей нужно было время, чтобы отпустить Итана, возможно, даже простить его, дабы самой стало легче. Она только крепко обняла Энни и поблагодарила ее еще раз за поддержку и сказала тоже в эту ночь постараться расслабиться, чтобы вернуться в ПОРОК с новыми силами для того, чтобы сделать еще один важный шаг в борьбе с вирусом. Доктор Грей клятвенно заверила, что сегодня ляжет спать пораньше, но вот насчет того, получится ли лечь с чистой головой... Вопрос остался открытым.* * *
В служебном автомобиле в ожидании доктора Пейдж Дженсон изучил уже каждый винтик, не зная, чем заняться. Она вышла из дома минут через десять и села на переднее сиденье. Мужчина сразу завел мотор и включил дворники, но не торопился пока нажимать на педаль газа. Он чувствовал, что Ава что-то хотела ему сказать, но все оттягивала момент. Видимо, изучать игру моросящего дождя через лобовое стекло для нее сейчас было гораздо занимательнее. — Всем косточки перемыли? — спросил Дженсон слегка недовольным тоном. — Я уж подумал, что ты решила остаться у нее ночевать. Ава ничего не сказала в ответ на глупые мысли мужчины, хоть она и понимала, что заставила его ждать. Женщина осталась не очень довольна поведением Дженсона в гостях у Энни. Ее задело то, что он поднял для обсуждения не самые подходящие темы. Конечно, она знала, что у него не имелось цели обидеть доктора Грей, он пытался лишь донести до ее сознания истину, окунуть в реальность, но вышло не совсем удачно. — Дженсон, зачем ты коснулся темы Энджелла и благодарности ПОРОКу? — наконец задала она вопрос. — Ты же ведь понимаешь, как Энни трудно сейчас. Зачем делаешь только хуже? — А что, я был не прав? — возмутился Дженсон. — Связь с Энджеллом — не мои проблемы. Надо было головой думать, прежде чем... — Перестань, прошу тебя! — ее взгляд вмиг стал серьезным. — Я понимаю, что у тебя не всегда получается держать себя в руках. Но сегодня это необходимо было сделать. Мне казалось, что после Жаровни вы с Энни стали лучше понимать друг друга или я ошиблась? — Нет, — вполголоса ответил Дженсон, одарив женщину нежным взглядом. — Мы действительно с ней сблизились в плане общения. Просто ей еще очень далеко до тебя во всем! Наверное, в идеале мужчина хотел в конечном счете получить такого канцлера в лице доктора Грей, похожего на Аву. Но до этого было еще так далеко... Поэтому лучше и не мечтать о таком. — Она и не должна быть похожей на меня. И я сама этого не хочу. У нее прекрасно получается быть самой собой. — Вот и замечательно, — подытожил Дженсон, решив, что на сегодня более, чем достаточно обсуждать Энни, ее будущую должность, вообще в целом ПОРОК. Есть вещи гораздо важнее, чем работа. — Теперь мы можем ехать домой? Больше у тебя нет никаких планов на сегодня? Она отрицательно покачала головой. Дженсон мягко накрыл своей ладонью руку Авы, которая лежала на ее колене, и светло улыбнулся. В голове за секунду возник план, как расслабить женщину и сделать этот день незабываемым для них двоих. Весь путь они ехали почти что в тишине, не считая шума автомобилей за окном. Каждый из них думал о своем: Ава, как обычно, — об организации и насущных вопросах, о сыворотке, о зараженных, не обошлось и без мысли о смерти Харриса, а думы Дженсона были совсем далеки от рабочей сферы и направлены только в сторону Авы — женщины, к ногам которой он готов положить весь мир, если только она его об этом попросит. Не прошло и получаса, как вдали показалась знакомая улица, а совсем скоро и привычный двор. Правда, напротив подъезда свободного места для авто не нашлось, поэтому Дженсону пришлось припарковать машину в самом конце длинной улицы, в метрах двухстах от их подъезда. Он вышел первым и раскрыл зонт над головой Авы. Заметив ее мрачное выражение лица, Дженсон взял женщину за руку и поднял ее на уровне груди, а затем с нежностью и теплотой посмотрел в ее серые глаза. — Выброси смерть Харриса из головы! — настойчиво попросил он. — Эта мразь не достойна того, чтобы ты о ней думала днями и ночами. Помни, что я жив благодаря тебе. — Я... Не думала об Итане... — слукавила доктор Пейдж, правда не сообразив, зачем именно. — Не обманывай меня, ладно? — шепнул Дженсон, сделав шаг ближе к женщине. — Твои глаза говорят об обратном. Держи зонт. Только крепко! — он торжественно вручил Аве вещь, и как только убедился, что она держит ее в руке, сделал шаг назад и ловко подхватил женщину на руки. От неожиданности она сразу же напряглась, посчитав совсем неуместным поступок мужчины. Она сама может спокойно дойти до дома, ведь не настолько обессилена, чтобы прибегать к помощи мужских рук. — Что ты делаешь, Дженсон? Опусти меня. Здесь же люди кругом... — попросила Ава, с опаской осматриваясь по сторонам. Ей совсем не нужно, чтобы кто-то неправильно понял то, что увидел. — Тихо! Не капризничай! — настойчиво произнес Дженсон, прижав женщину к своей груди. — А то уроню! — и понес в сторону подъезда. Ему было совершено наплевать на людей, зверей, насекомых... Пусть думают, что хотят. Это его жизнь, его женщина, его любовь... И она достойна того, чтобы ее носили на руках, как королеву. — Дженсон... Ну перестань! — умоляюще попросила Ава, обхватив мужчину за шею одной рукой. — Мы же не маленькие дети... Чтобы дурачиться... На глазах у взрослых. — А кто тут дурачится? — удивился мужчина. — Все всерьез! Я вообще у тебя серьезный. Или ты еще этого не поняла? — Никто не сомневался, но тем не менее... Договорить Дженсон Аве, естественно, не дал. Его совершенно не интересовало ее мнение в данную минуту. Он мужчина, и он главный. Но пусть хотя бы в эту минуту почувствует себя им, раз в их отношениях так и не стал. — Тогда просто расслабься и перестань думать о том, как поймут или не поймут нас другие. Чихал я на общество! Пусть у себя в огороде соринки ищут, а не в чужой лезут! — Дженсон... — мягко произнесла Ава и улыбнулась, заглянув в его цвета моря глаза. Спорить с мужчиной сейчас было бесполезно, да и бессмысленно. К тому же Аву переполняли невероятные ощущения, словно она на самом деле скинула несколько лет и вернулась сейчас в тот период жизни, когда рядом с ней находились ее близкие, ее семья: Альберт и сын. И она чувствовала себя самой счастливой на всем свете. Точно так же, как и сегодня. Дженсон сделал ее такой. Только благодаря ему она вновь вспомнила, что значит ощущать себя любимой женщиной, которую ценят и уважают. Он донес ее до самой квартиры и лишь перед тем, как открыть входную дверь, опустил на бетонный пол. Ему хотелось прямо сейчас осыпать ее лицо поцелуями, одарить ее нежностью, прикоснуться к ее гладкой коже и много-много раз шептать слова любви, вдыхая аромат ее тела. И он знал, что сегодня его желания обязательно сбудутся. Пропустив женщину вперед, он мягко захлопнул дверь. Выключатель — и ярко вспыхнула лампочка, осветив полутемную гостиную. Дженсон бросил ключи куда-то на тумбу, а потом помог Аве снять пальто, затем сбросил с плеч и свою куртку, пристроил верхнюю одежду на вешалки в шкафу. Подождав, пока женщина избавится от обуви, он подошел к ней сзади и настойчиво развернул Аву к себе лицом, внимательно посмотрел ей в глаза. В них было море тепла и нежности. И все только для него одного. — Любимая... Ты прекрасна... — прошептал он и мягко коснулся губами губ Авы, взяв ее лицо в свои ладони и даря ей долгие и глубокие поцелуи. Ее сердце забилось быстрее, а мысли, касающиеся смерти Харриса, моментально испарились. Все, о чем она могла думать, это только о Дженсоне, о его признании ей в своих чувствах. Ослабив поцелуй, он чуть отстранился от Авы и мягко улыбнулся, а потом прижался своим лбом к ее и сделал глубокий вдох. Обняв ее одной рукой за талию, второй ласково провел по ее щеке. Такие удивительные и незабываемые прикосновения. Ава получала истинное наслаждение от каждого взгляда мужчины. Любые слова потеряли всякий смысл. Сейчас существовали только он и она во всем мире. Им обоим хотелось, чтобы эти минуты длились вечно, чтобы оба могли навсегда запомнить эти невероятные ощущения, тепло тел, прислушаться к своим сердцам и понять, что теперь у них одна жизнь. На двоих.