Шаг вперёд, два шага назад

Sacramento, California. June 27, 2016

Хосок делает маленький глоток прямо из горлышка под внимательным взглядом и старается несильно морщиться, когда горечь скользит по языку и волосы на затылке дыбом встают от отвращения. Тэхён кривит губы в понимающей ухмылке и отворачивается, обращая свой поплывший взгляд в потолок. Он коротко шумно выдыхает воздух носом, не скрывая насмешки. Хосок только закатывает глаза. — Сколько бы эта дрянь не стоила, я бы не отдал за неё ни цента, - бурчит он заплетающимся языком и валится рядом со старшим, только вместо разглядывания потолка, устало прикрывает глаза, стараясь медленно дышать носом, чтобы отвлечься от подплывающей тошноты. — Согласен, - отвечает Ким, тихо хихикая, — Но раз мы не потратили на неё ни копейки, то грех не попробовать. Хосок морщит нос и оборачивается к Тэхёну со скептически выгнутой бровью. Тот легкомысленно пожимает плечами в ответ и игриво улыбается, отмахиваясь от въедливого Чона. «Зану-у-у-да» - проносится в мыслях задорный голос старшего и уголки губ безвольно растягиваются вверх. Тэхён всё так же пиздецки красив. С заострившимися скулами, редкими веснушками, с тёмными глазами и внимательным будоражащим до мурашек взглядом. Хосок суетливо отворачивается от друга, ощущая головокружение. — Грех… - вторит Хосок тихо, растягивая гласную, словно перекатывая слово на языке, чтобы лучше распробовать Он сделал всего три-четыре больших глотка, но юный организм, неприспособленный к подобным истязательствам, легко сдался под напором высокоградусной дряни, расслабляясь и растекаясь то ли в неге, то ли в каком-то неприятном бессилии. Что-то между. Хотя скорее второе, но лежать рядом с разомлевшим и улыбающимся Кимом приятно. Касаться тёплого плеча, слышать размеренное дыхание и внезапно огрубевший низкий голос. Бархатистый мелодичный голос, напевающий какую-то детскую считалочку под нос. — Она не так поётся, - смеётся Хосок, вслушиваясь в невнятный лепет. — Да? — Да. — Хорошо, что мне наплевать, - с лукавым радостным тоном отвечает Тэхён, перекатываясь набок и закидывая ногу на младшего. А потом тянет руку к его лицу, чтобы с умилением дёрнуть Хосока за щёку. Чон картинно хмурится и шутливо возмущается, не предпринимая серьёзных попыток выбраться из захвата Кима. Тусклый свет тихо гудящего телевизора едва дотягивается до них, отбрасывая разноцветные блики. И приоткрытые улыбающиеся глаза Кима в темноте кажутся совсем чёрными. Но Хосок не даёт себя обмануть. Он знает - они цвета той же гремучей дряни Остина, отчима Тэхёна, которую Ким откопал в подвале их дома. — Знаешь, что? — М-м… - отстранённо отзывается Хосок, стараясь припомнить название напитка. — Не так уж весело быть взрослым, - выдаёт внезапно Тэхён, обдавая его хмельным горячим дыханием, — Сигареты вонючие, виски – то ещё дерьмо…. Виски. Точно. Хосок думает, что это хорошее сравнение. Потому что взгляд Тэхёна тоже пьянит. Он хмыкает. — По-твоему, быть взрослым – курить сигареты и пить алкоголь? – выгибает бровь Чон. Тэхён закатывает глаза. — В моём мире – да. И вообще твоя мама тоже… - он тяжко вздыхает, обрубая фразу, но смущённым своей бесцеремонностью ни на капельку не кажется, — Сам знаешь, - уклончиво добавляет он и лишь укрепляет объятия. Чон утыкается лбом о чужой и улыбается. — Она пьёт и курит не потому что взрослая, - говорит он шёпотом, — А потому что это единственное, что позволяет ей чувствовать себя таковой… - он прикрывает глаза, — И ты, наверное, так же, - добавляет вдруг Хосок, впиваясь в Кима любопытным сканирующим взглядом. — Взрослый - значит независимый… - говорит Тэхён, улыбаясь одними губами. Хосок обнимает его в ответ и робко заглядывает в глаза. — И как? Чувствуешь себя независимым? – интересуется он. — Чувствую себя так, будто нахожусь в доме хахаля матери, и она в любую минуту может вернуться, и ей, разумеется, ни на капельку не понравится то, что она увидит. Ни обсыпанный чипсами диван, ни пустая бутылка остиновского виски, ни дым сигарет, который никак не выветрится, ни два обнимающихся пьяных подростка на полу. И скорее всего, после этого я буду наказан и моя независимость не то что приблизится к нулю, она уйдёт в минус. И смешнее всего то, что моя мать далеко не строгая тиранша, просто она… делит всё на «добро и зло», - Тэхён изображает пальцами кавычки и морщит нос, — И для неё грязь, вонь и употребление алкоголя несовершеннолетними – зло. Хосок хохочет. Тэхён говорит спокойным и даже равнодушным голосом, но Чон давно научился распознавать эмоции Кима по едва слышным ироничным интонациям. Тэхён тоже тихо смеётся, заражаясь весельем друга. — Так вот. Как думаешь, я чувствую себя независимым? – спрашивает он, отсмеявшись. Хосок замирает, глядя на заблестевшие в свете фар проезжающей машины глаза Тэхёна, и думает, что был не прав. Глаза Тэхёна пьянят похлеще виски. Хосок поднимает руку и осторожно касается горячей щеки Кима прохладными пальцами, льнёт своим лбом к чужому. Тэхён хмыкает и треплет непослушными руками младшего за волосы. Тело не слушается, потому рука Кима соскальзывает с макушки Чона и безвольно падает на пол. Хосок обдаёт его шумным горячим дыханием. — Что, если твоя мама вернётся и застанет двух целующихся пьяных подростков на полу? Ким ни на чуточку не меняется в лице, словно всегда был готов к такому повороту сюжета в своей жизни. — Она наконец-то поверит в то, что ты не маленький милый соседский мальчик, на которого мне стоит равняться. Хосок удивлённо приподнимает брови. Ким только неоднозначно хмыкает. — И прямо сейчас этот хитрый мальчик пользуется ситуацией, - добавляет Тэхён и заливисто хохочет, вновь щипая Хосока за щёки. Хосок неловко улыбается, ощущая, как кровь приливает к щекам. Он вытягивает ладонь, касаясь груди старшего, чтобы отстраниться, но внезапно Тэхён перехватывает его за запястье. Чон растерянно распахивает глаза. — Она не вернётся. Хосок затаивает дыхание. — Что? - переспрашивает он, хлопая глазами. — Я говорю, она не вернётся, - повторяет Тэхён с невозмутимой уверенностью, — К завтрашнему дню дым выветрится, мы отрезвеем, а диван почистим. Так что да – я чувствую себя независимым. Сегодня. Сейчас. – Я ведь пошутил... Чон прикусывает губу и пытается осторожно выбраться из захвата, но Тэхён не даёт Хосоку времени осмыслить его слова и льнёт губами к чужим распахнутым от удивления. Совершенно как-то невинно и нежно для того, кто буквально полчаса назад осушил почти полбутылки виски и выкурил не менее пяти сигарет. Тэхён отстраняется и прикусывает губы, чтобы не расхохотаться. — Не смей, - предупреждает Хосок, судорожно выдохнув, и стараясь глубже дышать, чтобы успокоить разогнавшееся до чёртиков сердце. Ким послушно прерывает свои хихиканья и только улыбается, глядя на младшего, покрасневшего, должно быть, до самых мочек ушей. — Я буду счастлив, если ты, как и раньше, просто продолжишь пялиться в потолок, - говорит Чон и сам ложится на спину, укладывая ладонь на грудь, словно проверяя собственное сердцебиение. — Хорошо… - соглашается Тэхён, разворачиваясь. Телевизор выключается через минут десять по таймеру и гостиная погружается во мрак. Тэхён приподнимается с места, потянувшись за бутылкой, и делает пару больших глотков. — Возможно, быть взрослым - не так уж и плохо…