Сказание о Сансе и Гриллби/The Sans and Grillby Saga

      Земля спала на протяжении веков. Еë тело лежало разбитым и окровавленным, ее мягкая земля была заполнена телами и пеплом всех тех, кто погиб в Великой Войне. Еë скорбные крики были слышны в урагане, еë слезы проявлялись бесконечным ливнем. Так много душ встретились с преждевременным концом, мертвым от руки другого. Человек убивает монстра. Монстр убивает человека. Во всем недоразумении… Нет, Земля решила. Человек и монстр больше не будут сражаться. Еë земля больше не будет залита невинной кровью. Больше никогда говорю, больше никогда! Земля проснулась. Глаза ребенка обратились к горе Эботт. Скоро. Отведя взгляд от планеты, которую он держал, он снова посмотрел на Землю, уставившись на бледно-голубую точку. Из всех планет, за которыми он наблюдал, Земля была самой турбулентной. Войны, болезни, катастрофы… жители планеты никогда не были скучными, но Земля спала сквозь их шалости. Наблюдая, он видел, как планета вдыхает, слышал, как ее голос впервые за несколько тысяч лет присоединился к гармонии сфер. Его руки отпустили маленькую планету, когда он вернулся к Земле. Она снова проснулась. Он знал, что он должен был сделать. Пришло время возвращаться домой. Гастер медленно взял себя в руки, собирая куски, которые он разослал по всей вселенной. Впервые за долгое время, слишком долго, человек действительно был в одном и том же месте почти в одно и то же время. Время было чем-то, что больше не влияло на него — вероятно, из-за того, что он сам больше не был физическим… Небольшая мелочь, он уверен. Когда его тело и разум медленно перефокусировались, Гастер снова переключился на Подземелье, желая вернуться туда. Прошло слишком много времени с тех пор, как он последний раз бродил по этим залам как одинокое существо. Его тени все еще задерживались, но он чувствовал, как они медленно возвращаются к его собственному телу. Ощущение было очень своеобразным, отметил он, это было очень похоже на надевание носков. Учитывая количество энергии, которую он прикладывал, чтобы собрать свое тело, Но нет. Просто носки. Отложив разочарование в сторону, ученый возобновил свою работу. Земля рассказала ему о том, что будет происходить, о предстоящих изменениях. Земля обратилась к нему за помощью, попросила его убедиться, что путешественник будет в безопасности во время его путешествия. То, что было необходимо, было вне ее контроля — ей нужна помощь монстра, который превзошел пространство и время. Гастер, конечно же, согласился оказать ей помощь. В конце концов, нельзя было точно сказать «нет» матери Гайе, не так ли? Он дрейфовал по тропинке, по которой однажды пройдет путешественник, тихо судя о ландшафте. Земля рассказала ему о предвестнике, сказала, на что они способны, сказала ему быть добрым. -Они всего лишь дети — сказала она, — они могут легко устать. Помоги им восстановиться в их путешествии. — -Почему ребенок? — -Ребенок будет самой невинной из душ. — -Почему ребенок? Почему не святой человек? — Его голос был любопытным. -Ребенок станет началом моей новой эры.- Ее голос стал решительным. -Ты делаешь твою новую эру более трудной для достижения. Никто не будет слушать ребенка, как взрослого. — -Любой, кроме ребенка, будет склонен к манипуляции и искушению.- -А ребенок не будет? -Он возразил. -Нет, они не будут. Этот ребенок уникальный, особенный. — Гастер уставился на Гайю, они оба спорили… Гастер в конце концов уступил. У Гайи будет ее предвестник. … хотя он все еще думал, что это глупая идея… Проходя через Водопадье, Гастер остановился. Что-то казалось… Знакомым. Здесь был кто-то. Тот, кто когда то знал его смертным. Нет, это не может быть правдой. Может ли это? Из-за того, что он был разбросан по космосу… Любознательно, его призрачная форма ученого плыла сквозь стены, ближе к источнику знакомых ощущений. Его глаза расширились от удивления, когда он увидел элементаля, сидящего в объятиях статуи державшей зонт. Огненные руки были сложены на животе, когда мужчина улыбнулся. Гастер понял, что эта фигура была не тем, что его звало: это были воспоминания. Этот странный огненный монстр был близок с кем-то, кого он когда-то знал — нет, это было больше, чем просто знать! Фигура в тех воспоминаниях… Санс. Совершенно заинтригованный, Гастер заглянул в разум элементаля, наблюдая за воспоминаниями… Невинные поцелуи быстро углублялись. Приглушенные слова были общими, тела смещались. Пальцы сжимают черный жилет, крепко держась. Речь была короткой и рваной, прерываемыми тихими пронзительными вздохами удовольствия. Трение от их одежды, воздух, наполненным до боли нужной мольбой и низким рычанием… Удовольствие. Гриллби откинулся на объятия статуи, издав тихий стон, довольная улыбка появилась на его лице. Прошлая ночь была чудесной, как и все субботние вечера. Прошел месяц с тех пор, как извинилась Эмбер и его отношения с Сансом только укрепились, а сам скелет стал храбрее. Он знал, что пройдет совсем немного времени, пока Санс не будет готов полностью завершить их отношения. Одна только мысль об этом заставила Гриллби снова застонать, его пламя стало темнее. Гастер наклонил голову, уставившись на пылающего монстра перед собой. Итак, этот элементаль становится ближе к Сансу. Своеобразное развитие, правда. Самое изобретательное решение… Ученый уставился на свои пронзенные руки, погруженный в свои мысли, с тех пор, как он почувствовал прикосновение другого, прошло слишком много времени. Возможно, он просто забыл, что значит чувствовать прикосновение любовника. Или, в его случае, почти любовника. Ученый наблюдал, как воспоминания огненного мужчины изменились, напомнив куда менее счастливые события. Он наблюдал, как Санс обнял пылающего элементаля, поднял его на ноги и уложил в постель, слушая пьяные и убитые горем рыдания Гриллби о уходе его семьи. Он наблюдал, как маленький скелет плачет как и его любовник. Оба цепляются друг за друга, пытаясь успокоить другого своим прикосновением. Гастер почувствовал странный трепет в своем древнем сердце, наблюдая за воспоминаниями. Это была… Любовь? Это должно быть так. Да. Это так. Он чувствовал любовь раньше. Многие его обожали, но только по-настоящему любили двое… Гастер посмотрел на свои больные руки, на боль, которая никогда не заживет. Он встряхнулся и посмотрел на огненного монстра. Этот странный мужчина — Гриллби, он знал, — был влюблен в Санса. Это было ему ясно. Однако ему было неясно, был ли Гриллби действительно достоин Санса. Гастер знал, что скелет был не просто монстром, и он не хотел, чтобы плоды его труда отдавали их сердце тому, кто был недостоин. Гастер загорелся улыбкой, это можно было бы быстро проверить, правда. Он поднял руки, его пальцы растопырились, отбрасывая светящийся взгляд обратно во Вселенную… Тысяча первых шагов. Миллион заключительных вдохов. Пять триллионов вариантов. Он наблюдал за рождением монстра, его жизнью, его смертью. Он наблюдал за каждым возможным воплощением этого элементаля, наблюдал за каждым выбором, который он сделал, делает и сделает, и все разыгрывалось перед его глазами. Он видел, как Гриллби прожил остаток своих дней с женщиной, сделанной из огня, воспитывающей многих детей и умирающей в окружении своих детей, внуков и правнуков. Он видел, как Гриллби умирает один в пустом доме, его пепел просто рассеивается, когда ветер дует в разбитое окно. Он увидел Гриллби, лежащего в постели рядом с Сансом, двое мужчин спокойно улыбались, прежде чем они превратились в пепел, их тела смешались вместе как их последнее, умирающее желание… Гастер опустил руки, уставившись на мужчину, отдыхающего в объятиях статуи. За все времена Гриллби, он мог сказать, что этот мужчина был самым счастливым, когда Санс был рядом с ним. Да, он был счастлив, когда умер в окружении своих детей, но умирающий все еще чувствовал пустоту в своем сердце. Гастер потер свои изувеченные руки, боль распространилась по векам, его собственная душа потяжелела. Наблюдая за жизнью Гриллби, он наблюдал за гибелью Санса. Это было то, о чем он позаботился, чтобы не быть свидетелем, хотя он знал, что скоро… Гастер снова покачал головой и снова посмотрел на Гриллби. Мужчина был достоин, решил он. Элементаль был хорошей и честной душой, и Санс был счастлив с ним. Мужчина сделает Санса счастливым, подарит ему долгую и счастливую жизнь. Он был достоин. …голова Гриллби резко поднялась, когда он почувствовал, как воздух в Водопадье сдвигается, быстро становясь холоднее, наполняясь запахом озона. Он быстро встал, оглядываясь, его глаза были дикими, когда его пламя хлестнуло. Хотя Подземелье было цивилизованным, всегда существовала угроза возвращения первоначальных жителей… Его руки сжались в кулаки, его пламя становилось ярче, мужчина переходил в боевую стойку, спиной к стене. Осматривая комнату, он увидел, что тени растут, заполняя пещеру. Кулаки Гриллби сжались, все его тело дрожало от адреналина, глядя в тень. Лицо медленно появилось из темноты, белый череп, сломанный и улыбающийся. Спина Гриллби прижалась к стене, когда появились две пронзенные руки, сломанная маска лица наклонилась, глядя на него невидимыми глазами. Его огненное тело дрожало, его душа билась в груди. Было ли это… Что это было?! Расколотое лицо открыло рот… Гриллби оказался на земле, завалилась, он и его тело кричало от боли. Он… он услышал мужской голос! Чувствовал, как оно перемещается между молекулами его существования! Гриллби оттолкнулся от лужи тлеющей плазмы, крича от боли, когда мерзость снова заговорила. Плазма просочилась из глаз и рта Гриллби, стоящий на коленях мужчина сжимал свою грудь, взвизгивая от боли, крича о пощаде. Гастер закрыл рот, его глаза были обеспокоены, слегка притягиваясь внутрь. Неужели… он действительно причинил столько боли мужчине? Гастер крепче обернул вокруг себя плащ теней, стоя перед Гриллби. Ученый стоял гордо и высоко, стройный мужчина в черном. Гриллби смотрел на него, его пламя превратилось в тусклые угли и пепел, глядя на монстра в диком ужасе. Гастер поднял руку. … и подписал привет. Гриллби снова закричал. Гастер вздрогнул и поднял руки, продолжая подписывать. Я не хотел причинять вреда. Больше криков. Ученый отвел взгляд и задумался. Это явно не разворачивалось, как он предполагал. Он снова посмотрел на пылающего монстра, терящего руки. Он решил, что будет лучше просто стоять там, пока кричащий мужчина не успокоится. Он стоял очень долго. К тому времени, когда Гриллби успокоился, Гастер уже сидел перед ним, глядя в глаза. Элементаль дрожал. Гастер с любопытством смотрел на него. Пронзенные руки снова поднялись, когда Гастер поздоровался. Гриллби уставился на мужчину, задумавшись, его учили языку жестов как часть его обучения, но это было так долго… -П-привет.- -Я знаю кто вы. Вы встречаетесь с моим сыном.- -…Сын? — -Санс.- Гастер прописал имя. Глаза Гриллби расширились, его челюсть отвисла. -Ты отец Санса?! — -Создатель.- -Что? Чего вы… Создатель? — Мужчина с разбитым лицом улыбнулся и кивнул. Создатель. Гриллби откинулся на стену пещеры, глядя в замешательстве. -… Ты создал Санса? — Гастер кивнул. -Одобряю. — -…Что? Что вы имеете в виду, «вы одобряете?» — -Я одобряю вас.- -… Я не понимаю Что вы имеете в виду?! — Гастер только улыбнулся. -До свидания, Гриллби. Он прописал имя.- Гриллби обнаружил, что уставился на пустую пещеру, его сердце билось в груди. Мужчина заполз обратно в объятия статуи и подтянул ноги к груди, дрожа… Был уже закат, когда Гриллби покинул Водопадье. Он медленно плелся в Сноудин, прыгая в тени, которые он видел. Он пошел прямо к дому, в котором жили Санс и Папирус, нахмурившись, увидев приоткрытую дверь в заднюю часть дома. Он никогда не видел эту дверь открытой раньше. Он осторожно подошел ближе и толкнул дверь еще немного, напрягшись, когда огни зажглись. Он глубоко вздохнул и вошел внутрь, беспокойно глядя на покрытые простынями хитрости. Ничто не выпрыгнуло из тени на него, но он не мог не чувствовать, что за ним наблюдают. Гриллби подошел к концу мастерской и уставился на стол, нерешительно подбирая картину, которую он увидел лежащей на столе. Он понял, что там было три мужчины, и что то написанное. Не забудь. Элементаль бросил фотографию и немедленно покинул мастерскую, захлопнув за собой дверь, направившись в свой ресторан. Через несколько миль Гастер и Гайя шли бок о бок через Подземелье, тихо разговаривая между собой. -Ты оставил фотографию для мальчиков? — Спросила она, ее голос звучал и игриво. -Оставил.- Собственный голос Гастера был вдумчивым. -Хотя рисовать было довольно тяжело, в основном бестелесным. Не помогло, что я использовал карандаш.- Гайя больше смеялась, качая головой. -Санс и Папирус, два гения… И у них есть только мелки. Чудеса никогда не прекратятся? -