We Don't Have to Dance

Сразу после октября началась буря. Ужасное торнадо. То, что вынудило групп отменить шоу из-за риска на дорогах. Они оказались в ловушке в отеле на окраине Вайоминга. К счастью для Сала, его комната находилась между Ларри и Тревисом и буквально через зал от Эш и Тодда. Но, увы, его комната была одиночной. А сам он до ужаса боялся штормов. Дождь градом обрушился на отель, одаряя его ежеминутными раскатами грома и озаряя комнаты всё новыми молниями. Видимо, у басиста и первичного гитариста Sanity's Fall произошла утечка сверху. У Тревиса прямо возле окна росло громадное дерево, которое продолжало беспрерывно биться в стекло. Эш же взяла с собой несколько мятных жвачек, чтобы продержаться, и просто заснула у себя в комнате. Тодд и Нил проводили ночь вместе, снимая дополнительную комнату в тайне от Рэда. Сал, собрав вместе всю свою трусость и стыд воедино, в конечном итоге решил остаться с Ларри. Но только, когда Ларри сам пришёл к нему со словами: — Я принёс травку и печенье, — поднимая полиэтиленовый пакет, словно гордясь проделанной работой. И он снова неуклюже улыбался... Свет в коридоре мерцал, тем самым подчёркивая скулы на его щеках. Сал закатил глаза и выхватил пакет из его рук. — Справимся. Надеюсь. Они оба пропустили по кругу вейп, съев всю пачку орео меньше, чем за десять минут. Не понадобилось много времени, чтобы страх и шмаль взяли над ними верх. Чтобы им в голову ударил кайф, сопутствующийся употреблённой марихуанной. Звуки грома тут же затихли, а молния казалась уже не такой страшной. Ларри тряс головой под воображаемую музыку. — Боже, так есть хочу. Или спать. Не, всё-таки есть, — он откинул голову назад от смеха, — Ебучий кокаин. Уже долго не завязывал с ним, и что-то как-то тошнит. — Твой вейп довольно сильный. — А то. Дорогое дерьмо, однако, — Ларри хлопнул в ладоши, — Тревис не хрен с горы. Знает, где достать редкие экземпляры. Сал запнулся. — Вы нюхали в чистом виде? — Ты что, нет! Это прибережено для Скримфеста! Оно лучшее, и я точно не собираюсь проёбывать его здесь, в каком-то блядском отеле грёбаного Колорадо. — Это... верно. Думаю, — голубоволосый парень кивнул. — Не могу дождаться Скримфеста, чувак. Не могу дождаться встречи со всеми. Так хочется увидеть всех. И, это... будь там, приятель. Помнишь, как мы сидели в моей старой квартире и смотрели трансляции? Помнишь, как мы хотели однажды побывать там вживую? А сейчас мы и есть то самое шоу, чел. Блять, — Ларри криво улыбнулся. — Не верится, но да, — Сал не смог сдержать улыбку, — Мы здесь, чтобы воплотить всё в реальность. — У нас есть фанаты, чувак. Такие же люди сейчас сидят в своих комнатах с друзьями и смотрят на нас также, как мы когда-то на других. Ебанутся. — Я почитал блоги, как ты сказал, — Сал усмехнулся, — Ларрифейс чертовски популярен. — Обалдеть, да? Ларрифейс – так прозвали их фанаты. Ну, в крайнем случае фанаты, которые считали, что они тайно встречаются. Были и те, кто досканально изучал видео с концертов, интервью; существовали целые сайты с фанфиками, страницы и страницы с шипперскими нарезками. У них срывало крышу от любых мелочей, включая теорию, что, вероятнее, они были обручены друг с другом, но произошло нечто неизвестное сети. Впервые за долгое время Сал почувствовал себя будто экспонатом под лупой для публики. Но, к счастью, остальные поклонники продолжали затыкать рты шипперам. Не так много доступной информации позволяло думать что-либо об их отношениях. "Сводить реальных людей низко" — был основным лозунгом. Правильно, но факт, что люди могут быть правы насчёт Ларри и Сала заставлял смотреть на их ситуацию с совершенно иной стороны. — Буду скорее делать вид, что их догадки верны. Ты же понимаешь, как они счастливы, когда мы их подтверждаем. — Это да. Быть милым не помешает, — он ещё раз затянулся, — Холодно. — Пожалуйста, — Ларри снял с себя толстовку и бросил ему в лицо. Надев её на себя, Сал тут же ощутил запах Ларри. Его тепло, согревающее всё тело. — Давай фильм глянем, — он сказал это, надеясь, что брюнет не заметил, как он глубоко вздохнул аромат его толстовки. — А может попробуем цыганский поцелуй? — неожиданно сказал Ларри. — В смысле "попробуем"? — издевательски спрашивал Сал, — Мы занимались этим годами. — Да, знаю, но я соскучился. У Тревиса ужасно получается. — ... У Тревиса? — Сал начал смеяться. Ларри растерялся. — Слушай, я хотя бы не ходил с ним на свидание, ок да? — Ты ебался с Тревисом? — Нет! Мы немного покурили и всё. — Это очень по-гейски, чувак. — Мы просто утоляли время, ничего не было, — он закатил глаза, после чего задал встречный вопрос: — А ты трахался с Тревисом?! — Я не трахался с ним! Свидание прошло успешно, спасибо тебе огромное. Ведь, вау, еда была превосходной. Ларри пожал плечами. — И как мне на это реагировать? Я величайший сплетник. А теперь позволь наконец выдуть сраный дым тебе в рот. Сал замер на секунду; его конечности покалывали — видимо, начал действовать наркотик, и с каждым мгновением всё сильнее и сильнее. — Но мне придётся для этого снять протез. — Так снимай, — Ларри откинулся назад, — Чего я там не видел. А ведь правда. Он был всё тем же Ларри. Салу иногда с трудом удавалось переключиться с прошлого на настоящее. Ларри, прямо перед ним, всё тот же, что и был несколько лет назад. Да, он повзрослел, да, стала появляться щетина, но он всё ещё был Ларри. Сал определял это по его речи. То, как он разговаривал. То, как шутил, смеялся, ел и пел. Это был Ларри. Он больше не казался отвращающим наглецом с тайно разбитым сердцем. Нет. Он был просто другом. И этот факт избавлял его самого от тяжёлых мыслей. Сал расстегнул протез, и тот сполз на кровать. Он сделал это быстро, ведь если бы замедлил, то, скорее всего, передумал. Его открытое лицо предстало перед миром, но из присутствующих только Ларри. И, как ни странно, тот даже глазом не моргнул. Ничего не поменялось. Он протянул Салу вейп. — Вдохни, а затем выдохни. Потом опять вдохни и подойди ближе. Он сделал так, как ему сказали. Глубоко вдохнул, так, что закружилась голова, прежде чем из сломанного полу-носа повалило облако. После сделал ещё один вдох поглубже, и на этот раз задержал его, наклонившись ближе к нему. Ларри откинулся на кровать и приоткрыл губы, а Сал подвинулся к нему ещё ближе, долго и томно выдыхая. Пар вырвался из разбитых губ к другим, и Ларри закрыл глаза, ощущая наполняющий его дым. Сал облокотился на спинку стула, давая место Ларри для выдоха остатков недо-поцелуя. — Боже, как я соскучился по этому, — он счастливо улыбнулся, прежде чем снять футболку и упасть на матрас, — Ещё раз. Сал повторил. — Опять. И вновь. — Ещё! Он проделал те же действия. Вскоре Ларри даже не пришлось просить. Они дышали только друг для друга. Действие принятого разливалось по телу, в то время как оба подбирались ближе и ближе, пока не начали обжиматься, как жалкие подростки. Еле тихо постанывали, кряхтели, отчаянно пытаясь дотронуться до каждого сантиметра. Сал начал целовать шею Ларри, отчего тот выгнул спину. — Гормоны разыгрались, Салли-Кромсали, — он заткнулся, как только Сал сильно укусил его за ухо, — Нам стоит курить вместе почаще. — Мне правда не сложно, Ларри, — горячее дыхание обдавало его ухо, посылая дрожь по всему телу, — И я в состоянии для минета. Но если ты надо мной просто насмехаешься – я остановлюсь. Ни в угоду никому. — Блять, — он закатил глаза – сейчас похоть и желание заправляли им, — Делай, что хочешь, детка. Это заставило Cала сорваться с цепи. — Прошло много времени с тех пор, как ты мне отсасывал, — Ларри застонал, когда Сал поцеловал его в грудь, спускаясь ниже по животу к бёдрам, — С тех пор, как ты стал моей игрушкой. Сал чувствовал его низкий, мрачный, рычащий голос всем телом. Ёрзал на месте, царапая ногтями его торс. Тело пылало огнём. Но он нуждался в этом. До смерти. Он не стерпел и во время расстёгивания ремня и спускания джинс сунул руку в боксёры и заставил Ларри отпрыгнуть. — Сука! Твоя рука неебически ледяная! Но он не долго жаловался – после голодного взгляда Сала и попытки подавить эрекцию Ларри рукой его претензии тут же испарились. Глаз скользнул по обнажённому телу Ларри, следуя от пирсинга на сосках к чему-то другому металлическому. Сал недоумённо моргнул. — Погоди. Ты когда это успел проколоть себе член? — В сентябре. Тревис на слабо взял. Давай не будем сейчас зацикливаться на этом. Сал поднял полузакрытый взгляд вверх. — О, нет. Я хочу зациклиться на этом. И всеми возможными способами. Глаза Лари в момент увеличились. — А. Ну, хорошо. Ладно. Без проблем. — Я хочу поскорее взять его, — Сал стал водить рукой вдоль члена интенсивнее, — Хочу почувствовать грёбаное железо в своём горле. — Чёрт, Сал. Если б знал, что тебе так понравится, сделал бы это давным-давно. Сал наклонился вперёд и провёл языком от основания к кончику, где рывком заглатил во всю длину. Ларри протянул руку и схватился за его волосы, шипя от удовольствия, и чем крепче он натягивал их, тем быстрее Сал двигался. Его стоны вызывали вибрации в горле, и скоро Ларри отбросился назад с нахмуренными бровями, бормоча что-то невнятное: — Ебать, Сал, обожаю свой член у тебя во рту – это то, для чего ты был создан, детка. Ты был рождён, чтобы вобрать мой чёртов член. Не смей, блять, останавливаться, не останавливайся, Сал... И он остановился, оторвавшись от головки под влажный хлюпающий звук. Прошёлся последний раз языком вокруг пирсинга и надменно откинулся назад. — Ты не кончишь так рано. — Скотина... — Войди в меня. Ларри покраснел. — А это и не обсуждается. Не медля ни секунды, Сал повалил Ларри на постель, уверенно и настойчиво целуя того в шею. Ларри едва смог отстраниться, чтобы отрывочно проговорить: — Смазка...чемодан...да! Сал, не теряя времени, спрыгнул с кровати, роясь в его вещах в поисках тюбика. И когда он наконец нашёл, что искал, бросил это Ларри и принялся за свои штаны. — Не терпится? — Ларри усмехнулся. Он вылил на два пальца гладкую смазку с запахом клубники. Она капнула на его джинсы, но его не волновало, — Ты как-то чересчур возбуждён, что такое? — Слишком много времени прошло, — Сал подполз обратно к Ларри, — Уже соскучился по этим ощущениям. Ларри снова растерялся. — Господи, чувак, ты давно не был таким активным. — А ты уже давно не был такой черепахой. Живей! — Сал упал на подушки, — Начинай уже. Хочу поскорее кончить. Ларри застыл на месте. Мозг отказывался воспринимать происходящее. — ... Ларри? Он моргнул. — Думаю, ты поразил меня. — Не притворяйся, — Сал хлопнул его по руке. — Сал... я скучал по тебе. — он становился на секунду, прежде чем подвинулся ближе. Атмосфера тут же изменилась. Сал посмотрел на Ларри. Над его головой сиял свет от лампы, создавая некий ореол; под глазами выделялись синяки, а покрасневшие губы покрывали трещины – он был похож на павшего ангела. Его глаза. Полные чистыми эмоциями, а именно ощутимым и нескрываемым горем. Он смотрел на Сала, волосы падали на его шею, омывая их каштановым морем. — Я тоже скучал по тебе, Ларри[1]. Его губы дрожали, и было видно, что он хотел что-то сказать, но не решался. Он взялся за свои джинсы. Молния застегнулась. — Я не могу. Не могу, Сал, извини, — он встал и начал отступать назад, отводя руки в стороны, словно они перепачканы в крови. Дышать тяжело. Зрачки переходили все границы допустимого. Он потянулся к голове и стал тянуть себя за волосы, — Не могу. Не могу. Не могу... — Ларри, — Сал встал, всё ещё одетый в его толстовку, которая была до колен и больше походила на платье, — Ты в порядке? — Нет, я не в порядке! — он убрал руки от головы, а вместе с ними выпали и пряди волос, повисшие вниз. — Ларри. Я здесь... Просто дыши... — Нет! Стоп! — Ларри отступал, пока не упёрся спиной в стену. Он закрывался волосами, пока рукой бил по стене рядом, — Нет, нет, нет... — Я позову Тревиса. Это, должно быть, наркотики... — Это не наркотики! — он закричал, — Это потому, что я люблю тебя, уебоголовый ты идиот! Сердце Сала остановилось. Ларри смахнул волосы с лица, обнажая тяжёлые потоки горячих слёз. — Я безумно люблю тебя. И я не могу больше к тебе прикасаться. Не могу. Мне нужен ты. Настоящий ты. Весь ты. Мне нужны твои объятия, когда мы стоим в очереди в магазине; мне нужен твой голос, поющий для меня перед сном; мне нужно знать, что ты рядом. Мне нужна твоя грёбаная любовь. И я не могу справиться с этим! Я не могу жить без тебя! Мне нужен ты — мой ебучий кислород. Сал не мог ничего говорить. Он просто стоял с открытым ртом и слушал. — Ты причина, по которой я ещё не свёл счёты с жизнью. Ты причина, по которой я ещё не бросился с моста. Оставить тебя – самое худшее, что я когда-либо совершал в своей жизни, и я чудовищный монстр, не заслуживающий ничего от тебя! — ужасающий крик разносился по номеру, — Каждый раз, я просыпаюсь в автобусе или отеле с похмельем, которое в разы хуже предыдущего. Каждый раз, я просыпаюсь, захлёбываясь от собственного кровотечения или рвоты. И каждый чёртов раз я просыпаюсь, закрываю глаза и надеюсь, что очнусь в Нокфеле в день, когда я встретил тебя, и мы можем начать всё сначала! И в этот раз, я не испорчу ничью жизнь! — Ларри, я... — Нет, заткнись! — он развернулся к нему спиной, — Замолчи, Сал. Пожалуйста, — всхлипы не давали ему говорить ровно, — Всякий раз, когда я нюхаю дорожку, то надеюсь, что она окажется последней, и мне не придётся больше жить в мире без Сала Фишера. Слышу твой голос – и внутри всё рушится. Вижу тебя на сцене – хочется упасть замертво. Я так влюблён в тебя, что моё тело буквально рвётся на части. Мне больно, Сал. Но я не заслуживаю тебя. И я это знаю. И мне очень жаль, что я так обошёлся с тобой. И... мне жаль, что я был таким некудышным парнем. Я никогда не был тебя достоин. Сал уже не мог сдерживаться. — Нет! Ты был для меня всем! — Как ты можешь так говорить? После всего? — обречённость вместе с болью в его словах заставила Сала дёрнуться. Ларри вытянул руку и облокотился о стену, — Как ты можешь всё ещё смотреть на меня? Сал прошёл вперёд и положил руку ему на плечо. — Посмотри на меня, — слёзы текли по его щекам и шрамам. Он не двигался. —Посмотри на меня, Ларри. Ничего. — Ларри, — он прошептал, — Прошу. Он медленно развернулся. Темные глаза покраснели, были полны слёз и немой боли. Мокрые губы дрожали. В первый раз Сал чувствовал себя старше Ларри. Ведь он сейчас был беззащитным, разбитым, невинным зверьком, загнанным в угол. Сал обхватил его лицо ладонями. Тот попытался уклониться, но Сал слегка впился в него ногтями, и Ларри прекратил. Они безмолвно стояли, сверля друг друга глазами. Они общались без слов — впервые с той ночи, как исчез Ларри. Была настоящая, невидимая глазу, связь; шла тихая война. Сал поднялся на цыпочки, наклонился и нежно его поцеловал. Кротко, мягко, непривычно для обоих. Это было чем-то новым, неизвестным, и в то же время ужасающим. Но почему-то это сподвергло растекаться по всему телу такое приятное и родное чувство. Когда Сал начал отстраняться, Ларри последовал за ним, не желая прерывать поцелуй. Но Сал всё же спустился и нарушил молчание. — Ларри. Я никогда не переставал испытывать к тебе чувства. Ни на один проклятый день. И я ненавидел себя за это. Я ненавидел себя за всё это. Я закрываю глаза и вижу твоё лицо. Провожу по волосам и чувствую твои. Ты снишься мне каждую чёртову ночь. — Как ты можешь продолжать любить меня? Я же одна сплошная проблема, — бормотал он. Сал не мог ответить на этот вопрос даже сам себе. — Я не знаю. Я лишь уверен, что должен быть с тобой. Ты предназначен для меня, Ларри. И я не собираюсь искать кого-то другого. Я не хочу искать кого-то другого. Эти несколько месяцев с тобой лучшие за последние годы. Каждая секунда, проведённая вместе, словно, блять, перерождение. — Что мы творим? — губы Ларри дрогнули. Сал всё также держал его за щёки и чувствовал, как дрожит его челюсть. Он покачал головой. — Понятия не имею. Но я точно не хочу больше быть без тебя. Мы должны действовать не спеша. То есть… совсем. Но я хочу этого. Ты мне нужен. Ларри наклонился вперёд, прислонясь к его лбу. Он настроил дыхание и прикрыл глаза. — Да, хорошо. Ты мне тоже. Ты мне тоже нужен. Сал подался вперёд и снова поцеловал его. Ларри плавно поднял руки на его талию, будто боясь его сломать. Они стояли на месте, двигая только губами, пока слёзы не прекратились. Сал довёл Ларри до кровати, как они перестали трястись и свернулись калачиками под одеялом лицом друг к другу. Буря за окном продолжалась, но они даже и не обратили на неё внимания. Им было всё равно на окружение, они дышали в унисон рядом, находясь буквально в считанных сантиметрах, едва-едва касаясь кончиками пальцев. Они оба понимали всю абсурдность ситуации. Но что-то внутри не давало им остановиться. Они всё ещё отходили от наркотика, но уже даже не помнили о нём. Они узнали правду. И это всё, что нужно. Они погрузились в грёзы, и ничего их больше не тревожило, как раньше. Неизвестно, что будет завтра. Но на эту ночь они вновь стали одним целым. Немного разбиты, на скорую руку замотаны. Но всё становилось, как прежде. Солнце начало подниматься и у них.