Help

      Проснулся Кобяков от мерзкого звона будильника. Он с недовольным лицом отключил его и перевернулся на другой бок. На часах было ровно десять. Шатен встал с кровати, надел очки, и стал готовиться к встрече с Владом. Сегодня Кобякову предстояло признаться в смерти Юли. Шатен оделся довольно таки быстро, и также быстро вышел из дома, даже не предупредив об этом Глента. Он решил сделать это в одиночку.       На улице стоял свежий ветерок. Солнце в небе ярко светило. Парень сел в машину, завёл её, и поехал в больницу. Пока он ехал, он не мог думать ни о чём. В его мыслях была только пустота. Вообще ничего. Он не мог даже банально обдумать всё, что хочет сказать Владу, что его собственно и напрягало.       Спустя длительное и мучительное для Кобякова время, он наконец прибыл на место назначения. Шатен вышел из машины и зашёл в больницу, где стал искать палату друга.       — Добрый день, Владислав Кобяков, — Сказал ему при встрече доктор.       — Добрый, — Ответил шатен — Я ведь могу пройти к Владу Бумаге?       — Да конечно, Вы точно помните палату?       — Скорее всего я её уже никогда не забуду — Кобяков улыбнулся вслед врачу, и пошёл по коридору в палату товарища.

***

      Тем временем Влад умирал от ужаснейшей скуки. Он с нетерпением ждал прихода Кобякова с вестями о Юле. Влад очень хотел увидеть девушку, из-за чего не могу спокойно ни есть, ни пить. Как только дверь в палате скрипнула, Бумага привстал с койки, дожидаясь Кобякова. Дверь окончательно распахнулась, а Влад сильно обрадовался.       — Кобяков!       — Привет, Влад — Шатен, при виде улыбки друга, сам улыбнулся. Он подошёл к нему ближе и сел напротив Бумаги на кушетку.       — Но, почему ты без Юли? Ты же говорил, что она спала тогда, она не хочет идти?.. — Беловолосый изменился в лице, и стал думать, что Юля больше не любит его.       — Влад. — Кобяков сглотнул, собирвясь с мыслями — Мне..нужно тебе кое-что сказать..       — ..Я слушаю... — Сказал Влад. Уже с этого момента можно было услышать в голосе Бумаги страх и сильное волнение.       — Юли больше нет с нами, она погибла ещё в тот раз, когда мы пытались её спасти.. Ничего не вышло... К сожалению она мертва..       Такой новости Бумага явно не ожидал. Он не мог вымолвить ни слова. Влад едва сдерживал свои слёзы. Он готов был растерзать всех и каждого, кто участвовал в убийстве Юли, но увы, это уже было бы бессмысленно, и по большей вероятности от сам бы умер.       — Н-нет... Это ложь... Она н-не могла... Умереть... — Еле слышно шептал Влад, будто бы говоря сам с собой.       — Я очень сочувствую, Влад... — Кобяков взял руку Бумаги в свою, стараясь хоть как-то отвлечь его от новости, которая только что настолько сильно шокировала его.       — Она не могла умереть, слышишь?!... — Слёзы катились по щекам Бумаги, падая на его белую футболку.       — Влад, пожалуйста прости, но это правда... Я действительно делал всё, что было в моих силах.. Извини пожалу-       — ОНА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ МЕРТВА, ОНА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ МЕРТВА, ОНА НЕ МОЖЕТ БЫТЬ МЕРТВА — Кричал Влад на всю больницу не в силах остановить себя. Остальные пациенты и мимо проходящие врачи были испуганы от происходящего. Кобяков пытался успокоить друга всевозможными способами, но Влад кричал и кричал, пока он однозначно не заплакал и не надорвал голос.       В истерике Бумага не медленно выдернул аппарат жизнеобеспечения, и его крик прекратился. Навсегда. Но теперь в истерике был Кобяков, который кричал имя друга.

***

      — Влад!!!.. — Прокричал Кобяков что есть мочи. Он быстро вскочил с постели и огляделся вокруг. Он был у себя дома. На улице стояла глубокая ночь. Осознав, что это был всего-лишь сон, Кобяков лёг в кровать. Его сердце билось бешеном темпе, а из глаз текли слёзы. Парень залез в телефон, посмотреть сколько время. А на часах было всего 3 часа. Шатен вытер слёзы рукой и положил телефон обратно. Он собирался лечь спать заного. Но что-то не давало ему спать спокойно.       — Влад, милый, прости меня пожалуйста за всё, за то, что не смог помочь, за то, что не смог спасти Юлю, за то, что не мог уберечь тебя от ножа, за то, что я даже не начал думать о дальнейшей твоей жизни в твоей квартире.. Ох, я не могу без тебя, понимаешь?.. Твоей смерти я точно не переживу..       — А возможно Глент был прав насчёт того, что это не моя вина... Но я всё равно обязан помогать ему во всём и всегда.       — Ох, Илона, а я ведь когда-то клялся, что ты единственная, кто покорила моё сердце... — прошептал Кобяков. Со вздохом он повернулся на левый бок и, смотря на то, как комната понемногу наполняется слабым светом от только-только включающихся фонарей, стал засыпать.