We Don't Have to Dance

За день до Скримфеста, когда Сал и Ларри вернулись, с самолёта сошёл раздражённый, озлобленный, беспощадный Рэд Эндлес, прибывший на место проведения выстуления. Он попросил, – нет, потребовал, – устроить незамедлительную встречу с Ларри Джонсоном и Салли-Кромсали. Оба охолодели от страха. — Почему только они? — прошептал Тодд Эшли, пока те двое постыдно шли сквозь закулисье. — Не знаю, но ставим за них свечки, — Тревис ответил за неё таким же тихим голосом. Он незаметно показал Салу палец вверх. Но это ни капли не утешало. Они зашли в помещение, в котором за столом перед ноутбуком сидел Рэд. Он уже выкурил всю сигару – окурок лежал рядом на пепельнице – и стал зажигать вторую. — Сели. По разные стороны. Живо. Так и сделали, переглянувшись. Тишина. Мы влипли. — Я хотел переждать. Посмотреть, как вы оба опомнитесь. Как оба сработаетесь вместе. Но стало только хуже. А теперь мне пришлось тащить свой зад в Лос-Анджелес лишь для того, чтобы сказать вам убрать свои педиковатые замашки, — Рэд проговорил это всё, даже и не вздрогнув. Аура Ларри мгновенно изменилась. Сал почувствовал это. Он ушёл в себя. Чесал ладони. Ни к чему хорошему это всё не вело. — О чём вы вообще? — Сал старался говорить как можно ровнее. — Ты думаешь, я просто так сижу в каком-то стеклянном дворце? Думаешь, до меня не доходят слухи? Как это детки прозвали? Ларрифейс? Что за ёбаный стыд. Да вы оба омерзительны. Я собрал вас для соперничества. Я собрал вас для борьбы. Но вместо этого вы по итогу трахаетесь в моих автобусах и в моих гостиничных номерах. Играете в приятелей на мою копейку. Хоть догадываетесь, что я переживаю при этом? Вполне. — Знаете, а ведь я мог закрыть на это глаза, если бы это происходило за дверями. Если бы вы сосали друг другу, ебались, но никто об этом не знал. Но нет. Вы же не можете держать своих ноликов в штанах. Нужно было устроить из мелкого романа охуительное шоу! Он заставил смотреть их видео за видео. Заставил читать вслух посты и почтовые рассылки. Было видно, когда они носили одежду друг друга. Замечались любые мельчайшие прикосновения. Любые взгляды. Любые шутливые поцелуи в лоб или щёку ставили в слоу-мо. Все подлые комментарии в интервью, все стычки в Twitter-е расценивали как флирт. И даже до этого тура в интернете гуляли разоблачающие фото и видео. Грустные взгляды Ларри. Дрожь Сала, когда он говорил о нём. Даже то интервью с помолвкой. Это было унизительно. — Есть, что сказать в своё оправдание? — голос Рэда напрягал. Сильно напрягал. Ужасная атмосфера, от которой оба парня дрожали от страха. — Мы не.. — Я думал, ты выше этого, Ларри, — Рэд прервал его, — И поверить не могу, что провернув одно простое дельце, два моих главных источника прибыли начнут спать друг с другом. Позор. В каком свете это меня выставляет, как думаете? — Мы не спим, — тихо сказал Сал. — То есть ты всерьёз вот так смотришь мне в глаза и лжёшь, Франкенштейн? — Я не лгу! — Сал стиснул кулаки. — Неплохой засос на шейке Рапунцель, кстати говоря, — Рэд указал сигарой на Ларри, который тут же поднёс обе руки к шее и покраснел. Он даже не мог взглянуть на него. Глаза не отрывались от ботинок, — Кроме того.. Он щёлкнул файл на ноутбуке, открывая фотографию Сала и Ларри под голубыми прожекторами в каком-то клубе. Рука Ларри была на шее Сала, прижимая его к груди, пока тот стонал ему в ухо. Голова Сала была запрокинута; лицо, как всегда, ничего не выражало – всё говорило его тело. Та ночь в Лос-Анжелесе. Кто-то видел. И кто-то сфотографировал. — Блять, — выпалил Сал, — Это... не к добру. — Оу, ты так думаешь? — он хлопнул рукой по столу, — Вы хоть знаете, сколько бабок мне пришлось отвалить, чтобы это не распространилось по сети, как лесной пожар? Не могу позволить, чтобы на меня работали два педика! Чтоб двум моим супер-звёздам нравилось долбиться в очко? Да нихуя. Не сегодня. — Сэр, я.. — Ларри пытался заговорить. — Ещё слово, Джонсон. Ещё хоть слово, и оно станет для тебя последним. Он откинулся на спинку, прячась за волосы и всё ещё сжимая шею, начинаю царапать её. Салу пришлось собраться с силами, чтобы не полезть утешить его. — Мы снимаем дуэт, — выдал Рэд. — Нет! — Сал вцепился в стул, — Мы очень долго работали над ним! — Тогда кто-то из вас может забрать его себе и исполнить со своей группой. Но вы точно не будете петь его вдвоём. — Пожалуйста! — взмолился Сал, — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Дайте нам последний шанс. Никакого физического контакта. Никакого флирта. Ничего. — Я тебе не верю, — взгляд переместился на руку Сала, — Во-первых, сними это чёртово кольцо! Не хочу его видеть. Во-вторых, Вы двое больше не гастролируете вместе. Это была наибольшая ошибка. Сегодня вечером будет ваше последнее шоу. А знаешь? Дуэт твой, Ларри. Теперь это песня Sanity's Fall. Она компенсирует ваши ничтожные попытки сочинять песни. С этим действительно можно поработать. Ты, жалкое бельмо. Ларри уже всхлипывал. — Из-звините, — едва успел промолвить он, как подпрыгнул от хлопка ноутбука. — Салли-Кромсали, — Рэд не отводил глаза с Ларри, — Выйди, мне нужно кое-что обговорить с мистером Джонсоном, — его голос успокоился. — Сэр.. — И избавься от кольца, — сказал он, выделяя каждое слово, — А теперь прочь. Сал вышел, ещё раз взглянув на Ларри. Он ждал за дверью гримёрной, прислонившись ухом к ней и пытаясь расслышать навязчиво тихий разговор. Он не мог разобрать и слова – тело пробиралось тревогой. Он уставился на свою правую руку, лежащую на деревянной двери, на безымянном пальце которой мерцало кольцо. Тяжело вздохнув, он снял его и сунул в задний карман. Грудь разрывало от напряжения. Раздался шаркающий звук, громкие шаги, и Сала оттолкнуло в сторону, когда Рэд вылетел из комнаты. Ларри медленно прошёл за ним, остановившись при виде Сала. — Не бойся. Всё в порядке. — Не врешь? — Сал прищурился. На его щеках и толстовке были слёзы. Глаза красные, а белки будто потемнели. Он пожал плечами. — Правда. Всё хорошо. Сал поправил голубые волосы, как вспомнил, что они собирались сделать до того, как Рэд благополучно испортил им день. — Так ты пойдёшь со мной в отель за сумкой? — нерешительно спросил он. Сал, будучи дико уставшим, забыл свою сумку с концертной одеждой в номере, — Свежий воздух не помешает, думаю. — Да. Да. Скорее всего, это наша последняя поездка на такси вместе, так насладимся этим, пока, чёрт его, можем. Поездка прошла в тишине. Мёртвой. Слышно было каждый шорох. Ларри ушёл глубоко в себя, постукивал пальцам и без устали поправлял волосы. Сал сдирал лак с ногтей и теребил рубашку. Они страшились даже прикасаться друг к другу. Мысли съедали. — Что тебе сказал Рэд? — тихонько спросил голубоволосый. — Ничего. Сал заметил, как у него сжался кулак. Он лгал. И от этого становилось больно. — Я здесь ради тебя, Ларри. — Знаю, — он повернулся к окну, — Я люблю тебя. — Я люблю тебя, — ответил Сал, вкладывая смысл в каждое сказанное слово. Это заставило Ларри повернуться обратно и смущённо улыбнуться ему. — Звучало неловко. Теперь и Сал улыбался. Но не успели они добраться до номера Сала, как их отвлекло пришедшее на его телефон уведомление. Это был твит Ларри Джонсона. Сал вздрогнул, прочитав его, и замер в холле. — Ларри, какого чёрта? Тот обернулся. — И что я натворил на этот раз? — шутливо произнёс он, тут же убирая улыбку с лица, увидев злобный взгляд Сала. — Ты только что ответил на вопрос фаната обо мне!       "@ SanitysFallOutBoy34: Давай так: Ларрифейс – самая несусветная чушь, о которой я когда-либо слышал. Я счастлив, почему ты не можешь смириться с этим." Он развернул Ларри телефон. — Шутки в сторону. Какого хрена, чувак? — Что? — Ларри вытащил телефон, — Я не писал это! — Он пролистал ленту, переходя с недоумения к пылающей ярости, — Проверь и свой Twitter. Red-Eyed Demon Records выставили нас полными гондонами. Сал напрягся. — Что ты имеешь в виду? Салли-Кромсали опубликовал следующее минуту назад:       "Это реальная жизнь, а не фанфик. Образумьтесь." — Пиздец, — Ларри выключил телефон, — Мы только что разрушили чьи-то жизни. Да ведь? Это же было слегка гомофобно, не так ли? Сейчас мы гомофобы? — Классно, круто, зашибись, — он закивал; руки вспотели, — Зашибись. Мы ужасные люди, которые сломали жизни детей. Прекрасно. Просто браво, — он тихо захихикал, после чего перешёл на смех, — Бля, Ларри! — сказал он сквозь смех, — Блять! — и всплеснул руками. Ларри завёл руки в волосы, пытаясь сформулировать мысли. — А они вообще могут, ну, писать что-то с наших аккаунтов? Это типа нормально? — Когда подобное считалось нормальным?! — смех перерос в отдышку, — Для нас ничего не может сойти с рук, да? Ничего. Я не могу просто влюбиться и быть счастливым, должен помешать какой-то урод и всё испортить. Опять. — Дыши, приятель. — Мне так страшно, Лар, — голос дрожал, — Мы ничего не можем сделать. Просто, блять, ничего.. — Эй-эй-эй, — Ларри резво подошёл и, наклонившись, взял того за лицо и посмотрел в глаза, — Детка, с нами всё хорошо. Мы в порядке. Нам нужно быть лишь чуть более аккуратными, вот и всё. Остальное образуется. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. Я быстрее с собой что-то сделаю, чем позволю Рэду навредить тебе. — Не говори так! — он накрыл его большие руки своими поменьше, бледнее и холоднее. — Хорошо. Тогда я убью его. Убью Рэда для тебя. — Горячие, — Сал закатил глаза, — Очень мило, — какое-то время они молча смотрели друг на друга, пока Сал не спросил ещё раз: — Ты в порядке? В глазах Ларри словно промелькнуло что-то, но он продолжил улыбаться. — Со мной всё нормально. Я здесь для тебя. — Я тебя знаю, — шёпотом. Взгляд Ларри наполнился грустью, но больше в нём ничего не содрогнулось. — Предлагаю дойти до комнаты и переодеться. У нас мало времени. Ларри плюхнулся на кровать Сала, пока тот пошёл переодеваться. — У тебя беспорядок! Ты не против, если я, как бы, приберусь чуток? — Ты так рвёшься заняться уборкой? — Сал приподнял бровь, собирая одежду для сцены. — Не особо. Но, чувак... десять пачек чипсов? В одной куче? Чел.. — карие глаза осмотрели комнату, — Нас не было неделю, а ты уже успел завалить это место. Ты хоть впускаешь сюда горничных?! — Это называется "депрессия", — Сал усмехнулся, — Но ладно. Делай, что пожелаешь. Сал переоделся в ванной. Он не знал, почему так поступил. Очевидно, что Ларри видел его голым и до этого. Но после разговора с Рэдом что-то внутри подсказывало сделать это вне поля зрения. Словно вернулся весной в старшую школу, в пятнадцать лет, и боялся, что кто-нибудь узнает о его влюблённости в лучшего друга. Раньше они без проблем переодевались друг у друга на глазах. Но что же, когда Сал разобрался в своих чувствах? Он стал прятаться в ванной. На ночёвках тратил лишнее время, чтобы поправить причёску и стеклянный глаз в глазнице. Он старался с блеском выступить и слиться с задним планом одновременно. Также было и в этот раз. Сценические вещи той ночью были одними из его лучших. Эш купила их. Но ему не удалось найти в себе и каплю уверенности. Всё, о чём он мог думать, так это о тяготе сегодняшнего с Ларри выступления. Они пытались найти границы на карте без границ. Сал осторожно положил кольцо на край раковины, чтобы оно не затерялось в груде белья. Рука уже пустела без него. Когда он вышел из ванной, в комнате было подозрительно тихо. Ларри был подозрительно тихим. — Буду готов отправиться, когда и ты будешь! — Сал старался казаться весёлым. Нет ответа, — Я одет. Могу вызвать такси. Ларри не отвечал. Он был отвёрнут с опущенной головой. — Земля вызывает Ларри, приём, — Сал усмехнулся, приближаясь на несколько шагов, — Ты меня слышишь? Я готов. Он медленно повернулся с отстранённым выражением лица. — Эм.. Что это? — он поднял скомканный лист бумаги, который Сал сразу узнал. Внутри всё закололо. — Ты о чём? — Центр Свободы в Седоне? — он посмотрел на Сала, — ...Реабилитация? Он поднял руку. — Лар.. — Реабилитация?! — его выражение лица сменилось с подавленной печали до необузданной ярости. Миллионы мыслей пролетало в голове. — Ларри.. — Это может разрушить всю мою карьеру! — крикнул он, сдавив листок в руках, — Разрушить всю мою жизнь! Сал повернулся к двери. — Ты знаешь, что я не разговариваю с тобой во время твоих перепадов настроения. Я позову Тревиса.. — Конечно ты позовёшь Тревиса. Ларри бросил листок к ногам Сала. — И что это должно значить? — он опустился на колени и поднял его, а затем посмотрел через плечо на Ларри. — Ничего, — он растянул сердитую улыбку, — Абсолютно ничего. Я лишь хочу знать, отправляешь ли ты и его? Или только меня? Ты так просто избавляешься от меня? — Ведёшь себя, как идиот, — сказал Сал сквозь пробивающийся в голосе собственный гнев, — Это тема о ломке. Я не говорю с тобой о ней. — Но с Тревисом ты говоришь?! Оу, простите. Трев. Треви! — на распев сказал Ларри. Он уже почти смеялся, — Потому что он всегда будет рядом, когда я, наконец, надоем тебе. — Перестань! Сам знаешь, что это не так! — его голос становился громче, — Поэтому не зарекайся! — Его тоже собираешься отослать? — Ларри сложил руки. — Никто никого не отсылает! — крича, — Посмотри на себя! На своё поведение. — Посмотри на себя! — Ларри возразил, — Ты не можешь, чёрт побери, просто указывать мне, что делать. Ты не можешь заставить меня уйти. Я не ребёнок, и могу позаботиться о себе сам! Сал отчаянно взвыл. — Нет, блять, не можешь! — Я же чувствовал себя хорошо.. — Потому что я твоя круглосуточная нянька! — Сал бросил ему брошюру, — Присматриваю за тобой, как наседка! — Прошёл месяц! — Ларри развёл руки, — Целый грёбаный месяц! И я в порядке! Почему этого недостаточно? — Потому что это не просто месяц! Да хоть год! Это навсегда! Это дерьмо будет преследовать тебя вечно. И ты никогда не вылечишься от него. — Но это, — Ларри указал между ними, — это навсегда! Ты не можешь взять и выпихнуть меня! — Я тебя никуда не выпихну! Не выражайся об этом в таком ключе! — Ларри, казалось, умерил пыл. Сал, наконец, докричался до него, — Ты не мыслишь здраво, Ларри. Ты ведь это понимаешь? Ты просчитался. Неважно, насколько долго мы сможем уследить за вами, но мы не способны делать это постоянно. Тебе нужны врачи, Лар. Тебе нужна помощь. Помощь профессионалов. Это единственная гарантия того, что мы вновь тебя не потеряем. Гарантия, что я вновь тебя не потеряю, — Он плакал. Слёзы текли вниз по протезу. — Не потеряешь, — голос Ларри дрогнул. По щекам лились горячие капли; зубы резко впились в нижнюю губу. — Ты этого не знаешь! Я этого не знаю. Ты отправишься на реабилитацию, Ларри, так как меня больше не заставят жить в мире без тебя! Ты меня больше не бросишь! Он не ответил. Лишь протянул дрожащую руку и вытер слёзы с лица. Он наклонился, и его волосы словно вуалью скрыли дрожащие губы и бегающие глаза. — Ларри, — голос Сала сошёл на шёпот, — Пожалуйста, — он подошёл ближе, протягивая руки для объятий, — Пожалуйста. — Ты собираешься заменить меня, — едва слышимо произнёс он, — Ты заменишь меня, и я останусь один, — Он не двигался и никак не среагировал на легко положенные на свои плечи руки Сала. — Я никогда тебя не заменю, — Сал говорил тихо, большими пальцами потирая круги на его плечах, — Ты мой Ларри. И нет никого похожего на тебя. Он не сдержался и зарыдал, упав в объятия Сала. — Прошу, не делай этого, Сал, — сказал он между судорожными вдохами, — Умоляю. Если я уйду, то не смогу видеться с тобой. Не смогу быть с тобой. Пожалуйста. Пожалуйста, не надо. Мы никогда больше не встретимся после перерыва... — Ты знаешь, что это ложь. У них не получится нас разлучить. Ни у кого не получится. — Получится! Поверь, ещё как! — Ларри вырвался из его рук, — Они уже делали так однажды. И смогут сделать снова. И будут продолжать делать. Вновь и вновь. Это поездка, из которой мы не способны выйти сухими. И я должен сдаться сейчас. Сал схватил его за руки. — Нет. Никто не сдастся. Мы можем справиться с чем угодно, помнишь? Мы вместе. Поговорим о реабилитации позже, ладно? Пока нам нужно время подумать. Ларри посмотрел себе под ноги и кивнул. — Да, конечно. — Это не тот ответ, который я хотел услышать. Я люблю тебя, Ларри. У нас всё будет хорошо. Ты так сказал. И теперь я так говорю. Он кивнул. — Хорошо. — Хорошо. Той ночью они кричали изо всех сил. Им не разрешалось прикасаться, но и для аудитории, и для участников было очевидно, что им нужно было выплеснуть сдерживаемый гнев, страсть и боль. Но они не могли. Они задыхались. Кричали. Избегали друг друга, оставаясь по разные стороны сцены. Они почти не смотрели в глаза. Им повезло, что они смогли пережить всё шоу, не расплакавшись. Безусловно, это было худшее выступление в их карьере. И сеть позаботилась о распространении этой новости. Они были одни, сидя в своих отелях, за много миль друг от друга в огромном Лос-Анджелесе. Оба читали твиты и блоги, тихо плача и отправляя друг другу скриншоты каждый раз, когда кто-то был зол, разбит или возмущён. Негативная реакция не особо влияла на их состояние. В ту ночь что-то надорвалось внутри них. Пустующие кровати казались тяжелее, тишина оглушала. Они оба хотели только вернуться в Нокфелл и жить вместе, может, с одной или двумя кошками. Они хотели размеренной и спокойной жизни. Они хотел быть свободными. За меньше, чем двенадцать часов до Скримфеста они пришли к одному выводу: это всё. Всё, что у них осталось. И они должны действовать.